Crazy in love

После окончания занятий в университете, Мия направилась в «Fantastic Horror Stories». — Мия, ты молодец! Мне понравилась твоя история. И, я готов обеспечить тебе место работы и практики, — довольно улыбаясь, Герман пожал руку девушке. — Спасибо. Ну, а что мне следует делать дальше? — Сейчас я покажу тебе твоё рабочее место. Понимаю, помимо работы есть учёба, но появляйся в свободное время здесь, — положив руку на тонкую талию, он проводил её к столу с компьютером. — Теперь это твоё место. Оглядев небольшой кабинет, в котором все стены были стеклянные, обошла стол и села за него. — А, можно я переделаю его немного под себя? Просто внесу несколько деталей, — поинтересовалась брюнетка. — Конечно. Хоть я и перфекционист, предпочитаю больше минимализм, но не могу такое запретить очаровательной девушке, которая скрасит наши рабочие будни, — наклонился он, взяв её за руку. Приняв этот жест превратно, Миллер убрала руку. Мистер Корф вызвал у неё неприятное ощущение. Будто у него уже имеются на неё планы — сомнительного характера. — Мистер Корф… — Ты разбила мне сердце, Мия… Я же просил обращаться ко мне по имени и на «ты». — Простите… Прости. Я… Мне некомфортно, когда ко мне прикасаются малознакомые мужчины. Мне это неприятно. — Гаптофобия? — Нет, не думаю. Просто это было слишком близко. — Прошу прощения, если обидел тебя. Впрочем, я уже не незнакомый мужчина. А, чтобы узнать меня по-лучше, стоит выпить со мной чашечку ароматного кофе после работы, — не предложение, и даже не просьба, скорее — намёк. — Я предпочитаю зелёный чай. Кофе пить вредно, особенно так поздно. Поэтому, спасибо, но я откажусь, — брюнетка сделала вид, будто не понимает его и его намёков. — Я понял тебя, — сделав небольшую паузу, продолжил: — У тебя кто-то есть? — Да. Лучший мужчина в мире. Поэтому, не думаю, что мы будем общаться в свободное время. Если, только по работе. И, впредь, я попрошу больше не затрагивать темы личной жизни. — Как пожелаешь, — пожал плечами, соглашаясь, но в голове он продумывал план. — Ты меня представишь коллективу? — Да, конечно. Идём. Он открыл перед ней прозрачную дверь, пропуская вперёд, и вышел следом. Как только они оказались в центре офиса, он огласил: — Прошу минуты внимания, друзья, — начал Герман, и когда все отвлеклись от своих дел, проговорил: — Это — Мия. Наша новая журналистка, по-совместительству — будет проходить здесь практику, так как ещё учиться. Мия, это Луи — наш редактор. Натан — журналист. Пауль — фотограф. Лола — верстальщик Джулия — тоже журналист. И, Хлоя — моя секретарша, — он указывал рукой на каждого, и каждый протягивал руку для пожатия, но когда на глаза попалась зловещая ухмылка голубоглазой блондинки, которая смотрела на неё с нескрываемой ненавистью, кожа покрылась мурашками, однако блондинка протянула ей руку. — Приятно познакомиться, Мия Миллер, — прошипела сквозь зубы. — А… Мне кажется, я видела тебя где-то… — предположила Мия. — Прошлый раз в кабинете Германа, — напомнила она. — Да! Точно. И, как я могла тебя не запомнить?! — она отразила её взгляд, и смотрела на неё с таким же вызовом. Между ними будто воздух наэлектризовался. Напряжение окутало всё помещение. Они не отводили друг от друга глаз. Миллер продолжала отвечать на эту колкость, при этом не понимая: откуда возникла к ней ненависть ещё при первой встрече, когда они не были знакомы. С первого взгляда, с первого появления, с первого слова Хлоя, хотела её уничтожить. — Кхм-кхм, советую приступить к работе. Всем, — выделяя последнее слово, выразительно посмотрел на девушек. Все начали расходиться. Корф ушёл к себе в кабинет, а Мия и Хлоя так и смотрели друг на друга — испепеляя. — С первым рабочим днём, Мия, — злобно усмехнулась блондинка. Миллер подошла к ней вплотную, отвечая: — Желаю удачи. Думаю, она тебе в скором времени понадобится, — ехидно проговорив, направилась в свой кабинет, но перед этим зацепила её плечом, также, как это сделала она в прошлый раз. — Стерва, — прошептала себе под нос Хлоя. *** — Ну, как прошёл твой первый день на работе? — спросил Ван Арт, садясь рядом с девушкой на диван. — Замечательно. Я толком не с кем не успела познакомиться и пообщаться, а меня уже