***
Люмин приводит его к дверям ритуального бюро Ван Шен, стучится и ждёт реакции тех, кто по ту сторону. Паймон кружится вокруг нее и все болтает, болтает. Аякс ее не слушает, он сосредоточен на том, что чувствует себя по-настоящему встревоженным вне боя и опасности. Это снова рождает жалость к себе, и парень скорбно улыбается, пытаясь избавиться от тревожности. Его руки холодеют, на щеке выделяется ледяная капля пота, которая всё никак не хочет стекать сама по себе, приходится вытереть. «А если снова что-то подобное… Вдруг существует место хуже бездны? Да нет, быть не может! Я сейчас уже сильнее каких угодно монстров и я Одиннадцатый Предвестник… Стоп. Что? Я уже…» — Чайльд нервно сглатывает и чувствует, как снова теряет связь с реальностью, неосознанно ставит себя на место 14летнего Аякса. Ему вдруг так хочется дать пощёчину этому трусливому ребёнку, в которого он превратился. Но Тарталья не может ударить себя при всех. Тихо усмехается, дрожащими пальцами убирает назад рыжие волосы и поднимает взгляд, стараясь выглядеть уверенным, хотя уголки губ стремительно опускаются. Дверь открывается, на пороге появляется статный и серьёзный Чжун Ли. Он осматривает всех изучающе, потом вежливо кивает в приветствии. — Здравствуй, путешественница. Здравствуй, Паймон. Что привело вас ко мне? — говорит Моракс своим низким и приятным голосом. Он даже не взглядывает на Чайльда, будто бы уже почувствовал, что что-то не так. Аякс же рад, тому, что его лишний раз не прожигают взглядом. Это позволяет снова натянуть улыбку и вальяжно откинуться к стене позади. — Доброго дня, господин Чжун Ли! — Чайльд шуточно отвешивает поклон чтобы подкрепить достоверность маски веселого парня. Чжун Ли лишь удивлённо вскидывает бровь, но потом вежливо кивает ему, оборачивается к Люмин, которая спешно начинает что-то шептать. Тарталья закатывает глаза и фыркает, он знает, что про него говорят плохо. Но, к удивлению, через несколько минут Чжун Ли дружески ему улыбается и приглашает пройти внутрь. В здании Ван Шен светло, потому что лучи солнца, прошедшего зенит, проникают сквозь большие окна, падают на деревянные стены, отражаются от погребальных чаш, стоящих в качестве примеров на полках. В большом зале теплее, чем на улице. Тихо. Настолько тихо, что слышно, как кружится в воздухе пыль, подсвеченная солнцем. Других людей в комнате нет. Чайльд здесь впервые, он кидает беглый взгляд туда-сюда и выдыхает. Ближе к окну стоит маленький и низкий столик для чайных церемоний, вокруг него разложены подушки. Чжун Ли садится к этому столику и взглядом указывает на место напротив себя. Чайльд понимает, что если попытается сесть, то бок и внутренние органы заболят так, что даже сдерживать слезы будет больно. Он опять не желает показывать свою слабость, потому не садится. — Да я постою! Мы же здесь не на долго! — Чайльд, что случилось? — спрашивает спокойно Чжун Ли, — Путешественница сказала мне, что ты выглядишь так, будто тебя что-то тревожит. Аякс удивленно моргает, смеется, прикрывая глаза, а потом вдруг резко оборачивается к Люмин и Паймон — Так ты думаешь, что я не в порядке? — произносит он медленно, чувствуя как на лице расползается какая-то злобная ухмылка. От чего она? От злости на Люмин за то, что она оказалась права в своих догадках? В янтарных глазах путешественницы ни тени страха. Она уже много раз видела такое его выражение лица. Люмин просто пожимает плечами и складывает руки на груди, когда Паймон прячется за нее. — Я, конечно, извиняюсь, но- — звучит голос Чжун Ли над ухом, и холодная рука касается лба Чальда. Он видит желто-золотой всплеск свечения от пальцев Моракса, и в голове будто принудительно загораются вновь воспоминания из Бездны. Мальчишка с отросшими до плечей огненно-рыжими волосами сидит перед прозрачной стеной в бездне и вытается разодранными в кровь пальцами разорвать эту преграду, за которой выход из Царства Тьмы — лестница ведущая к освещенному проходу. Парень хватается за проржавелый кинжал, колит им стенку, которая изгибается как пластичная масса, но не поддается. Аякс тяжело дышит, но и за своим громким дыханием слышит тяжелые шаги приближающегося сзади, из темноты, мага бездны. Потом темнота, через секунду — снова прояснение: 14летний парень разрубает