Мое сердце в твоих руках

      Было больно.       Больно от того, что ничего никогда не получалось.       На улице давно стемнело и время уже перевалило за десять часов вечера. Однако это ускользнуло от твоего внимания.       Тебя разрывало на части из-за вины, въевшейся под кожу так, что ее никак не получилось убрать. Абсолютно. Как бы ты ни пыталась найти себя в этом мире, все попытки оказывались провальными.       Твои родители оправдывали твою беспомощность тем, что ты просто являешься сосудом, который выкачивает силы и питается этим. Было крайне неприятно слышать подобное от дорогих людей, к которым всю жизнь относилась с уважением и питала искреннюю любовь.       Ты сидела долгое время, уткнувшись в колени лицом. Пальцы судорожно сжимали голые лодыжки в моменты, когда ты чувствовала себя особенно хреново. Тебе кажется, что совсем скоро на светлой коже останутся неприятные красные пятна, которые ничем не скрыть.       Ничем скрыть ты не смогла и порезы на руках.       Некоторое время конечно помогали длинные рукава и митенки, которые ты купила в первые же несколько недель после того, как начала резаться. Подруги часто задавались вопросами о надобности подобного аксессуара. В ответ же им летела заевшая, как пластинка, фраза о том, что это просто твой стиль.       И эта ложь убивала сильнее всего. Что-то останавливало тебя каждый раз от того, чтобы поделиться своими проблемами с посторонними. Отсутствие доверия ли играли в тебе, либо же что-то другое оказывало влияние? Ты не знала, и копаться в этом желания попросту не было.       — Хэй, все нормально? — до сознания доносится незнакомый, но красивый голос.       Ты поднимаешь заплаканные глаза и смотришь исподлобья на парня с крашенными волосами. Он кажется весьма привлекательным и милым.       — Да, — ты утираешь слезы запястьем и несколько раз шмыгаешь носом, прежде чем опустить ноги с лавочки на землю. — Все отлично, — дополняешь ты скорее для себя, ведь действительно нужно заверить себя в этом.       — Я так не думаю, — парень скептическим взглядом окидывает твои предплечья, и ты ежишься под проницательным взглядом.       Хочется закрыться, и ты по привычке хочешь дернуть рукава пониже, однако футболка — единственное, что на тебе надето — не достает до свежих порезов. В этот же момент ты начинаешь жалеть о том, что выскочила из дома в таком виде. Однако иного выхода просто не было.       В памяти всплывает момент, который сподвиг на такую позднюю прогулку: мама, внезапно ворвавшаяся в комнату, чтобы что-то спросить, заметила, как ты переодевалась после душа. Соответственно яркие полосы ее привлекли внимание, и был поднят на уши весь дом. И во избежание долгого разговора ты просто схватила рюкзак, оказавшийся неразобранным после школы, и телефон, после чего пулей вылетела из дома. Крики, что доносились до тебя, попросту были приглушены за счет пульса, стучавшего в ушах.       — Сомневаюсь, что девушка стала бы сидеть поздней ночью на улице одной и заплаканной, если бы у нее все было хорошо, — юноша садится рядом и уже с более мягким взглядом смотрит на тебя.       — Я немного поссорилась с родителями и решила побыть одной, — кратко поясняешь, надеясь, что после этого расспросов не будет. Тебе действительно не хотелось обсуждать ничего с человеком, которого видишь первый и, наверное, последний раз в своей жизни.       — Хорошо, — отвечает парень. Наверное все же понял по твоему настроению, что ты не испытываешь никакого желания вести душевные беседы. Однако он тяжело вздыхает и на некоторое время замолкает, по всей видимости собираясь с мыслями. — Но можно я задам вопрос? — ты киваешь головой и поворачиваешь голову в сторону незнакомца. — Я мог бы тебе чем-то помочь?       — Сомневаюсь в этом, — кратко отвечаешь и снова хватаешься за рукава. Неприятный холодок ползет по спине, и ты в очередной раз жалеешь, что ничего не взяла с собой из верхней одежды.       — Ладно, — вы еще некоторое время молчите, прежде чем с его губ слетает имя. — Меня зовут Ацуму.       — Не думаю, что это то, что мне нужно знать, — на твое недружелюбное замечание Ацуму хмыкает.       — Ты забавная, — признается он, и ты практически полностью пересаживаешься, чтобы посмотреть на парня с немым вопросом. — Тебе определенно нужна помощь, но ты всячески пытаешься оттолкнуть человека, который заинтересован в этом.       — Потому что это не твое дело! — ощетиниваешься и кидаешь испепеляющий взгляд на Ацуму. От прежней грусти не остается и следа. Лишь злость и негодование.       — Как скажешь, — он легкомысленно пожимает плечами, не заботясь о том, что ты пытаешься убить его глазами. Некоторое время Ацуму молчит, прежде чем прервать воцарившуюся тишину между вами. — Кстати, у тебя есть ручка? — ты недоверчиво киваешь и начинаешь рыться в вещах. Достаточно тяжело найти нужный предмет с учетом того, что в твоем рюкзаке никогда не бывает порядка. — Спасибо. Теперь дай мне, пожалуйста, свою руку.       — Зачем? — недоверчивый голос предательски хрипит. Ты опасаешься что-либо делать в сторону этого парня, несмотря на хорошее первое впечатление.       — Сейчас увидишь, — Ацуму качает раскрытой ладонью. — Я правда не собираюсь делать ничего плохого. Ты можешь мне доверять, — это звучало так абсурдно от человека, которого знала буквально несколько минут, однако ему действительно хотелось верить.       Робко вложив свою кисть в ладонь парня, ты стала пристально наблюдать за его действиями: аккуратно подтянув тебя ближе, Ацуму цепляет зубами колпачок черной гелевой ручки и оттягивает ее так, что она раскрывается. После этого парень невесомо прикасается к не задетой шрамами коже рук тыльной стороной ладони и на пробу проводит несколько ровных линий.       Завороженно смотря то на самого парня, то на его действия, в глазах начинают скапливаться слезы. Причина остается секретом, поскольку боль, перемешавшаяся со счастьем, не дает никаких намеков на истинную причину желанию громко плакать.       Ацуму бережливо выводит звездочки в промежутках между глубокими порезами и это кажется тебе чем-то невозможным. Любые мысли исчезают из головы, однако в ней остается образ парня, сидящего напротив и аккуратно выводящего тонкие черные линии на твоей истерзанной годами коже.       — Ты так пристально смотришь на меня, — исподлобья и с нервной улыбкой на лице смотрит на тебя Ацуму. Ты сильнее стискиваешь челюсти, чтобы не расплакаться. — Ну, я закончил.       Забирая руку назад, ты окидываешь ее странным взглядом, после чего переводишь глаза на юношу. Его лицо кажется таким красивым при теплом свете фонаря, что тебе невольно кажется, будто бы ты могла в него влюбиться, встреться вы при иных обстоятельствах.       — Спасибо, — произносишь с вопросительной интонацией, поскольку не знаешь, как и реагировать.       — Да не за что, — парень поднимается со скамьи и уже собирается уходить, однако оборачивается и кидает напоследок: — Твои шрамы не выглядят уродливыми. Наоборот, в них есть какая-то своя магия. Да и руки у тебя красивые. — Ты улыбаешься и одновременно распахиваешь глаза. Удивительно такое слышать подобное в свою сторону. — К слову, если тебе понадобится помощь, то можешь найти меня в старшей Инаризаки.       — Спасибо, — и это единственное, что ты можешь сказать в ответ, прежде чем пустить очередную слезу.