я улыбаюсь реперам и они пляшут в моем круге

Pov. Злата. Два года спустя. Москва. – Злат, задержись. Я развернулась, потуже затягивая полы шелкового халата, встречаясь с цепким взглядом арт-директора Валдиса. Несмотря на то, что пять минут назад отработала на сцене практически в чем мать родила, в отличие от других девушек, в гримерке я старалась находиться максимально одетой. – Что-то стряслось? – настороженно свела брови. – Не спеши переодеваться – тебе заказали приват. – Ты же знаешь, в этом месяце я пас. И так вместо двух отработала три. Пусть Аня или Наташа заменят. – Злат, ну ты вроде не дура. Если я сам пришел к тебе, значит, договориться о замене не удалось. Гость пожелал уединиться именно с тобой. Платит двойную цену. Кому-то вроде бабки позарез нужны… – Валдис улыбнулся, сверкнув бриллиантиком в одном из передних зубов. Поговаривали, что за одну улыбку арт-директор клуба отвалил в Лос-Анджелесе десять тысяч баксов.  – Отработаешь, как следует – жди бонус к зарплате. Последние слова Валдиса Константинопулоса окончательно и бесповоротно перетянули чашу весов в пользу приватного танца. По правде говоря, у меня не было выбора. Настоящая удача получить работу в танцевальном ансамбле одного из самых дорогих и модных клубов столицы, и не в моих интересах воротить нос. Деньги не пахнут. Как никто проверила на своей шкуре значение этой прописной истины. – Хорошо. Буду готова через пять минут… – оперлась руками на туалетный столик, всматриваясь в свое матовое из-за обилия косметики лицо. Теперь его можно было назвать красивым и ухоженным даже по меркам столицы. Идеально ровной кожи с эффектом едва уловимого мерцания удалось добиться за счет дорогих тональных средств, а благодаря наращенным ресницам – делала их не слишком длинными, чтобы не выглядеть куклой Барби – мои зелёные глаза казались еще больше и выразительнее. То же самое и с губами – правильно подобранный блеск превращал меня во внебрачную сестру Анжелины Джоли. Однако никого здесь не удивить красивой оберткой. В «Эйфорию» стекались самые популярные, уважаемые и состоятельные люди города, и, по мнению хозяев заведения, обслуживающий персонал должен соответствовать: даже официанты владели несколькими иностранными языками, а танцовщицы выглядели, как ожившие богини Олимпа. Правда, мне ни сразу посчастливилось попасть в танцевальный коллектив… Поморщилась, припоминая первые недели жизни в столице. Правильнее сказать – выживания. Несмотря на то, что мама заявилась ко мне через несколько дней после некрасивого инцидента в мужском туалете, перепугавшись, что я не отвечаю на звонки, мы так и не смогли достигнуть взаимопонимания. Отчим хорошенько над ней поработал, превратив родную дочь во врага народа, в то время как он блестяще вжился в роль униженного и оскорблённого. Мама пригрозила, что пока я не принесу им с Александром извинения – они не станут оплачивать мою жизнь в Москве. Стоит отметить, что деньги мне всё-таки перечислили, только сразу после перевода я заблокировала карту, настоятельно попросив их никогда больше этого не делать. Сама справлюсь. Не маленькая. После затянувшейся темной полосы наступили светлые времена. Мне повезло: удалось устроиться официанткой в пафосный бар-ресторан «Эйфория», который по выходным работал в формате action-клуба. Повезло, потому что требования на соискание должности уступали разве что бренд-менеджеру какой-нибудь нефтяной корпорации: нужно было владеть минимум двумя языками, грамотной русской речью, хорошей памятью, спортивным телосложением и модельными данными. Мне посчастливилось пройти строгий отбор и начать самостоятельно зарабатывать на жизнь. Правда, эйфория от работы в «Эйфории» довольно быстро улетучилась. График у новых сотрудников оставлял желать лучшего, да и зарплаты, которая по меркам Пензы казалась очень даже приличной, в Москве еле хватало, чтобы свести концы с концами. Кроме того я старалась по чуть-чуть откладывать на черный день. Ну мало ли, ведь, кроме бабушки, помощи ждать не от кого. С каждым месяцем становилось все труднее совмещать ночные смены с утренними парами на инязе, а подготовка к сессиям и вовсе напоминала дурдом. Соседка по комнате Катька обожала устраивать шалманы, превратив наше крохотное скромное жилище в пристанище общажных алкашей. Я уже не удивлялась, обнаруживая у себя в койке посреди ночи очередного вусмерть пьяного забулдыгу. Злило только, что приходилось тратить последние силы на то, чтобы отвоевать свою постель… А четыре месяца назад я сломалась. Дело было в разгар субботней смены. Всю ночь обслуживала VIP-стол на втором этаже, стерев ноги в кровь, как заведенная, бегая туда-сюда по лестнице. Я выполняла каждую прихоть двух грузных лощеных мужиков, рассчитывая на щедрые чаевые. В итоге они потратили в районе двухсот тысяч рублей. Это еще не вышка, некоторые столики оставляли и по полмиллиона за ночь. Когда мужчины покинули заведение, заглянула в купюрницу, вместо чаевых обнаружив там пожеванную жевательную резинку. Она прилипла, испортив бархатистую поверхность, а так как гости уже ушли, по уставу порчу имущества обязан возместить официант, обслуживающий стол. Вот тогда меня накрыло. Не в состоянии сдержать рыданий, я без предупреждения покинула смену, спрятавшись в одной из пустых гримерок. Там-то меня и настигла Виталина, хореограф и ведущая танцовщица танцевального ансамбля заведения. Не задавая лишних вопросов, она доработала мою смену, а потом отвезла в модную круглосуточную кофейню, напоив мандариновым чаем и накормив изумительными десертами. Оказывается, Вита уже давно ко мне присматривалась. За последний месяц коллектив не досчитался двух танцовщиц: одна забеременела, другая выскочила замуж и завязала с откровенными танцами. После трех недель кастингов никого путного найти не удалось, поэтому женщина предложила мне попробовать свои силы. Её даже не смутило, что у меня нет танцевального образования. – …У тебя шикарное тело, а это уже половина успеха, – провоцировала спасительница. Однако главным аргументом «за» оказалась финансовая сторона вопроса – танцовщицы зарабатывали процентов на тридцать больше, чем официанты, а еще с недавних пор клуб предлагал клиентам услугу «приватный танец». За него платили по двойному тарифу, а гости чаще всего не скупились на щедрые чаевые. Девчонки хвастались, что за пару приватов могли заработать на заграничное путешествие. Стоит ли говорить, что все танцовщицы ездили на новеньких авто, не отказывая себе в удовольствии носить одежду дорогостоящих брендов? Конечно, сначала меня смущала этическая сторона вопроса. В конце приватного танца исполнительница обязана была остаться топлес и в крошечных стрингах, однако прикасаться к девушкам категорически запрещалось. В заведении действовало правило: смотреть – можно, трогать – нельзя. Пройдя кастинг, после нескольких дней раздумий и уговоров Виты я всё-таки сдалась. Для начала поставила себе цель обзавестись съемным жильем. На тот момент я даже не мечтала о путешествиях или тачках. Хотелось просто иметь свой угол, где никто не будет дебоширить, заблевывая все вокруг. Многочасовые ежедневные тренировки на протяжении месяца помогли быстро влиться в слаженный коллектив. Я получила место в труппе, правда, в отличие от других девушек, сражающихся за каждый приват, попросила ставить меня на них не слишком часто. Нужно