ненавидят, — вздохнув, пригубила красного вина. — Что-то случилось? — Это проблема не мирового масштаба, так что — справлюсь. Да и потом, меня не так легко задеть. Однако, если эта лярва снова будет лезть ко мне, то, пожалеет об этом. Сразу же после того, как я вырву ей волосы. — Ух, какие мы злые! Откуда такая ненависть?! Мия, послушай, если у тебя какие-то проблемы, то говори мне об этом. — Зачем? — Чтобы я смог их решить, — приобняв её за плечи, поцеловал в висок. Брюнетка сразу перелезла к нему на колени, сильнее прижимаясь к его груди. Укрыла себя и его пушистым пледом, обвила торс руками, пряча лицо в крепком плече. — Спасибо. Для меня это очень много значит. Так приятно осознавать, что ты ещё хоть кому-то нужна. Что ты не просто существо. Что ты не одна. Что ты любима и любишь, — по щеке скатилась одинокая слезинка и, упала на рукав чёрной мужской рубашки. — Милая, не нужно, прошу не плачь. Поверь, последнее, чего я хочу, чтобы ты плакала из-за меня, — прошептал на ухо, прижимая сильнее к своей груди. — Нет, это… Это от счастья. От любви. С твоим появлением в моей жизни вновь появились краски. И, сама жизнь обрела смысл, мечты и надежды, — грустно сказала Миллер. — Прошу, пообещай, что всегда будешь рядом, — с надеждой посмотрела в его медово-карие глаза. — Обещаю, — быстро ответил мужчина, не оставляя сомнений. — И, если вдруг ты когда-нибудь захочешь поговорить со мной о… Прошлом, настоящем или будущем, я буду рядом, приму и пойму. Для них это был самый откровенный и искренний вечер. Она призналась в том, что ненавидит одиночиство, и, что привязана к нему. Что нуждается в нём. Что жизнь связана только с ним. Он её смысл. А, он дал слово, что не оставит. Будет с ней в самые тяжёлые и счатливые моменты её жизни. Их жизни. Так как, она давно стала общей. Ван Арту хотелось обладать не только её телом, но и её душой. Поэтому, он нисколько не удивился своему обещанию, потому что сдержит его. В любом случае. — Мне было 15, когда это случилось, — доверевшись Виктору, начала рассказывать Мия. — Мама заболела. Сердце. Ей нужна была пересадка. Она молчала об этом до последнего. О болезни я узнала за неделю до… Смерти. Возможно, скорее всего, отец узнал и раньше. Она упорно отказывалась от операции. Я ходила в клинику и узнавала насчёт донора. Эта процедура была очень дорогая, но… Мы могли бы… Её оплатить… — на глазах скапливалась влага, стекая по щекам. Сильные руки обвили её, успокаивая. — Он не сделал ничего. Он так её любил, так дорожил, что просто смотрел на то, как она умирает… Он не искал ни донора, ни денег… Он просто был! — захлебываясь слезами, Миллер билась в истерике, её могли сдерживать лишь любимые руки. — А, она смирилась. Будто так и должно было быть… Я пыталась с ней поговорить, но… Она сказала, что это ей не поможет… А… Когда она умерла отец отдалился от меня и, не интерисовался моей жизнью, моим состоянием. Позже он пропадал на работе чуть ли не сутки напролёт. И азартные игры стали конечной. Все деньги уходили именно в эти игры… В итоге, увлекая настолько, что проиграл единственную дочь, — заключила она, сжимая веки, из-под которых были видны чёрные, мокрые следы от макияжа. — Тише, Мия, я с тобой… Твой отец… Может быть, были причины или ты просто не знала о его попытках помочь твоей маме, — попытался успокоить девушку Виктор. — Нет! Он не сделал ничего! И не пытался… Разве… Любящий человек может так поступить?! Ну, да. Следует учитывать, то, о ком я говорю. О человеке, который поставил свою дочь на кон… — как данность воспринималась ею. — Как звали твою маму? — не решаясь признаться, сменил тему, задавая вопрос. — Айла. — Она была мусульманкой? — Да. Родом из Бодрума. Когда она окончила школу, поехала учиться в Америку. И, уже в Нью-Йорке познакомилась с… Ним, — пауза, которая была сделана ею, была обдумывающей для того, чтобы продолжить. — Её родители были против их отношений. Но, она не вернулась в Турцию. И, отказалась от родителей ради него. Она пожертвовала всем ради него, из-за него. От родителей и родительского дома… А, он не сделал ничего. Это было так глупо жертвовать собой ради мужчины. Которому, по сути, всё равно. Ослеплённая любовью… — Знаешь, думаю, что не нужно её судить. Если