Say my name

Когда мне было восемь, я впервые влюбилась. В, как мне тогда казалось, деда. Ну не надо меня корить, успеете ещё! Да, я не святая, но кто из нас, девчонок, не влюблялся в детстве во взрослых парней? Это же так здорово, ново, необычно! И, конечно же, я была железно уверена, что выйду за него замуж. Тогда ему было около сорока, я не уточняла, но сразу хочу сказать, что его возраст меня не смущал. Я о нём не задумывалась даже. Парень (смотри: «мужчина»), в которого меня угораздило втюриться, был идеален во всём – он был не очень высок, но при этом очень мил, у него были прекрасные большие тёмные глаза и очень мягкие кудряшки, до которых я всегда норовила дотронуться. Он был очень добр, часто играл со мной, а ещё он рассказывал мне сказки. Я любила его сказки. Моя мать не хотела, чтобы я с ним водилась, потому что в городе его недолюбливали – считалось, что он накликает беду. А мне было всё равно. Я любила Бруно. Бруно Мадригала. Любила всем своим маленьким неокрепшим сердцем. Делала ему подарки, принося разные красивые вещи прямо из дома. Как выяснилось, он потом тайком отдавал их моей матери, потому что вещи были недешёвые. Но я отдавалась ему полностью, всей своей душой. Но не надо думать ничего плохого, он меня и пальцем в том смысле не тронул! Он был прекрасен. Просто прекрасен. Я часто скучала по нему потом, когда он исчез. Я очень много плакала, не зная, куда он делся. Выросла – научилась жить с этим. Но он всё ещё часто снился мне. Он. Бруно Мадригал. *** Сегодня было тревожное утро. Нехорошее утро. Помимо того, что дом семейства Мадригал уже давно тревожил меня, так ещё и моя мама удумала выдать меня замуж за соседского сынка. Подумать только! Мне, видите ли, уже пора, а то в девках засиделась. Мне, на секундочку, всего шестнадцать. Выглянув по утреннему обыкновению в окошко, я с тревогой посмотрела на дом, давно тревожащий моё сознание. С детства я проявляла к нему живейший интерес и поэтому, когда с ним начало твориться что-то нехорошее, меня это сразу же встревожило. Один раз, под вечер, мне привиделось, что по стене пошли трещины. Я никому не рассказала об этом, но всё же меня это очень обеспокоило. С тех пор мне казалось, что дом слабеет. Не знаю, почему я это чувствовала, ведь у меня нет с ним магической связи, но муторное предчувствие беды тревожило меня всё сильнее и сильнее. Иногда, по ночам, мне снились какие-то неясные сны. Я списывала всё это на тоску по моим детским ощущениям и ностальгии, но сейчас, увидев, что творится с домом, я всерьёз задумалась. Я осела на пол и, обхватив колени руками, задумалась. Сначала трещины, потом сны, потом беспокойство, потом – целая грозовая туча над домом. Даже магия Пепы намекает на то, что что-то плохое творится. - Консуэло! – послышался крик мамы снизу. – Ты проснулась? Я в спешке вскочила на ноги и бросилась к шкафу. Я должна быть уже одета! - Да! Да! – крикнула я, выискивая среди груды вещей свою любимую юбку – жёлтую. - Я приготовила завтрак, иди, поешь пока не поздно! Потом поможешь мне с праздничным обедом! Аарон с семьёй придёт к нам днём! Чёрт. Я надеялась, что она всё же передумает. Последний проблеск надежды потух. Аарон неплохой парень, он очень красив и даже чуточку умён… Пол городка сохнет по нему, чего уж скрывать, парни у нас что надо. Но у меня всё никак из головы не шёл Бруно Мадригал. Я с силой захлопнула дверцу шкафа и посмотрела на себя в зеркало. - Конси, - строго сказала я самой себе, потому что надо было как-то выравнивать ситуацию. – Понимаешь ли… Дядя Бруно пропал. К тому же, он сейчас, наверное, совсем старый. Да, тебе он очень нравился в детстве, но