Do you blame yourself?

Обычно жизнь Кэйи напоминала качели, швыряющие его между «хорошо» и «плохо». Иногда медленнее, иногда быстрее, но они никогда останавливались. До этого месяца. Затишье перед бурей, Кэйя звериным нутром чувствует надвигающуюся беду. Слишком спокойно, чтобы это казалось нормальным. Чья-то рука попросту нажала на паузу, остановив Кэйю в нейтральном положении. Но никто не сидит на качелях просто так, без движения, тем более когда ветер еще путается в волосах, а почва под ногами продолжает гудеть. И если есть пауза, то, разумеется, есть и «play», которая так или иначе будет нажата, позволив инерции продолжить свою грязную работу. И не важно в какую сторону. За взлетом всегда следует падение также, как ночь сменяет день, сигареты вызывают привыкание, а Дилюк — неизлечимую зависимость. Иногда он почти мог чувствовать, как чьи-то руки упорно тянут сидушку в сторону «хорошо». Руки до боли знакомые — ни прогнать, ни ударить. И от этого становилось только страшнее. Вдвоем на качелях всегда опасно. Можно ненароком врезаться в незадачливого помощника или, например, разучиться отталкиваться самому. А еще Кэйя знал, что если слишком долго двигаться в одну сторону, то неизбежно опишешь гребаное "солнышко" в направлении «плохо». Ведь именно так и работают качели. В детстве Кэйя обожал качели. Сейчас он не отказался бы наконец сойти на ровную землю. Кэйя медленно бредет по узкому переулку в направлении «Доли ангелов». Первое время он задавался вопросом, почему же столь популярный бар оказался «спрятан» от людных улиц, ведь попытка найти его в первый раз далеко не у каждого заканчивается успехом. Но сейчас он, кажется, начинал понимать. Это место было по-настоящему уютным. Здесь не проносились люди, вечно не успевающие жить. Здесь не было машин, шумных и зловонных. Только крупный пушистый снег танцевал под фонарями, подхваченный заблудившимся ветром. Даже редко встречающиеся люди не ощущались незнакомцами, ведь они также принадлежали этому секретному месту. Здесь даже затишье перед придуманной Кэйей бурей ощущалось как нечто правильное и необходимое. Странно, что он раньше не проникся магией этого места, сосредоточив все свое внимание только на его владельце, которого сегодня здесь не должно было быть. Но вот Кэйя тянет знакомую дверь и встречается взглядом со своим персональным кошмаром. Раньше он сравнивал Дилюка с ангелом? Он ошибался. Это самый настоящий демон-искуситель с пламенными волосами и глазами, что пьянили сильнее молодого вина. С того злополучного вечера изменилось многое. Его хотелось вырвать с мясом из памяти, скормить хищным зверям, не оставить ни единого напоминания. Его хотелось сохранить как нечто очень важное и ценное. Хотелось бы, чтобы его вообще не было. Сидя тем вечером на темной кухне Кэйя чувствовал себя непривычно слабым, словно с него содрали все маски, а заодно и кожу. И не понять, по неосторожности или настолько они срослись. Если бы Дилюк все-таки попытался задать свой вопрос еще раз, Кэйя бы непременно ответил. И это было бы самым искренним из того, что он говорил за последние несколько лет. Но он молчал. И Кэйя видел, что не он один сейчас уязвим, как никогда. Он мог этим воспользоваться. На языке вертелось множество вопросов, от «почему ты вообще здесь?» до «жалел ли ты когда-нибудь?» и даже совсем безумное «скучал ли хоть немного?». Но Кэйя тоже молчал, но вовсе не потому что нельзя пользоваться чужими слабостями или прочая благородная херня. Он просто не был уверен, что сможет пережить ответы. В тот вечер никто из них больше не проронил ни слова. Кэйя снова и снова включал чайник, а сам уходил перевести дух на балкон. Дилюк же не сводил с него взгляд, пока тот не возвращался обратно. Он приходил и заваривал новый чай, на этот раз с мятой, потом с ягодами, фруктами, тот, чей вкус так и не удалось разобрать, а этикетка давно потерялась. Дилюк принимал каждый и долго грел ладони о кружку, пока Кэйя выпивал свой еще горячим. На улице медленно темнело, зажигались рыжие фонари, подглядывали в окна и путались в таких же рыжих, точно пламя, волосах. Дилюк забавно щурился, и от этого на душе становилось чуточку теплее. Соседи возвращались домой, гулом над головой разрушая чужое одиночество, шепотом из-за стен кричали о том, что жизнь продолжалась. — Когда