***
Самый серьёзный враг человека — это он сам. Удивительно, как мы сознательно можем день за днём доводить себя до плачевного состояния. Снова и снова прокручивая в голове тревожные мысли, мы медленно, с мазохистским удовольствием ждём критического момента, когда подъём ранним утром потеряет даже малейший смысл или когда кто-то нам скажет, что дальше — лишь бездонная пропасть. И только достигнув этой точки, человек, вдоволь упившись единолично сфабрикованными страданиями, ловит озарение и с настроем непобедимого воина вытаскивает себя из ловушки, которую сам и соорудил. Андрей не мог не думать о том, к чему привело их расследование. Столько судеб было порушено, столько людей поломано. А главное, это были не какие-то абстрактные жертвы, а вполне реальные знакомые парня, которые пострадали из-за того, что он не мог оставить позади дело «INGRID». В этом была замешана его семья, его дед — сумасбродный, выживший из ума неизвестно-сколько-летний-немец, его родители, оказавшиеся пешками в жестокой игре, и Надя, как две капли воды похожая на девочку из прошлого века. Имел ли он право и дальше рисковать чужими жизнями? Вдруг их слабые потуги выяснить, что же стоит за всей этой фармацевтической абракадаброй, ни к чему не приведут? Вдруг он не спасёт родителей и сестру, а только усугубит всё ещё больше? Чем их жизни важнее жизней Даши, Юли, Тёмы? Может, действительно следует остановиться? — Андрей, — вдруг позвал парня кто-то. Он вынырнул в реальность и заметил приблизившуюся к нему Савельеву, прижимающую к груди учебник с тетрадкой. — Женя, привет. — Я присяду? — Девушка кивнула на место на подоконнике, где уже минут пятнадцать пребывал в задумчивом состоянии Авдеев. — Да, конечно, — ответил он. — Как у тебя дела с подготовкой к контрольной по истории? — Если честно, не очень. — Признаться, в тот момент учёба волновала школьника в последнюю очередь. Только вот понять это было дано не всем. — Голова сейчас совершенно другими вещами забита. — Да, я понимаю. А хочешь, я помогу тебе? Заодно и сама всё повторю. Говорят, когда пытаешься объяснить кому-то что-то, то вникаешь в суть темы более основательно. — Даже не знаю… — Авдеев не хотел расстраивать девушку отказом, но и перспектива заниматься историей в компании с кем-то его особо не прельщала. — Я как-то… — Андрей, да кто же отказывается от таких предложений! — Парень вздрогнул: он не заметил, как к ним подошла Петровская. — Правда, мне совсем не трудно, — обрадовалась внезапной поддержке Женя. — Даже в радость. — Видишь, как удачно, — с широкой ехидной улыбочкой заметила Алеся. — Девушка так хочет провести с тобой время. Она откровенно издевалась. Все эти увивания вокруг Авдеева ей были непонятны. Неясность злила и воодушевляла одновременно. Савельева нахмурилась, догадавшись, что Петровская и не думала ей как-то содействовать. Андрей закатил глаза, а потом подарил растерянной однокласснице извиняющийся взгляд. — Жень, прости. Мы на секунду. — Да, конечно, — долетело до слуха двух школьников. Андрей, крепко удерживая Петровскую за плечо, отвёл её в сторону для разговора без свидетелей. — Ты что вытворяешь? — зашипел на неё парень. — Пытаюсь тайное сделать явным, — пожала плечами Алеся. — Ты ставишь Женю в неудобное положение. — Да что ты говоришь? — фыркнула девушка. — И что? Хочешь меня пристыдить? Не трать зря время. Эта Женечка только прикидывается овечкой. А кто она на самом деле, ещё предстоит выяснить. — Может, с ней ещё ничего не понятно, зато с тобой всё яснее ясного, — скривив недовольную гримасу, Авдеев, вероятно, рассчитывал, что таким образом как-то заденет бесцеремонную собеседницу. Но её это ни капли не тронуло. — Ох, я бы обязательно спросила, что ты обо мне думаешь, если бы меня это заботило. Давай, иди уже, объект неразделённой любви, — поспешила отделаться от занудного одноклассника Алеся. Тот с явным разочарованием покачал головой и вернулся обратно к одиноко стоявшей у окна Савельевой. Он перекинулся с ней парой слов и прошёл в кабинет — перемена