***
Рабочий кабинет господина Такаши Утсуи был обставлен очень просто, но дорого. Он был небольшим, не более двадцати квадратов, и больше всего господин Такаши ценил в нем простор. Здесь все служило ощущению свободного пространства: светлые, кремового оттенка стены, темный пол, потолок под четыре метра и окна во всю стену. По сути для работы господину Такаши не нужно было ничего, кроме стола и телефона. Черный стол ручной работы, стоимостью пару сотен тысяч, стоял ближе к окну на равном расстоянии от стен. Стол привычно был практически пуст: только на правом его углу лежала пачка отчетов, которые Такаши уже с неделю забывал читать. Да и сейчас его мысли были слишком далеко от рутины, чтобы уделить им время, хотя по сути он ничем и не был занят. Просто ждал. В этот кабинет никого и никогда не приглашали. Сюда имели доступ только Аонэ — его личный телохранитель, и его ассистентка Кита, любых посетителей господин Такаши принимал в другом своем кабинете, более роскошном и обставленном в соответствии с последними бизнес-трендами. Здесь же для посетителей не было предусмотрено даже стула. — Мисс Аткинс прибыла, — Кита учтиво постучалась, прежде, чем открыть дверь, и, дождавшись его кивка, пропустила ее внутрь. — Вы вызывали меня, господин Такаши? Он не стал ее приветствовать. Несмотря на шторм на улице, она выглядела великолепно: оливковый плащ до колена, короткие сапоги на низком каблуке. Неизменная облегающая водолазка под самое горло, скрывающая обширные шрамы. Господин Такаши пристально смотрел в ее ничего не выражавшее лицо, тщетно надеясь дождаться взгляда. Но Аткинс не смотрела ему в глаза. Смотрела на него и словно сквозь, видимо, зная, что без экстренной надобности он бы ее не вызвал. Господин Такаши вздохнул, взял пульт и включил телевизор: — Не догадываетесь, почему я вас вызвал? На экране отобразилось приостановленное видео с заставкой популярного ток-шоу. — Нет, сэр. Она не дрогнула, видимо, действительно еще не догадывалась, о чем пойдет речь. Что ж, это к лучшему. Господин Такаши не глядя включил воспроизведение. Он это уже видел, и теперь смотрел только на мисс Аткинс. –…пока нас продолжают убеждать в полной законности и безопасности происходящего на Кибер-Волейболе, мы взяли интервью у человека, который точно может подтвердить, что все заявленные правила и регламенты внутри этого шоу не соблюдаются ни на йоту. Представьтесь, пожалуйста. — Меня зовут Кохэй Шинья. Я являюсь сотрудником Токийского онкологического центра. — Руководство Кибер-Волейбола утверждает, что допустило до участия в шоу только абсолютно здоровых молодых людей возрастом от шестнадцати до восемнадцати лет. Вы можете это прокомментировать? — Да, я могу точно сказать, что как минимум один участник является моим пациентом. Сколько еще людей с диагнозами различной тяжести участвуют в шоу, я могу только предполагать. — Вы можете рассказать подробнее об этом участнике? — Да. Это Бокуто Котаро. Я настоятельно рекомендовал госпитализацию, но, к сожалению, его смогли как-то вовлечь в это шоу. — Насколько серьезна ситуация? — Ему необходимо круглосуточно находиться под медицинским контролем. У Бокуто достаточно тяжелая форма глиобластомы, требующая экстренного лечения. — Но ведь глиобластома — это один из видов рака головного мозга? У нас есть информация, что команда Фукуродани получила апгрейд, напрямую затрагивающий мозг. Как вы считаете, такое вмешательство могло или может повлиять на здоровье Бокуто? — Я не могу ничего предполагать, так как мне неизвестна методика этого апгрейда. Но я могу сказать, что любое вмешательство может стать фатальным в случае моего пациента. — Мы попробовали взять интервью у самого Бокуто Котаро, но, к сожалению, не смогли с ним связаться. Вы ведь его товарищ по команде, можете что-то рассказать об этой ситуации? — Без комментариев. Господин Такаши выключил телевизор. Мисс Аткинс стояла, не изменив позы. Ее плечи и спина были прямыми, но он и не ждал, что она начнет сутулиться. Она физически этого не могла. Но взгляд ее больше не был направлен прямо, а губы сжались еще сильнее. — Я приношу свои извинения, — медленно произнесла мисс Аткинс. — Вы, что, недосмотрели при отборе? — Господин Такаши произнес это максимально безразличным тоном, на какой только был способен. — Это особый случай. Мы не проводили полного обследования всех участников. Только общий скрининг. Там не было никаких отклонений. Господин