Глубоко в моем сердце я скрываю

      Первый год правления Артура был трудным и полным испытаний. Со смертью Утера ответственность за все королевство легла на его плечи, и он должен был приспособиться, чувствовал он себя готовым или нет. Сенред был казнен и оставил Эссетир без законного наследника, и поэтому все остальные королевства претендовали на его земли. Потребовались месяцы переговоров и тщательной дипломатии, прежде чем земля была разделена, и каждое королевство, наконец, было удовлетворено своей долей.       Одним из первых действий Артура в качестве короля было действие, которое вызвало шум среди некоторых дворян и аплодисменты со стороны простого народа- посвящение в рыцари Ланселота, Гвейна, Элиана и Персиваля. Его решение вызвало потрясение в Камелоте, но он твердо стоял на своем и был поддержан Мерлином и Леоном. Мерлин был так горд им, и Артур понял, что сможет справиться со всем, что было брошено ему на пути.       Цитадель сильно пострадала при нападении армии бессмертных, и побег проклятого дракона менее чем через месяц явно был не тем, в чем нуждалось королевство. Этого было достаточно, чтобы Артур задался вопросом, не было ли его царствование проклято, и он не раз подумывал об отречении. Мерлин был таким странным в то трудное время; он, как всегда, был рядом с Артуром, но Артур никогда не видел, чтобы он вел себя так странно, и почти испытал облегчение, когда Мерлин попросил отпуск на неделю, чтобы вернуться в Эалдор.       После этого все встало на свои места. Потребовалось много тяжелой работы и усилий, но Камелот неуклонно восстанавливался, и Артур зарекомендовал себя как человек, который будет лучшим королем, чем его отец, и у которого были другие представления о будущем своего королевства. Он твердо отстаивал свое мнение у членов совета, противостоял дворянам, которые думали, что его легко запугать, как непроверенного короля, и он вел своих рыцарей к новой цели.       «Клянусь, я скоро сойду с ума», — сказал Мерлин, как обычно врываясь в покои без стука, Артур оторвал взгляд от письма, которое читал, нисколько не удивленный и уже давно привыкший к отсутствию манер у своего слуги.       «Я не думал, что увижу тебя сегодня», — сказал Артур с ухмылкой. «После того количества вина, которое ты вчера выпил, я был уверен, что сегодня весь день ты будешь сражаться с помощью препротивных настоек Гаюса со звоном в своей пустой голове.       Мерлин ухмыльнулся и плюхнулся в кресло напротив, сказав: «Некоторые из нас могут выпить, Артур. Кроме того, моя лучшая подруга выходила замуж, я должен был отпраздновать это!»       «Это был хороший день. Они выглядели очень счастливыми».       Артур пытался не вздохнуть под пристальным взглядом Мерлина, смотрящего на него, и легко предвосхищал следующий вопрос: «Ты уверен, что тебя это устраивает? Я имею в виду действительно уверен.»       Несмотря на все его усилия вздох все-таки вырвался у него, но ему удалось не закатить глаза, когда он сказал: «Мерлин, я говорил тебе сто раз. Я рад за них. Мои чувства к Гвен… Я не знаю, я всегда буду что-то чувствовать к ней, она замечательная женщина, но это не любовь. Она и Ланселот счастливы, они принадлежат друг другу. Я обещаю тебе, что не буду сидеть здесь и лелеять разбитое сердце.»       Мерлин посмотрел скептически, и только огромная любовь Артура к этому человеку помогла ему сохранить хоть какое-то терпение, особенно когда Мерлин прищурился и спросил: «Откуда ты знаешь, что это не любовь?»       «О, ради всего святого, Мерлин», — раздраженно сказал Артур. «Я просто чертовски рад, что это не так, хорошо? Я люблю Гвен, но я не влюблен в нее. Это ничто по сравнению с тем, что я чувствую… Я имею в виду…то, что я чувствовал бы к тому, в кого был бы влюблен, ясно? А теперь давай закончим этот разговор, пока я не насадил твою голову на пику и на ярком примере показал людям, что происходит с теми, кто раздражает меня бесконечными вопросами, на которые я уже дал ответы».       Мерлин фыркнул от смеха и поднял руки в знак капитуляции. «Хорошо, хорошо. Я только забочусь о твой королевской заднице».       «Я знаю и ценю это, — успокаивающе сказал Артур, — но мои улыбки на их свадьбе были совершенно искренними, уверяю тебя».       «Ну, если ты уверен», — сказал Мерлин, и Артур очень выразительно посмотрел на него. «Итак, есть что-нибудь интересное в этой стопке писем?» — спросил Мерлин, указывая на различные пергаменты, разбросанные по столу.       Благодарный за смену темы, Артур ответил: «Вообще-то да». Он помахал в руке письмом, чтение которого прервал Мерлин, и сказал: «Сэр Озрик пригласил меня провести некоторое время в его поместье».       «О», — сказал Мерлин, его брови заинтересованно приподнялись. «Ты поедешь?»       «Я обдумываю это. В Камелоте сейчас относительно спокойно, нет ничего, что требовало бы моего срочного присутствия здесь. Я могу оставить Леона отвечать за государственные дела, а Ланселота за рыцарей. Должен признать, пара недель вдали от замка звучит довольно привлекательно.»       «Ну», — сказал Мерлин, беря перо и вертя его между пальцами, Артур подавил улыбку от того, как это действие беззаботно выглядит, " Я думаю, тебе не помешает съездить. Уверен, тебе понравится».       «Мм», — сказал Артур, еще не совсем закончив дразнить его. «Знаешь, у него там очень красиво. Его поместье находится прямо на побережье, и никогда не видел такого красивого участка земли.»       «Звучит неплохо», — сказал Мерлин, стряхивая воображаемую пыль со стола, выражение его лица стало угрюмым.       «Это так. Он замечательный хозяин и заботится о своих гостях», — сказал Артур, откидываясь на спинку стула и наслаждаясь собой.       «Ну, я уверен, что ты прекрасно проведешь время. Здесь тебя никто не хватится».       «Нет? Ты сможешь занять себя чем-нибудь без меня, не так ли?»       «Конечно», — фыркнул Мерлин. «Моя жизнь не вращается вокруг тебя, ты же знаешь. Мне нужно заняться множеством важных дел, большое спасибо. Этот замок не управляет самим собой, я буду так занят, что даже не замечу твоего отсутствия.»       «Ах», — сказал Артур с мрачным кивком, — «Что ж, мне будет стыдно».       «За что?» — спросил Мерлин, хмуро глядя на него.       «Что ты будешь так занят», — невинно сказал Артур. «Я должен буду сказать Озрику, что тебе пришлось вежливо отклонить его приглашение пойти со мной. Камелот тебе этого не простит.»       Губы Мерлина дернулись, а глаза сузились. «Ты, болван, мог бы раньше сказать это».       «Я мог бы», — дружелюбно согласился Артур, — «но тогда я бы не увидел, как эта нижняя губа выпячивается в этой очаровательной маленькой надутой губке».       -Да пошел ты, — сказал Мерлин, не в силах скрыть улыбку. «Кто сказал, что я все равно хочу пойти с тобой?»       «А разве нет?» — спросил Артур, не желая, чтобы это прозвучало так застенчиво, как на самом деле.       «Я бы лучше лизнул свинью», — сладко сказал Мерлин, прежде чем встать и направиться к двери, бросив Артуру ухмылку через плечо.       На следующей неделе они отправились в Треготан. Артур был уверен, что оставит королевство в умелых руках Леона, а Ланселот был более чем способен позаботиться о рыцарях. Оставив замок позади Мерлин серьёзно беспокоился за него, и он измотал себя за последние пару дней, когда они были в Камелоте, пытаясь убедиться, что все было на месте на любой случай.       Артур пытался объяснить, что они уедут всего на пару недель, но Мерлин и слушать его не хотел. Он поддразнивал мужчину получал от этого удовольствие, но в глубине души ему было интересно, за что именно Мерлин несет ответственность. Он был личным слугой короля, поэтому, конечно, у него были важные обязанности, помимо того, чтобы сводить Артура с ума, но его роль в замке выросла и развилась за последний год, сделав его еще более бесценным, чем раньше.       Артур чувствовал, что они с Мерлином выросли вместе. Они перешли от принца и слуги к королю и советнику, хотя многие в замке по-прежнему считали Мерлина слугой, в основном дворяне, чье устаревшее, а иногда и оскорбительное отношение вызывало у Артура раздражение. Он пытался повлиять на перемены, но не хотел слишком быстро подавлять их, тем более что некоторые все еще переживали из-за его решения даровать рыцарское звание простолюдинам.       Потребовалось несколько дней, чтобы добраться до Треготана, и он наслаждался походом с Мерлином, пока они ехали туда. В земле уже стали появляться первые признаки весны, но в атмосфере все еще чувствовался слабый зимний холод, и было приятно согреться у веселого костра, пока они разговаривали до поздней ночи.       Они прибыли в поместье Озрика солнечным днем, Озрик спустился по лестнице своего дома с широкой улыбкой, заключил Артура в объятия и сказал: «Король Камелота удостоил меня своим присутствием в моем семейном доме. Какая честь!»       «Конечно, я рад, что вы это цените», — ответил Артур, возвращая мужчине улыбку и хлопая его по плечу.       «И Мерлин! «Я так рад, что ты пришел», — сказал Озрик, тоже обнимая его так непринужденно, что Артур был уверен, что у большинства дворян при дворе случился бы припадок.       «Кто-то должен присматривать за ним», — сказал Мерлин, кивая головой в сторону Артура. «Спасибо за приглашение, сэр Озрик, я ценю это».       «Ну-ну, хватит этой формальной чепухи. Ты здесь как мой гость, Мерлин, я настаиваю, чтобы мы обошлись без титулов.»       «Ты сделаешь его еще более непочтительным, чем он есть», — предупредил Артур, и Мерлин показал ему язык.       Рядом с Озриком появился молодой человек, не старше 20 лет, с рыжими волосами и лицом, усыпанным веснушками, с тем же озорным блеском в глазах, который так часто появлялся у Мерлина. «Это Гаррик», — сказал Озрик, положив руку на плечо мужчины. «Я бы хотел назвать его своим слугой, но боюсь, что вместо этого я просто обеспечиваю его едой и жильем в обмен на помощь в охоте».       «Похоже на кого-то, кого я знаю», — сказал Артур с кривой улыбкой в сторону Мерлина. «Сомневаюсь, что он хуже, чем мой непутевый охотник».       «Ты не представляешь, как тебе повезло, что я у тебя есть, мой господин и повелитель», — сказал Мерлин, ткнув его в плечо. «Держу пари, мы с Гарриком лучшие слуги в стране».       «Да поможет Бог этой земле».       Их провели внутрь, Гаррик помогал им с багажом, а Мерлин был практически вне себя от того, что ему выделили отдельную комнату. Артур счел это очень великодушным жестом со стороны Озрика и почувствовал прилив нежности к этому человеку. Он знал, что титулы не имели значения для Озрика, но Мерлин все еще был слугой, и ни один другой дворянин не подумал бы предоставить этому человеку собственную комнату, обращаться с ним как с настоящим гостем, и то, что он сделал это, было свидетельством характера Озрика.       Они распаковали вещи, и Озрик показал им свой скромный, но совершенно очаровательный семейный дом, представив их небольшому контингенту слуг, которых он держал, хотя они больше походили на членов семьи, чем на работников. Во всем поместье царила такая счастливая, мирная атмосфера, которая сразу же успокаивала человека, и Артур был рад, что принял приглашение, нуждаясь в отдыхе от хаоса, в котором погряз за последний год.       Они поужинали в столовой с большими окнами, откуда открывался чудесный вид на сады и поместье за ними, Артур чувствовал себя так комфортно как в компании Озрика, так и в этом месте в целом, а превосходное красное вино окончательно помогло ему расслабиться. К ним присоединился Гаррик, по-видимому, скорее подопечный, чем слуга. Он был более чем на десять лет младше Озрика, и Озрик взял его в качестве одолжения родителям этого человека, которые в течение многих лет хотели чего-то лучшего для своего сына.       Озрик явно питал братскую привязанность к своему слуге, и их отношения были гораздо более семейными, чем между слугой и его хозяином. Как человек с его собственными нетрадиционными отношениями со своим слугой, Артур мог оценить это, и это позволило ему более легко вести себя с Мерлином, в компании этих людей.       После ужина они удалились в одну из комнат поменьше, и их убедили присоединиться к нелепой игре, включающей ложки и кости, правила которой Артур не мог понять, чтобы спасти свою жизнь. Он проиграл все партии, что Мерлин, казалось, находил забавным, и в замешательстве наблюдал, как этот человек выигрывал каждую партию, убежденный, что он каким-то образом жульничает.       «Ты не можешь быть хорош во всем», — сказал ему Мерлин с усмешкой, подливая всем вино, выглядя так, как будто с него было достаточно игр на сегодня. «О, посмотри, как он дуется, потому что проиграл», — сказал он Гаррику театральным шепотом. «Великий король Камелота не привык проигрывать».       «Не своему дурацкому слуге», — сказал Артур, стараясь не улыбнуться.       «Все в порядке, ваше высочество», — сказал Мерлин, подойдя к своему креслу и встав над ним, — «Если хотите, я мог бы сесть с вами и тщательно объяснить вам правила, посмотрим, способен ли ваш толстый череп понять их».       Мерлин ухмыльнулся ему и Артур изобразил свирепый взгляд, прежде чем схватил его за запястье и потянул его вниз, Мерлин в конечном итоге растянулся у него на коленях, хихикая, как ребенок.       — Знаешь, за такую грубость можно и казнить, — сказал Артур, когда Мерлин довольно приятно прижался к нему.       «Какая ужасная угроза, сир», — сказал Озрик, наблюдая за ними обоими с улыбкой. «Ты знаешь, что пропал бы без Мерлина».       «И ты это знаешь, не так ли?» — сказал Мерлин, по-видимому, довольно удобно устроившись на коленях у Артура. Вино явно ослабило его сдержанность, и он подвинулся, пока не сел немного тверже в объятиях Артура, и рука Артура легла ему на бедро.       «Ну, не знаю, меня бы точно не кому было бы оскорблять, если бы тебя не было рядом. Я не знаю, кто мог очаровать всех моих рыцарей, чтобы они были преданы скромному слуге, а не своему королю. Я не знаю, кто-бы держал весь замок в своих руках, делая короля в половине случаев бесполезным. Я должен просто позволить ему управлять королевством, — закончил Артур, пожимая плечами, а Озрик от души рассмеялся.       — Я уже знаю, — фыркнул Мерлин. «Короли на самом деле всего лишь подставные лица. Королевству нужно иметь что-то красивое, на что можно смотреть, кого-то, кто выглядит красиво в доспехах и знает, как обращаться с мечом. Я-мозг, стоящий за троном».       — Мне кажется, Мерлин, ты был бы довольно красив в доспехах, — сказал Озрик с усмешкой, и Артуру вспомнилось, как этот мужчина флиртовал с Мерлином все остальные разы, когда они виделись. Что — то неловкое вцепилось Артуру в грудь, и он обнаружил, что крепче сжимает бедро Мерлина, притягивая его ближе.       «Я тоже так думаю», — сказал Мерлин, его рука легла поверх руки Артура, кожа Артура покрылась мурашками от прикосновения. «Разве нет?» — спросил он, поворачивая голову, чтобы посмотреть вниз на Артура.       Артур переплел их пальцы, не в силах остановиться, зная, что никогда бы не смог этого сделать в любой другой компании. «Конечно», — мягко сказал он, и Мерлин улыбнулся ему, и это выражение вызвало что-то совершенно приятное, что затрепетало в груди Артура.       