Опять по новой бесконечный цикл, мы зашли за край. Запиши и стирай, запиши и стирай. Мне так хочется со всей силы тебя поцеловать. Запиши и стирай, запиши и стирай.
Три дня дождя — За край
Январь
В каникулярное время Арсений позволил себе действительно отдохнуть. Учитывая, что родители смотались с друзьями «взрослой компанией» на недельное путешествие по горам и лесам, то парень прям отдохнул. Не то, чтобы за то недолгое время после его возвращения они успели надоесть, но, тем не менее, всё же напрягали. Арсений переживал немного, что проведёт все каникулы дома с родителями. Ну, знаете... с родителями… все каникулы. Свихнуться можно. Первые несколько дней он не делал абсолютно ничего полезного. Активно занимался эскапизмом: тратил часы напролёт на продолжительный сон, в том числе дневной, читал множество книг, вытаскивая их из библиотеки отца — редко, но там можно было найти что-то не занудное и не про психологию, — пересмотрел сериал «Друзья» и погрузил себя в историю ещё нескольких незнакомых. Но от мыслей было никуда не деться, и это раздражало, поскольку в них на постоянной основе поселился Шастун. Даже во снах являлся. Арсению всё ещё тяжело думать об этом всём и формировать отношение ко всему произошедшему уже с рациональной точки зрения, пока в нём сосуществовали чувства предательства, обиды и злости, непонимания и очень давящий внутренний конфликт относительно поступка Антона и всё ещё живущих в Попове чувств. Подготовка к экзаменам? Выглядит как что-то неприоритетное во время каникул, хотя Попов понимал, что, пока дни настолько свободны, в том числе и от театра, то стоило бы сделать упор именно на подготовку и подтянуть западающие темы. Конец каникул будет значить возвращение в привычное русло, которое безжалостно засосёт, ежедневно посыпая новой вагонеткой задач, планов, обязанностей. И там прощай свобода, да здравствуют крепости из массы сборников, задачников, справочников, тетрадей и конспектов, школьных учебников и домашки, которую нужно сделать всю, это же очень важно и так необходимо знать, в то время, пока болт лежит на ненужных дисциплинах ещё с класса восьмого. И старайся всё успевать и не слечь в дурку с лопнувшей от переполняющей информации головой и расшатанными нервами. Но экономикой на каникулах он всё же занялся. Арсений делал упор на неё, понимая, что в школьное время ей не получится уделить должного внимания, а, значит, она так и останется больной шишкой, и ещё на блок политики и права, где плавал, как говно в проруби. Куда примкнёт, куда поведёт, без разницы: всё одинаковое и непостижимое. От терминологии хотелось вешаться на гирлянде. Бог, дай сил ему, по-братски, пожалуйста. К Арсению в гости часто приходили домой Серёжа с Женей и Настя. Одну ночь оставались у него. Но Попов не помнит, чем они занимались: так вышло, что они снова надрались — это из-за Серёжи, — всё ещё отмечая новый год. И неважно, что календарь маячил пятым числом. Но он помнил, как поцелуй с Шалфеевой повторился в тот вечер, и не раз. Арсений больше не будет пить. Его мажет от близости Насти, её парфюма, смеха, огней в глазах и вспышек в поведении. Тактильности. И нет, ему не надоедают её частые касания. В какой-то момент ему показалось, что он влюбляется в девушку. Но Антон всё ещё занимал главное место в его сердце, хоть и оттенялся новыми чувствами к другому человеку. Арсений не был уверен, что такая биполярность в чувствах возможна. Он точно где-то объебался, но не мог точно сказать где. Он испытывал ровно те же чувства, что и в новогоднюю ночь, когда впервые поцеловал Настю в её комнате под светом ленты. Те же мягкие чувства на утро. Арсений не отрицает, что тогда это точно было от похмелья и фейерверков в голове, поэтому и не задумался всерьёз. Пока его точно