***
Сабля была привычно тяжёлой и уже не давила на запястье как раньше, хотя держать настоящую мне разрешили только года два назад, аргументируя тем, что я могу порезаться по неосторожности, а для тренировок пока и деревяшка сгодится. Мой отец наивно полагал, что я наиграюсь и заброшу временное увлечение, как говорится, чем бы дитя не тешилось, но не тут то было. Я подошла к делу со всей серьёзностью и уделяла тренировкам большую часть свободного времени, а остальное оставляла на изучение языков и на прочую белиберду что мне в жизни пригодится. Например география, политика, история, которую я в школе к сожалению ненавидела, этикет, будь он неладен, и так далее по списку. Матушка, Елизавета Бранденбургская искренне возмущалась, моим внезапным желанием познать всю суть искусства крошения людей в капусту, ибо в будущем эти навыки мне очень пригодятся, но смотря как я радуюсь, только жаловалась своей камеристке, но ничего не предпринимала. Тренировал меня один из советников отца Болдизсар. Мастер в военном деле и просто лучший учитель в одном флаконе! Я даже успела проникнуться симпатией к этому человеку и немного подружиться. Как оказалось кроме Маргариты друзей во дворце у меня больше не было. Канонная Фарья была взбалмошной девчонкой и буквально распугивала всех детишек ближайшей знати и прозябала в одиночестве. — Не стойте столбом! — Практически гаркает на меня мой учитель и я с малой долей уверенности в собственных силах наношу прямой удар. Он легко его парирует, что в принципе не удивительно, и как-то нереально извернувшись шлепает меня по бедру тупой стороной сабли. — Ауч! — я обиженно хмурюсь, но получаю в ответ лишь улыбку и еще один выпад в мою сторону. Твою ж! С трудом отскакиваю и ухожу в сторону, стараясь в этот раз наносить удары точнее. Получается с трудом, все-таки я занимаюсь этим всего каких то два года. Это маленький срок, тем более для такого идиота как я. Моё обучение протекало не то чтобы из рук вон плохо, но и не идеально. Я часто допускала ошибки, которые в реальном бою наверняка стоили бы жизни. К тому же, сама мысль о том, что мне придётся ранить живого человека заставляла покрыться неприятными мурашками. — Неплохо, — качает головой Болдизсар, — для ребенка. Сомнительный комплимент конечно, особенно для взрослой барышни. Пусть и духовно, тело то восьмилетней девочки. Придется снова проходить все прелести взросления и в особенности пубертатного периода. — Все! Хватит на сегодня! — крикнула наблюдающая за моими неудачными попытками задеть Болдизсара матушка. — Уже обед, а ты вся замаралась. Иди умойся, а потом в трапезную. Изящно развернувшись на каблуках и придерживая уже совсем большой живот она прошествовала в сторону дворца, а я тяжело вздохнув поблагодарила воина за тренировку и отправилась удалять следы моих систематических поражений. Последнее время все были как на иголках из-за приближающихся родов Елизаветы и я в том числе, так как в каноне Фарья была единственным ребенком и это меня не то чтобы настораживало, скорее изрядно напрягало. Или с ним что-то произошло, или здесь не совсем так как в сериале. Помешает ли это моим будущим планам? Возможно. Но если родится мальчик, то мне будет кому сплавить в итоге престол и наша семья по-прежнему останется у руля и никакие Григории Ракочи этого у нас не отнимут. С этими мыслями я и не заметила как оказалась за столом с собравшимися, впервые за последний месяц, семейством Бетлен и в пол уха слушала лепет матери по поводу проведения банкета в честь дня рождения моего отца… стоп что? Ну нееет, только не это, если они уже решили провести этот несчастный банкет, то позовут не только всех наших близких и дальних родственников, но и знатные семьи почтят нас своим присутствием, а точнее опять начнут меряться кошельками и мнимыми достижениями своих родов, да еще и свой выводок притащат, бррр. — Фарья, твой кузен Стефан тоже приедет, — проинформировала, как-то уж чересчур, радостная мать — может на неё так беременность влияет, — я перестала жевать и выдала многозначительное: — м-м-м, — и с преувеличенным вниманием продолжала ковырять салат в тарелке. Вот только этого идиота мне для полного счастья не хватало. Мать на мое демонстративное поведение не обратила внимание и продолжила как ни в чем не бывало, а мое настроение провалилось куда то к ядру земли. Чувствую праздник будет тем еще испытанием для моей нервной системы.***