ведь ты можешь выйти замуж, всё так же храня в себе его образ. Но саму себя не перехитришь. Я закрыла голову руками и осела на колени перед зеркалом. Снова вспомнила его смех, который хранила в голове всё это время. Аарон никогда так не смеялся – немного застенчиво, тепло и мягко. Аарон самодовольно гоготал и косился на девушек при этом. Я вспомнила его улыбку. Аарону ни за что так не улыбнуться! Если я сейчас соглашусь с мамой и выйду за этого индюка, я…я же себя до конца жизни не прощу! - Не прощу… - согласилась я сама с собой. И мой голос показался мне настолько спокойным, что стало жутко. От осознания того, что я сейчас делаю, меня затошнило. Я надела свою любимую юбку и блузку с рюшками, собрала волнистые волосы в хвост, пустив локоны по спине, и, приняв самый беззаботный вид, спустилась на кухню по обшарпанной лестнице. Наш дом не был развалюхой, но он был старым и ему не помешал бы ремонт. Дело в том, что после смерти папы мы остались почти без денег, работала только мама, а у Аарона отец сколотил неплохое состояние за свою жизнь, вот и… - Доброе утро, мам! – поздоровалась я деланно бодрым голосом. - Доброе утро, милая, - я не могла не заметить, как она постарела за последние годы, стараясь прокормить меня и мою младшую сестру. Что ж. Мне стоит её отблагодарить и наконец-то помочь тем, чем могу. А чем могу? - Аарон тебя любит, - успокоила мама, хоть я и слова не сказала. - Любит, да? – я постаралась спросить это как можно безразличнее. - Конечно! - А по-моему, ему просто хочется потешить своё самодовольство, - я пожала плечами. – Я ведь всем отказывала, а тут – замуж!... Я выдерживала тонкую грань – я как бы возмущалась положением вещей, а как бы и шутила. Не хотелось ссориться с мамой. Она меня никогда не понимала. Но перемирия, которое царило последние годы, мы достигали так рьяно, что порвать с ним за считанные секунды я не могла. Не находила в себе смелости, трусиха. - Приятного аппетита, - мама поставила передо мной тарелку овощей. В бедности есть свои прелести – приходится часто употреблять в пищу овощи. Я люблю овощи. В прочем, это значения не имеет. Так...ерунда... Почему мы всегда думаем не о том, о чём надо? словно боимся тех самых мыслей, которые требуют от нас кардинальных решений и пытаемся их заглушить другими, пустяковыми. Много ерундовых мыслей вполне в силах задавить одну большую мысль, страшащую тебя больше всего. Правда, ненадолго, всего до ночи, но это уже другой разговор. - Приятного, - кивнула я в ответ и принялась за еду. Молча жуя помидор, я раздумывала о доме Мадригал, о том, как вкусно цветёт за окном дерево, и как же, наверное, здорово быть женой. Если бы кто-то выслушал все мои мысли и сомнения, ему сразу бы стало ясно, что я сама себя уговариваю, убеждаю, молю. Глупо, конечно, но кто из нас так не делал? Но вот с едой было покончено. Пора было приниматься за дело. - Я думала приготовить мясо с фруктами, как тебе идея? – мама села напротив меня. Честно говоря, мне было глубоко плевать, но не хотелось обижать её безразличием, поэтому я ответила: - Да, я думаю, Аарону понравится. - Он мил в обращении, - снова успокоила она меня. Ей легко рассуждать. Она-то вышла за отца по любви. А я… На секунду я пожалела, что не люблю Аарона. И решила, что за обедом я постараюсь его полюбить. Мы с мамой принялись за готовку трапезы, пока Кармела убежала играть с другими детьми. Посмотрев ей вслед, я даже её пожалела – её детство не раскрасил яркими эмоциями Бруно Мадригал. А может, быть, ей повезло… Может, когда она вырастет, она сможет полюбить такого же Аарона, и ей это будет нетрудно… Глупо лелеять свою детскую любовь, ещё