Запомни I Love You

«Всё идёт не плохо. Хотя бы пока, я здесь дома. Но это не надолго. Сегодня ведь ещё среда, а значит в школу пора. Тем более конец последней четверти, десятого класса. Нужно доходить». — подумал я, поднимаясь с кровати. С облегчением освободившись от лишнего, я заковылял в ванную комнату, через силу умываясь холодной водой. Когда я возвратился в спальню, я был уже одет. Кроме ботинок, на мне были спортивные штаны и синяя толстовка. За последние дни мои размеры совершенно не изменились. Я оказался довольно тощим парнем. И мне все равно в чём ходить, главное мне удобно. Выйдя из комнаты, я направился на кухню. Где во всю, уже носился, мой брат, словно у него в заднице пропеллер. Увидев меня, он застыл на месте. Я понял, что сегодня очень важный день. Мой брат принялся меня пристально разглядывать. Это продолжалось довольно долго. Наконец, не выдержав он спросил: — Слушай, как ты себя чувствуешь? — Я пожал плечами. — А как ты думаешь? — я опять пожал плечами. — Нет, ты всё-таки ответь, я должен знать. — Нормально. — ответил я и сел за стол стал ждать свой завтрак — Только без молока. — отвелил брату Не обращая внимания на недоумевающие взгляды брата, я принялся поглощать еду, как вдруг передо мной появился стакан с молоком. — Что это? — спросил я — Ты просил молока, вот тебе молоко. — ответил он, не заморачиваясь. Я взял стакан и поставил его на стол. А потом добавил, что молока мне не надо. Прошло некоторое время. Я думал о чем-то своем, когда Данте вдруг заговорил. — Слушай, ты что, правда, хочешь всю жизнь ходить в этих штанах? — Я чуть не подавился куском колбасы. — Я что, на идиота похож? — ответил я с набитым ртом. — Шучу, шучу. — И красноволосый засмеялся. Я понял, что шутка не имела отношения к моему внешнему виду. Это была его попытка разрядить обстановку, и он говорил вполне серьезно. — Я слышал, что есть один способ, — начал он. — Да? И какой же? — спросил я с ноткой интереса — Можно сшить себе нормальные штаны и во время занятий сидеть за партой. Я наконец доел свой завтрак. И быстро смылся в школу, предварительно накинув на плеч рюкзак и, пошел по дороге. Мимо проносились машины, но я и не думал обгонять их. Не дожидаясь троллейбуса, я побежал вдоль забора по дороге, разделявшей два совершенно одинаковых лесополосы. Минут через пять я был в школе. Ученики в коридорах и классах говорили о чем-то своем. Было тихо. Я быстро добрался до кабинета физики и остановился перед портретом Ленина. Я знал, что Ленин висит у учителя физики. Но сейчас он мне был не нужен. Мой взгляд заскользил по стенам. Почти все портреты были знакомы, но Ленин с неизменной трубкой в руке не вызывал у меня особых чувств. Ещё немного постояв, я пошел к своей парте, возле окна, туда я часто смотрел отрешонным взглядом. И никто из учителей ничего не говорил, так как все очень быстро поняли, что это бесполезно. На первой парте сидел бледный Костя, у него болел живот, но я не обращал на это внимания. Увидев меня, он заерзал. Но на него зашикали из-за соседних парт. Я понял, что обхожусь без них. Вдруг Костя вздрогнул, побледнел, положил ручку на стол и закрыл глаза. Я тоже вздрогнул. Прошло несколько минут, и он открыл их. В них была мука. Я увидел, что он держится за живот. Я знал, что это значит. Но мне не было до него никакого дела, впрочем как и к остальным. Я был отчуждённым. Ни с кем не разговаривал, ещё с шестого класса, когда умерла мама. В последующие годы я вообще ни с кем не разговаривал, словно оглох и ослеп. На уроках меня почти не было слышно. Все объяснения давались через повторение. Мне просто не задавали вопросов. Преподаватели отводили взгляд и делали вид, что меня не замечают. А я делал вид, что не замечаю их, и тоже был безразличен. Примерно таким же тихим и бессловесным я был на переменах. Учиться мне почти не хотелось, только бы дождаться конца уроков, когда можно будет тихо выйти из класса и так же незаметно вернуться домой. Но как раз на уроках мне особенно хотелось остаться одному. По сути, я вообще не любил учиться. Преподаватель, перед которым надо было за что-то отвечать, был мне абсолютно безразличен. Мне просто хотелось выскочить за дверь и бежать, бежать без оглядки. Но куда? Я никогда не знал ответов на эти вопросы. Мой отец умер, когда мне было всего два с половиной года. Я даже не помню, как он выглядел — его лицо просто пропало в тумане. Зато остались выцветшие фотографии в потертой рамке на комоде. На одной из них был мой отец в военной форме. Он стоял в зимнем лесу, а за ним — величественная заснеженная гора. На обороте было написано: «Встань, сын мой, и иди!» В отцовском слове было что-то трогательно-семейное. Впрочем, в последнем слове в обоих случаях отсутствовала буква «е». Интересно, почему? Может быть, поэтому они так и врезались мне в память? Во всяком случае, какое-то воспоминание об отце у меня сохранилось. У него была особая примета. Иногда он поднимал глаза и подолгу смотрел в окно, словно силился разглядеть в утреннем небе какую-то странную и очень далекую точку. Внезапно он начинал улыбаться, на его лице появлялось то самое выражение — словно он глядел в пустоту, не в силах разглядеть там что-то важное. А в его улыбке, как