не пришибло, когда Шалеева с друзьями завалилась к нему в квартиру без предупреждения. Серёжу с Женей Попов заметил не сразу, поскольку был приятно удивлён Насте. Даже сейчас помнит, как ему похорошело от её вида в дверях. И остаток каникул он переваривал в своих мыслях Настю и свои чувства к ней. Антон? Не ушёл окончательно, но явно взял себе отпуск, поражённый таким поворотом событий. Собрал вещички и переехал в другой отдел сознания Попова, с завистью поглядывая из-за угла и выкуривая свои сигареты со скоростью света. И как же Арсения так угораздило? Не зря радужный свитер спрятан в глубине шкафа.***
Дни стремительно утекали, недели летели, сменяя друг друга, но не изменяя ничего в себе. Рутина, рутина, рутина. Рутина и постоянство. Арсений знал, что это всё обязательно вернётся. Сгореть в этой поруке не давал привычный оптимистичный взгляд на мир и Антон, его любовь и поддержка, их отношения. Эти помогаторы взаимосвязаны. Выпало одно звено — с ним второе. Мы с Тамарой ходим парой, как говорится. Да, Антон, сам того не зная, многое забрал у Попова вместе со своим уходом. И теперь часто лип глазами к Арсению. Бессовестный. И как только наглости хватает? Не замечать это безобразие не получалось вопреки всем попыткам Попова. Более того, к собственному глубочайшему сожалению, он не был против этих неясных зрительных контактов. Он скучал по глазам Антона. По общению с ним. По их отношениям. По всему Шастуну сразу. Даже по его кольцам, что больно давили Арсению на пальцы, когда их руки были переплетены. Скучал, несмотря на то, что ежедневно был сильно привязан к Шалфеевой. Антон как самый белый шрам на фоне голубых рек под кожей, не дающий о себе забыть. Эту связь между парнями уловил внимательный Серёжа. Единственное, что он сказал на этот счёт: «Арс, каждый раз напоминай себе, как тебе было больно и нелегко, перед тем, как решишь снова впустить его в свою жизнь». А потом вернулся к обсуждению планов на выходные, в которые они планировали провести время вместе. Сюда хорошо бы подошёл мем с футболкой «Без баб» из кадра сериала «Счастливы вместе». После тюленевых каникул возвращаться к работе было тяжело. Арсения можно было назвать 000Н. Нет, не агент, а: 0 желания просыпаться по утрам, 0 мотивации ходить в ебаторию и театр, 0 признаков жизни. Январь, что вы хотели. Он никогда не был особо жизнерадостным и продуктивным, полным веселья и наслаждения жизнью. Наоборот, находилось много причин для плохого настроения и нелюбви к этому месяцу, вынужденному ежедневному пребыванию в нём. Н — Настеобожание. Арсений, опуская руки, так это обозначил, полностью капитулируя перед своими чувствами. Она и Серёжа — единственная причина, по которой он всё ещё ходил в школу ежедневно, а не ушёл на больничный, заболев симуляцией. Им удавалось на время отогнать все тяжёлые тучи, накопившиеся над Поповым. С наступлением урока всё настроение и мысли возвращались в яму. Серотониновую.***
Февраль
Тем временем февраль незаметно подкрался и сменил январь. Арсений, задавленный днём сурка, с ужасом это заметил, только когда появились разговоры о приближающемся дне всех влюблённых. Он его никогда не отмечает. Было бы с кем. Раньше у него ежегодно было множество подаренных валентинок, и такое внимание льстило. Арсений невольно вспоминает их с Антоном разговор на эту тему. Он мёрз тогда, ведь выперся в пижамных штанах, да ещё и замочил их, сев коленями на снег. Мысли Арсения — бесконечный цикл, конечной и в то же время начальной точкой которого был Шастун. Чем ближе к старшей школе, тем признаваться анонимно в чувствах в тех же картонках в виде сердечек стало уже не модно. Бумагу заменили шуточные электронные валентинки, скачанные с пинтереста или яндекса. Да и как будто бы все за голову взялись, а