я спрошу в следующий раз, ты ответишь, — твердо произнес Дилюк и поставил кружку на стол. А потом он ушел, но слова его громом гремели в голове Кэйи. Чудовища проснулись и повторяли их ночь напролет, и Кэйе было невыносимо страшно от этого «ты ответишь». Но улыбка все равно упрямо кривила губы, потому что «в следующий раз». А это значило только одно — еще ничего не кончено. Ведь как бы не было тяжело, Кэйя не хотел, чтобы это заканчивалось. И открывая двери «Доли ангелов» в следующий раз, Кэйя принес с собой тысячи ответов на все возможные вопросы и сотни вариантов отступления, но Дилюк не задал ни одного вопроса. Он вел себя точно так же, как и всегда. Будто и не было того молчаливого вечера с запахом чая и сигарет, сорванного молчанием горла и рыжих зайчиков в волосах. Но в какой-то момент Кэйя поймал на себе взгляд алых глаз и понял, что как раньше уже никогда не будет. Кэйя хватается за деревянную ручку, смахивает с воротника пригоршню снега и входит в бар. Розария уже здесь, сжимает острые плечи, прячет их от дыхания зимы, что принес с собой Кэйя. Приветственная улыбка на полуслове спугивает завязавшийся разговор. — Сегодня же не твоя смена, — глушит радость удивлением Кэйя, пробираясь к своему месту. — У Чарльза сегодня неотложные дела, — отвечает хмуро и неохотно, но в то же время как-то неловко. Розария рядом насмешливо хмыкает, за что награждается еще более хмурым взглядом. — Вот как... — улыбается Кэйя и тянется к бокалу «Полуденной смерти». Удивительная доброжелательность настораживает, но Кэйя решает никак это не комментировать, ведь всегда есть шанс остаться на остаток вечера без алкоголя, — Какое удачное совпадение... — Очень удачное, — вставляет Розария, и в этот раз получает грозный взгляд уже от Кэйи. — ...ведь мы как раз собрались с Розарией сегодня отметить здесь конец сессии. — Если ты рассчитываешь, что в честь этого будешь пить за счет заведения, то спешу тебя разочаровать. — О, я ни в коем случает не намекаю ни на что подобное! Дилюк бурчит себе что-то под нос и отворачивается к подошедшему посетителю. Кэйя тут же решает воспользоваться возможностью. — Ты явно что-то знаешь, — громким шепотом на ухо подруги, ведь как иначе с секретами, но та лишь отмахивается. — О чем ты?, — наиграно удивляется Розария, покачивая полупустым бокалом вина — Я всего лишь жду своего друга, который вместо встречи со мной флиртует с красавчиками-барменами. — Я не флиртую! — шипит Кэйя, не прекращая следить за красавчиком-барменом. — О, еще как. — Это вообще не похоже на флирт. — А что тогда похоже? — То, как одна юная студенточка пытается затащить тебя на очередное собрание универского хора. — Ни слова о Барбаре, ты... — Розария на мгновение замирает, обдумывает что-то, и Кэйя уже понимает, что ему это не понравится, — Мастер Дилюк, не могли бы вы подойти на минутку? — Что бы ты не задумала, прекрати! — не на шутку пугается Кэйя, но коварная мысль уже захватила разум подруги. — Вам повторить? — выхватывает бармен пустые бокалы у них из-под носа, и Кэйя пытается ухватиться за эту возможность немедленно спровадить его: — Да, пожалуйста, повторить и как можно скорее... — И еще кое-что, — останавливает его Розария, отпихивая руки Кэйи от своего рта. Но у него все же получается сдержать девушку, пока острые зубы не впиваются в его ладонь, — Черт, ты мне всю помаду смазал. Дилюк наблюдает за ними какое-то время с нечитаемым выражением лица, после чего разворачивается. — Стой! — кричит Розария, продолжая бороться с другом, — Кэйя очень хочет позвать тебя на свидание, но смущается, поэтому это должен сделать ты. — Что...? — Смущается? — от такой явной насмешки Кэйя замирает, оборвав возмущение на полуслове, — А он умеет? — Именно так, — довольно продолжает девушка, — он у нас вообще скромный парень. Дилюк переводит свой взгляд, и Кэйя теряется, он так сильно теряется, потому что он и правда очень сильно этого хочет. И эти слова почти вырываются отчаянным криком, но... — Мы уходим, — обрывает он поток мыслей, хватает дубленку и сбегает. Просто позорно сбегает. Объяснения этому поступку он постарается придумать позже. — В субботу, часов в двенадцать, — кричит Розария и бежит следом. Улица встречает резким порывом ветра, бьет по щекам, и это оказывается как нельзя кстати. — Я тебя ненавижу, — выдыхает