Умереть ради...

Боль. Именно это чувство сопровождало меня последние два месяца. Нестерпимая боль началась после победы над главным злодеем волшебного мира. Над Волан-де-Мортом. Первую неделю я не обращал внимания. Вторую - волновался. На третью я посетил Мунго, где мне поставили неутешительный диагноз. После моей лже-смерти остался осадок. Часть моей души также погибла, если так можно сказать. Именно поэтому все тело пронзала нестерпимая боль. Эта "болезнь" неизлечима. Душу не восстановить, а жить с неполной невозможно. Врачи лишь поражались тому, что я до сих пор дышу. Я не знаю, сколько мне осталось. Никто не знает. В Мунго я потребовал полной секретности, поэтому ни одна живая душа вокруг не знает. Ни Гермиона, ни Рон, ни Джинни. Я пристрастился к алкоголю, который приглушает боль хотя бы на вечер. Но спустя ещё три недели я перестал его чувствовать. Как воду пью. После я стал пить различные успокаивающие чаи. Помогло. Смириться, хах. Сейчас эта боль чувствуется только во время обострения. Но это все лишь предыстория. - Гарри! Мы опаздываем! - Нет, Герм. Не опаздываем, если выходим даже через 10 минут. Надо только Рона поторопить. - Ро-он! - Поскольку мы получили разрешение на аппарацию в Хогвартс, опоздать будет сложно. - Что? - Ты готов? Я понял, что меня уже не слушают, поэтому углубился в свои мысли. - Да! - Тогда спускайся! Нам предстоит отучиться ещё один год. Восьмой, дополнительный курс для участников войны. Но даже друзья не представляют, каким сложным для меня будет этот курс. - Уже, - Рон предстал пред нашими очами с большим количеством сумок. - Запрещенку долой! - Но Герм! - Не нокай мне тут. Мы назначены старостами, поэтому должны следовать правилам. Да, странное решение МакГонагалл, новой дирекстриссы Хогвартса. Но я от этой перспективы отказался, впрочем, отдельная комната у меня в любом случае будет. - Эх... - Рон стянул с себя две сумки и поставил на пол. - Гарри, ты готов? Я лишь кивнул головой. После чего мы одновременно аппарировали в Хогвартс. Он был восстановлен волонтёрами и профессорами за каникулы. Несмотря на то, что прошло уже около двух месяцев после войны, студенты, участвовавшие в ней, выглядели до сих пор подавленными, серыми и практически безжизненными. Лишь первые курсы с интересом оглядывали стены и весело галдели. Подобная обстановка абсолютно нормальна, ведь многие потеряли близких, родных или друзей. Для всех этот период стал сложным и полным горем. Дамблдор уже не произнесет привественную речь, а Снейп не будет снимать баллы Гриффиндору из-за Гермионы. Многое останется в прошлом, многое изменится. За думами я не заметил окончания распределения, как и появления еды на столах. Взяв в руки чай с ромашкой, уткнулся взглядом в никуда. Но на глаза попалась белая макушка. Он сидел, словно приведение. Мешки под глазами, исхудалый вид. Он был близок к тому, чтобы сгорбиться, но все же сидел прямо, как всегда. Величественно, надменно. Так, как хотел выглядеть. Всё же, кое-что остаётся неизменным. Меня мучало только одно. Один, не заданный вслух вопрос. Одно слово. Почему? Но я не задам его. Потому что он меня ненавидит. Потому что я должен его ненавидеть. И потому что уже все равно. Я даже не уверен в том, что просто успею сказать это слово. Да, я мог бы выкрикнуть его прямо сейчас, но так же мог бы и умереть в это мгновение. Сложно жить, когда внутри уже считаешь себя мертвым. Я уже смирился с этим чувством. Гермиона, вероятно, что-то подозревала на счёт моего состояния, но не задала до сих пор ни одного вопроса. Я бы и не ответил. Вот и сейчас, она задумчиво на меня смотрела. Возможно она давно уже все поняла. Её понимание людей сильно возросло с начала седьмого курса. Именно поэтому она молчала все два месяца, молчит сейчас и только вместе иногда пьёт со мной чай. Рон тоже стал разумнее. Потеря брата сильно повлияла на него. Хотя Джордж до сих пор не может отойти. Рон поменял свои взгляды, стал спокойнее, но жизнерадостность и любовь к еде вернулись к нему уже через месяц после битвы. - Дорогие студенты. Прошу тишины, - директор МакГонагалл начала свою приветсвенную речь. - Прошлый год стал большим потрясением для всего волшебного мира. Он стал тяжёлым для всех нас. Мы помним героев. Мы помним тех, кого должны, - она сделала паузу. - Но мы смотрим вперёд, ведь жизнь не имеет паузы. Словно поток бурной реки, она подхватывает нас и несёт. И ради нас, ради нашего будущего, нам нужно войти в этот поток. Именно поэтому мы должны стараться. Учитесь, студенты. Пусть ваша жизнь станет яркой.