Встреча двух людей – это встреча двух химических элементов.
Реакция может и не произойти, но если произойдет – изменяются оба. Карл Густав Юнг
Луна выглядит такой одинокой, кажется,
будто она плачет в этом ярком ночном небе. Jungkook – Still with you
Сокджин не хочет приезжать. Он очень сильно не хочет приезжать, но это свадьба его старшего брата, так что он, скорее всего, не может ее пропустить. Сокджин более чем уверен, что это, мягко говоря, невежливо. Хотя употребление слова «вежливость» к чему-то, что касается его семьи, кажется ему неуместным. «Соблюдение приличий» подошло бы больше. Сокджин болезненно морщится, когда понимает, что это словосочетание в его мыслях само собой прозвучало голосом матери. Сокджин не хочет приезжать. Все его внутренности сводит от одной только мысли, что ему придется несколько часов провести в одном помещении со всей своей ближайшей и не очень родней. Сокчон, буквально, заманивает его в волчье логово. Но самое отвратительное во всем этом то, что Сокчон единственный всегда был на его стороне и поддерживает до сих пор. И это не то, что Сокджин может просто проигнорировать. Сокджин понимает, почему его пригласили. Возможно, он один из немногих, кого Сокчон действительно хочет видеть рядом с собой в этот день. И, наверняка, брату пришлось пройти не через одну битву и ссору только ради того, чтобы Сокджин мог сейчас держать эту маленькую нелепую картонку в руках. А это чего-то да стоит. Сокджин хмурится и нерешительно поджимает пухлые губы, стоя посреди собственной прихожей, где распечатал кремового цвета конверт. На самом деле, он не хочет игнорировать одно из самых важных событий в жизни брата, и, если бы все это не сопровождалось необходимостью видеть свою семью, Сокджин ни за что бы подобное не пропустил. И Сокчон, конечно же, поймет его, если Сокджин не приедет, но очень расстроится, а это последнее, чего Джин хочет. Поэтому Сокджин тяжело вздыхает, глядя на лаконичное, но красиво оформленное витиеватыми завитушками свадебное приглашение. Это будут очень долгие выходные. Он просто надеется, что ему хватит сил высидеть хотя бы до конца церемонии. Единственное, что хоть немного утешает Сокджина, так это то, что до пресловутого дня икс еще месяц. Ему хотелось бы, чтобы за это время он сумел подготовить себя морально к тому, что его ждет, но есть вещи, к которым невозможно подготовиться. И семейные празднества относятся именно к таким. Сокджин пишет брату, что приедет и негодует из-за того, что Сокчон вообще ни словечка ему не сказал о своей невесте. Может, Джин и не самый просвещенный в подобных делах человек, но ему кажется, что такие незначительные изменения, как появление серьезных отношений, достаточно сильно сказываются на жизни, чтобы это было, как минимум, заметно. Обычно люди говорят о таком, хотя бы вскользь. Хотя бы самым близким. И пусть Сокчон никогда не был из тех, кто с охотой делится своими переживаниями, но о таком он сказал бы Сокджину. Определенно, сказал бы. Поэтому неприятный и тревожный холодок сковывает грудь Джина, когда его взгляд вновь скользит по витиеватым буквам на кремовой бумаге. Сокджин невольно хмурится. Его брат всегда предпочитал холодные цвета и четкий, печатный шрифт. Одного взгляда на это приглашение хватает, чтобы понять, что Сокчон, которому так необходимо собственноручно контролировать все вокруг себя, не принимал никакого участия в этом аспекте организации своей свадьбы. Сокджин успевает спешно всполоснуть лицо холодной водой, переодеться и приступить к приготовлению себе нехитрого, потому что, какой ему смысл слишком уж стараться только для себя, ужина, когда ему на телефон приходит ответ от брата. «Ее выбрали родители. Все было решено полгода назад. Не хотел тебя расстраивать.» Сокджин перечитывает это сообщение несколько раз. Руки его сами собой сжимаются в кулаки от бессильной злости. Он закусывает губу и поспешно откладывает телефон, ничего не посылая в ответ, а затем упирается руками на столешницу стола и глубоко дышит, пытаясь успокоиться. Он уже ненавидит эту свадьбу и все, что с ней связано.***
Его менеджер, Седжин, не в восторге от внезапной просьбы Сокджина освободить для него целых два дня, но Джин включает все свое актерские мастерство, и уже через минуту настойчивого нытья мужчина, тяжело вздыхая, принимается колдовать над его расписанием. Сокджин может и не один из самых популярных и востребованных актеров в их агентстве, но у него все равно плотный график из-за фотосъемок и записей рекламных роликов. У Сокджина слишком красивое лицо, чтобы косметические бренды могли это игнорировать. - Ты куда-то уезжаешь, хен? – спрашивает Тэхен, которого гримируют в соседнем кресле с Сокджином. Джин усмехается, потому что младший даже не пытается скрыть, что без зазрения совести подслушал их с менеджером разговор. - Мой брат женится, - пожимает плечами Сокджин, устраиваясь в кресле поудобнее. В большом зеркале он видит, как густые, красиво выделенные брови Тэхена поднимаются, из-за чего визажист парня недовольно шикает на него. - Так ты едешь домой? – спрашивает Тэхен и хмурится. – Хен, ты уверен, что это хорошая идея? Сокджин тяжело вздыхает. Он никогда не распространялся о своих отношениях с семьей, но он уверен, что в этом и нет необходимости. Для всех, кто близко знает его, одного того, что он не хочет об этом говорить уже более чем достаточно, чтобы понимать примерный масштаб бедствия. - Ну, второй раз Сокчон точно не женится, так что это мой последний шанс произнести трогательную речь на его свадьбе, - чуть улыбается Сокджин. Тэхен пристально смотрит на него несколько мгновений, а затем медленно кивает и отворачивается. Сокджин не может понять, о чем именно подумал Тэхен и к каким выводам пришел. На самом деле, Сокджин не уверен, что хотел бы это знать. Порой Тэхен пугал его своими проницательностью и вдумчивостью, которые время от времени, совершенно непредсказуемо демонстрировал. Иногда Сокджин позволял себе забываться и подпадать под очарование Ким Тэхена и его невинной квадратной улыбки, иногда Сокджин забывал, насколько прямолинейным и откровенным мог быть этот человек, и как часто интуитивно подмечал то, что другие хотели бы скрыть. - И сколько позорных историй из его детства ты запихнешь в эту речь? – растягивая губы в своей фирменной, так сильно любимой его поклонниками, улыбке, говорит Тэхен, глядя на Сокджина в отражении зеркала. Джин откидывается на спинку кресла и задумчиво поднимает глаза к потолку, будто, в самом деле, обдумывая этот вопрос. - Я думал о двух, но тот случай, когда он упал с лестницы только для того, чтобы доказать мне, что люди не умеют летать, такой смешной. - Вау, а твой брат прямо во всем идет до конца, да? – с некоторым уважением хмыкает Тэхен. Сокджин улыбается, но глаза его вопреки выражению лица тускло и грустно блестят. - Да, - негромко произносит он, глядя на собственное отражение. Он выглядит беспечно с этой своей небрежной ухмылочкой на губах, но вот глаза… Сокджин ставит себе мысленно пометочку проработать взгляд и контроль над ним. Актер не может позволить глазам выдавать себя. – Он всегда был таким. Не сворачивал с выбранного пути. И совсем не важно, кто именно выбрал этот самый путь. Сокджин вежливо улыбается, когда в гримерку заходит его визажистка, встает и галантно приветствует девушку поклоном. Он ничего не говорит про ее опоздание, девушка и без того выглядит обеспокоенной и расстроенной, Джин просто спокойно садится и наблюдает за тем, как она в спешке готовится к работе. В такие моменты Сокджин рад, что его лицо не требует тщательной корректировки, и работы у нее будет совсем немного. Ему действительно очень повезло с внешностью. Тэхен болтает о чем-то своем, но Сокджин слушает его только в пол уха, погруженный в собственные мысли. Сокчон всегда казался ему слишком серьезным, слишком взрослым даже в раннем детстве. Сокджин помнит, что они играли вместе, только когда он был совсем маленьким. Они часто забирались на деревья, что росли около их дома, брат помогал ему устраиваться на толстых ветвях, показывал и называл дома всех соседей, которые они могли увидеть с такой высоты. Сокчон очень настойчиво и обстоятельно заставлял его запоминать, как дойти до их дома из любой точки района, как правильно переходить дорогу и что значат цвета на светофоре. Другие старшие братья всегда либо дурачатся с младшими, либо терроризируют, либо слишком опекают, но Сокчону было важно только, чтобы Сокджин был в безопасности, сыт и доволен, со всем остальным он позволял ему разбираться самостоятельно. Потому что даже тогда у него не было времени на большее. И сейчас, спустя годы, Сокджин понимает, что Сокчон просто сам по себе такой – он выражает свою заботу именно таким образом, ведь никто не учил его делать это иначе. Для Сокджина брат всегда был похож на поезд, что следует заранее четко проложенному маршруту. Сокчону сказали, что это его обязанность - увериться, что Сокджин не убьется и не потеряется, и он сделал все, что мог, чтобы этого не произошло. Сокчону сказали, что он унаследует бизнес отца, и поэтому он поступил на факультет менеджмента. Сокчону сказали, что он должен жениться, и вот через несколько месяцев у него свадьба. Сокджин сжимает трясущиеся пальцы в кулаки, глубоко вздыхает и пытается разгладить раздражено нахмурившееся лицо. Сегодня он играет персонажа, что умирает от тяжелой болезни. На его лице должна быть написана печаль и смирение, а не вот это вот все. Сокджин поджимает пухлые губы и закрывает глаза, пытаясь успокоить клокочущее в груди возмущение. Каждый сам выбирает, как ему жить. Следовать чужой воле это тоже выбор. И даже если Сокджин с ним не согласен, он не станет навязывать свое мнение другим людям. В семье Ким и без него это делают все кому не лень.***