бы, она не была счастлива рядом с Ноэлем, то, не выбрала его. Тем более, не каждая девушка готова стольким пожертвовать, — успокаивал, целуя в висок. — Думаешь, она и вправду была счастлива? — Спроси у него. Смог ли он сделать её счастливой или нет? — Нет. Я не прощу его никогда! Ни видеть, ни слышать не желаю! — Попробуй простить. Всё-таки он твой отец, и останется им. — Нет. Даже, если сам придёт просить прощения, — недовольно произнесла она. — Ну, теперь понятно, откуда такой характер, — еле слышно пробурчал себе под нос мужчина. — Что? — Говорю: «теперь понятно, в кого ты такая красивая», — прикоснувшись костяшками пальцев, погладил её по щеке. — Моя Шахерезада, — с улыбкой сказал он. — Издеваешься?! Я не для этого тебе рассказала, чтобы ты потом подкалывал меня, — уже смеясь, отталкивала от себя. — Нисколько. Ничего подобного, — поймав за руки, вновь прижал к себе. — Ты как из сказки, — внимательно осматривая каждую её черту, с восхищением произнёс он. — Это благодаря тебе моя жизнь стала похожа на сказку, — с любовью ответила Мия и впилась в его губы… *** Войдя в дом после насыщенной утренней прогулки с подругой, Мие показалось, что в помещении очень тихо. — Вик?! Ты дома? — крикнула из прихожей. Мужчина вышел со стороны кухни. Подойдя к брюнетке, молча заключил её в объятия. Целуя в макушку, прошептал: — Мы ждали тебя. — Мы? — с непониманием переспросила она. — Да. Только прошу тебя, не волнуйся. И помни, что всё, что сейчас произойдёт — ради тебя. — О чём ты? — Просто выслушай этого человека. Нежно взяв за руку Миллер, Ван Арт повёл её на кухню. Когда пара вошла туда, Мия увидела Мэри, Итана и своего отца, сидящие за обеденным столом что-то обсуждали, пока не заметили пару. Увидев свою дочь, Ноэль подскочил с места, и, хотел подорваться к ней, но взгляд отторжения и поднятая ладонь Мии остановили его. — Мия… — Что ты здесь делаешь?! Зачем ты пришёл? — холодно спросила девушка. — Мия, я хочу поговорить с тобой. Доченька, послушай… — Не смей так меня называть! — её крик оглушил тишину, он исходил не из связок, а из самого сердца. Все трое наблюдали за дальнейшеми действиями, не решаясь вмешаться. — Уходи, — спокойно, безэмоционально сказала. — Ты мне не отец, чтобы называть меня дочерью. Уйди из моей жизни навсегда и больше никогда не появляйся, — со всей ненавистью и неприязнью проговорила она, уходя из кухни и направляясь в спальню. Виктор последовал за ней. Когда он вошёл в комнату, то увидел разъярённую Мию, в глазах которой полыхал огонь злости. — Зачем ты привёл его?! Хочешь, чтобы он унёс всё, что плохо лежит?! Или, быть может, чтобы поиграть? Ну, конечно! Как я могла забыть, какие вы любители азартных игр?! Непростительная оплошность, — размахивая руками перед Виктором, Миллер совершенно не контролировала то, что говорит. — Мия, успокойся. Держи себя в руках. И следи за языком, — бархатным, немного грубоватым голосом говорил брюнет, вкладывая спокойствие в разговор. — Что? — Мия сузила глаза, кривлясь, будто не расслышала. — Ты приказываешь мне? Ты. Приказываешь. Мне?! Да как ты смеешь?! Может быть, в постели, в своей «особенной комнате» ты и доминант, но со мной этот номер не пройдёт. Я не подчинюсь тебе! Ты не приручишь меня! Я не твоя игрушка и вещь! — тон повышался с каждым словом. Не выдержав такого давления и слов с её стороны, он резко подходит к ней и закидывает себе на плечо сопротивляющеюся девушку. — Отпусти меня! Ван Арт! Слышишь меня?! Я ненавижу тебя! — била его по спине, пока тот молча спускался по лестнице. — Ну, всё. После этого я не то, что контракт не подпишу, я уйду от тебя! И ты меня не удержишь! — Твоё право. Насильно я удерживать тебя не собираюсь! — Вот и прекрасно! — Да! Просто замечательно! — повысил голос Виктор. Сняв её с плеча, схватил за запястье и потянул на кухню, где по-прежнему сидели родители, наблюдая за парой. Виктор отодвинул стул, посадил Мию, садясь рядом. В тишине они переглядывались. Мия смотрела на него со злостью, он же с обидой и разочарованием. Их прерывало тиканье часов. И, тут Итан решил начать разговор: — Мия, я рад тебя снова видеть. Но, по правде говоря, ожидал иной реакции. — А, Вы действительно не понимаете, почему я так