подходила к концу. Однако Женя осталась на месте, её внимание было сосредоточено на Петровской. Та тоже не стала скрывать своего любопытства и подошла к обладательнице миловидного личика. — Зачем ты так? — обиженно спросила Савельева. — Не злись, — любезно порекомендовала ей Алеся, — тебе же одолжение делаю. Авдеев не заинтересован в твоей компании. — А в чьей заинтересован? — Женин тон резко изменился, она начала сердиться. — В твоей, что ли? — Да убережёт меня судьба от таких, как он. — Чего ты добиваешься? — Савельева явно не улавливала причин, по которым к ней цеплялась новенькая. — Удивительное совпадение, — хмыкнула Петровская. — Я хотела спросить у тебя то же самое. — Слушай, я не советую мне мешать. В этой школе за меня есть кому заступиться, я легко могу доставить тебе неприятности. «Вот так вот… Значит, она тоже на кого-то работает. Но как же некомпетентно... Так тупо повестись на провокацию! Её любовь к Авдееву — определённо мощнейшая болевая точка». — В самом деле? Ты решила со мной покровителями помериться? — Если я захочу, то завтра тебя здесь не окажется, — самоуверенно заявила Женя, вскинув подбородок. — Сомневаюсь. — Да и какие у тебя могут быть покровители? — проигнорировав реплику одноклассницы, продолжила Савельева. — Кому ты нужна, одинокая волчица? Практически выплюнув последние слова в лицо Алеси, девушка двинулась к кабинету, не подозревая, что её собеседница осталась очень довольной случившимся разговором. — Одинокая волчица? А что, красиво.***
«В какой момент наша комната превратилась в проходной двор?» — подумала Вика, когда увидела незнакомого парня, расположившегося на её постели. Она слышала перешёптывания одноклассниц и их восторженные охи-вздохи по поводу нового мужчины в школе. Просто так в Логос никто не попадает — это часть азов выживания, которые ребятам пришлось освоить. А вспоминая слова Вадима, Кузнецова быстро сообразила, что к чему. Дмитриев оторвался от книги, которую нашёл на той же кровати, и губы его растянулись в улыбке. Он с любопытством осмотрел вошедшую девушку. — Я так понимаю, вы человек Колчина? По мою душу явились? Парень обиженно насупился, словно маленький мальчик, у которого отобрали конфету. Любитель театральности. — Эх, а мне так хотелось нормального знакомства. Обломала меня. Да, я от него. Меня Миша зовут. Настойчивые ребята. Всё-таки нашли Вадиму замену. Теперь Вика задумалась: неужели её интуиция — настолько ценный ресурс, что в Логос даже какой-то начинающий учёный притащился ради исследований? — Обычно, когда хотят нормально познакомиться, не вламываются в чужие комнаты без спроса, — фыркнула она, стараясь сильно не пялиться на нового мастера. Девчонки не зря трещали без умолку: этот русоволосый парень был не просто симпатичным, его красота заключалась в силе и мужской харизме, которые ощущались на расстоянии. — Ну, и что вам нужно? — Да ты расслабься, я тебя не покусаю, — хмыкнул он. — Я сама кого хочешь покусаю. Вопрос был другой. Поняв, что имеет дело с характерной девчонкой, Дмитриев только обрадовался. С этим типом девушек всегда интересно налаживать контакт. Взять, например, ту же Алесю. Такие только на первых порах строят из себя язвительных, гордых и неприступных особ, но, если их приручить, они становятся ласковыми и покладистыми. Это как раз тот случай, когда от процесса получаешь гораздо больше удовольствия, чем от достигнутого результата. И парень с неподдельным азартом, присущим спортсменам, желал вступить в игру. Михаил поднялся на ноги и подошёл к Вике поближе. — Мне нужно, чтобы ты спрятала свои зубки вместе с коготками и согласилась сотрудничать со мной. Сможешь? — В его глазах плясали озорные искорки. Без сомнений, парня веселило их положение, он наслаждался ситуацией и собой. На секунду Кузнецова увидела в нём Олега и напряжённо сглотнула. — С чего мне это делать? — О, поверь, я многое могу тебе предложить, — Миша подмигнул Вике и с радостью добавил, — даже больше, чем Уваров. — На что ты намекаешь? — с недобрым прищуром спросила девушка, резко перестав выкать. — Я даю тебе простор для фантазии, — Дмитриев позволил себе ласковым движением провести по щеке опешившей Кузнецовой, которая поспешила отмахнуться от чужих прикосновений. — А сейчас прошу меня извинить, я всё-таки здесь работаю, — заявил он, вдруг вспомнив про свои обязанности. Не прощаясь, Миша вышел в коридор, оставив школьницу в одиночестве. — Работает он… — мрачно пробурчала ему вслед Вика. — Нахал.***