Сокджина колотит все те несколько часов, что он проводит в поезде. Ему холодно даже в теплом купе, поэтому он кутается в свое щегольское серое пальто и натягивает повыше толстый красный шарф, несмотря на то, что половину лица ему закрывает маска. Не то чтобы Сокджин действительно верит, будто он настолько популярен, что его спокойно могут узнать на улице, но все же ему не хочется лишний раз светить лицом. Ему вообще не хочется, чтобы об этой поездке хоть кто-то знал. У него всего один попутчик, который спит, когда он заходит в свое купе, плотно завернувшись в одеяло, и пара часов в дороге. Сокджину тревожно и муторно на душе, он нервничает, но старается как-то отвлечься, поэтому играет на телефоне в игры, переписывается с Тэхеном и слушает музыку, но все это не помогает. Он думает. Много и в совершенно бесполезных направлениях, что заставляет его только больше нервничать и накручивать себя. Родной город встречает его туманом раннего утра, вокзальной сутолокой и душным, спертым воздухом, вдыхая который Сокджин отчетливо ощущает, как протестующее сжимается его душа. Это то самое удушающее ощущение, что заставило его уехать отсюда несколько лет назад. Это тот воздух, что мешал ему спать по ночам всю юность. Это то место, где он родился и вырос. Дорога до дома вспоминается на удивление легко, практически автоматически. Есть вещи, что просто с детства намертво отпечатываются в сознании, становясь частью личности. Полчаса в автобусе и Сокджин оказывается в до боли знакомом районе, что так сильно и одновременно так мало изменился. Прошло не так много времени с его последнего визита, всего несколько лет, которых недостаточно, чтобы все здесь стало неузнаваемым, но Сокджин все равно удивленно рассматривает новые многоэтажки, выросшие будто из ниоткуда, и разноцветную детскую площадку, заменившую ту, на которой еще сам Сокджин играл с братом. Он останавливается перед аккуратным двухэтажным белым домом с красивым маленьким палисадником, деревьями на заднем дворе и высоким каменным забором. Похожих домов вокруг много, это обеспеченная часть района, поэтому все здесь кажется одинаковым в своей демонстративной зажиточности, но Сокджин все равно узнает этот дом. Да, есть вещи, что просто становятся частью твоей личности, и не важно, хочешь ты того или нет. Сокджин стоит некоторое время, просто разглядывая фасад дома, сквозь стальные прутья раздвижных ворот для машины. Он очень старается подавить почти паническое желание сбежать, но это очень сильное чувство, Сокджину еще с детства было сложно с ним совладать. Джин поджимает губы и часто моргает, как невольно делает всегда, когда нервничает, его дыхание уже давно сбилось, и он все никак не может его восстановить. В конце концов, он нажимает на звонок, который так громко и резко звенит, что он испуганно подпрыгивает на месте. Сокджин выдыхает, нервно смеется дребезжащим смехом над собой и крепко сжимает вспотевшие ладони вместе. - Да? – раздается знакомый голос из динамиков домофона, и Сокджин невольно с облегчением выдыхает. Это экономка семьи Ким, Кенхи-ши. Сокджин не знает, что делал бы, если бы к двери подошел кто-нибудь из его родителей. - Это я… Сокджин, - немного неловко мнется он и недовольно поджимает губы, слыша собственный нерешительный тон. - Джин-а! – радостно отвечает голос, который из настороженного тут же превращается в радостный и ласковый. Кенхи-ши заменила ему воспитателя и няню. Именно она со слезами на глазах помогала ему собирать вещи, когда он уезжал из этого дома. Тогда все они говорили, что только на время, пока он не закончит университет, но все знали, что Сокджин не вернется в родной город. Никто на самом деле и не хотел, чтобы он возвращался. – Заходи скорее, на улице прохладно! Домофон издает противный писк, и витая стальная калитка открывается перед Джином. Сокджин набирает полную грудь воздуха, поправляет на плече лямку своей дорожной сумки, быстрым шагом проходит по гравийной дорожке и поднимается на небольшое крыльцо. Кенхи, невысокая сухонькая женщина средних лет в синей рабочей блузе и удобных штанах с повязанным вокруг бедер фартуком, уже распахивает перед ним дверь. Ее темные волосы стянуты в высокий пучок на затылке, все еще красивое молодо выглядящее лицо совсем не изменилось за те годы, что Сокджин ее не видел. Это невольно греет Сокджину сердце. Приятно, когда образы, что олицетворяют для тебя детство и нечто теплое и родное, остаются нетленными. Она внимательно оглядывает его с ног до головы, словно проверяя все ли с ним в порядке, затем улыбается широко и тепло и без колебаний обнимает. Это мягкое и утешающее объятие, которое на короткое мгновение дает Сокджину ощущение дома и уюта, поэтому он улыбается и обнимает эту добрую женщину в ответ. Он тут же вспоминает, как в детстве после школы постоянно проскальзывал к Кенхи на кухню, и она тайком учила его готовить и кормила самодельными пирожными и печеньем, которые ему обычно запрещали есть. Он вспоминает, что именно к ней бежал, когда обдирал колени, и именно она неотступно сидела у его постели, когда он болел и метался в лихорадке. Всех тех подарков, что Сокджин отправляет ей на дни рождения и Новый год, никогда не будет достаточно, чтобы в полной мере выразить его благодарность и привязанность. Именно благодаря доброте этой женщины он имеет хоть какое-то представление о том, что такое забота и участие. Если бы не она, он не знал бы даже этого. - Ух, совсем уже вырос. И еще краше, чем на экране, - довольно произносит Кенхи, отстраняясь и вновь осматривая Сокджина, поблескивающими глазами. Сокджин смущенно опускает взгляд, кончики его ушей загораются. Он может хвастаться и бахвалиться перед другими, но ему всегда будет неловко, когда его хвалят близкие люди. - Что вы, до вас мне далеко. Это вы с каждым годом все молодеете, - говорит Джин, улыбаясь. Кенхи небрежно отмахивается от него. – Заходи-заходи, ты, наверное, совсем замерз, - спохватывается она и утягивает Сокджина в дом. Она спрашивает Сокджина про дорогу, возмущается, что он не сообщил о своем приезде, чтобы их семейный водитель мог встретить его на вокзале, и сокрушается, что он совсем похудел. Сокджин мягко улыбается, снимая обувь в прихожей и разматывая толстый шарф. - Я сейчас на диете. Я говорил режиссеру, что и без нее идеален, но он ответил, что ему нужен более идеальный Ким Сокджин. Разве можно быть еще большим совершенством? – драматично всплескивает руками Джин. Кенхи нежно улыбается, глядя на него. - Этот режиссер ничего не понимает, - качает она головой, Сокджин довольно хлопает в ладоши. - Вот именно! - Кенхи, кто там при… - прерывает его мелодичный и спокойный голос. Сокджин замирает на мгновение, а затем поднимает глаза. По лестнице со второго этажа спускается его мать, одетая в традиционный белый ханбок. Ее лицо, как всегда безукоризненно красиво, прическа идеально уложена, движения плавны, а в глазах знакомый отстраненный холод. Она замечает его и останавливается на середине лестницы, ее рука, облаченная в перчатку, крепко сжимает перила, пухлые губы на мгновение дергаются, а затем поджимаются, когда она берет себя в руки, выражение лица вновь становится невозмутимым и равнодушным. – Сокджин, - произносит она, странным задумчивым голосом, словно сама не может понять, как именно ей реагировать на его появление. Сокджин с трудом сглатывает, смиряя невольную дрожь, и вежливо кланяется ей. Официально и максимально почтительно. Так, как она всегда учила его кланяться. Она хмурится, но это выражение быстро разлаживается привычной Джину хладнокровной и ничего не выражающей маской. - Мы ждали тебя раньше, нам уже скоро нужно ехать в отель, - произносит она ровным и таким красивым, но безликим голосом. – Переоденься. Кенхи подготовила для тебя костюм, он в твоей комнате. Твой отец… - она замолкает на мгновение и пристально смотрит Сокджину в глаза. Джин и не заметил, как успел позабыть об этой ее привычке. Так она делает, когда хочет, чтобы он полностью сосредоточился на ее словах. – Твой отец хочет поговорить с тобой перед церемонией. Будь вежлив. Сокджин моргает и отрывисто кивает, потому что ей от него нужно только это. Видимость послушания. Соблюдение приличий. Она медленно кивает в ответ и поднимается обратно на второй этаж. Сокджин