C'est la vie

Два месяца проведенных за границей пролетели быстро. За это время я кардинально поменял имидж, характер и манера поведения приблизились к сестринским. Нашел вполне не плохого друга-парня. Понял, что секс – это не полное разочарование в жизни, но и приятное времяпрепровождение. Называя детей в честь древних богов войны, мама не преследовала особой цели, она просто шутила, а в результате получилась вполне не плохая парочка с отменными характерами. Если верить старым легендам я просто бог войны, а Бел еще и владыка подземного царства, то-то она всех до гроба норовит довести. Самолет сел несколько часов назад и сейчас находясь в своей комнате, размышляю о трех месяцах лета. Каникулы, начавшиеся столь ужасным образом, закончились просто превосходно. Ближе к полуночи в дверь постучались. За ней оказалось хрупкое создание, именуемое моей сестрой. Даже учась в десятом классе, она не нарушает традицию, которая началась еще в садике. Каждый год ночь с тридцать первого августа на первое сентября она проводит со мной, свернувшись клубочком на не очень широкой кровати. Может быть, проще уйти в ярко зеленую комнату, где в горе подушек и мягких игрушек на двуспальной кровати спит Беллона. Но традиции есть традиции. И вот двое здоровых детей снова спят вместе. Утро, как обычно принесло суматоху. Кипельно-белая рубашка и костюм-тройка, от которых, за те два месяца, что я провел в Лос-Анджелесе, я так отвык. Папина секретарша с утра привезла два красивых букета, и, всучив нам, испарилась в неизвестном направлении. Мамина помощница завезла нам подарки для классной руководительницы: коробки превосходного бельгийского шоколада, которые мама привезла из деловой поездки. Личный шофер, работающий на нашу семью уже пять лет, подогнал машину и поторопил нас на выход. Константин уже привык, что чтобы выгнать нас из дома надо, как минимум, час, а то и два. По пути обязательно надо будет что-либо купить: начиная от простого мороженого и заканчивая духами или играми вчера вечером поступившими в продажу. Вот и сегодня мы остановились возле журнального киоска в поисках любимых глянцевых изданий. После них пришлось останавливаться и бежать в ближайший магазин за забытой дома водой. Последней остановкой стал магазин парфюмерии, а точнее моя косорукость. Укладывая чемоданы, я, каким-то образом, разгромил один из флаконов сестры. Так что сейчас приходится в срочном порядке уговаривать продавщицу по описанию пузырька найти мне такие же духи. Парфюм благополучно найден и вручен адресатке. - Бел, - я смотрю на нее и сам не знаю, что хочу. - Волнуешься? – она так и не подняла взгляд от глянцевых страниц. - Не знаю, - а ведь и правда, я сам не знаю чего ждать от сегодняшнего дня. - Тогда что? – все также опущенная голова. - Не знаю я, - как же она порой раздражает, - просто … - Что просто? – ее серые глаза смотрят в душу, - Да сам я не понимаю что, - огрызаюсь я на нее. - Тогда сиди и не дрожи, как кленовый лист, - вот такого я от нее не ожидал, - из тебя сделали конфетку, сейчас любая девка спокойно раздвинет перед тобой ноги особо не думая. - Не передергивай, - я краснею от ее слов. - Да ладно, - вот теперь это точно моя сестра ядом похлеще гадюки плюется, - пацан на дорогой тачке с личным шофером, на руке часы за десять тысяч баксов, костюм за двенадцать да в придачу букет лучших голландских цветов и коробка бельгийского шоколада. Нет, она еще подумает, вдруг другого найду. Хм. - Будет тебе, - а ведь что-то в ее словах есть. - Может и будет, - она встала на колени и придвинула лицо ко мне, - но ты сейчас едешь в тот гадючник, где нас с тобой ни кому не жалко. Они могут постоянно твердить какие мы великолепные люди. Но если им скажут, что мы потеряли все или, не дай Бог, умерли, им от этого будет ни тепло, ни холодно. Все за что они нас ценят - это шанс уйти от родителей и напиться. Их привлекают деньги и положение в обществе. Им не нужны мы, им