освоиться, привыкнуть. Хотя где-то в глубине души чувствовала, что никогда не смогу спокойно оголяться перед незнакомыми мужиками. Успокаивало лишь то, что за два месяца работы удалось скопить столько, сколько не получилось за полгода в должности официанта. Я продолжала идти к своей мечте. – Злата, ну ты где?! – Иду-иду! Распахнув глаза, я, наконец, отлипла от туалетного столика. Окинув себя напоследок придирчивым взглядом, поправила грудь, вызывающе торчащую из верха корсетного платья, и, покинув гримерку, направилась в одну из приватных комнат. Приватный танец длится две композиции. Осталось только продержаться... – Говорят, какой-то приятель нашего хозяина. Так что веди себя повежливее, – прошептал на ухо Валдис, заталкивая меня внутрь. Удостоив его недовольной гримасой, я захлопнула дверь, оказавшись в небольшом задымленном помещении с приглушенным светом. Черт. Забыла, что в приватных кабинках можно было курить, чем клиент и не преминул воспользоваться. Заказчик вальяжно раскинулся на диване, со спартанским спокойствием покручивая сигарету между пальцев. Диванчик казался маловат для его здоровой рослой фигуры. Экземпляр, расслабленно покуривающий в полумраке привата, выглядел так, будто у его ног лежит весь мир. Это улавливалось в наклоне головы, едва уловимой усмешке, проскользнувшей на полных губах, стоило мне войти в комнату и чересчур вальяжной позе - он сидел, широко расставив длинные ноги, словно что-то мешает держать их вместе... Проследовала к столу эротичной походкой от бедра. – «Нужно продержаться всего две композиции...» – мысленно повторяла. Забравшись на помост, приклеила фальшивую улыбку, резко разворачиваясь к гостю лицом. А потом меня словно разрезало и вывернуло наизнанку... – Гриша?! – пробормотала, быстро утратив былую решимость. Мужчина не ответил, стреляя глазами в упор. На какое-то короткое мгновение даже показалось, что я ошиблась, так и продолжая стоять в оцепенении, обхватив себя руками. Гортань сдавило, лишая возможности дышать. Сердце стучало с перебоями. Поднеся кончик сигареты к губам, Ляхов шумно затянулся, пожирая меня помутневшим пронзительным взглядом. Всё такой же возмутительно - красивый с зелёными глазами под опущенными длинными ресницами, только теперь к привычному образу простого парня - добавился особый лоск, присущий человеку с деньгами. Начиная от модной стрижки густых тёмных волос, заканчивая обувью из эксклюзивной коллекции люксового бренда кричало о статусе человека, расположившегося напротив. Он был одет в чёрный пиджак, черные брюки и такого же цвета рубашку, расстегнутую до середины груди. Total Black. Стильно. Броско. Неимоверно дорого. Сексуально. Я закусила губу, заметив характерную выпуклость у него в районе паха. Господи, вот ненормальный! – Золотце, настало время отдавать долги, – без всякого стеснения расстегнул ширинку. – Прямо сейчас... Дыхание перехватило, а из легких вышибло весь воздух. Я замотала головой, всем своим видом призывая наглеца остановиться. Что он вообще творит, и каким образом здесь оказался?! Десятки вопросов жужжали в голове, оставаясь без ответов, пока Ляхов продолжал сверлить меня нездоровым взглядом. – Иди сюда, – поманил пальцем, указывая на стояк. Он что, больной? Думает, может вот так заявиться ко мне в кабинку и заставить станцевать на члене?! – Это приличное заведение. К твоему сведению, я в любой момент могу нажать тревожную кнопку, и тебя выгонят вон. – Еще скажи, что ты приличная девушка, случайно перепутавшая ночной клуб с библиотекой, – облизнув губы, Гриша похлопал себя по эрекции, проступающей через ткань брюк. Мужлан. Похабное животное. За эти два года ни черта не изменилось, но в тоже время