не за чувства! Словно повзрослели, а отношения и любовь были у всех не в приоритете. Признание в чувствах в День Святого Валентина было редким явлением, но не изжило себя окончательно. В этом году Попов ни на что не надеется. Но в знак ностальгии он нашёл накануне дня всех влюблённых тот самый пакетик с валентинками прошлых лет. Он перебрал каждую, рассмотрел визуал картонок, перечитал все-все признания и комплименты, вспомнил тех отчаянных в хорошем смысле девчонок, что выпустились после девятого класса. Но был в предвкушении категории тех валентинок, что были в скрепке с стикером «8» и «9». Да, Арсений даже их разделил все по классам. Он не знал, на что ориентироватся при своём поиске, и вообще думал, что не найдет одну, самую недооценённую и непонятую в своё время. Найти нужное было непросто: анонимными были более половины. Над валентинками он просидел минут сорок точно за обычным разглядыванием, а потом и отсеиванием тех, что, как ему кажется, не могут быть той самой. Брал по принципу «анонимные». На глаза бросилась отличная от остальных валентинка. Все были в форме сердечек разных-разных. И только одна в виде открытки мультяшного далматинца. К счастью Арсения, на ней было послание мелким почерком. И почерк слишком узнаваем. У Антона он не поменялся. Уже в восьмом классе он был аккуратный, но своеобразный. И учитывая, что юный Шастун старался выводить каждую букву… Очень похож на почерк в тетрадке с диктантом, который писали буквально в ноябре. Арсений тогда по просьбе Павла Алексеевича помогал проверять диктанты своих одноклассников. Сочинения, диктанты Шастун всегда старался писать чисто, аккуратно, разборчиво. Руки слегка подрагивали, держа необычную валентинку. «Арс, ты мне нравишься. Очень. И думаю, никогда не смогу ни сказать, ни написать тебе об этом с указанием моего имени. Мне очень непросто. И чуждо рассчитывать на взаимность (но ты же не узнаешь. (надеюсь) ) Ты потрясающий человек! Столько всего бы расписал, если бы места было побольше». Последнее предложение едва уместилось, прочитать было затруднительно. Лаконично. Кончики букв всё же выглядели резкими. Абсолютно никакого намёка на авторскую принадлежность. Арсению помнится, он пытался узнать автора. Его очень заинтриговала валентинка и её содержание. Он сам не знал почему. Другие послания были более яркими, смелыми, живыми. С массой комплиментов и бессовестных подкатов, вплоть до оставленных телефонных номеров — Арсений ни один так и не набрал, — и массы предложений. В кино сходить, например. Некоторые девчонки, особо смелые и уверенные в себе и бездумности Попова, прямо так и предлагали в записке начать отношения. Даже имя оставляли в углу валентинки. В какой-то период от такого внимания стало не по себе. Начитавшись подобного в огромном количестве, Арсений не то чтобы заскучал… наверное, просто приелось. А записка Антона сдержанная, органичная. С далматинцем в конце концов! На самом деле, Арсений едва ли не стену завешал фотографиями подозреваемых лиц, перевязанными между собой красной нитью. Нашлись даже авторы конкретных анонимных валентинок. Через какое-то время он пришёл к единственному выводу, и почему-то был в нём уверен. Последний шанс, которым хотелось проверить свою догадку перед признанием данной задачи невыполнимой, пал на девочку из параллели: Оксану Фролову. Он замечал её смущённый взгляд и нервную лёгкую панику, когда ловил на себе её взгляд в коридорах, чувствовал, как она робеет рядом с ним, когда до этого они репетировали новогодний школьный спектакль. На редких совместных уроках физкультуры девчонка мельтешила где-то рядом, её длинные светлые волосы, заплетённые в высокий хвост, качались из стороны в сторону, а чёлка забавно подпрыгивала. Оксана делала попытки на сближение, и