Они продолжили свой приятный вечер, и Мерлин все это время не слезал с колен Артура. Артур был далек от того, чтобы жаловаться, и ему нравилось ощущать Мерлина, сидящего на нем, нравилось, что их руки оставались сцепленными вместе и что большой палец Мерлина мягко ласкал его кожу, пока они сидели и болтали.       «Ты больше никогда не будешь пить так много вина», — сказал Артур, помогая Мерлину добраться до его комнаты после того, как вечер наконец подошел к концу.       «Знаешь, я вообще-то лучше, чем ты контролирую себя, когда пьян, «.       «Очевидно, что не к такому вину ты привык, оно намного сильнее».       «Ерунда», — сказал Мерлин, отмахиваясь от него, прежде чем он попытался стянуть рубашку через голову и преуспел только в том, чтобы полностью застрять.       «Иди сюда, идиот», — со смехом сказал Артур, схватив Мерлина за рубашку спереди и притянув к себе. Он с трудом освободил Мерлина от одежды, стянув ее через голову, и волосы Мерлина торчали во все стороны.       «Приятная смена обстановки, не так ли?» — спросил Мерлин с небрежной усмешкой. «Обычно это я помогаю тебе снять одежду».       «Ты безнадежен», — ласково сказал Артур, проводя рукой по волосам Мерлина и пытаясь пригладить их.       » Тогда жаль, что ты застрял со мной, не так ли?» — спросил Мерлин.       «Действительно, какой позор».       Артур позволил своей руке переместиться на затылок Мерлина и погрузился в удовольствие, которое исходило от того, что он был так близко к этому человеку. Он не хотел, чтобы ночь заканчивалась, не хотел оставлять Мерлина и возвращаться в свою комнату в одиночестве, зная, что почувствует боль в груди от явного желания, которое он чувствовал всякий раз, когда Мерлин был рядом.       «Тогда спокойной ночи», — неохотно сказал он, нежно сжимая шею Мерлина, прежде чем отступить назад.       «Спокойной ночи, Артур», — сказал Мерлин с сонной улыбкой, и желание поцеловать его так сильно ударило Артура в грудь, что он чуть не отлетел назад.       Он сбежал и удалился в свою комнату, жалея, что не выпил еще вина, чтобы впасть в ступор и загнать эти чертовы чувства обратно туда, где им и место. Он лелеял свое влечение к Мерлину уже больше года, и оно, казалось, не уменьшалось. По большей части он чувствовал, что держит все под контролем; он мог быть рядом с Мерлином, не чувствуя необходимости швырять его к ближайшей стене, но были моменты, подобные той ночи, когда он чувствовал, что небеса сговорились против него, чтобы увидеть, насколько хватит его терпения.       У них были хорошие, близкие отношения, проверенные временем, что Артур не мог подвергать их опасности просто потому, что чувствовал влечение к человеку, которое иногда угрожало подавить его. Были времена, когда ему казалось, что он видит в Мерлине что-то взаимное, что-то, что заставляло его думать, что все его чувства небезответны, но он не мог быть уверен. Мерлин всегда был нежен с ним, всегда прикасался к нему, не задумываясь, и Артур лелеял эти прикосновения. Он не хотел терять их просто потому, что не мог держать себя в руках.       Следующие несколько дней прошли относительно умиротворенно, и Артур почувствовал, как часть забот, давивших на него, спала с его плеч. Было облегчением, что ему позволили быть самим собой, а не королем, и у него получилось ненадолго забыть о постоянном давлении своего положения, когда он охотился с Озриком или наслаждался прогулкой вдоль побережья с Мерлином.       «Знаешь, он очаровал всех рабочих», — сказал Озрик, когда они с Артуром сидели вместе в саду, окруженном стеной, в то время как Мерлин и Гаррик играли в деревянные кегли, в которых Мерлин был безнадежен.       «Это Мерлин», — сказал Артур с усмешкой. «Я не шутил, когда сказал, что замок ел у него с ладони».       «Я верю тебе», — сказал Озрик, доливая им эль. «Похоже, он взял на себя большую роль с тех пор, как ты стал королем».       «Да», — сказал Артур со вздохом. «Я не знаю, как бы я справился без него. Это просто…»       «Просто что?»       «Он все еще мой слуга. Несмотря на то, что дворяне практически управляют замком, они все еще считают его простолюдином, чем-то ниже их. Я знаю, Мерлину все равно, он всегда ясно давал понять, что он думает о тех, кто считается себя лучше его, но…иногда мне хочется, чтобы мы были равны.»       «Нужно время, чтобы изменить подобный ход вещей, отношение людей не меняется в одночасье. Если ты хочешь, чтобы Камелот был справедливым королевством, это в твоих силах. Что касается Мерлина… Я думаю, судя по его поведению он чувствует, что между вами все хорошо.       Артур фыркнул и сказал: «Мерлина никогда не заботили титулы. Он обзывал меня задолго до того, как мы стали друзьями. Я не знаю… Думаю мне просто неприятно, что мой статус устанавливает дистанцию между нами».       «С моей точки зрения, не похоже, что между вами существует дистанция», — мягко сказал Озрик. «Возможно, какой-нибудь особый жест мог бы помочь позволить Мерлину увидеть его таким, каким ты его видишь».       «Жест?» — эхом отозвался Артур.       «Я уверен, ты что-нибудь придумаешь», — сказал Озрик, хлопая его по плечу и вставая, чтобы присоединиться к игре.       Артур, в течении следующих двух дней думал над словами Озрика, отвлекаясь на различные занятия, которые Озрик устраивал для них, и наслаждаясь вечерами у костра играми с выпивкой, которые Гаррик исключительно хорошо придумывал, и которые всегда выигрывал.       В последнюю ночь их пребывания Артур неохотно собирал вещи, когда Мерлин появился в его комнате, бросился на кровать и со вздохом сказал: «Я не хочу уходить».       «Это потому, что тебе придется работать, когда мы вернемся в Камелот?» — спросил Артур с улыбкой, и Мерлин бросил на него свирепый взгляд.       «Быть с тобой все время-это самая неблагодарная работа», — ехидно ответил Мерлин.       Артур фыркнул и сложил последнюю рубашку в сумку, воздержавшись от комментариев, что на самом деле это была работа Мерлина. Он сделал паузу, прежде чем застегнуть пряжку. Совет Озрика звенел у него в ушах. С чувством решимости он полез в сумку и вытащил мешочек, который был весьма тяжелым. Он постоял мгновение, обдумывая решение, прежде чем подошел к кровати и сел рядом с Мерлином.       «Гм», — начал он, ослепленный собственным красноречием. Он повозился с сумкой и извлек из нее предмет, держа его на ладони, прежде чем протянул его Мерлину и сказал: «Я бы… …Я бы хотел, чтобы это было у тебя».       Мерлин взял его у него, их пальцы приятно скользнули, когда он это сделал, и подержал в руке, задумчиво глядя на него, спрашивая: «Что это?»       «Это… …он принадлежал моей матери. На нем ее символ.»       — Артур, — тихо сказал Мерлин, — я не могу взять это.       «Я хочу, чтобы он был у тебя», — сказал Артур, внезапно почувствовав сухость во рту, — " как…как символ»       «Символ?» — спросил Мерлин, глядя на него испытующим взглядом.       «Мм», — кивнул Артур, чувствуя, как горит его лицо. «Символ того…как я…что я…что я думаю о тебе. «Он прочистил горло и сосредоточил свое внимание на символе в руке Мерлина, осторожно спрашивая:» Ты знаешь…ты знаешь, что значит подарить кому-то что-то подобное?»       Мерлин подвинулся, чтобы поджать одну ногу под себя, и еще немного наклонился к Артуру. «У нас дома нет ничего похожего на знаки или гербы, но вещи передаются по наследству через семьи. У моей мамы есть пара ножей, которые достались ей от бабушки; они занимают почетное место на кухне. Принято дарить такие подарки между семьями, передавая их из поколения в поколение или если люди женаты».       Их взгляды встретились, и румянец появился на щеках и на переносице Мерлина, подчеркивая нежную россыпь веснушек, которые всегда высвечивало летнее солнце. «Не то чтобы мы были… Я имею в виду, очевидно, что нет…но…»       Артур улыбнулся, когда Мерлин замолчал, его рука болела от желания протянуть руку, чтобы прочертить путь, по которому румянец проходил по его щеке и вниз по горлу. «Нет, я так не думаю», -сказал он, чувствуя легкое головокружение от этой мысли. «Хотя принцип тот же самый», -тихо сказал он, чувствуя нервозность и сухость во рту. «Даря тебе это, я признаю то место, которое ты занимаешь в моей жизни…насколько…ты важен. Дать кому-то фамильный герб означает, что ты…предоставляешь важному для тебя человеку место в своей семье».       Мерлин посмотрел на него широко раскрытыми глазами и тихо прошептал: «Я не знаю, что сказать». Его большой палец почти благоговейно провел по символу в руке, и Артуру так сильно захотелось взять руку Мерлина в свою.       «О, это впервые», — сказал Артур с наигранным легкомыслием. «Я бы дал тебе это давным-давно, если бы думал, что это принесет мне немного покоя и тишины».       Мерлин рассмеялся и сказал: «Я должен был догадаться, что у такого подарка есть скрытый мотив».       Артур глубоко вздохнул, хлопнул Мерлина по плечу и сказал: «Эм…я.я должен… Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи.       Он одарил Мерлина яркой улыбкой, которая показалась ему слишком натянутой, спрыгнул с кровати и вышел из комнаты.       Они вернулись в Камелот, и жизнь шла своим чередом. Артур все время был занят государственными делами, заботился о своих рыцарях и продолжал укрепляться в глазах своего королевства. Жизнь была насыщенной, и он смог отбросить все сложные чувства, которые испытывал к Мерлину.       Когда весна растянулась по королевству, по землям прокатилась болезнь. Пострадало более половины замка и почти весь нижний город. Цитадель стала похожа на город-призрак, поскольку горожане были прикованы к своим кроватям. Артура тоже не минула болезнь, но его случай, к счастью, не был тяжелым, и через неделю он снова встал на ноги, пытаясь сделать все возможное для тех, кто больше всего пострадал.       Но, несмотря на болезнь все, кто мог, пытались выполнять работу по замку в полную силу. Гаюс делал все возможное, чтобы облегчить симптомы тех, кто страдал, и Мерлин также переезжал из семьи в семью, делая все, что было в его силах, чтобы помочь людям справиться с болезнью.       