я уже говорил, было что-то трогательно-семейное. Кроме того, я иногда задумывался, не была ли эта примета просто увеличенным видом моей прижизненной маски. Но как всегда мои размышления были перерваны звонком на урок. Ну что же. Начнём. В понедельник мы решали довольно-таки сложную для меня задачку. Проблема заключалась в том, что ответом было слово из трех букв. И тут я вспомнил, что на самом деле это вовсе не слово. А нечто совершенно иное. Но чем же оно могло быть? Я долго думал над этим вопросом, то и дело отрываясь от книжки. Что-то вертелось у меня на языке, что-то такое, что я уже где-то видел. Наконец я вспомнил. На самом деле это было три буквы из незнакомого мне алфавита. Но что было в этих буквах? Я не мог припомнить ни одного из знакомых мне слов. Я закрыл книгу и задумался, надеясь, что мысль каким-то образом сама выползет наружу. Но вспомнить мне не дал зашедшый в класс учитель физики, Игорь Владимирович. Такой же подтянутый и слегка суровый, но очень приятный в общении. Игорь Владимирович, был старше меня на целых десять лет, хотя сам выглядел на все сорок пять, и носил густые светлые волосы. Он не носил бороды, и весь его облик соответствовал истине. Правда, женщинам, возможно, было приятно, что он носит усы, но я их скорее всего не понял бы. Я хорошо запомнил только несколько его фотографий — он был на них серьезным и серьезным, так что не осталось сомнений, что перед нами живой человек. У него были холодные голубые глаза, и, когда он говорил, они начинали ярко блестеть. Он говорил спокойно и негромко, что с ним случалось крайне редко. При этом было видно, что говорит он специально для нас. — Давайте посмотрим на предмет нашего нынешнего урока, — сказал он. — В детстве все дети хотят понять, как устроена Вселенная. Все согласны в одном — наша задача не имеет себе равных. — ответил он — Вселенная — это здание, в котором мы живем. И с этой точки зрения наш урок не сложнее тех уроков, которые получают все дети на свете. Когда человеку говорят, что мир состоит из атомов, он соглашается и спрашивает, что это за атомы, и какие физические свойства у каждого из них. Но если ему рассказывают про гравитацию, он не понимает, что такое «гравитация», и не может даже сказать, что это такое. Вот это самое и мы пытаемся выяснить — так что наша задача не сложнее, чем всех прочих. Поэтому, пожалуйста, внимательно меня выслушайте. Некоторые ученики захихикали. Другая часть зала, во главе с одной из темноглазых девушек, переглянулась. — Я говорю о связи всех известных вам понятий. Изучая вселенную, люди делают следующее, — сказал он. — Они думают, что между предметами и событиями существует какая-то связь. Это правильно. Но если взять небольшой объем пространства и измерить его с точностью до одного сантиметра, то выйдет, что этого пространства просто нет. То есть, его нет там, где мы его обычно видим. И этой причины тоже нет — ее не существует нигде, кроме нашего сознания. Так что с нашей стороны глупо думать, что вся вселенная состоит из атомов и все события в ней происходят оттого, что мы запоминаем что-нибудь. Мы не можем объяснить, откуда берутся все те события, которые возникают. Мы можем сказать только, что мы в них участвуем. Но вдруг его тереду прервала вошедшая в класс молодая женщина. Деректриса школы: Дарья Николаевна. — Простите, что прерываю ваш урок, Игорь Владимирович, я всего лишь на минутку. — извинилась она робким, некоторой степени, строгим голосом. После её прихода, парочка моих однакласнков начали пускать слюни, другие стараясь не попасться на глаза учителю играли в телефонах. Девочки же даже не заметили директора, и продолжали сидеть утыкаясь в журнал, с новостями о моде. Только я один будто не замечая никого, стал слушать разговор, но из-за музыки из телефонов моих «друзей» я не смог ничего разобрать. И тут внимание остальных привлекло постукиванье по доске. — Кхм-кхм… И так дети, к нам перевелась ученица из Англии, прошу любить и жаловать — произнесла она и позвала новенькую в класс. В помещение вошла девушка не высокого роста наверное даже ниже, брюнетка с красными кончиками волос, скорее всего крашены. Одета была со вкусом. Брюки и кофточка в синюю полоску. А привлекало меня в её образе как в прочем и остальных, её немного заостреные словно у ельфов уши. И это привлекло внимание всех в классе. А я начал вслушиваться в разговор в ожидании, что она заговорит. Но этого не произошло. Девушке почему-то задали, вопрос на испанском. Она ответила довольно долго и на латыни. А затем как-то резко замолчала. Тогда выступила директор. Я и не думал что она скажет что-то умное. По её тону было непонятно. — Как же так? А как же английский? Неужели я должена была сделать вид, что ничего не заметила? Ей же уже шестнадцать лет! — говорила женщина. Видимо она ожидала услышать вопль восторга, но услышала только то, что назвали ее возраст. Класс загудел. Девочки загомонили. Один из мальчиков попытался что-то сказать, но не решился и остался сидеть на месте. Девушка повернула голову. К классу, и стала изучать учинеков и само помещение. Свой взор она решила остановить на мне. Вот так и началось всё самое интерестное и новое как для меня так и для остальных.