***
Отойдя от произошедшего, он убрал с пола всё, что опрокинул ночью. К счастью, ни одна из баночек и парфюм не разбились. Теперь, когда всё стояло на своих местах, циркач решил лечь в постель, дабы согреться и немного отдохнуть. Увы, тревога и страх не позволили ему отвлечься на отдых. День протекал как обычно. В перерыве Фёдор заглянул к Николаю, тот читал книгу и был так увлечён, что практически не обращал внимания на гостя. Русский решил, что не стоит мешать козлику читать, поэтому не задержался на долго. Выйдя из палаты, он чуть не столкнулся с одним из рабочих центрального отопления (помещение, где находятся печи и котлы для отопления крупных зданий). — Добрый день – поздоровался с врачом мужчина. — Здравствуйте. Разминувшись с мужчиной, брюнет думал: «что забыл работник из котельни в коридоре, где одни палаты?».Но странные подозрения быстро отлетели, Фёдор вспомнил, что в конце коридора находиться помещение с печами. «Обычный трудяга в котельне. Почему он показался мне странным? Паранойя, что-ли?» Весь оставшийся день Фёдор просидел в кабинете над бумагами, попивая горячий чай. Также он был любителем табака, потому во время очередного принятия никотина русский понял, что не открыл окно. Но у него не было сил встать. Уже второй день он чувствует себя плохо. Как-бы не кутался в одежду, никак не согревается, аппетит то пропадает, то появляется. Он хотел лишь курить и не двигаться. Головокружение стало частым явлением при каждом шаге или движении. Но работа не ждёт, некоторые бумаги надо отнести главврачу. Фёдор медленно поднялся, оставив трубку на столе, он ушёл, так и не открыв окно. Обсуждая положение в больнице, коллега интересовался всё ли хорошо. На что русский отвечал, что могло быть и лучше. — Может, пойдёшь домой? – предложил главный. — Нет, всё нормально, усталость не способна меня сломить. — Как знаешь, но не играй с этим. Сам знаешь, какие сейчас времена, с этими заводами и дымом все начали болеть, и зима хорошо бьёт холодом. — Да я знаю. Всё в порядке, не стоит беспокойства. В тот же день произошла одна неприятность. Спускаясь по лестнице, как на зло состояние брюнета стало хуже. Не удержавшись за перила, он вырубился, после чего покатился вниз. Очнулся русский уже поздним вечером.***
В палате он был один, хотя койки здесь две. Глядя в окно, он надеялся увидеть закатное солнце, но вместо него было лишь темное небо. Вена болезненно ныла от иглы, видимо, ему поставили капельницу с витаминами или глюкозой. Ещё мужчина заметил, что его свитер заменили на халат. Чёрный теплий халат, такие обычно припосят родственники больному. Но в текущей ситуации можно предположить, что этот халат ему достался от кого-то из врачей или персонала госпиталя. Хорошо, что рубашку и штаны не тронули. Но мысли о своём состоянии быстро поменяли русло. В беспокойстве больной врач скинул одеяло. От резких движений головокружение напомнило о себе, теперь уже медленно ступая, брюнет направлялся по коридору. Периодически приходилось тормозить. Держа капельницу, брюнет рассуждал, что скорее это она его держит. Дойдя к нужному месту, мужчина колебался отворять дверь. Тревога и какой-то страх обуяли его разум. Но и пройти с таким трудом ради ничего тоже не хотелось. Как только дверь открылась, послышался возглас: — Уходи! Всё, что Достоевский успел заметить - это полную темень в палате и камень, который намеревался разбить его голову. Быстро проанализировав ситуацию, он понял, что не успеет защититься или отойти от опасности. Он просто закрыл глаза, думая о том, как он умрёт. Однако не было ни боли, ни звука удара, ничего не было. Фёдор открыл глаза и наблюдал следующую сцену. В дверном проёме стоит ошарашенный Николай с кирпичом в руках, видно, достал его из камина, находящегося в палате. Сам кирпич не стал оружием убийства благодаря чьей-то руке. Кто-то стоял за Фёдором и держал камень. Было интересно, кто же его спас, но голос козлика привлёк его внимание первее: — Я не хотел. Я не знал что это ты, Фёдор, я не хотел. Кирпич был положен на пол. А за спиной послышался знакомый голос: — Ты совсем поехал крышей! Если бы меня не было рядом, ты бы его убил! – да, как Достоевский и предполагал, это - тот самый рабочий, которого он встретил утром. Кто бы знал, что этот человек спасёт его от возможной кончины. — Я не хотел. Я не думал. — Думать надо! – мужчина зло кричал на уродца. Один был на грани