Артур редко видел его, и ему так не хватало общества этого человека в его покоях, что ему пришлось постараться, чтобы его лицо не треснуло от широкой улыбки, когда однажды вечером Мерлин принес ему ужин. «Мои глаза обманывают меня или это действительно ты?» — спросил он, когда Мерлин поставил поднос на стол и зашаркал прочь, чтобы разложить одежду, которую Артур оставил на кровати.       «Извини, на этой неделе был хаос. Я…постараюсь наверстать все дела, которые я не сделал.»       «Я не критикую», — быстро сказал Артур. «Я знаю, как усердно ты работал, пытаясь помочь Гаюсу».       «Нет, конечно. Извини, мысли все время путаются», — сказал Мерлин, стоя спиной к Артуру.       Нахмурившись, Артур встал и направился к мужчине. Он знал его слишком хорошо, чтобы не замечать, когда что-то было не так, и в том, как Мерлин себя вел, было что-то странное.       «Мерлин…»       «Я отнесу это в прачечную. Хотя это может занять больше времени, чем обычно, половина девушек уже по уши в белье, требующем стирки, так что…       -Мерлин, — сказал он более твердо. «Положи эту одежду и посмотри на меня».       «Артур, у меня есть дела, я не могу стоять здесь и играть с тобой в глупые игры».       Раздраженно вздохнув, Артур схватил Мерлина за запястье и осторожно развернул его, нисколько не удивившись, когда увидел, что он был бледен как полотно, темные круги под глазами и неестественный блеск пота на лбу.       «Ты болен», — предположил он, и Мерлин покачал головой, выглядя так, словно немедленно пожалел о содеянном.       «Нет, я в порядке», — настаивал Мерлин. «Просто немного устал».       «У тебя жар», — сказал Артур, прижимая руку ко лбу Мерлина и обнаруживая, что он весь горит. «Посмотри, в каком ты состоянии».       «Мне просто нужно немного поспать, а потом…»       «Мерлин, не будь идиотом. Ты едва держишься на ногах».       «Я не строю из себя идиота», — сказал Мерлин, вырывая запястье из рук Артура. Он сделал пару шагов в сторону и неуверенно покачнулся, потянувшись к столбику кровати и полностью промахнувшись. Артур рванул вперед, подхватил его и поднял на руки прежде, чем он упал.       «Отпусти меня», — сказал Мерлин, пытаясь бороться, несмотря на то, что его несли, как невесту, к кровати. «Что, черт возьми, ты делаешь?»       «А на что это похоже?» ответил Артур, осторожно усаживая его на край кровати и держа руку на его плече.       — Драматизируешь, — проворчал Мерлин, пытаясь оттолкнуть Артура от себя, но, очевидно, у него совсем не было сил, чтобы сделать это.       «Мерлин, ты выглядишь так, будто ты присмерти, и ты только что чуть не потерял сознание. Ложись и перестань бороться со мной.»       «Я вернусь в комнаты Гаюса», — сказал Мерлин, безрезультатно постукивая Артура по руке.       «Ты сам не спустишься по лестнице», — резонно возразил Артур. «Кроме того, Гаюс измотан, он не может присмотреть за тобой».       «За мной не нужно присматривать», — сказал Мерлин, выражение его лица опасно приблизилось к надутому. Он прищурился, глядя на Артура затуманенным взглядом, и сказал: «Не говори мне, что ты собираешься это сделать».       «Конечно собираюсь».       «Ты король, не будь дураком. Ты не можешь присматривать за чертовым слугой.       «Я забочусь о своем друге», — сказал Артур, стараясь, чтобы слова Мерлина не причинили ему боли. По крайней мере, в этих комнатах он надеялся, что расстояние между их статусами не имеет значения или что потенциально это не повлияет на них так, как это происходило, когда они были с другими.       «Артур», — сказал Мерлин, выражение его лица смягчилось, его борьба прекратилась.       «Просто позволь мне сделать это. Позволь мне позаботиться о тебе».       Мерлин положил свою руку поверх руки Артура и покорно улыбнулся ему, сжимая пальцы Артура и дразня: «Знал, что тебе не все равно».       Артур фыркнул и подошел к шкафу, порылся в нем, прежде чем вытащить одну из своих старых пижамных туник. Потребовался еще один бессмысленный спор и несколько угроз жизни Мерлина, прежде чем Артуру удалось стащить с него его одежду и надеть тунику. Он усадил его обратно на подушки и велел ему, если он дорожит своей оставаться неподвижным, когда Артур выйдет из комнаты.       Он пошел обыскивать коридоры в поисках слуги, но там было ужасно пусто, тишина эхом отражалась от стен. «Гвен!» — сказал он с облегчением, когда завернул за угол и обнаружил её в коридоре.       «Артур, в чем дело?»       «Ни в чем… Ну, то есть… Мерлин болен.»       Гвен кивнула. «Я так и думала. Когда я видела его сегодня утром, он выглядел ужасно.       «С тобой все в порядке?» — спросил он, заметив, что она выглядит не такой собранной, как обычно.       «Я в порядке», — устало заверила она его. «Я тоже заболела на прошлой неделе, к счастью, не так сильно, как некоторые. Сейчас худшая стадия болезни позади, я чувствую себя лучше».       «Интересно», — начал он, чувствуя себя виноватым. «Ты не могла бы сходить к Гаюсу, когда у тебя будет минутка? Попроси его прислать все, что, по его мнению, может помочь мне позаботиться о Мерлине.»       