«я и не думал, что сэр Потеряшка удостоит меня такой чести, как написать смс, но это меня удивило. я рад, очень рад, несказанно очень сильно рад. в Хамамацу погода меняется медленно, но верно. апрель ещё будет дождливым, но вот дальше можно погибать от жары и это не шутки.»
Поток ненужной информации полился на тёмную не от природы голову. И это было хоть каким-то спасением в серой жизни, или точнее в сером существовании. Тодороки приходилось ждать по несколько минут длинных эссе-сообщений, на которые он отвечал довольно коротко. Изуку не поднимал темы, касающиеся побегов, но очень много раз возвращался к причудам, их происхождению и прочему, связанному с ними. Казалось, что мальчик — доктор каких-нибудь наук, лауреат премий за раскрытие скрытых сил — рассказывал он складно и поразительно точно, а вот когда он дошёл до теории сингулярности причуд, в голове Тойи «всплыло» старое предупреждение от пламени. «Сингулярность, да?» Изуку несколько раз порывался просто дозвониться до собеседника, отсылал вопросы на этот счёт, но встречал только отказы. Тодороки не хотелось разговаривать в обычном понимании этого слова. Голос шелестел и неприятно царапал горло, чему точно он не радовался. Леди Наган садится рядом на пол и облокачивается на стенку, телефонный разговор её доконал. Мужчина, с которым леди долго ругалась, а по другому не скажешь, согласился почти со всем предлагаемым наёмницей. Маленькая победа. — К нам придёт один тип, посмотрит, что можно сделать с тобой, — наблюдать за двухцветной женщиной стало его привычкой и теперь она вновь успокаивалась, гладя его по голове как кота. — Быть может, избавит тебя от железа. С ним лучше не разговаривай, заебёт, после не отвертишься. Оно и было видно. Каина почти яростной фурией стала, пока разговаривала с ним. Очередная смс-ка даже немного веселит Тодороки.«я смог дать отпор кач-чану. как ты и сказал, он не ожидал удара по колену. спасибо.»
Они сидят на полу до первого урчания в животе и непонятно у кого. Женщина отнекивалась и слегка краснела, но упрямо держала вид, что это не её желудок устроил китовьи завывания. Тойя ковыляет на кухню медленно, опираясь на стену, в холодильнике оставалось всего ничего из нормального пропитания. Вот уж точно бестолковая наёмница! Готовить всё же приходилось ему и это было не очень приятно, после первого эксперимента так тем более. Пока пароварка мучила остатки риса, брюнет издевался над чайником, заваривая ужасное количество кофе на довольно маленькую ёмкость. — Ты надо мной прикалываешься? — Наган убрала из-под его руки банку с кофе, отставляя её как можно дальше, чтобы парень её и видеть не мог. — Спишь хреново, хочешь совсем убиться? Сахар кладётся в том же количестве, фиолетовый глаз нервно дёргается от увиденного. Он успевает приглядывать за овощами в небольшой кастрюле и рисом. Готовка явно не его сильная сторона, но по крайней мере съедобным пахло и это подкупало женщину. Не хотелось вновь кушать разварившуюся в кашу лапшу с просроченным соусом. — Из того, что осталось, я не ем ничего… — Тодороки заливает кипяток в кружку и по кухне разносится аромат слишком крепкого кофе. Входная дверь дребезжит от ударов по ней и Наган подрывается с места, жестами указывая быть тише и не вмешиваться. Когда дверь открывается, он слышит звонкий шлепок — вероятнее всего по лицу, но Тойя был не уверен и чуть высунулся взглянуть на гостя. Огромный шкаф — мужчина удерживал руку Каины, второй рукой он открывал квартиру. Леди не хотела впускать его по непонятной причине, но после удара ногой по голени она отошла, напялив на личико добродушную улыбку. Оскал, если быть точным. — Бывшего любовника встречают не так, малышка Цу, — гулкий шлепок по пятой точке заставляет Наган направить на него оружие, но не для выстрела, чтобы врезать по нахальной роже. Он отплёвывается на лестничную площадку