И черт возьми я не ошиблась! — Стефан, слезай оттуда, идиот! — шипела я и размахивая руками подавала знаки кузену, что нарочито игнорируя меня полз все выше на башню цепляясь за каменные уступы, — свалишься оттуда я тебя ловить не буду! — Ой да отстань, мышь серая, — отмахнувшись эта дубина стоеросовая зависла вцепившись в окно и повернувшись показала мне язык. Ах так! Подхватив увесистый булыжник я хорошенько замахнулась, пустив его намеренно целясь в патлатую макушку. Туда куда надо я конечно не попала, но зато метко угодила прям по той самой руке, за которую этот многострадательный держался. Надо ли говорить, что этот фраер ушастый с громким визгом слетел в два счета и не очень красиво приземлился мордой вниз. Хорошо хоть башенка была не высокая, авось жив еще. На крик повыбегали взрослые и перед ними предстала интересная картина. Как я и предпологала мелкий уголовник цел и невредим — а вот Брану Старку так не повезло — и он в красках описал как ужасная и злая Фарья кидается камнями, умолчав о своём позорном падении и то, что он не смотря на запрет, полез на одну из смотровых башен. Досталось мне тогда по полной, мать сначала рвала и метала, отец просто укоризненно прожигал взглядом, а я была на все сто процентов довольна собой. Потом же началось самое интересное — мамины роды. Перенервничала так сказать и вот результат. Заметались все как при пожаре и в течении шести-семи часов замок гудел как улей. Я же как послушная девочка ждала рождение брата-сестрички в своих покоях и выслушивала причитания няни. Когда наконец это все закончилось, меня спустя еще несколько часов пропустили к постели уставшей с синими кругами под глазами, но в целом счастливой, матери. Рядом, с такой же блаженной улыбкой, сидел отец, держа в руках малюсенький свёрток. — Это твой брат Фарья, — он взглянул на меня, — мы дали ему имя Марсель, что значит воинственный. Я протянула руки и аккуратно взяла новорождённого братика к себе. Он слегка сонно приоткрыл глазки и увидев новое для него лицо захныкал и зашевелился. Я хмыкнула и покачала его на руках, думая, что теперь все мои дальнейшие планы, надуманные за эти четыре года можно перечеркнуть. Теперь же все стало гораздо проще, посадить братца на венгерский трон, обломать всю малину Иштвану и не дать нам обоим погибнуть и прервать род Бетлен.***
С возрастом это малолетнее чудовище конкретно стало походить на одну очень криминальную личность в моем лице. Видать тесное общение так сказывается на детском восприятии и он просто копирует мою линию поведения, при этом становясь все более невыносимым. Считай юный падаван — превзошёл учителя. И это я сейчас про бесконечные потоки сарказма, в его то 8 лет и то как он взял в обиход фразочки и словечки из моей прошлой жизни, которые я ненароком использовала при нем. Собственно сейчас уже 1629 год, мне уже шестнадцать лет и я не помню когда последний раз смогла спокойно спать. С каждым новым годом сюжет сериала становился все ближе, а жизнь к которой я привыкла, все дальше. Умом я понимала, что ничего изменить не смогу, потому как о прошлом Фарьи было не так много информации. Боже, да я даже не знаю как предотвратить гибель отца от руки дяди, не говоря уже о том, что не имею понятия когда именно это произойдёт. Полный мрак. — Ну ты будешь меня искать? — орет Марсель из-за кустов сирени под одним из окон первого этажа. Я непринуждённо хмыкаю. — Ты своим криком, сам