нужна наша свобода. Даже когда ты был ботаником, ты не был просто ботаником. Имея возможность купить школу – ты учился сам. За место толстых линз очков – темно-серые глаза, цвета грозового неба. Вместо безвкусной одежды – дорогие костюмы. Все ездят на метро и общественном транспорте – тебя же привозит личный шофер в дорогой бехе. Особо не напрягаясь, ты выделялся лучше, чем кто либо. - Ты уже говорила, - легкое дыхание на моих губах свидетельствует о том, как близко ко мне находится мой личный психолог. - Я знаю, - она не двигается с места продолжая нависать. - Тогда зачем ты это говоришь опять? – если Костя резко затормозит, она упадет на меня. - Сейчас ты увидишь его, - она отодвигается от меня и вновь садится на сидение, - нет, не так, увидишь ЕГО. Ты готов? - А это должно меня волновать? – в ответ слышу знакомое фырканье. - Да ведь ты должен поставить эту суку на место, - а ведь действительно должен. - И что это даст? – решаю понять, что на этот раз созрело в этой темноволосой голове. - Он унизил тебя, - глянцевые страницы мнутся под тонкими пальцами, - такое не прощают. - Знаю, - легко соглашаюсь я, - но это не повод выносить сор из избы. - Возможно, - журнал улетел назад, – ладно, поздно мы приехали. И правда, мы уже подъехали к школе. Невысокое двухэтажное здание встречает нас праздничным убранством и шумом. Выйдя из машины и облегчив задачу Беллоне, я все же огляделся вокруг. Как и предполагалось наш класс, занял почетное место в центре. Знают гады, что Алексею и Бел никто перечить не будет. Тем более, что он уже ухмыляется в центре толпы и раздает автографы наивным младшеклассницам. Мы с Беллоной, игнорируя их, подходим к классной руководительнице-директрисе и всучаем цветы и подарки. Тут же все стихло, и начался новый гул, уже обсуждая, кто это такой наглый посмел подойти к королеве школы, ведь это место прочно забронировано за Алексеем. Бел демонстративно целует меня в щеку и убегает к подружкам. А я поворачиваюсь и иду к нашему классу. Жаль, надо было взять фотоаппарат: такого тупого выражения лица у столь большой группы индивидов еще поискать надо. - Привет, - первым в себя приходит как не странно именно Алексей, - а мы знакомы. Вы просто сногсшибательны. А то я себе парня ищу. Да вот беда не находится, видать судьба, вас ждал. - Ну, уж нет, - я его словно гвоздями к земле прибил, а всего-то два слова, - на одни и те же грабли дважды наступать, не намерен. - Ты, - бля, где фотоаппарат, - ты, не может быть, Арес. - Он самый, - высокомерно кидаю я, - единственный и неповторимый. - Арес, - мне на шею бросается моя личная Немезида, - Майкл прислал сообщение. - Что, когда, - мне уже глубоко начхать на весь тот сброд, что сейчас тупо на нас смотрит, - как Даниэль? - Да нормально все с ним, - она снова меня чмокает в щеку, - Майкл написал, что в госпитале сказали, что от простой простуды еще никто не умирал. - Слава богу, - у меня от сердца отлегло. Просто простуда. - Ага, не хрен было под ливнем целоваться, - а вот теперь я уже получаю хорошую затрещину, - мне еще интересно, почему заболел только Даниэль? - Я-то откуда знаю, - возмущаюсь я, потирая ушибленное место. - Ладно, они первого октября прилетят, - и она вновь исчезла. - У тебя есть парень? – мою руку грубо схватили. - Алексей, а тебе какое до этого дело? – свою конечность я все же освобождаю. - Но как же я, - он стоит потерянный, - как же мы... - А что мы, - шиплю я ему на ухо, - ты меня трахнул и бросил. Прости, но вакантное место занято. - Но я же люблю тебя, - он вновь пытается поймать мою руку. - На хуй пошел, - я разворачиваюсь и ухожу. В октябре, когда прилетели наши с сестрой парни, Майкл и Даниэль долго и с чувством мутузили Алексея. Вот только этот идиот все ни как не оставлял попытки меня вернуть. Идиотизм, как известно, не лечится. А у меня... А что у меня? Все хорошо: любящая семья, надоедливая сестра и шикарный парень. Разве надо что-то еще? Конец.