от крови и возвращается обратно. — Бывшего вообще не встречают, а отправляют на кладбище, Джо, — девушка легко и незаметно машет парню, чтоб скрылся на кухне и мило щебечет. — Ты же всё принёс? — Ради тебя даже с лишком, — они разговаривают в гостиной, что-то перебирают, спорят и, Тодороки слышит, воркуют друг с другом. Он потягивает яблочную сигарету и продолжает читать длиннющие монологи Мидории, усмехаясь, что когда-то он мог кого угодно заебать докучливой информацией. «в следующий раз бей в челюсть с локтя, это ещё труднее предугадать.» Тойя не замечает, как на кухню вторгается незваный гость, треплет его по голове и опустошает почти всё съестное. Наган недовольно рычит на него. Его не трогают, почти не трогают, и ладно. — Ты погляди, — «Джо» садится максимально близко к брюнету, рассматривая его. Дурацкая привычка ерошить волосы Тодороки касалась практически любого человека, эта привычка мужчину стороной не обошла. — Действительно ребёнок. На меня похож. Ты случаем не родила, когда сбежала из-под моей любвеобильной опеки? Сколько тебе, мальчик? Шестнадцать-пятнадцать? Джо был весёлым для человека, занимавшегося лечением наёмников, да и преступников тоже. Иностранец со странной манерой речи и слишком прилипчивый, как оказалось. — Ему двадцать. — Мужчина выглядит удивлённым, но не надолго. В жизни ко всему быстро привыкаешь как и к тому, что существуют люди, не выглядящие на свой возраст. — И я бы скорее удавилась, чем родила от тебя… Не буду вам мешать, заодно взгляни, что можно сделать с его руками. От кистей до локтей на обеих руках были чудовищные шрамы от когтей той твари, что безумно атаковала парня, прежде чем сгинуть в пламени. Они его не беспокоили, не так сильно, как новоявленные травмы. Джо не стал долго рассматривать испорченное большим количеством шрамов и ожогов тело, сразу приступил к ковырянию железа из руки. — Не слишком ли много ран для такого возраста? — Металл приходилось разъедать химией довольно медленно, мужчину этот процесс только угнетал, но шанс пообщаться с настолько повреждённым человеком был минимальным. Обычные его клиенты — пулевые, ножевые, да и так по мелочи ранения. Тут же целая площадка и молчаливый собеседник. — Малышка Цу не обидится, если ты заговоришь, а так мы немного времени скоротаем. — Какая у вас причуда? — Смотреть в почти чёрные глаза было странно, но именно там «сидела» сущность причуды. — Хотите разговаривать, сначала ответы с вас. — Нагановская выучка, — мужчина усмехается. У Тодороки желания возмущаться нет, пусть думает, что хочет. Всё равно они больше не пересекутся. — Не знаю я свою причуду. Не хотел иметь с ней ничего общего и не развивал её. Теперь ты. — Для моего возраста наверное много… Тойя отвечает так же расплывчато и вызывает в «докторе» приступ смеха. — Забавный малый, — он смеётся, почти лает и брюнет косится на женщину в проходе. — Будто ребёнок наш, Цу. — Не мели чепухи, Джо, — Наган проверяет пароварку и недовольно цыкает. Шкаф действительно сожрал всё съестное. — Не болтай лишнего, я всё-таки схожу купить продуктов. Двое мужчин почти одновременно тянут: «Будь внимательна» и «Читай срок годности», чем раздражают сине-розоволосую. Она хлопает дверью для виду, бурчит под нос, что только они знают о её невнимательности. Когда Леди Наган возвращается в квартиру — она слышит поразительную тишину. Это вгоняет её в самые плохие мысли. «А если он свистнул его и готовится передать третьим лицам?» Вероятность такого была, она не всегда могла знать, на кого работает бывший. «Поубивать друг друга тоже могли, блядь…» Она крадётся на цыпочках, кухня пустая и вся посуда вымыта — так похитители не оставляют следов. В спальню заходит наготове, пистолет в руке обзавёлся глушителем, но вот увиденное не ставится ни в какое сравнение. Тойя, накрытый всеми одеялами, отсыпался в углу кровати, а