***
Эти каникулы начались с полного помешательства на семейных ценностях: то посредственные нравоучения про уважение старших, то постоянная работа в семейном бизнесе. И Каролина даже не знает, нравится ли ей это или все, что происходит — абсолютно противоположно ее представлению о жизни. Признаться, она даже не знает, каким адвокатом хотела быть, кого защищать и какие нормы морали нести в общество. На государственном месте дай бог заработаешь на съемную комнату, но и доставать из тюрьмы настоящих правонарушителей тоже не хотелось. Офис отца можно было полноценно назвать «адским котлом», ведь здесь не было невиновных, все клиенты хоть и отрицали свою причастность к делам, заведенным на них, но недобрый огонек в глазах говорил об обратном. — Каролин, кофе на двоих, будь добра, — ненадолго выглянув из своего кабинета, попросил бизнесмен. Блондинка стояла за местом секретаря, пока та отпросилась ненадолго по своим делам, тщетно настраивая кофемашину. Кофеин в организме уже настолько превысил норму, что получасовой сон казался подарком судьбы, а руки подергивались от учащенного сердцебиения. Смирившись с тем, что вкус арабики не настолько идеален, как в ее любимом кафе, она добавила в напиток побольше молока, чтобы у посетителя не остановилось сердце от этой бодяги. — Добрый день! — девушка вошла в кабинет, тут же ощущая острую необходимость в том, чтобы поправить свою облегающую юбку. — Ваш кофе, — улыбнувшись, как можно более натуральнее, она понадеялась, что сразу же после этого покинет кабинет. Золотарева уже должно выучила «типаж» клиентов своего отца — это до одури избалованные деньгами мужчины, которые стремятся развестись с жёнами. И казалось бы: что такого? А проблема заключается в том, что подавляющее большинство изменяли своим женщинам направо и налево, применяли откровенные издевательства, но из кожи вон лезут, чтобы их некогда любимым не досталось ни копейки. И ее отец с радостью поможет в любой подлости. За достойные деньги. С радостью и бессердечием. — Познакомьтесь пожалуйста: Каролина Дмитриевна, моя помощница, — он забрал из рук дочери металлический поднос, который из-за трясущихся ладоней неприятно грохочет. — Надеюсь, что вы будете не против, если она немного вникнет в проблему, все-таки женский взгляд, как никак. И немолодой мужчина лишь деловито кивнул, полностью положившись на своего давнего знакомого. Разводы — далеко не основная часть судебных разбирательств, в которых участвует их агентство, но и без них месяц не обходится. После грязного ухода Владимира, по счастливой случайности, его правой руки, Дмитрий Золотарев не на шутку стал осторожен, излишне тревожен и подозрителен. В его голове созрел единственный верный план — вырастить из своей дочери достойного приемника, друга и соучастника. Именно так бы назвала себя Каролина, подслушав за эту неделю ни один десяток переговоров за этими дверьми. — Так, что же у нас имеется? — потирая ладони, спросил адвокат. — Снимки факта измены моей благоверной, — он положил на стол конверт, который незамедлительно вскрыл бизнесмен. На них была симпатичная пара: мужчина средних лет в джинсовом комбинезоне, по всей видимости, садовник или какой-то разнорабочий, и счастливая женщина, что так радостно набросилась на него. Там была целая серия этих кадров, словно в замедленной съемке показывающая события. — Отлично! С Вашим брачным договором у нас почти все шансы выиграть это дело! — Дмитрий пожал руку сидящему напротив заказчику. — Можете довериться мне, я сделаю все возможное. Мужчина ни глазом не повел, на его лице читалась некая усталость и полное равнодушие к ситуации. Словно пройдет суд и он избавится от тяжелых оков на своих плечах. Правда школьница знает, что этим балластом является его нелюбимая жена, которой, по всей видимости, не осталось