***
Вадим с улыбкой до ушей вошёл в кабинет к Морозову. Он окинул помещение таким довольным взглядом, будто ему сказали, что это его новое рабочее место. Не поздоровавшись с Петром Алексеевичем, Уваров последовал к столу и, не торопясь обогнув его, уселся в кресло. Морозов внимательно следил за передвижениями физрука и всё не мог взять в толк, с какого перепугу он должен терпеть подобные выходки двадцатидевятилетнего бывшего биатлониста, возомнившего о себе не пойми что. — Я могу вам чем-то помочь? — Пётр решил придержаться привычного стиля общения «директор — педагог». — А? Не, мне нет, — Уваров махнул рукой. — Себе, возможно. Морозов всё ещё ничего не понимал. — Садись, — предложил ему Вадим, который внутри чуть ли не помирал со смеху. Пока Пётр приближался к креслу напротив нового «начальника», тот примерялся к морозовскому месту, пытаясь усесться поудобнее. Сделав маленький глоток кофе из его чашечки, Уваров продолжил: — Уважаемый, — пауза, — нет, глубокоуважаемый Пётр Алексеевич, до меня тут дошли слухи, что нашей уборщице, Маше Вершининой, в руки попали очень важные, компрометирующие нас с вами документы. Не подскажите, как это могло получиться, м? — Нам нечего опасаться, документы надёжно спрятаны, — объяснился Морозов. — А где они? Я могу на них взглянуть? — Да, конечно, — Пётр демонстративно достал увесистый металлический ключ из кармана и поднялся с места. Сейф был «официальный», стоял на видном месте рядом со старыми дубовыми шкафами. Ключ провернулся дважды в замочной скважине, и дверца отворилась с характерным звуком. Директор взял кожаную папку со знаком gemini в руки и, вернувшись обратно, передал Уварову. Тот в свою очередь не побрезговал сделать ещё пару глотков из чашки Морозова. — Пожалуйста. — Ух ты, — в предвкушении он раскрыл папку и пролистал пожелтевшие от времени бумаги. Его взгляд стал задумчивым, он будто что-то для себя решал. А потом безадресно спросил: — Я вот думаю, почему Пётр Алексеевич держит такие важные документы в своем сейфе? — создавалось ощущение, что он разговаривает либо с самим собой, либо с воздухом. — Может, он почувствовал, что его положение под угрозой и решил подстраховаться, имея на нас компромат. А может, он... ну, так, это... Может, он просто идиот, — свои слова Вадим проиллюстрировал ярким жестом — постучал кулаком себе по лбу, — и вообще не понимает, что делает? Нет, но ведь даже идиоту должно быть ясно, что такие опасные документы не должны были попасть в чужие руки. Особенно к Маше Вершининой! — Уваров нервно постукивал ладонью по папке. — Я легко с ней разберусь, она никому ничего лишнего не скажет! — заверил его Пётр. — Руки убрал от папки! — голос Вадима был насквозь пронизан металлом. — И от Маши тоже. Мы не тупые убийцы! — учитывая ситуацию с Кузнецовой, мужчина не лукавил. — В самом деле? — В самом деле! — Она всё испортит, — попытался вернуть себе былой авторитет Морозов. — Всё испортил ты, — перевёл стрелки Вадим. — И теперь будешь делать то, что я скажу. А я говорю «нет». Не смей её трогать. И не вздумай пойти против меня. Я сам с этим разберусь. В результате этой уваровской «разборки» Маша оказалась в психушке. Ну, хотя бы не на том свете. Что с лёгкостью и хладнокровием устроил бы Пётр Алексеевич.***
Вчера Вика заснула раньше, чем вернулась Даша. Поэтому с утра её ждала содержательная беседа. Кузнецова прекрасно понимала, чем закончилась их вылазка, но очень талантливо изобразила неведение и заинтересованность. — Вик, Олега там не было, — Старкова печально взглянула на подругу. — Мы хотели набрать из лаборатории всяких документов, баночек. Но случилось тако-о-ое! Представить себе не можешь... — Ну, учитывая то, что ты сидишь здесь живая и здоровая, вас не засекли? — Нет. Ну, то есть, да... В смысле, мы были на грани. Пока мы лазили по этим их шкафчикам, услышали чьи-то шаги. Выключили свет, Андрей схватил железку какую-то и, когда кто-то вошёл, он долбанул того со всей силы по голове. Оказалось, это был... Виктор, — Вика вытаращила глаза на Дашу, качая головой. — Ну, нет. Кто угодно, но не Виктор, — если в случае с Уваровым девушка удивилась, но не была шокирована, то в Полякове она была уверена на 100 процентов. Такой человек не мог работать на нацистов. — Вик, мы тоже были в шоке. Но он же был там, внизу. — Да мало ли, как он там оказался! Может, вас спалил и решил проследить, может... Да всё что угодно! Я надеюсь, вы его там не бросили? — Кузнецова взглянула на соседку, та потупила взгляд. — Не бросили же... — Ну, как тебе сказать... Парни заперли его в клетке. — Чего?! Вы там что, головой все стукнулись? А если он ни в чём не виноват?! Вы подумали, что они с ним сделают?! — возмущению Вики не было предела. — Вик, я сама не восторге была. Но Андрей так разозлился, когда решил, что Виктор с ними. Ты же знаешь, у нас сейчас так себе взаимопонимание. В общем, он ничего не хотел слушать. Макс встал на его сторону, а Рома... Ну, Рома как обычно, — когда Старкова заговорила об Андрее даже её голос изменился. Девушка безумно жалела о том, что у них ничего не складывалось. Порой она даже задумывалась о том, что судьба не просто так не даёт им сойтись. А тут ещё и появление в школе милого учителя рисования. — Ребята решили сегодня обыскать его комнату, если он не вернулся. Ты с нами? Кузнецова усмехнулась из-за абсурдности этой идеи и отмахнулась со словами «если вам нравится страдать идиотизмом — пожалуйста, а я пас». Даша кивнула головой, словно заранее зная, что подруга откажется. Вика перевела взгляд на их общий письменный стол. На глаза сразу попался лист бумаги с карандашным рисунком. Кузнецова встала с кровати и подошла ближе, чтобы рассмотреть изображение повнимательнее. С листа на Викторию смотрела нарисованная Даша. Черты её лица были очень схожи с оригинальными. — Это Никита нарисовал? — Он, — Вика обернулась и заметила, что щёки Старковой стали на несколько оттенков розовее. — Ты бы присмотрелась, — загадочно произнесла девушка. — К кому? Что ты имеешь в виду? — уточнила Дарья, хоть и поняла намёк подруги детства. — Он сказал, что не знает, вернётся ли обратно. — А ты сделай так, чтоб точно вернулся, — Кузнецова расплылась в хитренькой улыбочке и заговорщически подмигнула. Дашу будто возмутила сама мысль той, и она кинула в неё подушку. — Я его поцеловала, — призналась она. Глаза Вики увеличились в несколько размеров. — Даже так?! — В щёку, — смутившись, добавила Даша. — Ну, надо же с чего-то начинать.