Такаши почти нравилось, как ее голос потерял металлическую звонкость и стал глухим и серым. И в то же время, его тошнило от этого удовольствия. — Ваш коллега, — он язвительно подчеркнул это слово, — утверждает обратное. — Мой коллега, — покорно приняла этот термин мисс Аткинс, — не лжет только в диагнозе. Они не могут предложить никакого лечения. Расположение опухоли ставит под угрозу двигательные и дыхательный центры при операции, химиотерапия невозможна из-за непереносимости препаратов… — И вы решили поиграть в господа бога, мисс Аткинс? Она почти никогда не говорила так много и долго. Это было удивительно с одной стороны, и невероятно раздражало с другой. Несмотря на все усилия лучших пластических хирургов, собиравших ее лицо как мозаику после той злосчастной аварии, восстановить его полностью так и не удалось. Помощь была оказана слишком поздно, и часть нервов успела отмереть. Говорить и в принципе двигать нижней челюстью Джене до сих пор явно было больно. — Мы выяснили ситуацию уже после апгрейда. — И? Вы должны были исключить его из участников. — Я подумала, что наши технологии можно использовать для таких пациентов. Если отработать некоторые нюансы, то это можно будет поставить на поток. И использовать на коммерческой основе. Господин Такаши не выдержал и хлопнул ладонью по столу. Негромко, но Джена замолчала сразу. Все эти слова про коммерцию не имели к ее причинам никакого отношения. Она просто пыталась дать ему тот аргумент, который он согласился бы принять. Хорошо еще, что она не пыталась давить на жалость. Господин Такаши был не настолько далек от медицины, чтобы не знать, что при таком диагнозе счет шел на месяцы. — Мисс Аткинс, я уже говорил, что вы не умеете в бизнес. Меня не интересует рынок больных и обездоленных. У них мало денег. Сейчас нам поступают заказы от правительств разных стран, так что сосредоточьтесь там, где мы действительно хорошо заработаем. А Бокуто исключите, ясно? — Нет. Господина Такаши аж подкинуло в кресле. Нет? Он поднялся и подошел вплотную к мисс Аткинс. Их разделяло сантиметров двадцать, но она так и не шевельнулась. Господин Такаши едва дышал от ярости. Что она себе позволяла? Она была обязана ему всем: положением, работой, относительным здоровьем, и она так открыто и бессовестно отказывалась ему повиноваться. Он на миг задался вопросом, что же, черт возьми, с ней случилось, а потом вдруг понял, что на самом деле не случилось ничего. Джена не изменилась. Она осталась такой же, какой он помнил ее со старшей школы: упрямой, упертой, несгибаемой. Недоступной. Да, ее красота перестала быть живой, но господин Такаши легко мог представить улыбку на ее искусственном лице. И представлял. Не мог только представить обстоятельства, в которых Джена смогла бы улыбнуться. Она выжила в той аварии физически, но ее практически похоронили морально. И сейчас его бесило это безразличное выражение лица. Его можно было бы стереть. Выбить из нее хоть какие-то эмоции. От этой мысли в горле пересохло, в брюках стало неприятно тесно. Господин Такаши прекрасно знал, что здесь его некому было бы остановить. Даже если бы она закричала, никто бы сюда не пришел. У Аонэ были четкие инструкции не беспокоить хозяина. Того, что Джена может сопротивляться, господин Такаши не боялся. Ее руки, эти изящные, точеные руки можно было легко вывихнуть, и они пришли бы в негодность. Да, пришлось бы заменить, но импланты ведь на то и импланты, чтобы их можно было менять. А эти были еще первого поколения, поэтому господин Такаши отлично знал, как они крепились в суставных сумках. Да, он сломал бы ее как куклу, но, наверное, это было бы лучше, чем годами ждать неизвестно чего. Ждать и надеяться, что вот на этот раз она все-таки посмотрит на него по-другому. Он медленно поднял руку, провел пальцами по тщательно уложенным волосам Джены. Под кожей словно пробежал ток. Сейчас вот просто взять и запустить в ее прическу всю свою пятерню. Вряд ли она будет сопротивляться. Она слишком хорошо знала, чем она была ему обязана. Господин Такаши осторожно коснулся большим пальцем ее подбородка. Он хотел видеть. Ее лицо не было способно дать ему эмоций, но он надеялся разглядеть их в глубине ее глаз. — Джена. Джена покорно подняла взгляд. Такаши вздрогнул. В холодной зелени он четко видел спокойную решимость стоять на своем, понимание, что именно он задумал, и готовность принять любое его решение. А страха не было. Он отшатнулся