ничего, как связаться с тем самым садовником, от которого она получила должную любовь. — Я Вам доверяю и знаю, что это не зря, — собрав все документы в свой дипломат, клиент оставил лишь конверт с авансом и фотографиями. — Я проведу! — подмигнув дочери, чтобы та поклонилась на прощание гостю, он пошел провожать гостя, чтобы проявить тем самым уважение. И что-то в ее голове переклинило: то ли сил не осталось терпеть все эти мужские подлости, то ли прилило резкое чувство несправедливости и желание помочь хоть одному человеку. Мысленно поблагодарив своего отца за педантичность в ведении дел, она сфотографировала его ежедневник, где было все — от номера телефона злостной изменщицы до ее адреса. Забрав себе лишь один снимок — самый важный и ценный, где был запечатлен поцелуй возлюбленных, она выбежала с кабинета, найдя на рабочем месте секретаря. Все события поворачивались в ее сторону, осталось лишь предупредить коллегу, что она ненадолго покинет рабочее место и можно идти против собственного отца.***
Такси остановилось в не менее элитном районе, чем место проживания Золотаревой, а значит, что мужчина хотя бы позаботился о комфорте своей жены, выставляя ее за двери семейного дома. Попросив остановить на пару сотен метров раньше, девушка решила прогуляться, чтобы окончательно прийти к верному решению. Были ли эти риски основательны? Не повлияет ли эта подлость на репутацию бизнеса и как после этого смотреть в глаза отцу? Череду рассуждений прервал видео-звонок, на который школьница решила ответить, имея в запасе буквально десяток минут. Тем более, что это был Павел, с которым не получалось связаться с тех пор, как он покинул страну. — Привет-привет, Паш! — блондинка помахала в камеру, сдерживая эмоции от радости видеть молодого человека. Он ничуть не изменился, лишь небольшая щетина покрыла его лицо, а глаза все также блестят от радости. — И тебе привет, малявка, — по-доброму произнес учитель, стараясь скрыть, насколько сердце разрывается от желания быть рядом с ней и вживую смотреть в эти наивные глаза. — Как каникулы проходят? Все также за учебниками? Мужчина знал, на что надавить. Он прекрасно знал умственные способности своей ученицы и был уверен в ее успехе больше, чем в своем добродушие. Только старшеклассница все не может раскрыть глаза и понять, что не обязательно проводить десятки часов за непрофильным предметом, чтобы без единой ошибки ответить на каждый вопрос учителя. — Если бы, вот решила чужие судьбы вершить на досуге, — голубоглазая недобро усмехнулась, заставляя молодого человека чуть сжаться от непривычного состояния своей любимицы. Он впервые видит ее настолько возбужденную и разгневанную, словно спичку поднеси и она воспламенится с деревяшкой. — А вообще я сейчас работаю на фирме отца, потому что он помешался на идее сделать из меня адвоката его уровня. Павел не знал, какая из этих новостей тревожит его больше всего. Каролина была слишком добросердечная и наивна — она готова слепо верить людям, полагаясь исключительно на слова и рвать душу, пока они пользуются ее неопытностью. — Давай по порядку: что ты сейчас намереваешься делать? — понимая, что времени у него не сильно много, а шансов предотвратить ошибку еще меньше, он все-таки вмешался в происходящее. — К папе пришел очередной клиент, который не ценит свою жену и хочет отобрать у нее все имущество, которое они наживали пятнадцать лет. Представляешь, прожил с ней столько и хочет оставить у разбитого корыта! — она чуть прибавила шаг, абсолютно точно решившись на вмешательство. — Подожди… — выдохнул он. — Ты ставишь себя на место пострадавшей, это неправильно! — вспоминая основы психологии в адвокатской деятельности, он увидел очевидную ошибку. — Твоя позиция должна быть нейтральна во всем. Нужно попытаться понять сторону «пострадавшего» и жертвы, потому что они могут запросто поменяться ролями. — А как иначе? Это мужик полнейший мудак, иначе его не назовешь, — услышав такой поток агрессии от ученицы, он уже мысленно попрощался с любой надеждой ее вразумить. — Я должна попытаться исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно. — Каролин, не будь амбициозной дурочкой… — обессилено сказал преподаватель, тут же пожалев об этом. Если для него это и звучит не обидно, то собеседницу сейчас это может очень задеть. — Так вот, как ты воспринимаешь мои решения, — обиженно пробубнила она, подходя к нужному адресу. — Я тебя услышала, созвонимся позже, сейчас я хочу закончить начатое. И Демидов не успел и слова вставить напоследок, как звонок грубо оборвался. Старшеклассница перевела дыхание и уверенной походкой направилась к дому. Постучав несколько раз и услышав шаги за дверью, девушка окончательно почувствовала, что обратного пути нет и от этого спокойствия не прибавилось. — Здравствуйте! А я думала вы попозже микроволновку доставите, — женщина с ручкой уже готова была подписывать акт приема товара, но гостья оказалась с пустыми руками. — Чем могу помочь? — Добрый день, я из адвокатского агентства, — блондинка была уже готова, что перед ее носом вот-вот захлопнется дверь, но хозяйка дома смиренно хлопала глазами, выжидая продолжения. — Понимаете, ваш муж пришел к нам, обратившись за услугами, — она хмыкнула. — Не подумайте неправильно, я хочу помочь вам. Он откопал кадры, порочащие вашу репутацию, где вы целуетесь с другим мужчиной, что в суде можно будет перевернуть в измену. Несколько раз нахмурившись по ходу получения информации, женщина молчаливо раскрыла дверь шире, жестом руки приглашая войти в дом. И Каролина прошла, по ходу рассматривая достойный особняк и его обладательницу. Домохозяйка, на удивление, была очень ухожена, в шелковом халате, а в голове в очередной раз закрался вопрос: «как можно было уйти от такой женщины?». Было видно, что дом заселен недавно, некоторые коробки все еще стояли на своих местах, а на кухне было минимальное количество утвари. Абсолютное начало новой жизни. — Я знаю, что вам непросто говорить об этом, но все же: ваш муж изменял вам как-то, применял физическое насилие? Ее лицо тут же преобразилось: от явной настороженности до блестящих глаз, ищущих поддержку. Юлия, как оказалось, судя из заметок отца, могла рассчитывать исключительно на шантаж от молодой девушки, стоящей в ее дверях, но именно сейчас к ней спустилась единственная надежда на свою правду. — Как я могу к вам обращаться? — с улыбкой спросила она, протягивая через барную стойку чашку горячего чая. — Каролина, — без страха отпивая напиток из рук незнакомки, ответила старшеклассница. — Каролина, спасибо, за то, что вы пришли ко мне и не купились на грязные манипуляции моего будущего «бывшего мужа». Мягко говоря, наш брак вовсе нельзя назвать счастливым. Первые года четыре все было, как у всех: успешный, процветающий бизнес, стабильный доход, романтика, затем супруг захотел большего, начал идти на неоправданные риски в бизнесе, тем самым подверг нашу семью огромной опасности. Сын тогда был совсем маленький, я просто не вылезала из его комнаты, совершенно не видела заботы и поддержки мужа. Даже не знаю, как тогда не сошла с ума. Ее тело покрылось мурашками от воспоминаний, заставляя немного тряхнуться. — В общем, из дружной семьи мы превратились в обыкновенных сожителей, молчу уже про то, что нередко ночами он брал меня против моей воли. Эта серьезная тема заставила Каролину поморщиться в отвращении, вспоминая жалостливое лицо этого мужчины. — Я терпела любые унижение и даже побои, в надежде сохранить семейный очаг ради ребенка, но буквально месяц назад я увидела того, кто поистине меня ценит. Это наш садовник, работающий на