Джо… Джо отчитывался про состояние причуды парня какому-то чёрту по телефону. — Подними руки, уёбок, — повторять дважды нужды не было, он даже на выход из спальни добровольно пошёл. — Кому и что ты успел передать? — Цу, девочка моя, ты не представляешь какой у тебя экземпляр в руках находится, — Джо тянул безумную улыбку, всякий раз, когда он находил что-то необычное, она появлялась на его роже. — Его можно использовать, чтобы подтвердить старую теорию о сингулярности и это взорвёт всё геройское общество. Только представь, что будет? — Он тебе что-то успел сказать? — Он не медлил, собирал вещи в чемодан, с которым прибыл к ней, и не смел повернуться к женщине спиной. — Или ты что-то сделал с ним? — Дорогая моя, мы просто мило беседовали. Кто же знал, что его срубит в беспробудный сон? Бедный ребёнок, но причуда что надо, самое то для НЕГО, не правда ли? — Мужчина выбрался на балкон и спрыгнул на здание рядом, слишком легко это сделать. Оно было ниже расположения их квартиры и идеально подходило для побега. — Не забудь красиво нарядиться, золотце моё опасное. — Постой! — Джо удрал, оставив после себя очередной неприятный осадок. Каина закрыла балкон и вернулась в спальню, Тодороки спал довольно крепко, что было ужасно поразительно. Мешать ему не хотелось. Все эти несколько недель, живя с мальчишкой бок о бок, нормального сна не было ни у него, ни у неё тем более. Она будит Тодороки рано утром, буквально тормошит заспанного парня, прыская на него из оросителя водой. Брюнет трёт глаза долго, до покраснения, но оттого они больше не слипались каждые пару минут. Выспавшимся он выглядел чуть лучше и Наган не могла припомнить, когда у него были мешки под глазами меньше чем сейчас. Сама она уже была готова как человек, не спавший всю ночь, переживала — да, не знала, что делать — тоже да. — Иди в душ и собирайся, нам ещё доехать нужно до Сидзуоки, — он кивает и женщина приглядывается к нему сильнее. Даже в ванную заходит следом, увлечённая рассматриванием работы над ним. Горячий душ быстро создаёт плохую видимость, что Наган обиженно фыркает. — Я всё равно всё видела уже. Мне просто интересно, что с твоим телом и в порядке ли ты… — Я в полном порядке… — он звучит глухо из-за льющейся воды. И выходит оттуда довольно быстро, даже вода почти не стекает, а испаряется из-за полуактивной причуды. — А куда ты засунула своего «доктора»? Всё выглядело так, будто его здесь и не было. О нём напоминают только забинтованные конечности парня, на которые так жаждет взглянуть леди. Бок красовался уже профессиональными швами и выглядел относительно прилично, точнее это радовало, что Тодороки не разойдётся по этим швам от любого неловкого движения. — Он ушёл, — рассказывать, как они попрощались Наган не торопится, это подождёт. Тойя оставался с ним на короткое время и мог болтнуть лишнего, не факт, конечно, но вероятность была. — Вы говорили о чём-то? Тодороки вместо короткого ответа заваливает женщину потоком информации о каком-то научном феномене, недавно открытом. Спасибо Мидории, закидал забавными фактами и теперь Тойя мог добросовестно изворачиваться от ненужных вопросов. На поезд они садятся в абсолютной тишине. Парень заебал её своим внезапно открытым третьим дыханием с информацией. Раньше он так много не пиздел и теперь голова раскалывалась от переизбытка болтовни. Тодороки читал книгу для совершенно лёгкого чтения — какой-то двухтомник про причуды на почти тысячу страниц, купленный в книжном неподалёку от вокзала, он через раз поворачивался к ней и удивлённо что-то рассказывал. Да-а-а-а, она и не помнила его в трезвом состоянии. Будто другой человек рядом сидит, такой наивный, что даже жаль его становится. В Сидзуоке тепло и зелено, не в сравнение с Хамамацу конечно. Сравнивать тут было нечего. Город дождя и город весны. Главная задача была найти костюмы на этот маскарад