Авантюра с провокациями Савельевой — то, что вернуло Алесю в привычное состояние предвкушения интересного дела. Она не привыкла отлынивать от работы: уж что-что, а шпионские штучки всегда могли её взбодрить и снабдить новой информацией, поэтому она зачастую с восторгом использовала любую возможность запустить мыслительный механизм. Теперь новая цель была нужна шпионке как никогда. Женя, к своему стыду, глупо проговорилась, и это позволило Алесе сделать выводы о её неопытности. Зачем так рисковать и вводить в курс дела «человека с улицы»? Кто этот безнадёжный дурак, который притащил девушку в Логос? Что она вынюхивает, и как много уже успела выведать? Вот она, куча вопросов, на которые помощнице Уварова предстояло найти ответы. Обдумывать очередную хитрую комбинацию Петровская решила в компании с любимой тишиной спортивного зала. Пока там никого не было, школьница в боксёрских перчатках вымещала негатив на подвешенной груше, представляя на её месте милашку Женю, чья мордашка иногда сменялась на наглое лицо Дмитриева. Только помяни… — По-прежнему находишь утешение в груше для битья? — послышался голос из-за спины. — Хочешь оказаться на месте этой груши? Могу устроить, — в перерывах между ударами произнесла Алеся. Для этого ей пришлось сбить дыхание. — Хах, не сомневаюсь в тебе, дорогуша. Но и от спарринга не откажусь. Девушка остановилась и придержала руками сильно раскачавшийся спортивный снаряд. Оглянувшись, она увидела, как Миша прошёл в глубину зала, попутно скинув с себя кофту сливочного цвета на молнии. На нём осталась белая майка без рукавов, которая демонстрировала все достоинства мужской фигуры. На мгновенье у Алеси захватило дыхание от удивления. Лучи солнца пробежались по упругим мышцам в меру загорелого тела парня. Дмитриев широко улыбнулся в ответ на секундное замешательство. «Ну ничего себе! Это когда он успел так подкачаться? Да ещё, видимо, и на море отдохнул не один раз». — Врукопашную? Как в старые добрые? — спросил он. Петровская молча кивнула и отошла к стене. Она сняла перчатки, размотала бинты, бросила это всё на скамейку и глотнула воды из бутылки. Вернувшись на место, девушка встала в стойку, выставив руки перед собой и перенеся вес на правую ногу. Мастер тоже приготовился в увлекательной битве. Он успел оставить свои кроссовки в стороне: в спорте бойцы часто работают без обуви, и Мише было комфортнее так наносить удары. Больше всего в поединке он любил именно приёмы с использованием ног. Алеся напала первой: правая рука очертила прямую траекторию, но парень с лёгкостью отмахнулся от кулака. Он ответил ей косым ударом ноги в корпус, который она благополучно заблокировала, зная, что тот начнёт с него. Тогда этой же ногой он попробовал прицелиться выше. Снова блок. — В «INGRID» занялись разработкой пилюль для спортсменов? — подала голос Петровская. — Когда мы виделись в последний раз, ты был меньше. — Мне очень приятно, что ты обратила внимание на моё тело, — усмехнулся Дмитриев, не оставляя своих попыток задеть девушку нижними конечностями. — Но дело не в этом. Я много тренировался. Алесе надоела однообразность его движений, поэтому она вмиг перехватила занесённую ногу парня и резко направила её вниз, заставив того чуть ли не растянуться в шпагате на матах. Предсказуемость — плохой союзник в борьбе. Пока тот приходил в себя, девушка носком кроссовка толкнула его в плечо, он упал на спину, перекатился и сразу же подскочил. — За кого ты меня держишь? Для такого апгрейда обычных тренировок недостаточно. Тут не обошлось без химии, готова поспорить на что