участке уже не первый год, он все это время поддерживал меня, успокаивал, чего я, как глупая женщина, не замечала. Да, у него не толстый кошелек, но большое сердце. И на душе Золотаревой тоже разошлось тепло — настолько приятно видеть женщину, которая не ценит возлюбленного за его заработок, а готова бросить всё нажитое за любовь. Собеседница бесспорно во всем импонировала ей, она была безмерно искренней и очаровательной, чего только стоили ее горящие от любви глаза и широкая улыбка. Если до этого возникало куча сомнений в правильности решения, то сейчас она готова была сделать все, чтобы спасти хоть чью-то судьбу.***
— Что ты, блять, сделала?! — яростно кричал отец, отбивая кулаком по крепкому столу. Школьница чувствовала себя словно на аудиенции с Сатаной: в ее глазах отражалось пламя от камина, в котором одна за одной сгорали щепки, в ушах звенело от криков. Но в душе почему-то было легко и свободно, потому что она была абсолютно уверена в том, что сделала лучшее решение в своей жизни. — Не матерись на меня, — школьница впервые видела отца в таком агрессивном состоянии, но прекрасно знала, что он не способен запустить тот сувенирный топор, висящий на стене, в ее голову. — Я лишь сделала одну женщину счастливой. Теперь она будет в безопасности и любви. Дмитрий, расхаживающий по периметру ковра, резко остановился и громко рассмеялся. Его хохот превращался в истерический, маниакальный, а кулаки сжимались от злости к самому себе. «Как можно было вырастить такую, ослепшую наивностью, овцу?» — не переставал он спрашивать самого себя, осушая не первый стакан коньяка. Овладев эмоциями и отложив в сторону мысль о том, что стоило бы запустить этим стаканом в голову дочери, чтобы хоть один в этой комнате отрезвел, он сел за кресло. — Так это ты про того садовника, с которым она зажималась едва ли не на глазах законного мужа? — мужчина перешел в наступление, понимая, на что она могла повестись. — Вообще-то они начали отношения всего месяц назад, когда все шло к разводу! — воспротивилась школьница, впервые решив переубедить отца. Бизнесмен вновь накрыл затылок двумя ладонями, вжимаясь в стол. Прошептав: «что же ты творишь, идиотка?», он обессилено посмотрел на единственную дочь, которая сейчас двоилась от действия алкоголя. И пусть он пьян и может наговорить лишнего, пора открывать глаза. — Нет, Милая моя! Они встречались два года, а те фотографии были зачатком начала развода, ведь мой клиент даже не знал об этом романе, пока его благоверная не притащила своего любовника в дом, — он разблокировал ноутбук, а затем открыл на весь экран огромный список электронных чеков. — Что это? — звонко цокнув, спросила она. — Ежемесячные транзакции твоей бедной, пострадавшей подружки, которая буквально сорила сумками birkin, — усмехнувшись этим нереалистичным доводам, школьница посмотрела в экран, пролистывая десятки архивных чеков за годы, когда мужчина, по словам жертвы, был чуть ли не банкротом и кормил свою семью потрохами животных. — Она как наркоман просиживала в торговых центрах десятки тысяч баксов, оставляя ребенка на нянечек, а потом прибегала домой под вечер и рыдала, как ей было тяжело выносить истерики новорожденного сына. Кажется, сердце перестало биться. Руки похолодели, а глаза округлились, пока Золотарева маниакально листала тысячи электронных чеков, на общую сумму которых можно было всю семью содержать на островах. — А любовник ее вовсе не бедный парнишка с высокими амбициями, а обычный психопат-Альфонс, который до этого проживал с восьмидесятилетней бабкой, которая сдохла и оставила ему наследство. Слова отца казались излишне грубыми, даже слезы подступали от бессилия, но нервы давно были растрачены попусту. — Она устроила его на должность садовника, хотя сроду не интересовалась своим цветочным садом, а