и Наган готова проклинать всё и вся за то, что девушки должны быть на каблуках. Обязательно блядь! Тойя держался спокойно пока девушки снимали мерки с него и недобросовестно лапали, но Каина чуть не била мужчину. Он измерил её с ног до головы, постоянно лез под юбку и опускал руки на выпирающие части женского тела. Было весело наблюдать за этим зрелищем, особенно когда Цуцу встала на лакированные шпильки. Человечество ещё не знало такой кривоногой женщины, или неумело стоящей, тут как посмотреть и с какой стороны. Её одели в наряд ведьмочки и ради равновесия выдали метлу — чтобы не грохнулась. Маленькая месть за её поведение. Тодороки стал пиратом, фальшивая шпага была опорой для него. И как бы Наган не исхищрялась — стоять ровно было невозможно, ходить было медленной пыткой. На мероприятии-маскараде они проскользнули почти незамеченными, показав на входе пригласительные. Леди Наган разглядывала прибывающих гостей и не могла найти нужного человека. Тойя скрылся с лишних глаз и обходил здание, ненароком заглядывая в прикрытые комнаты-кабинеты, женщина на связи что-то вечно говорила о том, что их слишком много и возможно, что она его тупо проглядела. Связь прерывалась слишком часто и в конце концов всё стало тихо. Здание затихло от всех телефонных разговоров и люди начали стекаться в одном направлении. Наёмница была в зале, где люди весело проводили время. Музыка играла, напитки разносились официантами, а парень больше не отвечал. Это заставило женщину мило спиздить чужие босоножки взамен своих шпилек, оставив прибухнувшую Белоснежку босиком. План здания был на руках, но ничего не говорилось о скрытых комнатах. В зале не находилась добрая половина людей, что пришла в масках на этот сраный маскарад. Мужчина на сцене громогласно призвал всех к тишине и зачитал длинную молитву. Молитву новому «Богу», «Спасителю» и так далее и тому подобное, Тойя не слушал, его трясло от осознания того, что за сценой находилось чудовище. Всё его тело было набито причудами и, если судить по всем этим коленопреклонникам, молились они на него. — …Именно ОН даровал вам причуды, ОН удерживает мир в равновесии, наш СПАСИТЕЛЬ! — Мужчина упал на колени и забился головой о ступени, ведущие за ширму сцены, разбивая себе голову под оглушительные аплодисменты. Бесцветные глаза замечают знакомую спину, что удаляется прочь от этого места, и Тодороки в тенях уходит следом за ней. Почти бегом за иллюзией, не обращая внимания на возвращающуюся боль в теле, брюнет искал её. Она не могла ему вновь мерещиться. Пламя внутри бурлило с яростью, оно знает, что происходит. Поняло, к чему всё идёт и пыталось предупредить своего носителя. «Это ловушка для тебя! Не гонись за этим монстром, тебя убьют, мелкий паршивец!» Он бежал, задыхался, но бежал. Её тень скрывалась потрясающе быстро. Поворот за поворотом и он стоит напротив неё… этого существа. Не мама, это не она. Тойя пятится назад, встречает спиной стену. Он может поклясться, что мгновение назад её там не было. Чудовище смотрит поразительно разумно, пугает парня. Пламя на подкорке сознания что-то говорит. Этого не понять. Тодороки дышит часто-часто от нехватки воздуха и смотрит в эти серые глаза, слишком добрые для искусственно-созданного монстра. Всё слишком… Слишком жестоко, что они с ней сделали. Жестоко делать из неё приманку для него. В голову врезается спокойный голос и заставляет сделать непоправимое. — Подойди ко мне, малыш, — и он подходит, медленно, шаг за шагом попадает в эту сеть из маминых прохладных, таких же как раньше, объятий. — Снежочек, что с тобой? Почему ты не дома? Я беспокоюсь, маленький мой… Она гладит его по топорщенным волосам. Сердце замедляет свой ход от успокаивающего голоса, Тойя не чувствует исходящей опасности. Только не так, только не от неё. И пусть она не выглядела как раньше, утратив свой облик, но всё