угодно. Петровская подошла ближе к парню. Он обеими руками схватил её за расстёгнутую кофту, готовясь к броску через бедро. Но Алеся согнула левую руку в локте и начала поворачивать корпус на 30 градусов по часовой стрелке, попутно уводя руки соперника в сторону предплечьем. Когда он отцепился от её кофты, девушка вывернула таз наружу, нанесла раскрывшейся левой рукой удар по шее и добавила правый боковой в челюсть. Миша помотал головой, избавляясь от звёздочек в глазах, и улыбнулся. — Будь по-твоему. Ты тоже в потрясающей форме, не могу не отметить. Алеся втянула носом воздух. Прямой удар левой рукой. Блок. Выпад ногой — Дмитриев не успевает перехватить её и просто немного смягчает столкновение голени девушки со своим прессом. — В отличие от тебя, я за естественность. И добилась всего сама. Правый боковой. Перехват. Миша оказался сзади Петровской и поймал ещё и локоть, которым девушка собиралась отбиться. Мощный захват обеих рук соперницы. — Можешь сколько угодно убеждать себя в этом. Это не изменит того, что ты сама по себе неестественное творение. Дело рук Колчина и его партнёров. Девочка-эксперимент. — Говоришь так, будто твой случай чем-то отличается от моего, — тяжело дыша, ответила она. — Ну, я хотя бы не отрицаю своего происхождения и пытаюсь находить в этом плюсы. — Дмитриев ударил под колено сзади и заставил девушку приземлиться на пол. — А ты, хоть и неосознанно, но бежишь от правды и тем самым теряешь свои преимущества. Мастер толкнул Алесю на маты и, перевернув на спину, крепко пригвоздил её к ним, склонившись над соперницей и удерживая левой рукой её плечи. — Стукачей не спрашивали, — фыркнула школьница. Миша прошёлся глазами по фигуре Петровской. Она шумно вдыхала воздух через рот, её пряди волос выбились из хвоста и прилипли к лицу, на спортивной майке виднелись небольшие пятна пота. Парень наклонился ещё ниже и провёл свободной рукой по рёбрам и животу старой знакомой. — Надо же… Я так скучал по этому телу, — шепнул ей на ухо Дмитриев. И тут же охнул от неожиданности: Алеся резко подняла прямую ногу вверх и отвлекла парня ударом в пах. Её руки оказались разблокированы, и девушка воспользовалась ими, чтоб освободиться окончательно. — Я подумала, по моему хуку справа ты тоже соскучился. — Стервочка, — прохрипел Миша.***
Стук в дверь, приглушённое «войдите» и Вика оказывается в месте уединения Веры Назаровой. — Добрый день. — А, здравствуй, Вика! — Вера отвлеклась от работы и поприветствовала гостью неловким взмахом руки. Она поморщилась, и ученица с подозрением нахмурилась. — Проходи. Володи ещё нет, как видишь, и я рада, что мы сможем немного поговорить наедине. Как ты на это смотришь? — Назарова улыбнулась, но не как обычно, доброжелательно, а скорее из вежливости. — Да нормально, — слегка растерянно сказала девушка. — Отлично. С разрешения Веры Дмитриевны школьница присела на край большой двуспальной кровати. Она пристальнее присмотрелась к преподавательнице. Что-то в ней смущало Кузнецову. — Это ведь вы Вадима подстрелили, да? — вдруг спросила она, не отрывая взгляда от руки Вера, которая была стянута тугой повязкой из бинтов, скрытой под мешковатой серой кофтой. — Да, — тут же призналась женщина. Отрицать было бессмысленно. — А я пулю из его плеча вытаскивала, — зачем-то сказала Вика. — Как он? — Жить будет. Вера хмыкнула. — Я не пыталась его убить. Я просто отстреливалась. Он гнался за мной с явным намерением не дать мне уйти оттуда на своих двоих. — Назарова всматривалась в лицо Кузнецовой, желая определить, что же та испытывает. — И он бы не пощадил меня, если бы поймал. — Я это понимаю. Я… — она запнулась, — не собиралась обвинять вас. Просто хотелось ясности. — Хорошо. — Напряжённая пауза. — Знаю, что у вас с Володей не сложился разговор. — На работе это никак не отразится, — поспешила заверить её Вика. — Это прекрасно, но… — Назарова не успела договорить и была перебита раздражённой девушкой. — Вера, пожалуйста… Я знаю, что вы переживаете. Но мне не нужна опека, — на этот раз Кузнецова воззрилась