сама трахалась с ним, спонсируя деньгами мужа, который тот давал своей любимой, чтобы «ее глазки горели». Отвращение. Единственное слово, которым Каролина могла описать ощущения, переполняющие ее в данный момент. Отвращение к себе и способным на такую мерзкую ложь, людям. Светловолосая долго стояла, шмыгая носом, пока, расслабившись на секунду, не разрыдалась в голос. Кажется, Павел был прав, ей никогда не стать адвокатом, а уж тем более, здравомыслящим человеком. Оставив отца в кабинете наедине со своими переживаниями, она побежала наверх, в свою комнату. Совершенно не задумываясь о том, сколько сейчас времени на том конце света и какие планы могут быть у молодого человека, она позвонила самому близкому — Павлу Демидову. И пусть о не знает подходящих, ласковых слов, чтобы донести до нее всю информацию, но точно не сделает хуже. — Паш, я такая идиотка, — часто шмыгая и захлебываясь в своих эмоциях, она разрыдалась еще сильнее. — Просто конченная, боже, — из-за нарастающей истерики, фразы получились рывками, словно сквозь икоту. Признаться, в таком ступоре педагог не был давно — наверное, с их первого дня знакомства, когда он точно решил для себя, что выводить эту девушку на эмоции — последнее, что он хочет в этой жизни. Сняв очки от продолжительной работы, он схватился за сердце и попытался взять ситуацию под свой контроль. — Вода есть? — строго, без приветствия, спросил он. Получив в ответ лишь короткий кивок, он также продолжил. — Сделай хотя бы пять глотков при мне. Увидев, что ученица сомневается и даже не воспринимает его слова всерьез, мужчина поджал губы. — Я серьезно, прямо сейчас и без отлагательств. К концу дня сил спорить совершенно не осталось, поэтому старшеклассница глазами отыскала бутылку на своей постели, открыла ее и ненадолго замолчала. Казалось, что малейший глоток и она захлебнется, потому что успокоиться не получалось ни под каким предлогом, но все же, собравшись с эмоциями, она отхлебнула немного жидкости. — Умничка моя, так и нужно, — перейдя на ласку, Демидов едва ли сам не разревелся, видя в каком измотанном состоянии находится любимая. Закрыв глаза, голубоглазая слушала его мелодичный голос в наушниках, представляя, что мужчина сейчас совсем рядом и готов подарить ей всю свою заботу. Осушив треть бутылки, пока попросту не осталось сил на плач, она вновь обратилась красными глазами к собеседнику. — Я так понимаю, что это после той встречи? — увидев, что она вновь начинает тяжело дышать от подступивший истерики, молодой человек успокоил ее. — Забудь, все в порядке. Прости меня за те слова, я сразу же пожалел о сказанном, но было слишком поздно. — Ты был абсолютно прав, — шмыгая носом, прошептала Каролина. — Я доверилась той несчастной жертве, а оказалось, что она главный антагонист в этой сказке, — девушка зевнула, когда организм окончательно вымотался от эмоциональной недели. — Если хочешь узнать мое мнение, ляг на подушку, — манипуляция сработала на «отлично» и через считанные секунды девушка в ожидании моргала, рассматривая лицо любимого мужчины. — Кто-то умер? Нет. Кто-то физически-морально пострадал? Нет. Одна лишь ты вечно изводишь свои нервы по пустяками. Ты ведь прекрасно понимаешь, что все болячки от нервов, а когда тебя может задеть любое нестабильное решение, то скоро глаз будет дергаться от одного лишь повышенного голоса. Нарочито заваливая девушку известной, нужной информацией, мужчина любовался тем, как подрагивающие ресницы в смирении замерли, а дыхание юной девушки выровнялось. Она была как живая кукла: с наивными круглыми глазами, расслабленными губами, и, к сожалению, не менее добрым сердцем. Он еще долго рассматривал единственную пострадавшую в этой ситуации, давая себе очередное обещание никогда не допустить подобного. Его сердце не доживет и до тридцати.