истерики и слез, второй кричал на первого, а русский просто стоит и переваривает всё это. Единственное, что он сейчас понял: «надолго это задерживать нельзя». Брюнет безмятежно и спокойно обратился к рабочему. — Спасибо за помощь. Я - ваш должник. Если бы не вы, кто бы знал, что произошло сегодня. Русский был так спокоен, как будто его только что не намеревались прибить камнем. — Месье, будьте осторожны с подобными людьми, кто знает, что они натворят. Тогда русский ещё не подозревал, что эту фразу он ещё вспомнит в будущем. А сейчас, безмятежно улыбнувшись, он произнёс: — Ещё раз спасибо. После этих слов рабочий ушёл. Двое мужчин стояли у двери. Николай смотрел на кирпич и, казалось, он сейчас заплачет. Фёдор смотрел на козлика и чувствовал, что надо присесть. — Впустишь? Уродец наконец пришёл в себя и воскликнул. — Ты пришёл босиком? Где твоя обувь? Здесь же все в обуви ходят, заходи! Теперь оба находились в палате. Брюнет присел на кровать, а козлик стоял около него. — Я слышал, что тебе стало плохо, не думал, что придёшь сегодня. — Не хочешь ничего сказать? – спросил Фёдор, не видя в темноте собеседника. В ответ тишина. — Ты понимаешь, что это не нормально кидаться на людей с камнем в руке. И тем более поджидать у двери. Отвечай четко и кратко, что произошло? — Мне приснился сон, – вначале помедлив сказал он, — в нем кто-то пришёл и забрал меня обратно в тот ад..Я весь день переживал, и под вечер не выдержал. Стоя у двери, я очень надеялся, что никто не придёт. Но пришёл ты. Фёдор хотел видеть лицо друга, и потому вежливо попросил: — Зажги лампу, пожалуйста. — А? Да, конечно, сейчас. Где же спички? – по звукам можно понять, что беловолосый ищет что-то на столе. — Так о чём это я? Ах, да, ты. Я так испугался, когда увидел тебя, но камень был таким тяжёлым, я не смог бы удержать его одной рукой. Я так испугался, что ты умрёшь. Как же я испугался. Зажжённая лампа подарила тёмной палате свет. Посреди хауса из разбросанных вещей стоял Коля. Смотря на своего врача, он стал перед ним на колени. Федор не ожидал такого жеста. На коленях козлик подошёл к сидящему и обнял, закрывшись лицом в халат. — Прости меня. Не злись, не бойся, я больше всего боюсь, что с тобой что-то произойдёт. Прости, пожалуйста. Захлебываясь в слезах как ребёнок, козлик молил о прощении, машинально сжимая халат на пояснице русского. Брюнет не мог обнять его в ответ, потому просто гладил его голову, попутно чувствуя чужой нос упирающийся в бок. — Я не зол на тебя. Признаюсь, сам испугался и за себя, и за тебя. Никогда бы не подумал, что из-за сна ты так бурно отреагируешь. Может, в произошедшем есть и моя вина. Надо было уделять тебе больше внимания, надо было раньше понять, что такое может приключиться. Николай отстранился он брюнета. Только сейчас он понял, что впервые плачет по кому-то. После недолгого молчания парень выдал: — Твои ноги. — Что? – русский слегка не понял, к чему это. Но потом быстро осознал подтекст, когда уродец акуратно взял его ступню рукой. — Ты прошёл по грязному, холодному полу в носках. Теперь носки грязные, а ноги холодные. Не вставая с колен, беловолосый достал тапочки, что были под кроватью. Носки он заменил на тапки. — Их нужно постирать. — Да. Федора ни капли не удивляло такое поведение и манера речи. Он принимал это как должное. Но находиться в такой обстановке он более не мог. — Я пожалуй пойду. Уже ночь, думаю, переночую в больнице. — Нет! Подожди! – переполошившись, козлик схватил чужие колени, таким образом удерживая русского на месте. — Останься подольше! Нет, переночуй здесь! Мне так страшно по ночам. А с тобой… с тобой мне хорошо и спокойно. Это было ожидаемо. Коля и вправду выглядел испуганным, да и уходить русскому уже никуда не хотелось. Потому он согласился. — Хорошо. Но выполнишь одну мою просьбу? — Конечно! – радостно ответил козлик, смотря русскому в глаза. — Помнишь, где мой кабинет? Сходи туда, кое-что возьмешь. Я дам ключ. Федор хотел проверить, сможет ли козлик один ходить по больнице, не будет ли ему страшно. На удивление, тот радостно согласился. — Конечно схожу. Что тебе принести? — Трубку на столе, там рядом ещё должна лежать коробочка с табаком. И её прихвати. — Хорошо. Только мне прийдётся забрать лампу. Парень встал с колен и повернулся к тумбочке у кровати, где покоилась лампа. Достоевский лишь тихо произнёс. — Темнота - это не всегда плохо. Забирай и ступай.