глупее, когда она не даёт жить реальностью. И здраво оценивать происходящее вокруг. Тем не менее, я не могла с ней ничего поделать. Чтобы хоть как-то отвлечься, я начала напевать себе под нос, но вскоре словила себя на том, что я пою песню, которой меня научил Бруно. - Я выйду в сад… - прошептала я, потому что горло внезапно перехватило удушливой волной слёз. – Мне немного плохо, я…я хочу подышать. - Конечно, - мама кивнула, не отрываясь от нарезки овощей. Цепляясь за косяки и всяческие поверхности, я, наконец, выбралась на свежий воздух. Но это не помогло – ветер только растрогал меня. Я не смогла сдержать слёз, когда устроилась в траве. Всё было не так. Не так, как я себе представляла в детстве, не так, как мечтала, не так, как хотела. И, честно говоря, мне не нравилось, как поворачивалась моя жизнь. Хотелось по-другому. Чувства душили меня и не давали нормально и здраво посмотреть на вещи и хоть что-то придумать. Ситуация накрылась медным тазом тогда, когда где-то совсем рядом с нашим домом послышался чудовищный грохот падающих вещей. Нет, не так. Падающих стен, перилл и остальных частей…здания??? Я вскочила на ноги, подбежала к забору, ограждающему сад от улицы, и, запрыгнула на каменный бортик. Мои глаза расширились от страха, и я чуть не упала обратно в траву. Дом Мадригал был разрушен. Раз-ру-шен… Что-то дёрнуло у меня в груди, как будто бы из меня щипцами тянули сердце. Этот дом всю жизнь был для меня гарантом, что всё в итоге будет хорошо, даже если в данный момент жизни всё не так… Приняв решение выйти замуж за Аарона, я всё же надеялась на что-то, на какое-то чудо, а теперь… Я рванулась было туда, чтобы посмотреть, что происходит, и все ли целы, цела ли Мирабель, но тут меня позвала мама. - Иду! – я ещё немного постояла, в раздумьях глядя в сторону разрушенного здания, а затем всё же зашла на кухню. Обед был почти готов, оставалось только накрыть стол. Раскладывая на белой скатерти праздничные приборы, я до последнего тянула – долго поправляла салфетки, постоянно перекладывала вилки и тарелки, стараясь положить их как можно ровнее, три раза поменяла вазу для цветов, уронила яблоко, чтобы снова его помыть… - Да что с тобой такое? – возмутилась, наконец, мама. – Ты настолько сильно волнуешься? Не переживай ты так! В конце концов, можешь себя успокаивать тем, что такое происходит единственный раз в жизни и напряжение данного рода больше не повторится! Я хмыкнула – слабое утешение… - Сходи за Кармелой, будь добра, - попросила меня она. Я кивнула и вышла на улицу. Уже потихоньку смеркалось – небо только-только подёрнулось розовым, но в воздухе уже витал вечер. Я не знаю, почему Аарона пригласили на обед, если по времени это почти ужин, но и знать не хотела. Я шла по каменным улочкам городка, не замечая красоты, которая расстелилась вокруг. А между тем всё цвело и пахло, и жители уже зажгли фонарики над дверьми, и весь наш городок светился тысячью огоньков, и…черт, да где же эта девчонка! Нам уже пора, вот-вот придёт Аарон с семьей! Неужели она и здесь хочет мне всё испортить? Куда запропастилась! Я обыскала каждый переулок, каждый двор, отыскивая её паршивую компанию, но все мои поиски были безрезультатны. - Ну конечно! Обязательно именно сегодня! – я со злостью вскинула руки в темнеющее небо. У меня внутри поднималась дрожащая волна паники. Мысль о том, что я и сегодня подведу мать, болью пульсировала во всём теле. - Кармела!!! – заорала я так громко, что, кажется, сорвала голос. И тут мне привиделось что-то странное. Мимо меня (еле успела отскочить к стене дома), цокая по камням, проскакал конь, на котором сидела Мирабель с её бабушкой, а