Брови Гвен слегка нахмурились, когда она сказала: «Ты заботишься о нем? В своих…покоях?       «Я…да», — сказал Артур, расправляя плечи и пытаясь выдержать ее пристальный взгляд. «Больше некому присматривать за ним, и…ты же знаешь, он просто угробит себя, если никто не вмешается, чтобы помочь ему».       Нежная улыбка появилась на лице Гвен, и она потянулась, чтобы сжать его руку, говоря: «Мерлину повезло, что у него есть ты, Артур. Я прослежу, чтобы Гаюс прислал тебе все, что нужно.»       Как оказалось, болезнь сильно поразила Мерлина. Его лихорадка была почти неконтролируемой, и он то приходил в сознание, то терял его. Артур старался, чтобы ему было как можно удобнее, и использовал все зелья и снадобья, которые прислал ему Гаюс, но почти ничего не помогало.       Артур сидел, прижимая холодные тряпки к голове Мерлина, и укутывал одеялами его замерзшие ноги. Он сидел, держа Мерлина за руку, пока тот неловко ерзал в постели, его тело сотрясала дрожь, жалкие всхлипы срывались с его губ, когда боль в мышцах становилась невыносимой.       Артур устроил себе постель перед камином, но ему так и не удалось заснуть. Он сидел глубокой ночью, вытирая пот со лба Мерлина или помогая переодеть его в свежую тунику после того, как тот пропотел еще раз. У него не было никакого опыта в заботе о другом человеке, кроме ухода за раненым рыцарем на поле боя, и он чувствовал себя не в своей тарелке и немного боялся, но ни разу не усомнился в правильности своих действий.       «Давай, выпей еще немного,» — попросил он, поднося ложку бульона к губам Мерлина.       -Больно, — прохрипел Мерлин.       «Я знаю, что у тебя болит горло, но тебе нужно поесть», — мягко настаивал Артур.       Мерлин покачал головой, и Артур со вздохом отставил бульон в сторону. Он взял свежую тряпку, окунул ее в таз с прохладной водой рядом с собой и осторожно постучал Мерлина по лбу, желая сделать больше, чтобы облегчить страдания этого человека.       Сильная дрожь сотрясла тело Мерлина, и его зубы застучали так, будто он сидит на снегу посреди поля в морозное утро. Артур переместился на кровать рядом с ним и обнял его за плечи, крепко прижимая к себе и убеждаясь, что он как следует укрыт одеялами.       «Все в порядке», — успокоил Артур, чувствуя, как горячая голова Мерлина прижимается к его плечу, в то время как остальная часть его тела была такой холодной. «Что я могу сделать?»       «Я не знаю», — прошептал Мерлин. «Мне так холодно, и все так болит. Я чувствую себя жалко».       «Мерлин, эта болезнь охватила большую часть замка. Большинство уже слегли, мы работаем совсем скудной рабочей силой, конечно, ты не жалок».       Мерлин фыркнул и уютно устроился в объятиях Артура. Артур слышал неприятный хрип в его дыхании, мужчина все еще неудержимо дрожал. «Тебе нужно в горячую ванну», — сказал он, нежно поглаживая пальцами волосы Мерлина. «Поможет расслабить мышцы и может даже остановить лихорадку».       «Ты сказал, что здесь почти нет персонала».       «Я справлюсь», — сказал Артур с улыбкой. «Просто ложись на спину, а я вернусь так быстро, как смогу».       «Артур», — сказал Мерлин, слабо схватив его за запястье, когда Артур высвободился и встал с кровати. «Тебе не обязательно это делать. Я не ожидаю, что… Я имею в виду… Ради всего святого, ты же король. Тебе не следует…купать своего слугу.       «Если ты будешь продолжать говорить подобные вещи, я задушу тебя подушкой и расскажу всем, что ты умер от болезни. А теперь перестань суетиться и позволь мне позаботиться о тебе.»       Он вышел из комнаты прежде, чем Мерлин успел возразить, и направился в рыцарскую столовую. Слуги были так измотаны, что он не мог заставить себя попросить их приготовить ванну, и он знал, что слуги распустят языки, если узнают, что Мерлин в настоящее время находится в его постели и сам король за ним присматривает.       Вокруг царил беспорядок, ведь половина его рыцарей была прикована к своим постелям и страдала от болезни. Он нашел Ланселота и Гвейна вместе с парой молодых, новых рыцарей, и когда они услышали, что Мерлину нужна помощь с радостью её оказали.       «Он действительно так плох?» — спросил Ланселот, когда они тащили горячую воду вверх по лестнице, а молодые рыцари несли ванну за ними.       «Я никогда не видел, чтобы ему было настолько плохо», — сказал Артур, стараясь не расплескивать воду повсюду.       «Видимо это действительно так, если ты за ним ухаживаешь», — фыркнул Гвейн. «Никогда не думал, что доживу до этого дня».       Артур закатил глаза, но ничего не сказал, находясь не в настроении поддразнивать Гвейна. Он знал, как сильно этот человек заботился о Мерлине, и поэтому мирился с его отношением и постоянными насмешками, которые он посылал в его адрес. Он был хорошим рыцарем, и Артур ценил его, но он знал, что преданность Гвейна в первую очередь принадлежит Мерлину, и он понимал, что не может винить его за это.       