Кэйя, зажимая губами сигарету. — Я тебя тоже, поверь. *** Сквозь сон Кэйя слышит глухой стук. Он вздрагивает всем телом, сжимается под одеялом, он бежит по бесконечным коридорам, где за каждой дверью его ждет нечто ужасное. Иррациональный страх заставляет бежать дальше и дальше, через полуразрушенные арки, мимо гигантских серебряных деревьев, преодолевать дверь за дверью. За его спиной глухой стук, и Кэйя может поклясться в том, что ему этот стук не сулит ничего хорошего. Он продолжает бежать. Над головой сияют звезды, бесчисленные и такие далекие. Кэйя не выдерживает и падает на колени, утопает руками в высокой серебристой траве, звезды прямо над его головой, и они пульсируют в такт с его бешеным сердцем, оно же вторит проклятому стуку. Горло перехватывает на вдохе, он тонет, он неизбежно тонет, длинные водоросли обхватывают запястья и тянут его на самое дно, глубже и глубже, сквозь руины неизвестной цивилизации, дальше и дальше от холодных звезд. Он не может ни закричать, ни пошевелиться. Дышать тяжело, страшно и больно, он погружается все глубже во тьму, где остается только стук в его голове. Он точно в его голове. Но когда Кэйя наконец открывает глаза, стук не исчезает. Он резко встает, ежится от холодного воздуха, беспощадного к его разгоряченной после сна коже, плетется к входной двери и жмурится от яркого света. — Не говори, что ты только проснулся. Кэйя продолжает с закрытыми глазами опираться на открытую входную дверь, но не узнать этот голос он не может. — А ты… Кэйя с трудом пытается сформулировать вопрос, но Дилюк просто проходит мимо него в квартиру. — Собирайся, у тебя есть час. Я займусь завтраком, а ты пока в душ. Пока Кэйя пытается собраться с мыслями, его за плечи заводят в нужную дверь и уже почти закрывают, но тот наконец приходит в себя. — Так, стоп! Что происходит? Хмурый взгляд в ответ, и Кэйя всерьез начинает задумываться, не забыл ли он что-то важное. Но тут он хмурится еще сильнее, жмурится и шепчет проклятия. Кэйя не может придумать описание для такого Дилюка, он ему явно незнаком. — Ты не можешь просто собраться и поехать со мной? — раздраженно говорит он и снова смотрит своим невыносимым взглядом. В коридоре, где они стоят, слишком мало света, но Кэйя почти может различить на щеках Дилюка легкий румянец. На улице, должно быть, мороз. — И оденься уже, черт возьми! — шипит Дилюк куда-то в стену, а Кэйя понимает, что все это время стоял лишь в пижамных штанах. Он резко закрывает дверь в ванную прямо перед носом Дилюка. Кэйя надеется, что он не успел разглядеть на его руках шрамы. Сам же он ненавидит их настолько сильно, что давно не носит ничего с короткими рукавами. Кэйя вздыхает и чешет неровную кожу. На стиральной машине как раз лежат вещи, которые он забыл убрать в прошлый раз. Самое то, чтобы дойти до комнаты. Он все-таки принимает душ, но делает это настолько быстро, насколько это вообще возможно. Накидывает скомканную одежду и шлепает к шкафу, оставляя цепь влажных следов. Из кухни пахнет кофе и чем-то еще — Дилюк и правда готовит завтрак. Кэйя так и не решил, как ему реагировать на столь странное поведение. Он быстро одевается и заходит на кухню. Дилюк стоит спиной к нему и сосредоточенно нарезает какую-то зелень. Кэйя не помнит, чтобы у него в квартире вообще было что-то подобное. Но он быстро забывает эту мысль. Потому что чертов Дилюк Рагнвиндр сейчас был на его гребаной кухне и сосредоточенно нарезал какую-то зелень. Чертов Дилюк Рагнвиндр. Готовит на его гребаной кухне. Осознание происходящего резко бьет в голову, и Кэйя уже не может отвести взгляд. Потому что готовящий на его кухне Дилюк был ужас до чего горяч. И в том же баре Кэйя не мог так беззастенчиво пялиться на чужую задницу, которая за прошедшие годы стала еще краше. За подобное зрелище Кэйя уже готов был простить ему и внезапное пробуждение, и странное поведение, и вообще все на свете. — Ты быстро, — замечает его появление Дилюк, и разворачивается. Кэйя мысленно его благодарит и проклинает, потому что только так он наконец может поднять взгляд. — Так… — начинает Кэйя, но голос предательски срывается. — Может, объяснишь все наконец? Дилюк снова кривится, а Кэйя теперь абсолютно точно видит румянец на его щеках. И дело тут явно не в морозе. — Короткая же память у тебя, скромник.