Попов был открыт и доброжелателен, но она по какой-то причине всё равно возвращалась к увеличению дистанции между ними. Причём эти скачки были яркими. Сегодня она открыта и засыпает вопросами, а завтра — испытывает стыд, неловкость, и не здоровается в коридоре в ответ. Эти скачки навеивали мысль, что что-то не так делает именно Попов. Спросить и поговорить тогда он сильно стремался, боясь показаться навязчивым. Арсений выловил её после какого-то урока и вывел из общего потока учеников, разбредающихся из кабинета в кабинет. И тактично спросил, не её ли валентинка, даже показал ей. Большие глаза в моменте слегка округлились, она несколько секунд молчала, глядя на почерк лучшего друга. — Оксан, скажи честно, пожалуйста. Я устал играть в детектива. Это ты её подарила? — С мольбой и последней надеждой спросил Попов. — Детектива?.. Ты ищешь отправителя? — Уже неделю, наверное… Так что? — Арсений, я с самого начала сказала, что это не моё… — Её взгляд потускнел, и вся она словно устало опустила плечи, заправив прядь длинных волос за ухо. — Моя была другая, — пару раз досадно качнув картонкой в воздухе, Оксана вернула валентинку Арсению и отошла на шаг. То небольшое расстояние, на котором они находились, интимно перешёптываясь, было диким для влюблённой девушки. Не взаимно влюблённой. — Не знаешь, кто может быть автором этой прелести? Девушка лишь пожала плечами, смотря на Антона, ждущего её, где-то позади Арсения. Кончики пальцев покалывало, она прижимала язык зубами, дабы со слезами на глазах позорно не выдать Шастуна и послать обоих к чёрту. Что-то надломилось с треском и неприятным колким ударом. — Хорошо, — Арсений устало выдохнул, опустив голову. Последняя ниточка оборвалась. Оксана ждала, когда ей скажут, что от неё больше ничего не требуется. — Может, в кино сходим? Оксана медленно перевела взгляд на Попова и снисходительно улыбнулась, прикрыв глаза ладонью. Чувства чувствами, но вся ситуация неприятно отозвалась у неё. Глаза защипало. Глупость: Арсений яро ищет автора понравившейся ему открытки, и им оказывается не Оксана, парень расстроен и ведёт себя так, словно совсем не понимает и не видит чувства Оксаны, не заметил, что только что оборвал её надежды и запятнал мечты, однако приглашает её куда-то прогуляться. — Я была бы рада, но я не могу, — она кивнула на валентинку с признанием в чужих руках. — Извини, Арс, меня ждут. — Прости… Арсений проводил девушку взглядом, разворачиваясь в её направлении. Он понимал, что обидел её, и только Оксане решать, насколько сильно. Ведь её валентинка тоже была в куче остальных, а Попов ткнул ей в лицо чужой, сказав, что ищет автора, а значит, заинтересован в нём. Она очень старалась, сочиняя стих про Арсения. Старалась красиво его преподнести и оформить. А он… А он полный придурок, и, порой, невыносимо слепой. Шастун обеспокоенно смотрел на приближающуюся к нему девушку, что-то спросил у неё. Оксана мотнула головой, и предложила идти дальше. Антон, делая шаги, аккуратно провёл ладонью по чужим лопаткам в успокаивающем жесте и уместил её на дальнем плече девушки, прижав её к себе, чуть склонился к покрасневшему лицу с очередным вопросом. Ответ Оксаны его удивил: брови полетели вверх, глаза округлились. Шастун напоследок обернулся, взглянув на Попова. Мимолётный блеск зелёных глаз стрельнул в самое сердце. Если бы Фролова знала, что Арсению нравится её лучший друг… А он надеялся, что этот самый лучший друг не придёт разбираться за свою подругу. Вспоминать сейчас это всё очень странно. И только сейчас Арсений понял, почему тот взгляд Антона был таким удивлённым и тревожным. Арсений сложил всё на место и убрал пакетик подальше. Чтобы вообще на глаза не попадался. Думать об исходах событий в цепочке «а что, если бы тогда…?» не хотелось абсолютно. Поэтому Арсений не стал разгонять эту тему и сменил вид деятельности. Однако близился очередной день всех влюблённых. Попов давно думал над тем, чтобы признаться Насте. Страшно. Он не уверен, но как будто бы да, у него есть чувства к ней. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать вовсе? Наверное. В любом случае, Настя всё поймёт, и Арсений уверен, что их общение не закончится. И надеется на взаимность. Он же ей тоже нравился ещё буквально в ноябре. К чему вообще были их поцелуи? Нет, они были не только в пьяном угаре, и, к счастью, не по барам. Шалфееву бы на стол танцевать понесло. Более того, инициатором к поцелуям на трезвую голову была Настя, чем смущала Арсения, неожиданно прихватывая его за щёки или подбородок. Совершенно в рандомный момент, когда они оказывались наедине, уходили во время репетиции со сцены за кулисы, отыграв свою часть. Она не засыпает его поцелуями, но уже пять за два месяца Арсений насчитал. И совершенно не понимал, к чему это всё. Поговорить об этом стеснялся. Вот в День святого Валентина всё и выяснится. Арсений не смог найти в себе чуть больше романтики, поэтому обошёлся коробкой конфет. Чисто символически. Чтобы было всё не так ужасно в случае отказа, и не смущать Настю, ставя её в неловкое положение. Арсений признался. Шалфеева не ответила взаимностью. И настало время того самого разговора. Они спокойно, фильтруя свои мысли и мысли друг друга, долго говорили, шутили и пришли к тому, что между ними ничего не изменится. Оказалось, она вообще встречается с Сашей, с которым Попов ходит на французский к репетитору, и который заменил Арсения в новогоднем спектакле. А голубоглазый думал, что Шалфеева слукавила в новогоднюю ночь, сказав, что влюблена в другого. На вопрос про поцелуи Настя ответила, что ей просто нравится вкус бальзама для губ, которым пользуется Попов. И извинилась за эту несдержанность. Арсений чувствовал себя полным дураком. Его мысли и чувства его же и наебали. Кому теперь верить в этой жизни вообще? Осадка самопоедания не осталось: Настя разбавила обстановку предложенными конфетами. Своей лёгкостью и поведением показала, что всё действительно в порядке. И вполне логично предположила и тактично объяснила, что Арсений мог ошибиться на фоне разрыва предыдущих отношений, и душевная рана почти сразу же наполнилась внезапным чужим теплом и вниманием. Поцелуи ещё. Девушка кучу раз принесла за них извинения, понимая, что в общем-то давала Арсению поводы думать, что его чувства взаимны. Глупая ситуация. Но Арсений рад, что теперь всё разрешилось и закончилось точкой. Прогнав предположение Насти на досуге, Попов согласился с этим. Он действительно ошибся. И, к несчастью, он всё ещё влюблён в Антона. С которым всё было так же неопределённо. Никто не делал первый шаг, но на чувственном уровне ощущалось, что оба хотели всё вернуть. Если нет, и парень снова заблуждается, то Попов не понимал, что ещё нужно Шастуну от него, и для чего тот постоянно пялился, не отводя взгляд. Арсений хотел всё вернуть. Но был не готов. И не понимал Антона, как и того, насколько его желание вообще осуществимо. Может, Шастуну нравится наблюдать за тем, как Попов живёт после сильного удара, сломавшись на части. Может быть, время сотрёт острые углы в отношении к тому вечеру и боли Арсения. Может, случайные обстоятельства вынудят пойти на контакт, всё постепенно наладится. Попов позорно обесценивает все свои чувства, пережитое состояние, о котором вспоминать не хотелось, как и о факте предательства. Он позорно ловит себя на ясной мысли, что, несмотря на всё, хотел бы быть с Антоном, если бы кудрявый желал того тоже. Но не может. Пока. Он бесконечно скучает по нему и сильно нуждается в нём. Но от этого не менее больно.***