ещё была любящей матерью. Синее пламя срывается по рукам, но тут же тушится. Лёд прекрасно справляется с этой задачей. Он совершенно точно задыхается, ледяная пика, воткнутая так аккуратно под рёбра, почти не приносит боли, только успокоение вместе с вытекающей алой жидкостью. — Ма-а-ам, — Тойя судорожно хрипит, кровь мешает говорить, заполняя рот так быстро, что металлическим привкусом можно давиться. — Что они сделали с тобой? Она не отвечает, слёзы текут по щекам монстра за причинённую боль. Может она и чудовище, но его убивать не хотела. «Она» — для Тойи всё ещё мама, с её утратой он не справился. Ещё не пережил это время. Прошло всего ничего, когда он узнал, что с ней стало. Семья прикрывалась её фантомной болезнью в то время, когда она несколько лет как мертва. Эта рана ещё не затянулась, как появилась новая. Её используют ради того, чтобы словить его. А он чёртов глупец… — Вернись домой, тебя ждут там, — мама обнимает всё так же — нежно, прямо как раньше. Будто всего этого и не было. Будто не прошло этих пяти лет, что он валялся разбитым после сражения с подобным монстром. — Мамочка очень сильно переживает за твоё состояние… Синее пламя взрывается вихрем, Тойя не может его сдержать. Изнутри причуда дьявольски ухмыляется своей сущностью, раскрывая огненную пасть ада. Монстр горит, не в силах потушить этот поток ледяной причудой. Женщина таинственно улыбается, гладит по влажным щекам в последний раз. Свой голос парень не узнаёт, слишком не похоже на человеческий крик. Она сгорает в его пламени и сделать с этим ничего не может, силы покидают его быстрее, с каждой секундой становится только хуже от осознавания, что окончательно от матери избавился он. Рана покрывается очередной корочкой, мешая крови покидать тело. Чудовищный вой не прекращается, пока пламя не стихает, оставив после себя уничтоженный коридор и валяющегося в куче пепла и луже крови парня. Синее пламя вырывается вновь и разрушает стену. Здесь оставаться было опасно, необходимо скрыться-сбежать, лишь бы не попасться тому монстру. Его точно не убить так легко. Он не дастся. Это не босс этажа в какой-нибудь захудалой игре, это точно финальный босс с кучей плюшек и восстановлением. Столько причуд Тойя не видел в активном состоянии ещё ни разу. Тодороки покидает здание и пытается не попасться на глаза охранникам. Пламя не сдерживается и во всю использует огневую мощь. Дальше, нужно ещё дальше убраться, чтобы точно оказаться в безопасности. Алое пламя сбивает его на крышу соседнего здания. «Чёрт бы тебя побрал, Старатель!» Мужчина стоит на расстоянии вытянутой руки, но синее пламя, завладев своим носителем, отпрыгнуло ещё дальше, опасно приготовившись к атаке, если герой попробует хоть что-то предпринять. — Что с тобой стало, Тойя? — Энджи выглядит ошеломлённым, вид старшего сына ужасает: шрамы виднеются далеко не самые старые, а крови сколько… — Вот только не строй из себя родителя, — пламя огрызается, оно помнит всё, что было сделано против него самого, и это раздражает ядро причуды. — Убирайся с глаз и возможно целым останешься… — Что ты несёшь? Пошли домой, — на каждый шаг в его сторону брюнет отходит назад. Не стоит давать подбираться герою близко. — Всё наладится, Тойя… — Не подходи ближе! — Рык выходит почти зверинный и низкий, Пламенный герой остаётся стоять на месте, боясь спугнуть беглеца. — Ничего уже хорошего не будет, не пизди, блядь… — Тойя, прошу, — пламя на его лице спадает. Энджи хочет взглянуть на сына без этих пламенных всполохов. — Всё ещё можно исправить… — Ты нихрена не исправишь! Ты — мой естественный враг, что пытался усадить меня на цепь, но не получилось… Твоё пламя почти не горит, ты не сможешь стать прежним, как и я не потухну. Жалкий угасающий огонёк больше ни на что не годится, кроме как ловить паршивых преступников. Одна жалость, а не герой… — поток речи