на женщину с мольбой в глазах. Ей нужно было, чтоб её услышали. — Даже если что-то и произойдёт, то это будут последствия моего выбора. И я сама за него отвечу. Назарова даже немного удивилась. Школьница, казалось, совсем не боялась, и это вызывало подозрения. «Возможно, у девочки есть какой-то свой план», — вдруг промелькнуло в её голове. — «Тут что-то большее, чем личный интерес». — Я уважаю твоё решение, — твёрдо произнесла учительница истории. — Просто пообещай, что ни на секунду не потеряешь бдительность. — Я очень постараюсь. Дверь резко открылась, и Вика чуть заметно подпрыгнула от неожиданности. — А вот и наш блудный шеф-повар. — Да, я здесь, — сказал Соколов, широко улыбнувшись присутствующим дамам. — Уже все косточки мне перемыли? — Даже не начали, — ответила Вера. — Ладно, поверю. А теперь серьёзно. Что там по нашему делу? — Вадим ещё не воспользовался флешкой, — отчиталась Кузнецова. — Я слежу за этим всё время, пока нахожусь в комнате. К сожалению, за её пределами я ничего не могу контролировать. — Ясно. Ну, будем надеяться, что повезёт. Затем в разговор включилась Назарова. Она пересказала ещё раз историю, которую озвучила ночью Володе, пока тот помогал ей обрабатывать царапину от пролетевшей мимо пули. Особый акцент женщина сделала на двери, напротив которой несколько секунд стоял Вадим. Вика убедила агентов, что это была та самая дверь, о которой она рассказывала какое-то время назад. Лифт, ведущий на нижний уровень. Девушка поведала и про код, меняющийся каждый день, а на вопрос, сможет ли она каким-то образом достать этот непредсказуемый набор цифр при помощи компьютера, ответила категорическим «нет».***
Андрей не прекращал изводить себя и всех остальных. — Эта неизвестность напрягает. Как там она, лучше ли ей? — бубнил он по пути в холл. Позади него лениво плелись Вика, Макс и Лиза. — Что об этом говорит горячо любимый тобой Уваров? — с презрительной ухмылкой обратился Морозов к Кузнецовой. — Не знаю, Максим. Я у него сегодня ещё не была. — Как же так? Разве вы не должны проводить каждую свободную минуту вместе? — Макс, заканчивай, а? — вступился за подругу Андрей. Ребята притормозили перед дверями библиотеки, заметив, как в их сторону направляется Елена Сергеевна. — Опять вы выясняете отношения на глазах у всех? — возмутилась она, как только оказалась к ученикам достаточно близко. — Неужели вы совсем ничему не учитесь? Андрей, ты звонил в больницу, узнавал, как Даша? Парень потупил взгляд. Но не от стыда. Ему нечего было стыдиться, ведь Крылова понятия не имела, что произошло с Дашей, в отличие от него. Директор же расценила его молчание по-своему, как подтверждение каких-то своих предположений. — Понятно. Я почему-то так и подумала. Со мной только что связался её адвокат, — сообщила женщина. — Даша больше не будет учиться в нашей школе. После выписки она уедет за границу. Друзья напряжённо переглянулись. Что ещё за адвокат? Их ни о чём таком не предупреждали. — Тебе нечего сказать? — вновь обратилась к Андрею Елена. — Ну что ж, я вижу, Даше очень повезло с друзьями, — разочарованно выдохнула она и оставила своих ничего не понимающих учеников «размышлять над поведением». — Что это за хрень вообще про адвоката? — разрезал тишину Морозов. — Почему он сказал, что она не вернётся? — бросила встречный вопрос Вика.***
Мальцева перехватила физрука в коридоре, где располагались их соседствующие комнаты. Она сочла своим долгом указать мужчине на то, как невообразимо тупо он поступает, продолжая контактировать с ученицей после шоу, устроенного главой фармацевтической компании. — Всё заходит слишком далеко, ты не думаешь? — Я много о чём думаю, Полина. И делаю всё, что могу, в этой ситуации. Нет, ну а что Вадиму оставалось? Вика приходит сама, продолжает влипать в неприятности, последствия которых непонятно почему ложатся именно на его плечи. Как в теннисе, в него летят подачи одна за другой, а ему остаётся только отбиваться. Когда-нибудь он пропустит, и очередная проверка на прочность прилетит ему