себя заложил. Плохой из тебя игрок в прятки. В ту же секунду оттуда вылезает недовольная мордашка с прищуренными глазами в которых явственно читается; «Кто бы говорил» и я не выдержав прыснула в кулак. — Ладно начнем по новой, — я присела на поваленное дерево, которое мы совместно притащили из лесу, дабы сделать подобие скамейки. — Ну уж нет, — брат поскакал по клумбам в мою сторону, попутно раздавив парочку тюльпанов, видела бы его сейчас мать надавала бы по шее, — я и так весь в грязи извалялся там в кустах, пока ждал твоего божественного снисхождения. А ты смотрела в одну точку и я уж подумал, что у тебя начались какие то проблемы с головой. — Это у нас семейное, — ответила я, проигнорировав его сарказм, — просто задумалась, вот и все. — И часто у тебя такое? — с видом аля психолог, задал он вопрос. — Также часто, как и у тебя приступы мазохизма. — Понял. Мелкий резко замолчал. Видимо действительно понял, что если будет развивать эту тему и дальше, то одним намыливанием шеи не отделается. — Кстати как у тебя с тренировками? — Стрелять из лука мне нравится, — плюхнувшись рядом на дерево он продолжил, — а вот этот твой Болдизсар настоящий монстр! О даа, я знаю братишка, как никак уже десять лет страдаю под его началом. Выдрессировал на славу, теперь могу перед смертью побарахтаться немного, да саблей помахать. Мастером боевых искусств я не стала и вряд ли смогу так же виртуозно рубить врагов как сериальный оригинал, но все же какие никакие навыки самозащиты имеются. — Ничего, ты к нему привыкнешь. Потом еще спасибо мне скажешь, за то что я его порекомендовала. Братец фыркнул и явно хотел съязвить в ответ, как наш разговор прервала прибежавшая мадам. — Принцесса, — отдышавшись она кивнула мне и тут же обратила внимание на брата, — принц, ваш отец хочет видеть вас, — погодя добавила, — срочно. Мы с Марселем переглянулись, но послушно направились на встречу с главой семейства, которые кстати не так уж и часто случаются. Он — король и он — всегда занят. В основном общение завязывалось лишь на наших с Марселем успехах в учёбе и разговорах о том же самом — обучении. Хвалил нас не часто, ограничиваясь лишь одобрительными хмыками и то редко, но и не ругал, если мы в чем то провинились. Только недовольно хмурился в таком случае. Но взгляд у него был, красноречивее любых слов. Габор Бетлен выглядел очень серьёзным, как я приметила когда мы вошли, но увидев нас сменил выражение лица и даже слегка улыбнулся. Целомудренно чмокнув меня в лоб и потрепав Марселя по голове он обвел нас взглядом и вздохнул. Так грустно и обреченно звучал этот вздох, что сердце на секунду кольнуло, но я собралась и наконец задала интересующий меня вопрос. — Что случилось? — Дети мои, моё сокровище, я принял очень важное решение и попрошу вас выслушать прежде чем возмущаться, — он красноречиво посмотрел на меня, — да что я то сразу? — и продолжил, — я бы хотел чтобы вы уехали. — Уехали? Куда? — стушевавшись поинтересовался Марсель. Я начинала потихоньку вскипать. Это что еще за переезд такой, он шутит или как? — Зачем? — голос предательски дрогнул. Черт. Плохо я еще свои эмоции сдерживаю. Это было естественно, что я переживаю, но я ожидала от себя более спокойную реакцию. Отец это заметил. Горькая улыбка всплыла на его лице и я все поняла. Не то чтобы я была к этому не готова, ведь я все знала заранее. Но черт возьми, я была к этому не готова! -Всего лишь поездка на неопределённый срок, в загородное поместье. Сейчас в столице не спокойно. Марсель — иди собирай вещи, а ты Фарья, — задержись. Повторять дважды ему не пришлось, спорить с отцом себе дороже. Ну если это не я конечно. Остались только мы наедине. Я с нервно дергающимся глазом и вполне спокойный отец. — Я никуда не поеду. Сплавить нас решил, зная что мы больше не увидимся и ведь я знаю по каким таким причинам. Но он то не знает, что я знаю, поэтому не понимает, зачем я устраиваю