знает, что сейчас она закроется в своей комнате, и он не увидит ее до самой церемонии, где она, определенно, будет воплощением верной и благовоспитанной жены, красивой и благородной жемчужиной местного светского общества. Сокджин провожает взглядом ее прямую спину, и невольно вздрагивает, когда Кенхи осторожно касается его плеча. - Джин-а, пойдем, я накрою для тебя стол, ты, наверное, голоден после дороги, - говорит она слегка надломленным голосом. Ей жаль его. Шутка ли, собственная мать даже не подошла к нему, увидев впервые спустя годы. Сокджин криво улыбается ей и мягко, снимает ее руку со своего плеча. Он голоден, да, но он не уверен, что сможет съесть что-либо в этом доме. Сокджину кажется, что его стошнит, если он попытается. - Кенхи-ши, хен у себя? – спрашивает он. Женщина тяжело вздыхает, но кивает на его вопрос. – Тогда я пойду сразу к нему. Воссоединение с семьей - слишком трогательное событие, боюсь, я не выдержу сейчас встречи с отцом. Слишком расчувствуюсь, - улыбается Сокджин. Уголки губ женщины печально опускают, но она ничего не говорит, разве что глаза ее начинают блестеть сильнее и жалостливее. Сокджин подхватывает свою сумку и медленно поднимается по лестнице на второй этаж. Проходя по знакомым коридорам, Сокджин невольно втягивает голову в плечи и ежится от слишком привычного ощущения удушья и давления, наваливающегося на него. Словно тело Сокджина опустили на глубину, под толщу воды, что своей массой сдавливает и ломает ему грудь, заставляет его легкие и горло гореть от недостатка кислорода. Сокджин не хотел вспоминать это чувство, не хотел чувствовать ту безнадежность, которой дышал годами. У двери в кабинет отца он замирает. Она призывно открыта, Сокджину не стоило бы этому удивляться, все в этом доме знали, что он приедет, но все равно… Эта простая деревянная дверь заставляет неприятную дрожь прокатиться по его позвоночнику. У Сокджина до сих пор слишком яркие ассоциации с этим местом. Ему казалось, что он перерос это, что все это осталось в его детстве, но нет. Ошметки того неконтролируемого детского страха все еще живут в нем. Есть вещи, которые просто становятся частью твоей сути и остаются с тобой навсегда, и ты ничего не можешь с этим поделать. Сокджин засовывает дрожащие руки в карманы пальто, глубоко вдыхает, собираясь с духом, и подходит к открытому дверному проему. Это просто комната. Сама комната не может пугать. Воспоминания, что живут в ней – да, но не комната. Его отец сидит в своем любимом глубоком кресле, что стоит спиной к массивному рабочему столу и обращено лицом к двери, он откладывает книгу, которую читал, когда слышит шаги Сокджина и поднимает на него свои светло-карие глаза. Это незлые и спокойные глаза, но Сокджин все равно с трудом подавляет дрожь, встречаясь с ними взглядом. Под этим взором, испытывающим и изучающим, он вновь чувствует себя маленьким ребенком, которого привели сюда, чтобы наказать за низкий балл, набранный в тесте, непослушание, невнимательность, лень, нежелание ухлестывать за дочерью какого-то богатого магната, с которым его отцу потребовалось заключить контракт. За кучу других вещей, в которых ему не позволялось ошибаться. Застарелая боль разливается в пальцах Джина от волны воспоминаний, что накрывает его, но Сокджин загоняет это все как можно глубже в себя. Здесь никто, кроме Кенхи-ши, не пожалеет его, если он проявит слабость, поэтому сейчас в ней нет никакого смысла. - Твой последний фильм не был успешен, - медленно говорит господин Ким, вздыхая. Сокджин знает этот тон, поэтому его меланхоличность и неторопливость не обманывают Джина, он отлично помнит, что именно за ними скрывается. Он поджимает губы и крепче сжимает в карманах руки в кулаки. Это будет тяжело. – Если ты сам выбрал такую профессию, то должен быть, как минимум, хорош в том, что делаешь. Ты же понимаешь, каким жалким выглядишь со стороны, когда это не так? Сокджин выдерживает этот пробивающий до костей взгляд, несмотря на то, что ногти до боли впиваются в его ладони, и его тошнит. Физически тошнит. Он действительно очень сильно не хотел приезжать. Но Сокджин, на самом деле, хороший актер. Чертовский хороший. У него были лучшие учителя и целая жизнь практики, поэтому выражение его лица не меняется и остается все таким же отстраненно-почтительным, каким ему и полагается быть по заповедям семейства Ким, несмотря на весь тот удушливый коктейль эмоций, что он сейчас испытывает. - Конечно, отец. Я приму это к сведению. Благодарю за совет, - его тон такой безэмоциональный, такой чужой и механический, что его самого едва не корежит от него. Он давно отвык так разговаривать, но сейчас от него даже не потребовалось усилий, чтобы вспомнить, как это делать. Наверное, это должно настораживать. То, насколько твердо укореняются в нас некоторые привычки. Господин Ким едва заметно недовольно поджимает губы. - Сегодня на церемонии будет много влиятельных людей, тебе лучше держать себя в руках и следить за своим поведением. - Я не стану портить праздник хена, - ровно произносит Сокджин, но господин Ким прошивает его очень холодным, подавляющим взглядом. Сокджин видит всполохи ярости на дне этих обманчиво спокойных глаз и невольно вздрагивает. Пальцы вновь ноют от боли, и он с трудом сдерживается, чтобы не поморщиться. - Эта свадьба очень важна для будущего Сокчона. Просто веди себя тихо и улыбайся. Я требую от тебя только то, на что ты способен – самый минимум. Если ты не сможешь даже этого… Мужчина многозначительно не договаривает, он тяжело вздыхает, закрывает глаза и небрежно машет рукой, давая понять, что разговор окончен. Это жест выглядит до отвратительного пренебрежительным, словно он отсылает прочь бесполезного слугу, в котором давно разочаровался, но никак не может от него избавиться. Сокджин чувствует, как его челюсти сами собой упрямо сжимаются. Он знает, отлично знает, насколько бесполезным, не оправдывающим ожиданий проектом он является в глазах этого человека. Что бы Сокджин ни сделал, каких бы высот ни добился, он всегда будет таким. Навсегда останется разочарованием и белой вороной. И это уже давно не приносит той боли и страданий, что выкручивали ему душу в детстве, заставляя часами рыдать, свернувшись клубком на своей постели, и винить во всем себя. Но это все еще до боли отчетливо заставляет его чувствовать собственное ничтожество. В этот момент он вновь тот маленький мальчик, что не может добиться любви отца, и он все еще не понимает, почему его не любят и что он сделал не так. Сокджин с трудом сглатывает, на ватных ногах разворачивается и уходит. И чем больше он отдаляется от этой комнаты, тем свободнее и глубже становится его дыхание. Сокджин вынимает дрожащие руки из карманов и нервно растирает разболевшиеся пальцы. Он знает, что это не настоящая боль, не физическая и она только в его голове, но он все равно не может ее игнорировать. Ему осталось потерпеть до конца вечера, и после он сразу же уедет. Всего лишь несколько отвратительных часов, и он вернется в Сеул, закроется в своей квартире и напьется, очень сильно напьется. Это обещание самому себе немного успокаивает. Сокджин вздыхает и подходит к плотно закрытой двери комнаты брата. Сокджин поднимает руку и выстукивает их пароль, два долгих стука и три коротких. Он придумал это в пятилетнем возрасте, и тогда ему эта идея казалась гениальной, а Сокчон не стал его переубеждать. Сокчон вообще всегда был очень снисходительным к младшему. Как очень типичный правильный старший брат. Сокджин не дожидается ответа и сразу распахивает дверь, врываясь в комнату, в которой ничего не изменилось с его отъезда, она все также напоминает чистотой и упорядоченностью безликий люкс в отеле. Идеально заправленная двухспальная кровать, широкое зеркало над дорогим комодом, который не столько служит своей основной задаче, сколько просто сигнализирует о богатстве, жесткий на вид кожаный диван у окна, однотонный, но определенно дорогой ковер на полу. И даже если бы Сокджин не знал этого заранее, он сразу бы понял, что эту комнату обставлял дизайнер. Настолько сильно она походит на то, что можно увидеть в каталоге IKEA. Сокчон выглядывает на звук из соседней комнаты, где расположена его ванная, и Сокджин тут же расплывается в улыбке, когда видит его. Сокчон уже одет в официальную рубашку и штаны, но его волосы все еще не уложены и темно-каштановые пряди беспорядочно падают ему на глаза, а верхние пуговицы рубашки расстегнуты. В таком виде, не идеальном, брат выглядит очень человечным и простым, и Сокджину нравится видеть его таким. В основном потому, что это большая редкость – стать свидетелем подобного. Сокчон замирает, увидев Сокджина, затем моргает, и медленно настоящая его улыбка, не та фальшивая и безликая маска, что он постоянно демонстрирует другим, чуть приподнимает уголки его губ и заставляет глаза засветиться нежностью. - Ты приехал, Джин-а, - произносит брат спокойно, но Сокджин слышит, отчетливо слышит облегчение и благодарность, запрятанные за этим спокойствием. И Джин