напополам грудную клетку врага своими небольшим клинком и чувствует, как болят мышцы в руке от серии сильных ударов. Он сгибает и разгибает руку в локте, чтобы разогнать боль, и отступает от трупа. Чжун Ли убирает руку. Свечение прекращается. Он сам видел то, что вспомнил сейчас Аякс, и это удивило бывшего архонта, если даже не испугало. Он понимающе покачал головой. — Что?! Что это было, что ты сделал со мной?! — Одиннадцатый Предвестник отступает на пару шагов назад, непонимающе и немного злобно глядя на Моракса. Чальд быстро приглаживает свои непослушные рыжие волосы вперед, чтобы закрыть лоб. — Просто прочитал воспоминания, которые не выходят у тебя из головы. Это не возымеет никакого плохого эффекта на организм, — отвечает спокойно Чжун Ли. Чальд фыркает и хмурится. Он предполагал, что Чжун Ли мог увидеть больше, чем то, что проецировалось в его собственную память. Иначе Аякс не мог объяснить удивление и испуг промелькнувшие в лице Моракса. А Чжун Ли просто пожалел ребенка, которого увидел, того человека, в которого этот ребёнок вырос: двуличного, измотанного, жестокого и при этом печального. Аякс вздыхает, ведет взглядом по окружности вокруг головы Чжун Ли, будто видит божественный светлый ореол, и вдруг уверенно делает шаг вперёд: — Сотри мне эти воспоминания, если можешь. Плачу сколько угодно моры. Почти сколько угодно, — неуверенная улыбка застыла на тонких губах, а взгляд остекленел. Чайльд весь замер будто окаменел перед бывшим Гео Архонтом. Паймон охает и шокировано распахивает свои и без того огромные глазищи, Люмин подергивает плечами от неожиданности. — Хорошо. Беру сто моры, — неожиданно соглашается Чжун Ли — Сто?! Хах… Всего то? Да редиска в твоём городе дороже стоит! — Чайльд вдруг громко расхохотался, — Продешевил… Ой как продешевил! — он утирает слезу, выдавленную смехом. — Я делаю это не ради тебя, а ради Царицы. Авангард Фатуи должен быть в порядке, чтобы воплощать ее идеи в жизнь. — суховато констатировал Чжун Ли. Он покачал головой так, будто был разочарован в чём-то, потом обратился к Люмин, попросил принести все то, что понадобится для ритуала стирания памяти. Девушка кивнула, попросила Паймон написать список и удалилась вместе со своей компаньонкой. Чжун Ли же снова указывает на место рядом со столом, сам присаживается и говорит: — Давай подпишем контракт. Чайльд, не думая больше, усаживается на место напротив Чжун Ли и кладет руки на столик. Вдруг тело пронзает острая боль в боку и он вздрагивает, сжимается, нечаянно бьется головой об стол. — Кх… Надеюсь, читать не сильно много придётся, хаха… — шипит Аякс, не поднимая головы, и стараясь скрыть, как он неистово сжимает челюсти от боли. — Немного, — отвечает Чжун Ли, не отвлекаясь от заполнения условий контракта. Ему прекрасно видна так тщательно скрываемая гримаса боли собеседника. Но при этом Моракс видел и правую руку Тартальи, как будто спокойно гуляющую по краю стола, как обычно это происходит у людей, с нетерпением ждущих чего-то.***
Все готово к ритуалу. Аякс стоит посреди зала, вокруг него чаши с благовониями, свечи, маленькие каменные фигурки то ли божеств, то ли молящихся людей. Окна закрыты темными шелками. Чжун Ли стоит вне круга свечей. Чайльд выдыхает, наигранно счастливо улыбается ему и кивает, показывая, что готов к стиранию памяти. Моракс быстрыми и резкими движениями рук изображает в воздухе иероглиф, его пальцы начинают подсвечиваться тёплым светом прямо как при чтении мыслей. Пламя на свечах разгорается, поднимается на полметра вверх, быстро растапливая воск. Чжун Ли изображает ещё один знак руками, свечи тухнут, и благовония дымят так сильно, что из серого дыма образуется купол. Чайльд смотрит на купол, удивлённо моргает, открывает глаза и видит над собой…темный потолок бездны. — Что за?.. Так и должно быть? Моракс, отвечай! — предвестник отрывает взгляд от потолка, опускает голову и обнаруживает себя в том самом зале с зеркальными стенами. Стены на этот раз прозрачные. За ними виден выход, но он представляет собой три проема в ряд. — Каво…— Чайльд генерирует водяной клинок и непроизвольно делает шаг назад, хотя не чувствует опастности рядом. В спину вдруг упирается что-то острое и холодящее. Он сразу же распознаёт в этом холодное оружие. «Тут же