эти сцены. — Фарья, ты, — не дав ему договорить, я прерываю. — Нет, я так не могу, я не понимаю зачем ты нас ссылаешь! Что то произошло ни так ли? Скажи мне что… — Фарья! — в этот раз его грозный голос прокатился эхом по всему тронному залу заставив меня замолчать. — Это не ссылка Фарья и ты это прекрасно понимаешь. — Нет не понимаю, -мой голос звучал на удивление тихо и спокойно, учитывая что секунду назад я готова была хлюпать носом. — Знаешь смотрю я на тебя и вижу свое отражение, — вдруг ни с того ни с сего начал отец, — ты такая же как и я в молодости, абсолютно неуправляема, непокорна, не боишься высказывать все что думаешь глядя в глаза, но в тоже время, в тебе есть отличие которым я к сожалению не обладаю. — подойдя к трону он слегка касаясь провёл по нему рукой, — ты не жалеешь о своих поступках, даже если они далеки от морали. — И к чему ты клонишь? — К тому, что тебе пора собирать вещи и отправляться в путь, не жалея о том, что не осталась здесь. Потому как я тебе этого не позволю. Ага, вот как значит. — И это теперь не просьба, а приказ, — добавил он. Вот так вот. Не оставил мне выбора и практически пинком под зад выкинул из дворца с вещами. Знаю что это для нашего блага, но это тяжело. Уезжать из места которое стало домом, пусть и не сразу, уезжать с мыслью что ты беспомощна и ничего не сможешь изменить. Я всегда считала Фарью лишним персонажем истории. Она была раздражающей Мэри-Сью с гиперболизированной значимостью, в ней все было каким то неестественным. Теперь и я сама попала под это определение при этом умудрившись стать хуже сериального клона. И на что я только рассчитывала? Почувствовав прикосновение к руке я дернулась вынырнув из не самых приятных раздумий по поводу всей ситуации. Марсель понимающе сжал мою ладонь и кивнул в сторону уже готовой к отправке кареты. — Принцесса, — учтиво поклонился появившийся из ниоткуда Болдизсар. — Я отправляюсь с вами. Стоящий рядом брат обреченно застонал вызвав у нас обоих улыбки. Конечно я не была удивлена подобному рвению, так как он еще ранее клятвенно обещал, что со мной хоть на край света отправится готов. Оставлять его здесь не было смысла, так как отец не сможет обмануть судьбу и все равно погибнет, а так хоть мой друг останется жив и не поляжет со всеми остальными. Да и верных людей сейчас на пальцах пересчитать. — И там мне не будет покоя, — не переставал ныть Марсель, пока не получил подзатыльник. — Ближайшее время никому из нас не будет спокойно. Болдизсар нахмурился посмотрев на мое мрачное лицо, но ничего не сказал. — Кстати, а что с матушкой? Она не поедет? На вопрос брата я лишь покачала головой. — И не спрашивай меня почему, я не знаю. И я вправду не знала. Мать лишь дала указание беречь брата и обняла напоследок. Почему она не попрощалась с ним лично для меня осталось загадкой. Брат только расстроенно хмыкнул и изъявил желание ехать на лошади. Болдизсар только удивленно хлопал глазами, когда Марсель с бараньим упрямством штурмовал непослушную лошадь пытаясь на нее залезть. Мне на его потуги было откровенно все равно и я не обращая внимания на дальнейшую ругань Болдизсара и моего брата за эту несчастную кобылу, залезла в карету. Прислонившись щекой к окну я отрешенно наблюдала за мрачным небом нависшим над дворцом. Теперь место, что я двенадцать лет считала домом, казалось совсем чужим и даже неприятным глазу. Некогда прекрасный цветущий сад, что так лелеяла матушка стал серым, а запах сирени витающий в воздухе больше не приносил былого удовольствия. С силой зажмурившись я не позволила слезам скатиться и несколько раз вдохнула поглубже. Плакать сейчас было бы стыдно. Болтовня с улицы затихла и за шторку втиснулась голова Марселя. — Не разрешили? — Нет. — обиженно буркнул тот и сел напротив скрестив руки на груди. Карета наконец тронулась оставляя за собой клубы пыли и наше счастливое детство, что стало теперь только воспоминаниями.