знает, конечно знает, что это просто привычка – прятать свои чувства, оборачивать их в безопасный кокон из равнодушия, это их общая манера поведения, привитая с самого раннего детства, но Сокджин не может упустить момент и не подуться. - Йаа, как много энтузиазма, хен. Я прилетел к тебе на крыльях братской любви, преодолевая препятствия и суровую непогоду, а ты вот так меня встречаешь! – он упирает руки в бока и комично дует губы. И он понимает, что его маленький концерт удается, когда губы Сокчона невольно складываются во что-то действительно напоминающее полноценную улыбку. Теперь выражение его лица можно хоть отдаленно назвать радостным. Оно все еще и близко не напоминает лицо счастливого и взволнованного жениха, что заставляет сердце Сокджина болезненно сжаться, но это лучше, чем ничего. Сокджин подходит к нему и порывисто обнимает, это не самое крепкое объятие, оно больше осторожное и бережное, все-таки Сокчон действительно не сторонник физического выражения чувств, но оно дарит самому Сокджину некоторое облегчение. Сокчон похлопывает его по спине и мягко усмехается. - Я очень рад тебя видеть. Спасибо, что приехал, я знаю, насколько это для тебя тяжело, - серьезно говорит он, чуть отстраняясь и глядя Сокджину в глаза своими благодарно поблескивающими темными глазами. Руки брата крепко сжимают его плечи, и теперь, когда он внимательно разглядывает его, Сокджин едва подавляет желание печально вздохнуть. Сокчон выглядит грустным, на самом деле. И это то, что Сокджин ожидал и одновременно боялся увидеть, когда ехал сюда. - И где же многочисленные родственники, где операторы, которые должны снимать, как ты натягиваешь пиджак и завязываешь галстук, чтобы потом твоя жена могла пересматривать ваше свадебное видео по сотне раз и рыдать в платочек? – Сокджин демонстративно оглядывается вокруг, окидывая взглядом пустую комнату. Сокчон спокойно хмыкает. - Мы с Хеджин-ши решили не устраивать подобного. Гости сразу приедут в отель и там уже нас начнут снимать. Сокджин моргает и удивленно выгибает бровь. - Хеджин-ши? – спрашивает он, Сокчон невозмутимо кивает. - Да, она дочь Чхве Хесона, у которого… - поясняет он, но Сокджин перебивает его, поспешно качая головой. Ему плевать из какой там семьи его невестка, такие вещи никогда его не волновали, в отличие от его родителей и родственников. - Ты настолько официально обращаешься к своей невесте? Сокчон просто смотрит на него несколько секунд, затем вздыхает и отстраняется. На лице его появляется вежливая, безликая маска, глаза тускнеют. Привычный для него механизм защиты. - А как еще мне к ней обращаться, Джин-а? Мы не настолько близко знакомы, чтобы отбрасывать формальности. Он произносит это спокойно, и по глазам Сокджин видит, что он сам не усматривает в этом ничего ненормального, хотя и понимает, что Сокджин точно посчитает иначе. Джин поджимает губы, проглатывая слова, которые так и норовят сорваться с них. Слова, которые ничего не изменят на самом деле, которые никому в этой комнате не нужны и никому не помогут. Сокджин вновь прячет руки в карманы, где стискивает их в кулаки, прячет их так же, как и свои чувства, свое возмущение и боль. Прячет все это за легкой, немного ломанной улыбкой. Это привычное, почти автоматическое действие, которое не требует от него никакой мыслительной активности, оно выходит само собой, без его ведома. Это уже его собственный способ защититься. - Кстати, хен, ради тебя я специально выучил песню «Loner», так что готовься восхищаться моими рэп-способностями, - намеренно напыщенно говорит Джин, просто для того, чтобы развеять это повисшее в воздухе напряжение. И это работает, потому что Сокчон чуть улыбается, взгляд его вновь смягчается, а поза расслабляется, когда он понимает, что брат не собирается развивать больше эту тему. - Не надо, Джин-а, люди еще не готовы к такому потрясению, - усмехаясь, качает он головой. - Думаешь? – будто в задумчивости хмурится Сокджин, а затем улыбается. – Тогда я просто станцую вам в качестве свадебного подарка! Сокчон смеется и это отрывистый, явно непривычный для самого Сокчона, смех. Он звучит так, будто Сокчону больно, и Сокджин не может не поморщиться, когда слышит это. Его кулаки сжимаются еще крепче, а улыбка на лице становится еще шире.***
Церемония проходит именно так, как Сокджин и ожидал. Это пышное и помпезное мероприятие, явно устроенное не для самих молодоженов, а ради демонстрации влияния и богатства двух семей, которые просто хотят стать еще более богатыми и влиятельными, за счет этого союза. Все многочисленные гости и родственники здесь будто играют в типичной сцене из дорамы про снобов-чеболей, хотя никто из этих людей не относится, на самом деле, к элите. Даже сам Сокджин ни разу не чеболь, а просто сын относительно богатого человека. Поэтому все эти пафос и шик остаются Сокджину совершенно непонятны. Сокджин стоит в сторонке в большом дорого украшенном зале отеля, заставленном круглыми столами с белоснежными скатертями, настолько белыми, что от них болят глаза, и буквально утопающего в цветах. Они повсюду – на столах, на стульях, в расставленных везде вазах, а посреди небольшой сцены и вовсе высится арка, сложенная из розовых и белых роз. И Сокджин признает, что это красиво, но он не может по достоинству оценить всю эту красоту, потому что слишком боится, что от такого обилия запахов и красок у него разовьется аллергия к концу дня. Как один из ближайших родственников жениха, по обычаю, он должен приветствовать вместе с братом и родителями гостей, и это как раз тот самый случай, когда Сокджин очень рад носить звание паршивой овцы семейства. Оно автоматически освобождает от подобного рода обязанностей. Но в то же время Сокджину приходится проводить время в обществе людей, которых он меньше всего на свете хочет видеть, и это, мягко говоря, не самое приятное ощущение из всех. Сокджин с большей охотой проторчал бы безвылазно несколько часов в спортзале, который ненавидит, чем пару минут в этом душном, наполненном лицемерной вежливостью и откровенной лестью месте. Сокджин хмуро вздыхает, глядя на свой почти пустой бокал с шампанским. Это уже второй. Ему нужно притормозить, если он не хочет напиться еще до начала церемонии. На трезвую голову выносить все это невозможно, но Сокджин слишком хорошо знает, на какие глупости способно его пьяное «я». Он ведь действительно может начать зачитывать «Loner» прямо посреди пафосной речи отца невесты. И, конечно же, такое скучное и отвратительное мероприятие только выиграет от этого, но вряд ли все остальные гости, в частности его родители, будут того же мнения. - О, Сокджин-а! Не ожидала тебя здесь увидеть! – Сокджин с большим трудом заставляет себя не морщиться и растянуть губы в вежливой, ничего незначащей улыбке. Перед ним стоит его тетя Хаён со своим мужем, которого она очень крепко держит за локоть, не давая ни на шаг от себя отойти. Сокджин невольно хвалит ее за предусмотрительность, в прошлый раз, когда Джин его видел на официальном приеме, этот мужчина среднего возраста пытался облапать молоденькую официантку. Так что да, лучше ей держать мужа при себе. - Это же свадьба моего брата, я не мог пропустить такое событие, - очаровательно улыбается Сокджин, чуть склоняя голову в приветственном жесте. Он отчетливо видит, каким злорадным ядом наполняются глаза этой женщины, стоит ему договорить. Тетя Хаён всегда обожала сплетни и скандалы. Сокджину кажется, что жизнь этой женщины очень печальна, раз только подобное может принести ей радость. - Ох, конечно, просто после того случая на твоем дне рождения, я думала, что тебе не очень комфортно появляться на людях. Приятно видеть, что ты это преодолел, - она с фальшивым участием касается его предплечья, брови ее складываются в притворно-скорбную гримасу. Сокджин едва подавляет желание скинуть ее руку. Вместо этого он улыбается ей. - Благодарю за беспокойство. К сожалению, из-за своей работы я не мог часто приезжать домой, поэтому пропустил много официальных приемов. Но я рад, что сумел выбраться на этот праздник. Женщин чуть недовольно поджимает губы, но тут же улыбается ему светской улыбкой, не замечая, как ее муж в это время пожирает глазами дочь одного из местных банкиров, которой на вид не больше пятнадцати. Сокджин отчетливо чувствует, как его начинает тошнить. - Ах, точно, ты же сейчас снимаешься где-то, - произносит тетя, даже не скрывая пренебрежения в голосе. Пальцы Сокджина сильнее сжимаются на ножке бокала. – Мы все так удивились, когда узнали о том, что ты стал актером. Все-таки твой отец действительно очень отзывчивый человек, раз поставил твои желания превыше семейного дела и позволил тебе идти своим путем. Сокджин чувствует, что его улыбка дрожит, но он быстро берет себя в руки. Это, конечно же, был очень жирный намек на то, насколько он непочтительный ублюдок, раз решил не помогать отцу и брату в семейном бизнесе и променял все на карьеру второсортного актера в Сеуле. - Твой отец, наверное, так сильно верит в тебя, - елейно протягивает она, глядя на него