не прекращается. Синее пламя с каждым сказанным словом разгорается всё сильнее. Мужчина полностью сбит с толку. Это не Тойя, он так бы не говорил. Это не сын, а нечто другое, то самое нечто, что подначивает изнутри, так же как и мужчину. «Эта мразь нарывается, Энджи. Вломи ему и пойдём дальше.» — Неужели забыл, как говорил мне перестать тренироваться, сдаться? А кого ты ненавидел? Кому ты в лицо говорил, что я ничтожество? Что, память начала подводить? Я напомню тебе всё, моральный урод, и не смей затыкать меня. — Дай мне поговорить с сыном, — Энджи сам срывается на рычание. Какого чёрта он не может услышать голос своего старшего ребёнка? — Он не хочет, — пламя усмехается, глядя на эту хренову расстерянность. — Мне плевать, я хочу услышать его, а не тебя… — Снова его ни во что не ставишь? Правильно, папаша, правильно, — несколько шагов к краю крыши становятся решающими. Его отделяет от свободы только шаг с крыши, а дальше можно не волноваться. — А ты передашь мальчишке, что настолько жалкое отребье как ты, трусливо прячется и боится найти того, кто виновен в смерти Рэй? — Не смей произносить её имя! — У мужчины терпения — полный вагон, но не сейчас. Сейчас зубы едва слышно скрипят друг об друга от воплощённой злобы. — Хорошо, да вот только маленькая проблемка — мальчик не может говорить с тобой после случившегося. — Ухмылка озаряет бледное лицо парня. Небесное пламя не намерено оставаться рядом с надзирателем в виде Пламенного героя, остаётся только добить мужчину словами и бежать не глядя. — Жалость какая, да? — Я тебя прихлопну! — Алое пламя заполняет периметр крыши, мешая прорваться дальше. У них остаётся слишком мало времени на то, чтобы поговорить. Огненная стена слишком сильно привлекает внимание, особенно после того как у здания прорвало стену небесным потоком и началась эвакуация гражданских. — Попробуешь избавиться от меня? Не так легко будет сделать это, дерьма кусок! — Энджи надвигается слишком быстро, искалеченное тело замедлилось, почти потеряло способность двигаться — его можно схватить. Ещё не поздно. — Прости меня… Мужчина забывает весь план по возвращению сына домой. Тойя утирает вытекающую кровь с губ и отходит дальше, треснутая улыбка разбивает Энджи сердце. Бешеный гул в груди не проходит. Он убил… убил её. Её ещё можно было спасти. Каким-нибудь методом. Можно было… НО! Ебучее «но»! — Тойя, — Пламенный герой поднимает руки, показывая, что он с «миром». — Пойдём домой, я сделаю что угодно. Всё, что потребуется и тебя вылечат, избавят от паразита, засевшего в тебе и вытворяющего преступления… — Я… я убил её. Мама, она же… Нацу сказал, что она погибла, но это не так. Я сжёг её, — его трусит от собственных слов, отец подходит и кладёт руку на плечо, слегка встряхивая. Это не то, что хочет услышать мужчина. Рэй мертва, он не мог убить её. — Она хотела, чтобы я вернулся, пап, но не могу. Он будет угрозой для всех вас. — Я не позволю тебе снова сбежать, не дам кому-то угрожать ни тебе, ни твоим младшим братьям и сёстрам. — Пламенный герой говорит долго, тщательно подбирая слова. Сын стоит рядом, но всё ещё борется с желанием пойти с отцом, забыть обо всём как о страшном сне. Огненные тиски давят на голову: «Он трус, не слушай его. Пойдёшь с ним и вся семейка поляжет от рук того Чудища!». Тойя соглашается с ним. Не с отцом, что отпрянул от васильковых всполохов, с ядром причуды. Отдаёт пульт управления добровольно. — Пойдёшь за мной и я убью тебя, — Пламя предупреждает лишь единожды. Если Тодороки не тупой, то он не станет делать ошибок, но сына терять он не желает. Шаг в его сторону решает действительно всё: едва видимые связывающие их узы разорвались. Выстрел оглушает всю округу, Энджи неверяще смотрит вслед спрыгнувшему с крыши незнакомцу, пока на груди расцветают алые узоры… Всё должно было пройти не так. Теперь стало только хуже.