Моя зимняя сказка

— Ты вчера отморозила мозг? Нет? Тогда что за… Что ты несёшь? Девушка держалась так спокойно и уверенно, что даже пыль в комнате оказалась в шоке. Сарада, невозможная аккуратистка, сидела на подоконнике среди каких-то книжек, мятой юношеской футболки, кружки с остатками чая (или кофе, но это не столь суть важно) и пары свитков. — Каваки, приходить без подарка — моветон. Изволь… — Нет. Скажи всем, что убила меня своими нравоучениями. Парень читал, лёжа на кровати, изредка поднимая взгляд на гостью. Та молчала. За окном снег мягко опускался на объёмные шапки прохожих, украшая яркие материалы белоснежными узорами. Жители Конохи всеми руками и ногами стремились ухватиться за последние деньки перед Рождеством, чтобы купить подарки любимым. Пускай даже отсюда слышался смех, вполне человеческий, но теперь Учиха никак не могла отделаться от ощущения, что люди на улице похожи на вечно спешащих муравьёв. — Каваки, можешь не выбирать подарки для моей семьи, но Боруто, Химавари, Седьмой-сама и Хината-сама! Они заботятся о тебе каждый день. Им будет приятно… — Я не просил их утруждаться. — Но, Каваки!.. — Слушай, Сарада, я действительно не хочу заниматься такой ерундой. Пауза. Парень рассматривал лицо собеседницы, надеясь определить ход её мыслей. Учиха опустила глаза, чуть заметно приподняла брови, поправила очки. Дневной свет за её спиной рисовал на красном свитере серебряный узор, причудливо танцевал на тёмных волосах. Учихи никогда не сдаются. Каваки об этом помнил и, честно говоря, уже ждал новой порции уговоров, но вместо этого. — Ладно. Не хочешь — не надо. — Сказала Сарада на разочарованном выдохе и оперативно засобиралась домой. «Что значит… Она что, издевается?!» Каваки даже книгу захлопнул от возмущения и вскочил с кровати. Он просто поверить не мог, что повёлся на очевидную провокацию! А довольная Учиха уже стояла в двух шагах от двери, устало говоря что-то о завтрашнем празднике и благодарности за чай. — И куда ты? — За подарками. С этими тренировками совсем забыла о них. Хотела с тобой пойти, чтобы проще было, но раз ты такой гордый… Позову Боруто, наверное. В любом случае, до завтра. И она вышла из комнаты! Открыла дверь и перешагнула порог! Довольно быстро двинулась по коридору, а затем и вниз по лестнице. «Боруто… Она собирается позвать его вместо меня ради такой мелочи? Что эта девчонка думает!» Схватив с ближайшего стула первую попавшуюся толстовку, Каваки вылетел из своей обители вслед за Учихой. Сложно было сказать что выбесило парня больше всего: отстранённость сокомандницы или Боруто как его замена. Нашёл Сараду Каваки в гостиной рядом с Химавари и Боруто, игравшими в какую-то очередную игру. — Пошли, чего стоишь? — проворчал парень, натягивая по ходу дела толстовку. — Ага, сейчас… Пока, ребята! — без тени сомнения и даже слегка самодовольно ответила Учиха. — А вы куда это? — встрял Боруто. — Вдвоём? — продолжила Химавари, состроив самую хитрую мордашку на свете. Каваки только и оставалось грозно посмотреть на обоих, чтобы не болтали лишнего.

***

— Ты это специально, я прав? — Естественно. Мне было бы невероятно скучно одной. Они шли по заснеженной дороге, глазами выискивая подходящие магазины. Каваки уже успел замёрзнуть и жалел, что вышел из дома. Сарада же вслух рассуждала о том, какой подарок пришёлся бы кстати тому или иному гостю. — Химавари… Тут всё достаточно просто. Подарю ей что-нибудь для рисования. Краски, например. А ты, Каваки? Ты же живёшь с ней в одном доме, что она любит? Парень задумался, перебирая в памяти моменты с маленькой Узумаки. — Какие-то браслеты вечно пытается на меня напялить. Целая коробка уже этих её шедевров. Сарада рассмеялась. — Да, у меня тоже много её побрякушек… Подари ей бисер или что-то в таком духе. — Чтобы меня украсили новыми бусами, как рождественское дерево?! Недальновидно, Сарада. Её щёки и нос порозовели от мороза. Ей это очень даже идёт, если учесть бледную кожу и цвет волос. Даже губы, кажется стали ярче. Хотя… Она же постоянно их кусает, так что неудивительно. Такая спокойная и самодостаточная, умная и сильная. Она слишком сильно выделяется среди сверстников. Её хочется уважать за всё то, что она делает. К ней хочется обратиться в любую минуту. — Хм, а если ты подаришь ей какую-нибудь книгу о рисовании или художниках? И полезно, и безопасно для тебя. — Это можно. — Славно. Тогда нам направо. В последнее время мысли Каваки возвращались к Сараде чаще дозволенного. В отсутствие девушки этому ещё можно было противиться, а с ней рядом, даже не хотелось пытаться. Объяснение нашлось лишь сейчас: Каваки банально больше не видел смысла в отрицании. Когда Учиха беззлобно сетовала на запотевшие стёкла очков при входе в магазин, когда она расспрашивала продавца о наборах акварели, когда улыбалась, когда помогала с выбором книги и цветом упаковочной бумаги, на душе у парня становилось так хорошо и тепло. Никакого волнения или трепета. Практически домашнее тепло. Не хватало только аромата выпечки. Улыбка тронула губы Каваки непроизвольно, но от глаз Сарады это не укрылось. — Что тебя так обрадовало? Вошёл во вкус праздничной рутины? — Можешь так и думать.