хищно поблескивающими глазами. Сокджин медленно втягивает в себя воздух, мысленно из раза в раз представляя, как выплескивает ей в лицо шампанское из своего бокала. Как в типичной дораме. Жаль, что иногда жизнь может выглядеть даже карикатурнее всех дорам. Эта женщина отлично знает, что именно из себя представляет его отец. Она отлично понимает, какой эффект произведет на Сокджина похвала в его сторону и сам намек на то, что лишь потому, что отец сжалился над ним и полностью в нем разочаровался, Джин сейчас может делать со своей жизнью все, что захочет. Она знает, как невыносимо ему слышать подобное. Возможно, если бы тетя Хаён не была бы уже третьей по счету за последний час, кто говорит ему что-то в этом роде, Сокджин и не сдержался бы. Возможно, если бы он изначально не понимал, с чем столкнется в этом гадюшнике, его бы это выбило из колеи. Но Сокджин вырос на всех этих дорогущих, пафосных приемах, и то, что он всеми силами избегал их последние годы и часто мог вспылить в юности, не значит, что он не знает, как именно отвечать на подобные острые и откровенно грубые замечания. - Естественно. Отец поддерживает меня во всем. Ведь именно так и должно быть в дружной и крепкой семье, - неторопливым и спокойным голосом произносит Сокджин. Эта манера невольно напоминает ему привычку отца, и, судя по тому, как едва заметно вздрагивает тетя Хаён, не ему одному. Это отвратительно, пользоваться подобными приемами, но Сокджин знает, что только так может дать ей достойный отпор. – Вы ведь тоже отлично это понимаете, вы же недавно и сами поддержали Сухо-хена, когда с ним случилась та маленькая неприятность. Лицо женщины на мгновение застывает, затем губы ее обиженно кривятся, а взгляд становится враждебным и колким. Даже ее муж отворачивается от ничего не подозревающей девочки и мутными глазами смотрит на Сокджина, который невозмутимо отпивает из своего бокала. Сокджин искренне не понимает, почему старший сын этой парочки не считается паршивой овцой в семье, хотя уже в третий раз попадается на вождении в пьяном виде, а его родители потратили половину своего, не такого уж и большого, состояния на то, чтобы замять все его выходки, в то время как сам Сокджин всеми в их семействе признается изгоем. Это какие-то странные двойные стандарты богатых людей, которые он не может понять, даже несмотря на то, что вырос среди них. - Уже доказано, что все это было недоразумением, Сухо просто случайно оказался не в том месте не в то время, - шипит тетя, прожигая Сокджина злым взглядом. Сокджин согласно кивает. Он не сомневается, что она сама лично выложила приличную сумму, благодаря которой Сухо теперь просто «случайно» оказался под кайфом на вечеринке в собственном доме. - Конечно. Очевидно же, что на Сухо-хена просто, как обычно, наговаривают. Иначе и быть не может, - сочувствующе произносит он. Тетя Хаён скрипит зубами, видя откровенный сарказм в его глазах. – Было очень приятно увидеться, но прошу извинить меня, я должен поздравить невесту. Скоро уже начнется церемония, не хочу упустить возможность и показаться непочтительным, - Сокджин вежливо чуть склоняет голову, отставляет свой бокал и, поспешно развернувшись, удаляется от них. Он спиной чувствует на себе яростный взгляд тетки, но все же невольно едва заметно усмехается себе под нос. Мстительное темное злорадство на мгновение греет ему душу, но тут же на его место приходит горькое понимание – таких, как тетя Хаён, он сегодня увидит еще много. Слишком много, чтобы несколько бутылок алкоголя помогли ему исцелиться после подобного. Сокджин не хочет этого, но видимо, ему придется подключать тяжелую реабилитационную артиллерию в виде Чимина и его неприкосновенного запаса дорогого вина. Когда к делу подключается Чимин и алкоголь, результат и масштабы последствий невозможно предсказать, но тяжелые времена требуют суровых решений.***
Сокджин действительно направляется в комнату невесты, потому что он, в самом деле, должен проявить элементарную учтивость и поприветствовать нового члена семьи. Даже если никто, кроме Сокчона, не считает его частью этой семьи. К тому же ему просто банально любопытно. Его брат связывает себя на всю жизнь с этой девушкой, и хоть одобрение или неодобрение Сокджина не играет в этом вопросе никакой роли, ему просто хочется хотя бы составить о Чхве Хеджин свое мнение, чтобы понять, на что примерно будет похоже будущее Сокчона. Сокджин очень надеется, что все будет не настолько плачевно, как может быть. Он надеется хотя бы на это. По дороге Сокджин встречает многих знакомых, поздравлять невесту обычно приходит куча народу, особенно когда эта невеста – дочь не последнего человека в городе. Поэтому Сокджин вежливо кланяется и улыбается всем подряд, от всего этого у него быстро начинает побаливать спина. Он немного нервно поправляет лацканы своего идеально отглаженного смокинга, остановившись перед украшенной цветами аркой, за которой он различает светлую комнату, утопающую в еще большем количестве цветов. Сокджину невольно становится жалко все эти бессмысленно срезанные цветы, что завянут уже к концу дня, и все лишь ради красивых фотографий в свадебном альбоме, которые никто не будет смотреть. Какое расточительство и пренебрежение красотой. - Хен, ну пожалуйста! Мне действительно нужна запасная карта памяти, это реально очень дорогой заказ, спаси меня, прошу, хен! – Сокджин удивленно моргает, когда из комнаты поспешно выбегает какой-то парнишка, который прижимает телефон к уху и с едва сдерживаемой паникой быстро тараторит в трубку. Парень, судя по лицу, совсем молодой, врезается в Сокджина и тут же испуганно отскакивает в сторону. Его глаза в ужасе расширяются, когда он мельком оглядывает Сокджина и замечает его дорогой смокинг. На самом парне тоже официальный костюм, но явно не новый, скорее всего, взятый напрокат или одолженный, как так сидит он на нем из рук вон плохо. У него через шею на ремешке висит довольно большая камера, что заставляет Сокджина подумать, что парень, вероятнее всего, один из нескольких нанятых для свадьбы фотографов. Сокджин невольно чуть хмурится. Странно, что такого молодого парня наняли на это дорогое мероприятие. Все лицо мальчика искажается, он мгновенно становится похож на напуганного кролика, и у Сокджина тут же появляется желание успокоить его, все-таки ничего ужасного ведь не произошло, он даже и не обратил бы на подобное внимание, если бы не реакция самого парня. Парнишка быстро и низко кланяется, извиняясь. - Простите, я не смотрел, куда иду, - голос парня взволнованно дрожит, но Сокджин не совсем уверен, что это только из-за того, что произошло сейчас. Сокджин поспешно машет руками. - Нет-нет, все в порядке, не волнуйся. Никто же не пострадал, - Сокджин успокаивающе улыбается парню, который немного настороженно смотрит на него и, не найдя, видимо, в лице Джина ничего подозрительного, с некоторым облегчением выдыхает. Он благодарно кивает. - Простите еще раз, - он вновь кланяется и возвращается к телефонному разговору. – Нет, хен, это была моя вина, все хорошо. Но мне действительно нужна твоя помощь, хен… - парнишка немного хмурится и спешит куда-то в сторону выхода. Сокджин провожает его задумчивым взглядом, пока тот не исчезает, завернув за угол. Сокджину невольно приходит в голову очень грустная мысль – если бы этот мальчик вот так врезался в кого-нибудь другого на этом празднике, то обычными извинениями он бы не отделался. Просто потому что очевидно, что у этого ребенка нет ни денег, ни влияния. Только поэтому его никто здесь не стал бы жалеть. И, судя по поведению, парнишка уже прекрасно это понимает. Сокджин закусывает губу и качает головой. Это неправильно, что за такой пустячный инцидент мальчику приходится так виновато и испуганно склонять голову. Только в подобном месте возможен такой бред. Сокджин вновь чувствует как парализующее удушье, которое однажды уже чуть не убило его, вновь сжимает ему горло. Он очень сильно хочет уехать из этого города. Как можно скорее. Но проходит секунда, и Сокджин заставляет себя хрипло выдохнуть. Он выпрямляет спину, сглатывает и глубоко вздыхает. Только после этого он натягивает на лицо вежливую улыбку и заходит в комнату невесты. Хеджин сидит на белом диванчике в окружении цветов, вокруг нее, поправляя макияж, порхает визажистка, а на соседнем диване сидят две ее подружки в одинаковых персикового цвета платьях. Она красива, но не такой безукоризненной красотой, какой отличается его мать или сам Сокджин. Красота Хеджин более тихая, ненавязчивая и от этого какая-то более трогательная. Черты лица этой девушки не идеальны, но вся она миниатюрная и хрупкая на вид. В своем пышном белом платье с аккуратным милым пучком на голове, она похожа на маленькую фарфоровую куколку, что может разбиться, если сжать ее слишком сильно. Сокджину как-то даже жалко становится этот нежный цветочек, которому суждено перебраться в холодный и одинокий дом семейства Ким. Сокджин лишь надеется, что первое впечатление обманчиво, что довольно часто случается в их