изменилось все. Я судорожно сглотнула, чересчур остро ощущая пропасть, образовавшуюся между нами. Когда-то считала Гришу неотесанным деревенщиной, а он вон как оперился. Думает, раз заплатил деньги, может раздавать команды направо и налево?! Не дождется! Исполню свою работу и удалюсь. Пусть другим приказывает. Кружась в завораживающем танце, я встала на мостик, прогнулась и из этого положения посмотрела на «клиента», прекрасно зная, какой шикарный вид ему открывается. Встав на колени, я приспустила корсетный верх, выпуская груди на свободу. Эта часть тела – моя особая гордость. Хотелось, чтобы он взорвался от возбуждения, зная, что кроме пикантного зрелища, больше ничего не перепадет. Глаза Гриши налились кровью. Кажется, от перенапряжения даже сосудики полопались. Да, вот так. Полюбуйся, от чего ты отказался … – сверкнуло в мыслях, когда я мысленно перенеслась на два года назад. Конечно, бабушка сразу рассказала, какие несчастья свалились на Гришу: похоронить единственного близкого человека и в ту же ночь остаться без крыши над головой – врагу не пожелаешь. Планировала приехать поддержать его на каникулах. Можно было и раньше, но из-за отсутствия денег и работы пришлось отложить поездку на неопределенный срок, а потом в этом отпала необходимость… Медленная волнующая композиция обволакивало тело, словно невесомым влажным одеялом. На ключицах и в ложбинке между грудей собрался пот.   – Злата, помнится, ты задолжала мне поцелуй… Пальцы брюнета небрежно забегали по стволу, с моих губ сорвался полустон-полухрип. Настала моя очередь жадно впитывать представление. Забыла, как дышать, отчаянно пялясь на мужскую ладонь, сжимающую канатами вен орган, то обнажая, то скрывая пурпурного цвета головку. Волны вожделения захлестнули низ живота, стоило представить, как он усадит меня сверху и одним рывком насадит на себя. Нет. Нет. Нет. Ляхов похотливо облизнулся, не выпуская член из рук. Извращенец. Он явно упивался моей реакцией, бегая пальцами вперед-назад, не прекращая облизываться на мои груди. Вторая композиция подходила к концу. Осталось продержаться в клетке с голодным хищником совсем немного. – Всего лишь один поцелуй. Ну же, – выдохнул, стиснув зубы. – Я сейчас охрану позову… – ловко расстегнула замок на спине, так что мой незамысловатый наряд скатился на пол. Переступив через платье, я прогнулась в спине, невинным жестом укладывая руки на груди. Это была завершающая часть приватного танца. Молилась, чтобы добровольная экзекуция скорее закончилась. Даже несмотря на не слишком романтичную историю в прошлом, Гриша одним кровожадным взглядом взывал к моим внутренним демонам. При нем они по струнке ходили, заставляя выполнять самые грязные и разнузданные вещи. – Почему же до сих пор не позвала?! – он подскочил на ноги, сгребая меня в охапку, с гортанным рыком впиваясь в рот. И мое сердце чуть не разорвалось… Властный язык ужалил до самых гланд, а руки грубо потянули на себя. Каждый поцелуй был алчнее предыдущего. В какой-то момент я потеряла связь с реальным миром, беззащитно заскулив, облизывая упругие теплые губы «клиента». А потом он обрушился на шею. – Нет! – попыталась отбиться, но никто меня и слушать не стал. Засос. Еще один. И еще. Бесстыжие губы закружили в отчаянном страстном танце, причмокивая от наслаждения. Пальцы нахала пробрались в трусы, грубо врываясь в узкую неразработанную щель. Ноги перестали держать, в ушах зазвенело под тяжестью душераздирающей лавины оргазма… В этот миг вязкая липкая струя ударила мне в бедро. Гриша еще раз глубоко и влажно меня поцеловал, поправил брюки, застегнул ширинку и с видом сытого кота покинул приватную комнату. Боже, что это было?!