только что никого не было… Что за архонтские фокусы?!» Юноша резко оборачивается и видит перед собой… себя же… только младше. У 14 летнего Аякса растрёпанные волосы, яркие веснушки по всему лицу. Он одет в длинное порванное на полах коричневое пальто, брюки, сапоги, под расссегнутым пальто — белая рубашка, запачканная кровью. А в глазах мальчишки синий, злой, и при этом будто пугливый, огонь. Аякс держит в дрожащих руках заржавелый кинжал с погнутым лезвием и тычет взрослого себя в живот, не сильно, даже не повреждая одежду. — Человек? — злобно шепчет подросток, — Ты ведь не вытащить меня пришёл? Ты вообще не за мной?! — мальчишка замахивается, но Тарталья тот час ловит его руку и не проконтролировав сил, у больно сжимает чужое (своё) запястье. Маленький Аякс шипит от боли и выпускает из ладони кинжал. — Стой. Я — это ты, — шепчет Тарталья. Его глаза всё ещё раскрыты от удивления и зрачки дрожат, —Ты — Аякс, я — Чайльд Аякс Тарталья Одиннадцатый Предвестник, авангард Фатуи. Вроде, человек. — зачем-то поясняет Чайльд и отпускает свою руку. — Так ты… — подросток отступает на два шага и судорожно вдыхает холодный воздух так, что грудная клетка заметно дрожит, — так ты… то есть я выберусь? Я не… не верил, — парень начинает плакать. Огромные ппозрачные слезы катятся из его синих глаз. Аякс хочет рукой прикрыть лицо, тянет ладонь к глазам, наполненным слезами, но замирает и боязливо озирается, смотрит на (себя) статного мужчину в форме Фатуи и столбенеет ещё больше при виде водяного лезвия. — Я не трону тебя, — Тарталья сам старается успокоиться, — Не трону себя. Вредить себе это не достойно предвестника, хах…— он натянуто улыбается, — В чем твоя проблема? Просто иди этажами ниже и не кидайся к любой иллюзии выхода. Это, — он указывает на тройной проём, — иллюзия. Ты же знаешь. — Да не знаю я! — отвечает мальчишка немного злобно, скрещивает руки на груди. Тарталья замечает, что он весь трясется и не прекращает плакать, — Вытащи меня отсюда… — просит ребебок дрожащим голосом. — Я не думаю, что могу… Не думаю, что ты реальный… — взрослый Аякс наконец чувствует, что парень перед ним и он разделены временем. Чайльд больше не чувствует себя им. Подросток — другой человек, остающийся в прошлом. Но его всё равно жаль, — Ты сам вытащишь себя. Нынешний ты, а не я, — предвестник тянет руку к чужой (своей) щеке и касается влажной кожи, — Я верю в тебя. Ты только посмотри на себя, столько этажей уже прошёл, столько монстров прикончил! Потом взгляни на того, кем ты стал, — Тарталья выдыхает и искренне улыбается Маленький Аякс распахивает глаза от удивления. Он почти не чувствует на своей щеке руку взрослой версии себя но всё равно ощущает, как неведомая сила тянет почувствовать больше тепла. Парень делает шаг вперёд и обнимает себя, утыкается в красный шарф. — Я знаю что ты не настоящий… Видимо моя психика старается поддерживать себя на плаву такими видениями… — говорит подросток, и взрослый Чальд слышит в голове те же мысли, не может их контролировать, и в глазах немного темнеет. — Ничего… Всё будет хорошо, — Чальд гладит себя по рыжим волосам, а потом перед глазами мелькает вспышка света, в груди образуется тепло. Оба жмурятся и взрослый Аякс, чувствует как чужая фигурка растворяется в его руках. Со стороны видно, как ребенок объединяется со взрослой версией себя. Чжун Ли, стоящий вне купола, чертит иероглиф в воздухе и заканчивает ритуал. Видение расстворяется. Тарталья видит архонта уже в реальности, падает на колени от ментальной усталости, уставившись в пол и не переставая улыбаться. — Моракс, воспоминание не стёрто! Я видел себя ещё раз… — Нужно было внимательнее читать контракт. Это было «воссоединение с собой». Я позволил себе решить, что оно поможет лучше. Чайльд громко и заливисто смеется. И в этом смехе уже ни одной нервной нотки. Аякс, видимо, действительно счастлив, — Ну да, помогло. Теперь я… В порядке, — он прикрывает лицо рукой и замолкает. Дверь в комнату со скрипом медленно распахивается, заглядывают Паймон и Люмин, чтобы спросить как все прошло. Чжун Ли отвечает, что все прекрасно. Конечно, он не скажет Чайльду никогда, что все, произошедшее в видении было создано только собственным разумом Аякса, а не контролировалось твёрдой рукой Гео Архонта.