Мерлин спал, когда они вошли в покои Артура, и они принялись за организацию ванны как можно быстрее и тише. Артур знал, что Ланселот и Гвейн, возможно, не совсем удивятся, увидев Мерлина, спящего в постели короля, в то время как король ухаживал за ним, но он понятия не имел, что подумают об этом его младшие рыцари.       Он тихо поблагодарил их всех, когда ванна была устроена, и Гвейн взял с него обещание, что он позовет его, если понадобится дальнейшая помощь. Он подошел к кровати и просунул руку под Мерлина, крепко придерживая его за спину.       Мерлин сонно моргнул, просыпаясь, и Артур помог ему сесть на край кровати, пока он осторожно снимал с мужчины ночную тунику. «Давай, ты можешь встать?» — спросил он, обнимая Мерлина за талию и осторожно помогая ему подняться на ноги.       «Мм», — сказал Мерлин, тяжело опираясь на него, когда Артур проводил его до ванны. Он поддерживал Мерлина, пока тот ступал то одной ногой, то другой внутрь и медленно погружался под воду.       «Все в порядке?»       «Приятно, так тепло», — сказал Мерлин, положив голову на край ванны.       Артур нашел свежую тряпку и немного мыла, затем, после минутного раздумья, схватил мазь, которую Мерлин всегда использовал для разогрева мышц, и принес табурет, чтобы сесть рядом с Мерлином. Он намочил мыло и нежно провел им по коже Мерлина, стараясь, чтобы его прикосновения были легкими, так как он знал, как сильно страдал этот человек. Он смыл пот и грязь, вызванные лихорадкой, избавив себя от короткой, слегка истеричной мысли о том, что сказал бы его отец, если бы увидел, каким образом Артур ухаживает за своим слугой.       Он обнаружил, что ему все равно. Его беспокойство и сосредоточенность были направлены на Мерлина, и его не беспокоила мысль о том, что его отец был бы потрясен его действиями, потому что это казалось таким чертовски правильным. Все сводилось к простому факту, что Артуру нравилось заботиться о Мерлине, и что-то теплое и успокаивающее поселилось в его груди при мысли, что эти действия так приблизили их к тому, чтобы быть равными.       Он нежно вымыл Мерлина, радуясь, что дрожь прекратилась и Мерлин выглядит немного лучше. Он взял голову мужчины и вымыл ему волосы, намыливая мылом густые черные пряди и массируя кожу головы Мерлина нежными пальцами. Мерлин закрыл глаза и доверился рукам Артура, Артур был тронут тем фактом, что Мерлин позволил ему сделать это.       «Мне использовать мазь?» — спросил он мягким голосом.       Глаза Мерлина распахнулись, и он нерешительно посмотрел на Артура. «Я не должен…»       — Мерлин, — сказал Артур, обхватив подбородок ладонью, — хочешь, я воспользуюсь мазью, чтобы облегчить боль?       Мерлин устало улыбнулся ему и кивнул. «Пожалуйста, все, что угодно, чтобы помочь справиться с этой болью».       Артур намазал пальцы мазью и провел ею по спине Мерлина и вниз по его рукам. Он помассировал его большими пальцами, пытаясь снять с Мерлина напряжение, которое, как он чувствовал, сковывало каждую мышцу. Он работал методично, сохраняя равномерное давление, двигая руками по телу Мерлина и чувствуя себя ближе к нему, чем когда-либо.       Он никогда не утешал другого человека, если не считать случайных неловких похлопываний по спине Морганы, если она расстраивалась, когда они были моложе. Он никогда не ухаживал за кем-то, страдающим от болезни, и никогда так искренне не хотел заботиться о ком-то и делать для него все, что в его силах. Было что-то настолько болезненно интимное в купании Мерлина, в том, чтобы унять его боль, что Артур почувствовал, что ошеломлен этим фактом.       Он помассировал плечи Мерлина и провел мазью по его спине и рукам. У него никогда раньше не было такого близкого контакта с Мерлином кожа к коже, и, хотя в этом не было ничего даже отдаленно сексуального, он был почти уничтожен тем, насколько близко к нему он себя чувствовал.       Когда он убедился, что Мерлин прогрелся и что массаж принес ему некоторую пользу, он осторожно помог мужчине выбраться из ванны и завернул его в пару простыней, отмахнувшись от утверждений Мерлина, что он может вытереться сам. Он спокойно наслаждался происходящим и был рад видеть, что Мерлин стал немного больше похож на себя прежнего.       Он помог ему надеть свежую ночную рубашку, уложил его обратно в постель, и сел рядом с ним и еще раз высушив его волосы льном. Артур положил руку на лоб Мерлина, довольный тем, что он стал прохладнее, чем раньше, и позволил своей руке переместиться на его щеку.       «Так лучше?» — спросил он, пораженный мыслью, что ему действительно нравится вид Мерлина в его постели.       «Лучше», — подтвердил Мерлин, кладя свою руку поверх руки Артура.       «Могу я сделать что-нибудь еще?»       «Просто…посиди со мной?»       Артур улыбнулся и пересел к нему, обняв его за плечи и притянув ближе. Голова Мерлина покоилась у него на груди, и вскоре его дыхание начало выравниваться, и он заснул.       Артур обнял его, чувствуя странное удовлетворение в мирной тишине комнаты. Ему пришло в голову, когда он сидел, прижавшись к Мерлину, и запах мази все еще оставался на его коже, что, возможно, только возможно, здесь может быть нечто большее, чем простое влечение.