прямо в голову, лишив сознания. — Ты игнорируешь распоряжение Колчина и рискуешь жизнью девочки. Почему ты просто не можешь от неё отказаться? — настаивала на своём Мальцева. — Какое тебе дело до этого, а? — недовольно рявкнул Вадим. А дело и вправду было. Полина уже давно пообещала себе беречь школьницу от влияния этого обаятельного, на первый взгляд, преподавателя. После случая на нижнем уровне у женщины появилась надежда, что ей и делать ничего не придётся, а Вадим поступит, как разумный человек. Но сейчас, время от времени натыкаясь на неадекватную парочку, обменивающуюся говорящими взглядами, она понимала, что надежды были напрасными. Уваров действительно рисковал. Он не мог этого не осознавать. Поэтому возникал логичный вопрос: это он настолько самоуверенный или его странные отношения с Кузнецовой стали частью какого-то хитроумного плана? Ни та, ни другая версия не приносила Мальцевой должного успокоения. Как бы там ни было, она решила действовать. Первый пришедший в голову вариант — провокация на ссору с последующим расставанием. Вселенная, очевидно, тоже была обеими руками за, потому что в момент разговора в коридор чуть не завернула Вика. Девушка, заметив переговаривающихся учителей, не стала мешать, а задержалась за углом, посматривая в их сторону. Полина, поймав боковым зрением нежданную свидетельницу, моментально приняла решение, заручившись поддержкой небесной канцелярии. Мальцева сделала шаг навстречу Вадиму, мысленно прося прощения у Антона и самой себя за то, что собиралась сделать. Она обняла за шею нахмурившегося и насторожившегося мужчину, прикрыла глаза и поцеловала его. Женщине было противно от каждой секунды прикосновений к нему. Ей казалось, что она таким образом оскорбляет память любимого. Но всё же Полина верила: Антон бы её понял и поддержал решение вызволить девочку из цепких лап жалкой пародии на человека. Вадим вообще не понимал, что происходит. Он злился на бывшую возлюбленную за то, что она осмеливалась совать нос в его дела, пропуская мимо ушей его запреты и прямолинейные советы сходить куда подальше. Но учительница танцев не стала останавливаться на этом и смоделировала абсолютно тупиковую и психологически сложную ситуацию. Уваров однажды уже имел возможность прикоснуться к её губам: тогда он притворился братом, но Полина после нескольких секунд поцелуя раскусила его и отомстила хлёсткой пощёчиной. Антон об этом так и не узнал — девушка не хотела усугублять и без того натянутые отношения близнецов. Теперь мужчина не мог определиться, что испытывает. Пару месяцев назад он бы отреагировал со страстным желанием, прижал бы Мальцеву к стене или завёл её в свою комнату. Однако сейчас он так не поступил: он просто стоял столбом и на удивление неуверенно отвечал, не пытаясь углубить поцелуй. Что касается Вики, то она находилась в шоковом состоянии. Первым порывом её было убежать прочь, но разум не дал эмоциям взять верх. В разворачивающейся на её глазах сцене девушку смущало абсолютно всё — от реакции Вадима до собственного своевременного появления. Мальцева никогда бы сама не приблизилась к Уварову даже на полметра. Что-то здесь было нечисто. Поэтому Кузнецова решила обнаружить своё присутствие. Она зашагала прямо к обнимающейся паре. Увидев Вику, Вадим словно пришёл в сознание и оттолкнул от себя женщину. — Полина Александровна, на вас что, тоже испытывают какие-то препараты? У вас рассудок помутился? — вопросительно приподняв бровь, поинтересовалась девушка. — Или память отшибло? Вы забыли, что этот мужчина, — она кивнула на стоящего в стороне Уварова, — немножко занят? Полина недооценила свою ученицу. Она не ожидала, что та решится на личный разговор, да ещё и в таком тоне. — Я просто хотела открыть тебе глаза. — Неужели? Очень мило, — Вика фальшиво улыбнулась. — Но мне кажется, вам пора. Женщина чертыхнулась про себя. План оказался провальным. Даже, наверное, по-детски глупым. Но времени на тонкую комбинацию не оставалось. На шахматной доске уже возникла новая фигура в лице племянника