К концу февраля Попов оказался морально готов к тому, чтобы закрыть один из гельштатов. Он помнит про загадочной подарок в голубой бумаге. Распаковать его в новогодний праздник Арсений не решился сразу же, как только просёк, к чему была излишняя загадочность вокруг этого подарка и категорический отказ Шалфеевой отвечать на вопросы относительно него. Несложно было догадаться, что его передал Антон. Как и сделать вид, что Арсений ничего не понял, и всё в порядке, он весел и искрится новогодним счастьем. Зато сложно было скрыть от девушки тремор пальцев и ком в горле. Попов нашёл все-все кусочки скотча, склеивающие края бумаги в попытке не развалить всё. Распаковывал не спеша, чувствуя этот момент и предвкушение. И был приятно поражён тем, что увидел. Он рассчитывал наткнуться на картину по номерам или алмазную вышивку и что-то подобное. Но никак не ожидал увидеть свой портрет. Ещё какой! Арсений просидел с ним в руках долгое время, вглядываясь в каждую деталь, и чувствовал своё сердце, с силой бьющееся о грудную клетку. И Арсений соврёт, если скажет, что не ёкнуло нежностью и трепетом. Ясно точно: Антону не всё равно на Арсения. Это дарит надежду и подтверждает мысли Арсения о том, что всё не было игрой. И вопросов появилось только больше. Вместе с этим он не хотел снова заниматься созданием иллюзий вокруг себя своими же руками, глазами, мыслями. Но к чему всё в итоге приведёт, и каковы намерения Шастуна. Даже не вопрос, просто мысль. Попов аккуратно касался рельефных мазков, боясь, что внутри они всё ещё жидкие. Почему он не распаковал эту красоту раньше? Наверное, тогда бы он засунул портрет куда-то на балкон. Чтобы не видеть. Арсений благодарен себе, что отложил этот подарок, и сейчас может его принять и полюбить. И влюбиться сильнее в талант Антона, который создал это чудо, потратив ночи напролёт. Арсений гордится им больше, чем когда-либо. Шастун смог пробить блок, который не позволял годами заниматься творчеством, в котором парень нуждался. Не может не затопить чувствами осознание, что Арсений стал своеобразной музой для Антона, пускай и в сложившихся обстоятельствах. Но первую попытку сделал ещё во время их отношений. Зная ответственность кудрявого мальчика и его педантичность в важной для него работе, он вылизал буквально каждый сантиметр портрета, доводя его до идеала, на какой парня хватало. По-домашнему приодевшись и подобрав локацию и ракурс, Попов притащил в гостиную стул со спинкой и придвинул его к камину. Для фотографии он сел на стул, подогнув одну ногу, уместил портрет между ног, уложил голову сверху. Руку с локтём перекинул через верхний угол холста. Пара фоток с использованием штатива и таймера, выборка, фильтры. Попов залил фотографию в инстаграм. Описание: «Анонимность в искусстве иногда бывает лишней». Хэштеги: #язнаю #догадался #приятный_подарок_или_подарок_приятный #янея #дедушкаморозприпоздал #илиязабылся #лучшепоздночемникогда Воодушевлённый Арсений в чистом и искреннем порыве первым написал Антону в директ, скинув свой пост.Попов, 15:47
— Антон, ты умница. Я рад, что у тебя получилось. Невероятно красиво, я в чувствах. Бесконечное спасибо, талантище!
Шастун, 15:50 — Арс, привет. — Я счастлив от того, что тебе понравилось. — Думал, ты его сразу выбросил или сдал Серёже.Попов, 15:52
— Такой вариант мог быть новогодним вечером(
Шастун, 15:53 — Спасибо, что сохранил. Меня бы инфаркт тяпнул.Попов, 15:54
— Поверь, ты бы не узнал о судьбе своей работы)
Шастун, 15:55 — Спасибо в любом случае. И за обратную связь. Арсений ударил себя по дрожащим в волнении рукам, когда начал набирать отвлечённый вопрос, и стёр всё. Сообщение Антона осталось без ответа и реакции. Им же и завершилось их общение на несколько месяцев, снова поселив в чате мёртвый груз молчания.