от нее, словно в лицо ему плеснули ледяной водой, и внутри все горело и полыхало. Он быстро подошел к окну, оперся ладонью на прохладное стекло, отчаянно хватая воздух ртом. — Утсуи… — Нет! — Такаши почти заорал через плечо. — Господин Такаши, — он выразительно указал на себя, потом ткнул пальцем в Джену. — Мисс Аткинс! — Потом повторил жесты, словно заклиная ее и себя держать дистанцию. — Господин Такаши! Мисс Аткинс! Джена послушно молчала. Такаши насилу заставил себя дышать медленнее. Он бы не смог. Ни за что бы не смог. Не после всего того, через что Джена прошла. Испугайся она хоть на секунду, уступи хоть на шаг, и он бы воспринял это как разрешение. Но нет, она снова его переиграла. Он очень хотел так думать. Он подошел к столу, ткнул в кнопку вызова ассистентки: — Кита, соберите мне список лучших нейрохирургов и онкологов. Согласуйте с мисс Аткинс и назначьте необходимые встречи. Чтобы завтра у меня на столе лежала смета по расходам. И вызовите ко мне Широ с его пресс-секретарями сейчас же. И этого… с телевидения… по судам, ясно? Чтобы его больше ни одна собака на работу не взяла в жизни! На самом деле его сейчас мало волновало, что там будет в прессе. С этим Такаши разберется. Как обычно разберется. И судьба этого Кохея тоже не волновала. Да и что будет с мальчишкой тоже. Его награда была куда ближе и проще. — Спасибо, господин Такаши, — Джена учтиво поклонилась, и его в очередной раз бросило в жар. Жестом отпустив Джену, Такаши рухнул в кресло и закрыл глаза. Его трясло крупной дрожью, и он никак не мог успокоиться.***
Аонэ привычно завел двигатель представительского седана, выжал педаль газа. Машина тронулась мягко и послушно. Он не совсем понимал, зачем господин Такаши потребовал сопровождать эту женщину, но ему платили за то, что он не задавал лишних вопросов. Мисс Аткинс сидела на заднем сидении, практически забившись в угол между сидением и дверью, крепко прижимая к себе какие-то документы. Она сказала, что ей нужно было заехать сначала домой, а только потом уже в исследовательский центр. Зачем было однозначно не его делом. То, что сегодня она выглядела странно, тоже его не касалось. Но если в кабинет господина Такаши она вошла своей железной, чеканной походкой, то вышла оттуда куда больше похожая на обычную женщину. И осанка ее теперь выглядела не гордой, а какой-то изломанной, а плечи напоминали сломанные птичьи крылья. Как бы там ни было, господин Такаши велел за ней присмотреть. И Аонэ прекрасно знал, что это подразумевало. Он притормозил на парковке возле жилого комплекса, где мисс Аткинс снимала квартиру. Аонэ привычно поставил машину на ручник, вышел первым, Быстро осмотрелся и распахнул заднюю дверь. Мисс Аткинс вышла быстро, словно боялась, что он захлопнет раньше, чем она успеет покинуть автомобиль. Она прошла всего несколько шагов, когда бумаги вдруг выскользнули из ее рук и разлетелись по еще влажному после дождя асфальту. Аонэ безразлично проследил за ними, и не стал наклоняться. Мисс Аткинс сдавленно вздохнула и присела было, чтобы собрать документы. — Хэй-хэй-хэй! Подождите, я помогу! Аонэ узнал в подбежавшем к ним подростке Бокуто Котаро, о котором уже жужжали все соцсети и СМИ, и решил не вмешиваться. Хотя его появление здесь было неожиданным. Бокуто всучил мисс Аткинс в руки какую-то перевязанную ленточкой коробочку, быстро собрал бумаги, а она стояла и смотрела на него, широко распахнув глаза, словно не могла поверить, что он действительно был здесь: — Что ты здесь делаешь? Бокуто рассмеялся, но на вопрос не ответил. Просто встряхнул документы, избавляясь от налипшей на них воды: — Ну, просушить конечно надо будет, но ничего страшного! Давайте сумку, на вид тяжелая. Что вы в ней носите, мисс Джена? Она не сопротивлялась. Казалось, она не могла найти ни подходящих слов, ни эмоций. Бокуто был одет как-то слишком легко для гулявшего после ливня сквозняка, и мисс Аткинс поспешно сдернула с шеи шарф, заставила наклониться — она не дотянулась бы до его головы даже если бы встала на цыпочки — и наспех завязала на манер банданы. — Не сопровождайте, — жестко приказала она Аонэ, когда он пошел было за ними в сторону жилого комплекса. — Уж до дома я доберусь. Аонэ не стал спорить и вернулся в машину. Последний раз бросив взгляд вслед мисс Аткинс и убедившись, что она вошла в здание теперь уже своей строгой походкой, он достал телефон и отправил короткое сообщение господину Такаши.