Сафроновой. Нужно было что-то срочно предпринимать. Что угодно! Мысленно краснея от того, в какое дурацкое положение она себя поставила, Мальцева направилась в свою комнату, даже не взглянув на мужчину. — А ты чего радуешься? — В плечо Уварова прилетел мощный толчок. — Поверил в собственное бессмертие? Я не рекомендую тебе искушать судьбу. Негодованию Вики не было предела. Она неожиданно для себя обнаружила, что ревнует. Тупая тоска распространилась внутри её груди. Злость требовала выхода, а на кого ещё спустить всех разъярённых собак, если не на Уварова? Почему он просто стоял на месте? — Я тут вообще ни при чём! — Да-а? — Она не могла кричать в учительском крыле, но её шёпот тоже был достаточно угрожающим. После этого девушка замолчала, и Вадим заметил мелькнувший след досады на её лице. — Скажи, если бы она поцеловала тебя искренне, по-настоящему, ты бы ушёл к ней? — Вика, этого никогда бы не случилось. Это не то, что Кузнецова хотела услышать. Ничего не стоило мужчине сказать «нет» просто для её успокоения. Но Уваров не видел причин для вранья.***
Старкова с ночи горела в лихорадке. Пот лился с неё ручьями, температура отказывалась сбиваться, тело ужасно ломило. Девушка почти поверила в то, что уже отошла в мир иной и теперь проходит через персональные муки. Но эта убежденность развеялась, как только в палате очутился Уваров. Ему категорически не понравилось состояние пациентки. Организм её явно боролся, но процесс уничтожения вируса непредвиденно затянулся и не проходил без последствий. Вадим уже не был так уверен в благоприятном исходе. — Старкова, ты меня слышишь? — На слух не жалуюсь, — заговорила девушка сквозь плотный ком в горле. Глаза её слезились. — Уваров, сделай кое-что для меня. Мужчина удивлённо вскинул бровь. — Если ты не заметила, я и так сделал для тебя слишком много. Она замотала головой. Минуты ощущались часами, поэтому Даша не могла определить, сколько на самом деле времени прошло с момента введения вакцины, но точно знала, что долго в таком же духе не протянет. — Убей меня, — вдруг сказала она. Больше всего Старкова боялась, что её страдания не закончатся никогда. Глупый страх. Рано или поздно всё доходит до логического завершения. Возможно, конец её истории — смерть в восемнадцать лет. Так зачем же ждать, пока боль достигнет своего апогея, если можно выбрать лёгкий путь? — Я прошу тебя. Я так устала. Это просто невыносимо. Хочу к маме. Пожалуйста, просто отправь меня к ней, — бормотала девушка, глядя на Уварова с мольбой и надеждой. — Ты бредишь, — тяжело вздохнул он, отвернувшись от ученицы. — Разве не этим ты обычно занимаешься? Ты наверняка хорошо справляешься с такой работой. — Намёк в её словах практически перешёл в прямую констатацию факта. Безжалостный убийца. Вот кто он для неё, да и для всех остальных в общем-то тоже. Вадим порадовался, что имел вескую причину для отказа — эксперимент под надзором Колчина, — потому что внутри него начала разрастаться слепая злость. Соблазн заткнуть ей рот был слишком велик. — Так сделай это! — продолжала Старкова. — Помоги мне! А Вике скажешь, что вакцина не подействовала. Будь тем, кем ты привык быть, Уваров. Это редкий случай, когда ты можешь лишить жизни человека, который сам тебя об этом просит. Примени свои навыки во благо. Вадим поморщился от отвращения. Он много раз слышал от абсолютно разных людей изобличительные речи, кишащие всевозможными оскорблениями и руганью. Но почему же сейчас слышать это от болеющей девчонки было так неприятно? Сам Уваров не считал себя жестоким. И, как он уже однажды сказал Морозову, бессмысленное убийство не поощрял. Для любого действия ему нужна была причина. Сейчас идти на крайние меры по просьбе девушки, пребывающей в невменяемом состоянии, не было повода. Но утихомирить Дашу, без сомнения, требовалось, поэтому Уваров подошёл к её больничной койке, взял из железного лотка на тумбочке шприц и вколол ей в вену успокоительное, в то время как сама девушка посчитала, что Вадим решился исполнить её желание.