отреагировала? — Нет. Не понимаю. Я знаю причину, по которой Виктор нас собрал, но твоя импульсивность перешла черту. — Какую черту?! Черту чего?! — на эмоциях она продолжала гневную тираду. — Мия! — строгий голос Мэри немного усмирил её. — Поговори с отцом. Он очень сильно переживает за тебя. И, не только он, — её взгляд упал на Виктора. Отвернувшись, брюнетка выдохнула и вдохнула, нормализуя дыхание. Посмотрев в глаза Ноэлю, сказала: — Говори. У тебя есть пять минут, чтобы объяснить все свои мерзкие, отвратительные поступки, — откинувшись на спинку стула, продолжала смотреть ему в глаза. — Я раскаиваюсь перед тобой. И, не снимаю с себя ответственности за причинённую боль. После смерти мамы, я совершенно забыл о тебе, утопая в собственных мыслях и проблемах. Думал только о себе и своих чувствах. О чём очень жалею. Ведь, ты единственная, кто у меня остался. Роднее и ближе нет никого. Я поступил омерзительно тогда… В клубе. За все свои поступки прошу прощения у тебя. И, я готов, даже, встать на колени перед тобой, — с печалью и грустью закончил он. — Блеск. То есть, ты думаешь, что можно вот так, прийти после стольких подлостей, наговорить красивых слов о семье, попросить прощения и тебя простят?! Вау. Даже мне это не приходило в голову. Но, знаешь, хоть на колени, хоть ложись перед мной, делай, что хочешь — я тебя не прощу! И да, больше никогда не упоминай мою маму. Ты не стоишь даже её ногтя! — Будь здесь Айла, она бы не узнала тебя. Откуда в тебе столько жестокости? — Хахахаха… От любимого папочки. Ещё раз повторю: не произноси её имя. Ты не достоин! Ведь, ты не смог её спасти. Ты ничего не сделал! Ты просто ничтожество! — злость вновь наполняла её сердце и душу. — Что?! Скажи мне, что я мог тогда сделать?! — Что ты мог сделать?! Да что угодно! Хотя бы вырвать своё сердце и отдать ей! Пойти на любые сложности! Отдать последнюю копейку! Искать, узнавать, добиваться! Так поступил бы настоящий мужчина! Который думает прежде всего о тех, кого любит! — удар пришёлся по груди мужчины. В глазах девушки стояла пелена. Все её силы иссякли. Всё, что так долго сидело в ней вырвалось наружу. Она высказалась. Встав, направилась в сторону лестницы. Ноги с трудом поднимались. С каждым шагом, будто, прибавлялся невидимый груз, который так тянул вниз. Но, преодолев себя, вернулась в спальню, обессиленно падая на кровать. Её плечи задрожали в беззвучных рыданиях. Пока её не коснулась тёплая рука, поглаживая. — Мия, я понимаю тебя. Ты потеряла маму, отец забыл о тебе, а потом и вовсе… Но, каждый заслуживает второго шанса, — Мэри села на край кровати. — В жизни каждого человека наступает тот момент, когда он сам не понимает, что творит. Из-за определённых обстоятельств он поступает не логично. В случае с Ноэлем — смерть жены. Потеряв любимую, он отключает все эмоции и, чтобы отвлечься или забыться увлекаеться азартом. Забывает о тебе — значит, возможно, ему не хотелось говорить об этом. Потому что, глубоко в душе он понимает, осознаёт, что эта его вина. Ему просто было стыдно смотреть тебе в глаза. И, тогда он находит утешение либо в работе, либо в играх, — пояснила миссис Вуд. — Но… А, поставить дочь? И, потом проиграть её — это нормально? — Я высказала то, что думаю. Решение за тобой. Мне не хотелось бы, чтобы ты потом жалела о недосказанностях. Поэтому, поступай, как знаешь. Он — твой отец, и я уверена, что он примет любое твоё решение. Подумай, — погладив её руку, и, перед тем, как уйти, обернулась через плечо и взглянула на также сидящую девушку. Обдумывая слова женщины, Мия вновь вспомнила свою маму. И, почему-то ей показалось, что между этими двумя есть сходство: они поймут и поддержат. С ними можно поговорить на любые темы, и ты не услышишь от них осуждения. Приняв решение, Миллер подорвалась с постели и вышла из комнаты. Быстро спустившись вниз, застала их четверых, но уже в гостиной. Подойдя к Ноэлю, проговорила: — Я всё обдумала и приняла решение. Я готова дать тебе не второй шанс, а последний. Я до сих пор не могу принять тебя как… За родителя. Перед глазами всё ещё стоят те поступки… Если, хочешь возобновить семейные отношения, то… Я не против. Но, учти, один проступок — и можешь забыть о моём имени.