кругах, и эта девушка морально куда сильнее, чем кажется на вид. Сокджин вежливо кланяется и приветливо улыбается девушкам, которые смотрят на него немного удивленно и выжидающе. - Здравствуйте, я Ким Сокджин, младший брат Сокчона. Жаль, что мне не выпало удовольствие познакомиться с вами раньше, но это полностью моя вина. Так что прошу простить меня, - Сокджин отвешивает галантный поклон. Подружки невесты настороженно переглядываются, услышав его, что совсем не удивляет Сокджина. Он знает, какие слухи ходят о нем в этом городе среди состоятельной прослойки населения, нет ничего удивительного, что многие родители приводили его своим чадам в качестве примера, когда говорили о нарушении устоявшихся традиций и несоблюдении сыновнего благочестия. Сокджин знает это, поэтому не принимает на свой счет. Хеджин чуть приподнимает брови и через мгновение улыбается, приятно и вполне искренне, как кажется Сокджину. - О, Сокджин-ши! Сокчон-ши так много о тебе рассказывал, - она протягивает ему свою маленькую ручку и демонстративно двигается, освобождая для него место на диванчике рядом с собой. Визажистка отходит от нее и молча начинает складывать свои инструменты в небольшой чемоданчик. Сокджин не уверен, что она говорит правду, если Сокчон до сих пор обращается к Хеджин только в формальном тоне, очень сомнительно, что он стал бы посвящать ее во что-то настолько личное, а Сокджин знает, действительно знает, что для брата он – очень личная тема. Но Джин все равно уже чуть теплее улыбается и послушно садится рядом с девушкой, некрепко пожимая ей руку. - Ты же актер в Сеуле, не так ли, Сокджин-ши? Расскажи мне все о столице, ты, наверное, со столькими знаменитостями успел поработать… У тебя, наверняка, много известных друзей. Улыбка Сокджина застывает неестественной маской, он медленно выпускает маленькую ладошку Хеджин и едва заметно отстраняется от девушки. Глаза его почти невестки горят жадным любопытством, и Сокджин, на самом деле, слишком хорошо знает этот взгляд, чтобы притвориться, что не распознает его. Так смотрят на новую экзотическую безделушку, устройство которой не понимают, но очень хотят разгадать. Сокджин вновь внимательно смотрит на Хеджин, уже более пристально и настороженно. - Знаешь, я ведь тоже когда-то хотела стать актрисой, - проговаривает девушка, а затем чуть небрежно кривится. – Мне было шестнадцать. Ну, ты знаешь, как это бывает, - усмехается она. Сокджин не знает. Для него желание стать актером никогда не было просто прихотью, поэтому он молчит. Хеджин вздрагивает, словно понимая, что сказала, что-то не то. – Я имею в виду, что хоть и не занимаюсь ничем таким, мне все еще интересна эта индустрия. Ну, то есть, как в ней все устроено. Ты, наверняка, можешь рассказать много интересных историй о звездах и разных популярных личностях, Сокджин-ши. - К сожалению, я пока не настолько востребован и не успел еще поработать с актерами первой величины, - говорит Сокджин, сохраняя на лице приятную, но безликую улыбку. Он знает, что сейчас выражение его лица в точности такое же, какое делает его мать, когда разговаривает с неприятными ей людьми, но ничего не может с собой поделать. Хеджин немного озадаченно моргает. - Но ведь ты же играл в той дораме с Пак Соджуном и Го Арой, разве нет? – Сокджин растерянно смотрит на нее несколько секунд. Хеджин удивленно поднимает брови. Она не выглядит так, будто притворяется, и это еще больше сбивает Сокджина с толку. - Там играл Ким Тэхен, а не я, - отвечает, наконец, Сокджин, после довольно неловкой паузы. Хеджин чуть краснеет и сконфуженно опускает глаза. - Правда? Вот как… А где тогда ты играл? – спрашивает она, чуть склоняя голову набок. С губ Сокджина сам собой срывается изумленный смешок. Он, честно, не знает, как на это реагировать и поэтому неловко потирает шею. Теперь он жалеет, что пришел с ней знакомиться. – Мне казалось, что у тебя есть известные работы, - Хеджин немного обиженно дует свои маленькие губки и смотрит на Сокджина так, словно он лично ее обманул. Сокджин немного натянуто улыбается и покаянно склоняет голову. У него действительно есть довольно известные работы, их мало, но они есть, однако если это единственное, что Хеджин в нем интересует, то Сокджину не очень хочется их озвучивать. И если ранее у Сокджина еще была какая-то надежда на то, что этот брак не будет полной катастрофой, то теперь, когда заинтересованный огонек в глазах Хеджин пропадает, и она небрежно отворачивается от Джина и подает безмолвный сигнал визажистке, что та может продолжить работу, Сокджин понимает, что все его опасения сбылись на все сто процентов.***
Сама церемония красивая. Такая же вычурная, как и декорации, в которых она разыгрывается, длинная и до безумия скучная, но все актеры очень точно следуют сценарию и безукоризненно придерживаются своих ролей. Сокджин ощущает себя так, будто находится на съемках очень странной и клишированной дорамы, и это просто нелепо. Все происходящее просто нелепо от начала до конца. Сокджин залпом выпивает свой четвертый за сегодня бокал и морщится. Шампанское кислое и слишком быстро ударяет в голову. Сокджин устал от всего этого. Он задыхается в этом огромном, набитом чванливыми людьми и мертвыми цветами, зале. Он раздражен всеми родственниками и «друзьями» из прошлого, которые подходили к нему только для того, чтобы отпустить несколько до зубного скрежета вежливых завуалированных оскорблений, просто потому что всем этим снобам скучно в своих дорогих и холодных домах, а он – их единственное развлечение на сегодняшний вечер. Сокджин расстроен и зол, потому что вынужден быть свидетелем того, как его старший брат собственноручно закапывает последний призрачный шанс на личное счастье. Сокджин слушает вполуха насквозь фальшивую клятву Хеджин, явно написанную кем угодно, но не ею, рассеянно смотрит на все эти скучающие и отстраненные лица гостей, на снующих между столами официантов, примечает того самого паренька, похожего на зайчонка, с которым столкнулся ранее. Парнишка бегает вокруг со своей камерой, делая снимки, лицо его очень сосредоточено, но немного обеспокоено. Время от времени он подходит к одному из двух операторов, что фиксируют всю свадьбу на видео, и что-то взволнованно спрашивает у него. Парень с необычными ярко-рыжими волосами успокаивающе похлопывает его по плечу и посылает ему улыбки в форме сердечка. Мальчишка хмурится, но, видимо, слова оператора ненадолго его успокаивают, потому что он старательно работает еще несколько минут, пока вновь не начинает нервно и обеспокоенно притопывать ногой. Наблюдать за всем этим куда интереснее, чем за главным событием этого дня, по мнению Сокджина, что уже о многом говорит. - Ты самый близкий и родной для меня человек. И я буду любить и заботиться о тебе вечно, - заканчивает свою речь Хеджин, и красиво вытирает несуществующие слезы. Все вокруг начинают хлопать, Сокчон неподвижно стоит на месте, лицо его ничего не выражает, будто застыло каменной маской, но Сокджину становится так невыносимо душно, что он опускает потяжелевшие веки и откидывается на спинку стула. У него кружится голова. Он задыхается, ему нужно на воздух. Сокджин замечает, что многие гости встают, чтобы поаплодировать этой замечательной и трогательной речи, в которой не было ни капли чувств и правды, и решает, что это самый подходящий момент, чтобы улизнуть. Сокджин встает и, стараясь быть как можно незаметнее, пробирается к выходу. По пути он ловит осуждающий взгляд матери и яростный отца, но лишь ускоряет шаг. Он буквально не может дышать, он задохнется, если останется здесь еще хоть на мгновение, и ему совсем не хочется доставлять такой радости всем этим людям вокруг. Он поспешно выскальзывает из зала и оглядывается, оказываясь в пустом и широком коридоре отеля. Сокджин не знает, где здесь выход, и от этого его прошивает панической дрожью. Ему действительно нужен воздух. - Вам помочь? – Сокджин поворачивается и видит девушку в униформе работника отеля, что обеспокоенно оглядывает его, едва ли не согнувшегося пополам и нервно дергающего удавкой сжимающий его горло галстук. Он с облегчением выдыхает. - Мне нужно на воздух, - девушка немного удивленно поднимает брови, но без вопросов провожает его к шикарному холлу отеля и его главному входу. Сокджин вежливо, но твердо отказывается от ее нерешительного предложения вызвать скорую и едва ли не выбегает на улицу. Ему становится легче, когда он вбирает полную грудь воздуха, не пропитанного удушливой цветочной какофонией, но у него все еще кружится голова и он чувствует опустошающую слабость во всем теле. Возможно, ему не следовало так налегать на это отвратительное шампанское. Сокджин стягивает галстук с шеи, расстегивает две верхние пуговицы рубашки и устало усаживается прямо на ступеньки у главного входа. Он знает, что выглядит со стороны очень странно, но он слишком дорого одет, чтобы охрана отеля стала подходить к нему с какими-то вопросами. Сокджин невольно горько усмехается от этой мысли. Кажется, даже если он устроит тут