сзади них, в своём вечном зелёном пончо с капюшоном пристроился… - Бруно! – у меня снова что-то дёрнуло внутри, уже сильнее и приятнее. Я протёрла глаза, пытаясь понять, он это или нет. Мне казалась невероятной мысль, что он здесь, он выжил, он…вернулся? Не может быть, его не было столько лет! С самого того момента, как малышка Мирабель осталась без дара. Не знаю, догадался ли кто-нибудь сплести эти события воедино, но лично у меня имелись кое-какие теории – у меня было много бессонных ночей для этого. Я вглядывалась в поворот, за которым исчезла лошадь, и ничего не видела. Я не знала, правда это или мне привиделось перед свадьбой… Если привиделось, то очень символично, браво, Бруно, старик, смешная шутка, хе-хе… - Хе-хе… - сказала вслух я, и вдруг рванула с места, вознамерившись догнать лошадь и понять, Бруно это или нет. Возможно, проказник Камило притворился им – правда, тогда не ясно, как всё это разрешила их бабушка (Мирабель рассказывала мне, что Бруно они не упоминают, и, сделав выводы, я решила, что это из-за властной главы семьи), но это уже другое дело… сейчас мне было не до их семейных дрязг. Сбивая лёгкие туфли о камни, я неслась мимо домов, дворами и переулками, юбка путалась вокруг ног, рюшки на блузке нетерпеливо подпрыгивали, а волосы лезли в глаза, но я всё равно бежала и бежала, как будто бы от этого зависела моя жизнь. Наверное, она и правда зависела от этого. Я затормозила у своего дома, чтобы перевести дыхание, но слишком поздно поняла, что это МОЙ дом. Ох зря… надо бежать! Но сбежать я не успела. Из дверей недовольно выглядывала мама, уперев руки в бока. За ней, на кухне, уже сидел Ааарон со своим отцом и матерью и Кармела, которая, оказывается, вернулась домой ("какое счастье!"). - Консуэло! – зашипела мама от порога. – А ну быстро домой! - Не могу! – крикнула я, продолжая свой путь и почти выбежав из нашего квартала. - Что? - Бруно вернулся! – проорала я в вечернее сгущающееся небо, и в моём крике собралась вся радость мира. – Бруно вернулся!!! – повторила я ещё громче, теперь уж точно не думая о сорванном голосе. Чёрт возьми, я была уверена, что он вернулся! И вот я у дома Мадригал. Грустно было смотреть на развалины всегда любимого здания, словно бы человек, который был со мной всё детство, теперь умирал. Но то, что я увидела среди попадавших камней, ввергло меня в радостный ступор. Там, у обломанных перил, рядом с Мирабелью, стоял ОН. Я сразу узнала его. В вечерних сумерках он был таким же красивым, как и тогда, восемь лет назад. Отблески фонарей играли с его тёмными волосами, и он улыбался и смеялся. У меня в груди словно бы оттаял лёд, когда я снова услышала его смех. Он нисколечко не изменился, лишь стал приятнее, мягче и взрослее. Я стояла и чувствовала, как мои губы вытягиваются в глупую улыбку, но ничего не могла с собой поделать. Бруно не замечал меня, да, скорее всего, он бы меня и не узнал, но…он был жив. ОН БЫЛ ЖИВ! Я не зря верила и ждала все эти годы! И как же теперь приятно и сладко было смотреть на него, радостного, счастливого, весёлого, и понимать, что он стал ещё лучше, и заново влюбляться в него в эти сумерки, и любить ещё больше, и любить весь мир, и хотеть обнять, но не разрешать себе этого, и улыбаться Мирабель, которая краем глаза заметила моё присутствие. Как же здорово было ловить его улыбку и взгляд карих глаз, одновременно вдыхая сладкие запахи цветов, и… - Консуэло! – даже окрик матери не мог испортить момента. - Консуэло, - позвали меня, и я узнала слишком сладкий голос Аарона. Приторно сладкий голос. – Всё хорошо? - Всё хорошо, - медленно, словно во сне, ответила я. – Я тебя не люблю.