Уютное кресло рядом с торшером

Торшер. Вы задумывались, зачем его вообще изобрели? Артём думал, правда, пока сидел под ним и смотрел на него долго и упорно. Зачем ты существуешь, торшер? Ты же лампочка на большой и длинной ножке, обрамлённая не привычным стеклом, а стенкой из другого материала, — ещё и без верха. Дом без крыши. Кто тебя придумал, дом без крыши? Торшер (фр. torchère от torche — факел) — напольный светильник на высокой подставке, с абажуром, закрывающим источник света. Благодаря абажуру торшер излучает неяркий, рассеянный свет, который не утомляет глаза. Также из-за этой особенности торшеры широко применяются в дизайне интерьера для создания атмосферы уюта. О Википедия, царица сайтов, на которых можно узнать почти всё. А достоверно ли? Но не суть. Итак. Торшер: а) для уюта. б) у него свет, не утомляющий глаза. Артём снова поднял взгляд на данный предмет мебели. Уютно ли ему? Ну, в этом большом кресле, что стоит рядом с данной мебелью — вполне уютно. Но он не уверен, что это заслуга торшера, а не людей, что живут в квартире. Не утомляет глаза. Тут сложно сказать. Глаза его от света не утомились. Утомились они от Зайца, который скачет по квартире туда-сюда, накрывая им на стол. И только Артём сидит под пледом, на большом кресле, под уютным торшером. А Заяц всё бегает. Ну, пусть бегает. Но кто придумал этот торшер-то? Французское слово «torchere» означает «факел». Именно он является дальним родственником современного напольного светильника. В средневековье факелы размещали на стенах. Замечательно. Французский — одобряет. Факелы — тоже нравится, главное, никого не сжигайте. Факелы, висящие на стене, — хочет. Жаль, они с ребятами не живут в замке, он бы хотел. Ходил бы по средневековому замку, как в старых фильмах. Из привидений только Шевелев будет, но ничего, он такому приведению только рад. Артём, перерыв весь интернет, не смог найти, кто же изобрёл это чудо. Выяснил, что оно появилось в XVII веке, а где — не выяснил. Но там дело опять было в факелах. Что ж, если бы у них дома вместо обычного торшера был торшер с факелом — это плохо бы закончилось. У них дома Заяц, а Зайца к огню подпускать нельзя. Хотя торшеры, как он вычитал, и сейчас опасны. Может он им тогда и не нужен, этот торшер? Будет стоять только уютное кресло с клетчатым пледом — и столик рядом, чтобы ему было, куда ставить какао. — А Заяц всё мельтешит. — Тёма, а ты не хочешь мне помочь? — С чем? — С сервировкой стола. — Это не я захотел свидание дома. — Козёл. — Лис. Максу осталось только осуждающе-нежно посмотреть на мужчину. Не хочет помогать — не надо. Они просто не пригласят его на свидание — выгонят на кухню. А что? Они с Серёжей стараются, а он? Шевелев готовит стейки, пасту, десерт, Заяц занимается сервировкой стола, чтобы всё было по красоте: он хочет, чтобы их домашнее свидание было идеальным. Он хочет на домашнем свидании только одного — счастья. И немного красоты. Шевелев же, наш повелитель кухни, и правда готовил стейки. Но не думайте, что я сделала из него великого шеф-повара, который разбирается во всех видах прожарок и готовит самое разное мясо — от простой курицы до оленины. Нет, просто замариновал мясо, потом положил его на сковороду, дождался пока приготовится одна сторона, перевернул на другую. Сверхъестественного он ничего не сделал. Но это мясо будет такое, что Макс с Артёмом будут в экстазе. Они могли бы начать его любить ещё больше, так прекрасно будет это мясо, но любить его ещё больше — просто невозможно. Они его и так любят до Луны и обратно. И так по кругу. Бесконечность, получается. Паста в исполнении Шевелева тоже вам будет описана. Думаю, говорить о том, что сначала нам нужна сама паста и что её надо сварить — не нужно? А пока готовится паста, Серёжа жарит чеснок на оливковом масле — всего двадцать секунд, после вливает томаты с соком, ибо, ну это же томатный соус, логично, да? Оставляет его тушиться на среднем огне. — Ёжик, а где бокалы? — На верхней полке в ящике, где сушилка. — Спасибо. Обойдя Зайца, Серёжа берёт вяленые помидоры и кидает их в соус, перемешивает и снова оставляет. И бежит к макаронам, которые должны быть в состоянии «аль денте». — Ты волшебник, ёжик. — Ты меня переоцениваешь, заяш. — Я тебя недооцениваю, ведь волшебник для описания тебя — слишком низко. Заяц искренне улыбается. И тянется к губам Шевелева получить свою буську. И, добившись своего, убегает дальше работать со столом. Даже я не понимаю, чего он там только делает. Их всего трое. Шевелев же всё это время держал макароны в дуршлаге над раковиной. Тьфу, Заяц, отвлёк. Макароны он, благо, всё же промыл, и добавил их к томатной пасте на сковороду. Мешает, добавляет соль и другие приправы, любуясь своей работой. Не переживайте, за мясом он тоже следит. И когда он закончил, то разложил по тарелкам свои кулинарные творения, а Заяц их уже побежал ставить на стол. Артём только, зараза этакая, не помогал. Но ничего, они его и таким любят. — Артём Андреевич, просим Вас к столу! И Серёжа отодвигает стул, приглашая его сесть. Они же с Максом располагаются по боковым сторонам стола. — Ну, что? Заяш, Ёжик, мы с вами уже давно вместе. Не год и не два. — Забыл — так и скажи. — Ничего я не забыл. Сохраняю интригу. И проверяю, не забыли ли вы. Так вот. Мы с вами давно вместе, и сегодня тот день, когда украшение ёлки — это не просто новогодняя традиция. Это соединение трёх душ. И я очень рад, что судьба свела меня именно с вашими душами. Спасибо вам. В тишине квартиры можно услышать только звон бокалов. И стоны от того, как хороши Серёжины кулинарные произведения.