дебош, ему никто и слова не скажет, только потому что он из семьи Ким. Его семья даже не настолько богата, какого черта. Сокджин опускает голову и старается глубоко дышать, чтобы успокоиться и прогнать это назойливое ощущение невозможности сделать вдох. Сокджин медленно сжимает и разжимает свои кривые пальцы и пытается сосредоточиться на этом процессе, чтобы отвлечься от мысли, что ему не хватает воздуха, что он не хочет здесь находиться, что все это так неправильно… - Эй, ты в порядке? Выглядишь хреново, - раздается незнакомый хрипловатый голос над головой Сокджина. Джин хмурится и поднимает голову, тут же встречаясь с пристально разглядывающими его темными глазами. И Сокджин озадаченно замирает под их взглядом, потому что… Он не знает этого парня, определенно точно встречает его впервые, но Сокджину, совершенно без всякой на то причины, кажется, что он уже где-то видел эти глаза. Эта мысль так поглощает его, что он даже не сразу обращает внимание на лицо, одежду и все остальное в этом человеке, и лишь когда у него перед глазами выразительно щелкают длинными бледными пальцами, он вздрагивает и растерянно моргает. – Ну, так как, ты тут умираешь или просто так оригинально отдыхаешь? – спрашивает парень, склоняя голову набок и чуть усмехаясь. Сокджин вновь замедленно моргает, но уже по другой причине. У этого парня светло-мятные волосы, которые отчего-то очень подходят к его бледному округлому лицу с маленькими и изящными чертами. У него небольшой носик, немного вздернутые губы и серьезные глаза с кошачьим разрезом. Он невысокий, худой, но жилистый и довольно широкий в плечах. И, казалось бы, он должен выглядеть хрупким, но это последнее слово, каким Сокджину пришло бы в голову его описать. Особенно после того, как он замечает глубокую кровоточащую ссадину на скуле парня, грязную и протертую на плече кожаную куртку и приличную дыру на джинсах в районе колена, которая явно не является частью дизайна. Сокджин вздрагивает и потрясенно смотрит на этого парня расширившимися глазами. - У тебя… кровь… - в полнейшем шоке произносит Сокджин и показывает на своем лице место, где запекшаяся кровь темными каплями застыла на бледной щеке парня, тонкой коркой покрывая явно свежую рану. Парень удивленно моргает и проводит тыльной стороной ладони по щеке. Он едва заметно морщится, когда задевает только недавно образовавшуюся корочку, из-за чего свежие алые капли медленно начинают стекать по его коже. Сокджин испуганно охает. Но парень лишь невозмутимо смотрит на испачканную в собственной крови руку и небрежно вытирает ее о куртку. Словно в этом нет вообще ничего необычного. - А, это… не обращай внимания, ерунда, – спокойно отмахивается этот странный человек, заставляя Сокджина потрясенно замереть. – Так у тебя все нормально? – парень настойчиво и внимательно осматривает Сокджина своими вдумчивыми и серьезными глазами, выискивая у него какие-либо повреждения, и Сокджин отчетливо чувствует, что вся эта ситуация отдает настоящим сюром, потому что все должно быть как раз наоборот. По всем законам логики, это Сокджин должен спрашивать, в порядке ли этот человек. Поэтому он откровенно теряется, не зная, что ему сделать и сказать. - Эм… да, просто… просто мне нужно было подышать свежим воздухом. Все… все в порядке, - рассеянно кивает Сокджин, все еще не в силах отвести взгляда от этого парня, который явно нетвердо стоит на ногах, но, кажется, сам совершенно не замечает этого. - Уверен? Ну, тогда ладно, - подозрительно произносит парень, определенно, не особо веря словам Сокджина. Он вновь пристально смотрит на Джина и вздыхает. – Не против, если я присяду? – он указывает рукой на место рядом с Сокджином. – Мне всего лишь нужно дождаться одного мелкого паршивца и передать ему кое-что. Это не займет много времени, я уже написал ему. - Да… да, конечно, садись, - кивает Сокджин и чуть отодвигается, освобождая место, которого и без того очень много на этих широких блестящих от чистоты ступенях. Парень чуть удивленно хмыкает и бухается на ступеньку рядом с Сокджином. Усаживаясь, он болезненно морщится и едва слышно шипит сквозь зубы, видимо, несмотря на браваду, ему все же больно. Мятноволосый зябко ежится, его куртка, очевидно, слишком легкая для такой погоды, и засовывает руки глубоко в карманы. Глядя на него, Сокджин и сам резко вспоминает, что уже несколько минут сидит на улице в минусовую температуру в одном только пиджаке и тонкой рубашке. - Тяжелый день? – спрашивает парень неожиданно, склоняя голову набок и со сдержанным любопытством рассматривая Сокджина. Обычно Джина напрягают подобные вопросы от незнакомцев, но отчего-то этот парень не внушает ему опасений, что само по себе с Джином случается редко. Возможно, все дело во взгляде. Этот странный человек смотрит очень прямо, в глаза, без сомнений или кокетства, просто с легким интересом. Сокджин не привык к тому, что люди могут так делать. Все в этом парне от позы до тона голоса говорит о какой-то подкупающей и одновременно немного напрягающей прямолинейности. Сокджин пытается, но не может рассмотреть в его действиях двойного дна. И это после целого дня в окружении лицемерных улыбок и ядовитых комплиментов оказывается действительно чем-то сродни глотку свежего воздуха. Сокджин чувствует себя так, будто наконец-то может дышать после того, как нахлебался соленой морской воды и едва не задохнулся. Поэтому он улыбается. Его губы с облегчением складываются в усталую и немного беспомощную улыбку, впервые за последние несколько часов отражающую то, что он чувствует на самом деле. - Да. Очень тяжелый день, - негромко произносит он, его голос ломается, и он с трудом сглатывает и моргает, пытаясь прогнать навернувшиеся слезы, в которых нет никакого смысла. – Как и у тебя, видимо, - Сокджин неопределенно кивает на разорванные штаны парня, через дыру в ткани видна ободранная кожа и запекшаяся на ней кровь. Парень хмыкает и вытягивает ноги, отставляя поврежденную чуть дальше. - Это не самое худшее, что со мной происходило, так что… - он пожимает плечами и мгновенно морщится. Он медленно выдыхает сквозь зубы, выжидая пока боль пройдет. Сокджин обеспокоенно хмурится. - То, что произошло со мной сегодня, тоже не самое худшее, что я пережил, но это не значит, что я в порядке, - серьезно нахмурившись, говорит Сокджин. – Тебе нужно в больницу. Парень удивленно усмехается и смотрит на Сокджина заинтересованными, чуть сощурившимися глазами, склонив голову набок. В этот момент он очень похож на настороженного кота, и Сокджин не знает почему, но он не может отвести глаз, в взгляде этого парня есть что-то особенно притягивающее, что-то, что заставляет Сокджина хотеть понять, о чем именно сейчас думает этот странный человек. - Хен! Наконец-то ты приехал, у меня уже почти… - Сокджин оборачивается ко входу в отель и видит того самого парнишку с фотоаппаратом, что врезался в него сегодня. Парень поспешно подбегает к ним, тараторя на бегу, но, увидев внешний вид мятноволосого, ошеломленно замирает, а глаза его испуганно расширяются. – Хен, что произошло? Ты в порядке? – тут же взволнованно спрашивает он, опускаясь на корточки рядом с другом, который только хмурится и чуть раздраженно вздыхает. - Просто упал, Гук-а, ничего серьезного. Вот твоя карта. Ты мне должен мелкий. Не забывай больше такие важные вещи, особенно если они нужны для работы, - спокойным и ровным голосом ворчит парень, доставая из кармана карту памяти для фотоаппарата и передавая ее мальчишке, который автоматически берет маленький прямоугольник в руки, хотя сам все еще взволнованно разглядывает старшего. - Все точно в порядке, хен? Выглядишь не очень, - бормочет Гук-а, неуверенно кусая губы. Его друг мягко усмехается и взъерошивает каштановую шевелюру мальчишки, отчего тот недовольно, но забавно морщится. - Точно, не переживай. Иди уже, ты же сам говорил, что это важный заказ. И мы все знаем, что нельзя оставлять Намджуна с оборудованием дольше, чем на пять минут, - убедительно говорит он, глядя парню в глаза. Гук с некоторым облегчением выдыхает, и несмелая улыбка трогает его губы. - Хен, я же не идиот, чтобы оставлять Намджун-хена наедине с камерами. Он уже сегодня сломал одну петличку, пока пытался прикрепить ее на жениха, - пожимает он плечами, мятноволосый тяжело вздыхает и сокрушенно качает головой, но он явно не удивлен этой новостью. Гук хмурится и пристально смотрит на старшего. – Хен, все точно нормально? - Иди работай уже, или ты хочешь, чтобы Хосок горбатился там один? – и Сокджин не знает, как этому парню удается так хорошо притворяться, но даже он сам в этот момент поверил бы, что у этого парня все в самом деле нормально. Неудивительно, что Гук немного пристыжено поджимает губы и кивает. - Конечно нет, хен. Спасибо большое, ты просто спас меня. Я обязательно отплачу тебе, - он улыбается, и действительно очень походит в этот момент на довольного крольчонка. Сокджин и сам невольно чуть улыбается ему, слишком уж забавный этот ребенок. Гук смотрит на него, глаза его зажигаются явным