***
Акааши дотянулся до форточки и настежь открыл ее, запустив потом весеннего мокрого ветра в душное чрево автобуса. Бокуто с удовольствием подставил лицо этому потоку и его торчащие волосы смешно заколыхались. Акааши сдержал улыбку, невольно любуясь. Вообще им пытались запретить покидать тренировочный лагерь, но повезло, что в тот же момент на прогулку собирались Кенма с Куроо, в очередной раз ткнувшие полицию в юридические тонкости контракта и прав свободных граждан. Все-таки Кенма был еще тем хитрым лисом, кто бы что ни говорил. И Куроо был первым, кто этим бессовестно пользовался. Сейчас их путь лежал в пригород Токио, где раскинулись зеленые поля и тонкие, утоптанные тропинки. Это не было ни тренировкой, ни свиданием, просто Бокуто нужно было больше быть на свежем воздухе. Токийский стадион, при всей своей обширности, свежим воздухом не считался. Сегодня, в их выходной от тренировок день, у них было много времени, чтобы пройтись. — Хэй-хэй-хэй! Ветер подхватил радостный возглас и разнес над мокрой травой, блестящей алмазами под тонкими солнечными лучами, оставив в кронах шумящих у кромки поля деревьев. — Акааши, отличная была идея! Идем! Акааши задержался, пропуская Бокуто вперед. Он шел навстречу ветру и солнцу, белая олимпийка сияла, и у Акааши вдруг нестерпимо защекотало в носу, а на глаза навернулись слезы. Он поспешно прижал ладонь к векам, стараясь собраться. Он хотел бы гулять здесь и завтра, и через месяц, здесь, где пахнет свежестью молодой травы, теплым дождем и жирной почвой. Через год идти по дорожкам, ощущая, как глина и песок скользят под подошвой кроссовок. И чтобы даже через пять лет впереди был Бокуто с его неугомонной радостью очередному моменту. — Акааши, ты чего там? — Аллергия, наверное, — Акааши шмыгнул носом и быстрым шагом догнал Бокуто, что уже с минуту громко о чем-то рассуждал. — Ну-ка, ну-ка, — Бокуто бесцеремонно поймал его лицо в ладони, и Акааши забыл отшатнуться. — По-моему тебе просто что-то в глаз попало. Поморгай? Акааши всегда старался держать дистанцию. Это помогало вести себя правильно. Но сейчас, когда во внутреннем кармане его куртки лежал очередной неподъемный лист с результатами обследований, у него не было никаких сил сопротивляться. — Акааши, — Бокуто заглянул ему в глаза, когда он послушно проморгался от слез, и улыбнулся своей фирменной улыбкой, — можно? Акааши чуть заметно кивнул. Какая уже теперь разница? Правильнее было бы бежать без оглядки, но бежать тоже уже было некуда. Их губы слились в осторожном поцелуе, и Акааши с нежностью подумал, что Бокуто даже целуясь, продолжал улыбаться. Он был неисправим.***
Даичи устало пододвинул к себе стакан с соком. День получился каким-то безумно нервным. Он никак не мог отделаться от ощущения, что он пропускает что-то важное, но при этом ничего важного вроде и не происходило. Кеичи отхлебнул кофе из округлой чашки с изящной ручкой и подвинул к нему тарелку с пирожным: — Чего с тобой? На тебе лица нет. Они снова сидели в кафе напротив Токийского стадиона, за тем же неприметным столиком. Даичи покачал головой. Что он мог сказать брату? Все было хорошо, все стало хорошо, благодаря оперативной работе полиции. Вот что он должен был сказать. — Спасибо, что успел. Кеичи задорно хлопнул его по плечу: — Ну, я же не мог позволить своему дорогому младшему брату ввязаться в такую авантюру. Хватит того, через что тебе уже пришлось пройти. Даичи чуть улыбнулся краешком губ. Не всем так повезло. Взять тех же Некома. А Шираторизава и вовсе сознательно шли на апгрейд. — Когда это закончится? — Даичи потер виски, стараясь унять подкатывающую головную боль. — Пока не знаю. Анализы чистые, а суд до сих пор не дал ордер на изъятие биообразцов у тех, кто отказался. Говорят, что решат вопрос на следующей неделе, но вряд ли этого будет толк. Наверняка, к тому времени следы будут настолько ничтожны, что их не удастся отследить. Но во всем есть свои плюсы. Говорят, тренировочные площадки здесь отличные? Даичи покивал головой. В небольшом спортзале старшей Карасуно он чувствовал себя уютнее: — Как думаешь, если шоу все-таки отменят, нас заставят выплачивать обратно призовые? Кеичи покрутил блюдце с чашкой: — Да не, я не помню подобных прецендентов. Вы, кстати, решили же делить все поровну, когда все закончится? Даичи решил умолчать, что сегодня уже отдал Сугаваре свою и его часть призовых. Он не сказал команде, не будет говорить и брату. Зачем? Его это не касалось. Суге эти деньги были нужнее и были нужны срочно. Там получалось не так много, но должно было хватить на следующий этап лечения. Если честно, Даичи не первый раз в своих мыслях был готов к тому, чтобы отдать Суге всю сумму, но ответственность и честность не давали ему распорядиться чужими деньгами. Но как же его это ломало. Их выигрыша сейчас хватило бы на частичную оплату лечения матери Сугавары, но друг запретил об этом распространяться. Даичи мог его понять — кому хочется рассказывать о такой трагедии. Тем более не все в их команде могли отреагировать понимающе. Тот же Цукишима вполне мог отпустить какой-нибудь циничный комментарий, и вряд ли после этого Суга удержался бы в своем миролюбивом кредо. — Не переживай, это все скоро закончится, — обнадеживающе произнес Кеичи. –Думаю, завтра Джене будет уже не до исследований. А потом мы найдем еще что-нибудь, что раскачает эту лодку. Нам нужно просто создавать стрессовые факторы и дождаться, пока они начнут ошибаться. А потом мы уже сможем прикрыть эту лавочку.