узнаванием, он вежливо и чуть настороженно кланяется и поспешно убегает обратно в отель. - Просто упал? – произносит Сокджин, когда мальчишка скрывается из виду, он выразительно приподнимает бровь и выжидающе смотрит на своего нового знакомца. Парень спокойно поворачивается к нему и кивает. - Именно. Упал. Обычно ты падаешь, когда тебя сбивает машина, - невозмутимо проговаривает он. Сокджин чувствует, как его брови подлетают вверх. - Тебя сбила машина? – взвизгивает Джин, на что мятноволосый демонстративно морщится. – И это, по-твоему, не стоит внимания? – парень невозмутимо поводит плечом в ответ, и Сокджин неверяще качает головой. – Да что с тобой не так? Парень смотрит на него мгновение, а затем неожиданно смеется тихим, почти беззвучным смехом, от которого сотрясается всем телом, и Сокджин не может не смотреть на него во все глаза, не зная, как ему реагировать. Все в этом парне такое странное, такое непривычное, что Сокджин теряется, хотя обычно это другие люди теряются рядом с ним. Такое необычное чувство. - Только не говори, что ты сбежал со свадьбы, - очевидно меняя тему, произносит парень, отсмеявшись. Сокджин озадаченно моргает, на что парень вздыхает и закатывает глаза. – На тебе дорогой костюм и, если у тебя нет странного фетиша на смокинги, значит, ты находился на каком-то мероприятии. В этом отеле проводятся только свадьбы для богатеев, и Чонгук узнал тебя, а он как раз фотограф сейчас на одной такой. Так что, ты сбежал со свадьбы? Сокджин усмехается, потому что парень произносит все это почти скучающе, но легкая ухмылка все равно растягивает его губы. - Это не моя свадьба. Мой старший брат женится, - отвечает Сокджин. Его собеседник чуть приподнимает брови. - Сбежал со свадьбы брата? Вау, это ж насколько скучно там было? Сокджин удивленно смотрит на него, а затем у него сам собой вырывается нервный смешок. - Ты не представляешь насколько, - Сокджин качает головой, а затем поджимает губы и грустно хмыкает. Он не знает почему, но ему интересно, действительно интересно узнать мнение этого странного и незнакомого ему человека. Возможно, ему просто хочется убедиться, что он не сошел с ума и не одному ему все это кажется странным и именно поэтому он произносит, осторожно поглядывая краем глаза на мятноволосого: – Это договорной брак. Они даже используют только формальные обращения, когда говорят друг с другом. И его невеста она… прочитала целую гребанную поэму на пять страниц о своей любви и я просто… Сокджин неопределенно взмахивает рукой и беспомощно усмехается, не зная, что еще сказать. Незнакомец молчит какое-то время, лишь смотрит на Сокджина своими темными и внимательными глазами, а затем хмыкает как-то даже почти что понимающе. - На твоем месте я бы забрал обратно свой подарочный конверт. Эта свадьба явно его недостойна. Сокджин хихикает, ощущая что-то сродни облегчению. Сокджин весь день провел в обществе людей, которые так убедительно делали вид, что вся эта свадьба – вовсе не один сплошной цирк, что Сокджин невольно начал сомневаться в собственной адекватности. Но теперь, рядом с этим странным парнем, которого он встретил минут пятнадцать назад, он впервые за эти несколько часов может почувствовать себя нормальным человеком, может спокойно дышать, не ощущая привычно стягивающего горло удушья. - Извините, вы Ким Сокджин-ши? – раздается рядом голос, Сокджин поворачивается и видит перед собой ту самую девушку, что помогла ему найти дорогу к выходу. - Да, это я, - удивленно моргает он. Девушка немного неловко улыбается, подозрительно поглядывая на его собеседника и его потертую и порванную одежду. Она ничего не говорит, но в ее глазах мелькает настолько очевидное пренебрежение к парню, что Сокджин мгновенно ощущает раздражение и неприязнь к этой девушке. - Вас ждут в зале номер 4, вы должны произнести речь, - говорит она, и Сокджин хмурится. Он впервые слышит о чем-то подобном, но девушка явно немного нервничает, так что становится понятно, что ей приказали найти и притащить Сокджина как можно быстрее, и она не хочет для себя неприятностей. Сокджин тяжело вздыхает. - Да… да, я сейчас приду, - он с сожалением качает головой, облизывает пересохшие губы и поворачивается к своему незнакомцу. – Кажется, мне так просто не сбежать с этой свадьбы, - невесело усмехается он и неловко проводит рукой по шее. Парень рядом с ним согласно хмыкает. - Ладно тебе, ты справишься. Это ведь не самое ужасное, что ты пережил, разве не так? – говорит он, и ободряюще улыбается Сокджину. И Сокджин, честно, не знает почему, но это работает. В этих словах нет ничего особенного, но он все равно им верит. Совершенно без всяких на то причин. Его губы сами собой складываются в искреннюю благодарную улыбку, в груди разливается тепло и отчего-то исчезает та тяжесть, что не давала ему свободно дышать с того самого момента, как он увидел это дурацкое приглашение. Возможно, Сокджину просто нужно было, чтобы хоть кто-нибудь, хотя бы раз, сказал ему что-то подобное. - Спасибо, - шепчет он, и на мгновение, всего на мгновение глаза этого парня удивленно расширяются и загораются, но он быстро приходит в себя и вскоре уже спокойно качает головой. - Я ничего не сделал. Сокджин хочет возразить, но работница отеля несмело торопит его еще раз, и Сокджин недовольно хмурится, глядя на нее, немного виновато улыбается напоследок незнакомцу и встает. Парень, морщась, поднимается следом за ним. Сокджин смотрит на него и ему хочется сказать, что-то еще, но он не знает, что именно. Они проговорили всего минут десять-пятнадцать, но отчего-то Сокджин ощущает какую-то незавершенность, он словно должен что-то сказать или сделать, но понятия не имеет, что. - Удачи, Сокджин-ши, произнеси там хорошую речь, - хмыкает мятноволосый и спокойно спускается по лестнице. Сокджин смотрит ему вслед, смотрит на его немного нетвердую походку и рассеянно закусывает губу. Он волнуется, что этот упрямец грохнется в обморок прямо посреди дороги, но что-то подсказывает Сокджину, что этот кадр доберется до своей берлоги, даже если ему придется ползти. В груди Джина поселяется это странное скребущее ощущение неоконченности, от которого ему становится очень не по себе. И лишь когда Сокджин возвращается следом за девушкой в зал, полный цветов и фальши, Джину неожиданно приходит в голову мысль, что он мог бы взять у этого парня номер телефона. Сокджин тут же краснеет ушами от этой мысли и старается выбросить ее из головы. Они всего лишь немного поговорили, всего каких-то пару минут, Сокджин даже не узнал его имени и неизвестно, как бы парень отреагировал на такую просьбу, но… Сокджин все равно не может не думать, что хотел бы пообщаться с этим человеком вновь. Сокджин тяжело вздыхает, оказываясь в огромном зале, он подходит к столику, за которым сидят его родители, мать демонстративно не смотрит в его сторону, отец же кидает лишь один полный холодной ярости взгляд и кивает на микрофон. Его уход явно не остался незамеченным. Сокджин берет в руки микрофон, поворачивается к жениху с невестой и на мгновение замирает. Он смотрит на брата, который едва заметно улыбается ему и подбадривающе кивает. Это почти незаметные движения, и Сокджин уверен, что лишь он один может их увидеть благодаря годам, что они провели, разрабатывая свои тайные, понятные только им одним, знаки. Сокджин смотрит на своего старшего брата, который всегда от всего его защищал, который безропотно взял на себя заботу о семейном бизнесе, потому не хотел, чтобы этим занимался Сокджин, потому что надеялся, что так у Сокджина будет возможность жить своей жизнью. На брата, который всегда его поддерживал, который может и не обнимал его так часто, как Джину того хотелось, но всегда загораживал его собой, когда отец поднимал на него руку. Сокджин смотрит на него сейчас и едва сглатывает комом подкатившие к горлу слезы. Сокджин действительно очень любит его. И именно это он и говорит, потому что это то, за чем Сокчон, на самом деле, его пригласил. Сокчону нужно было, чтобы в этот день с ним рядом был хотя бы один человек, который по-настоящему, искренне его любит. Хотя бы один. - Я так сильно хочу, чтобы ты был счастлив, хен, - произносит Сокджин срывающимся голосом. И Джину в этот момент плевать, что он откровенно показывает свою уязвимость перед людьми, которые обязательно используют это против него, которые просто опошлят и высмеются его искренний порыв. Сокджину плевать, потому что он говорит это своему брату, и только ему одному. И когда глаза Сокчона загораются теплом и благодарностью в ответ на эти слова, Сокджин чувствует, что все-таки не зря приехал. Возвращение домой было мучительно и удушающе, но сейчас, когда он смотрит в глаза брата и понимает, что хоть немного, но сумел сделать лучше для Сокчона этот отвратительный день, Джин думает, что это все действительно стоило того. И когда Сокчон спускается со сцены, где стоял с невестой, и крепко обнимает его, несмотря на яростные взгляды отца и перешептывания гостей, Сокджин только еще больше убеждается в своей правоте.