major arcana

And I don't want to be like them in any way at all Too much power in my hands to slip and fall You're lingering, but still concealed Is there anything in your reality that's real? (И я ни в коем случае не хочу быть похожим на них Слишком много силы в моих руках, чтобы поскользнуться и упасть Ты медлишь, но все еще скрыт Есть ли в твоей реальности хоть что-нибудь реальное?) «Leave Them Behind» — Mirrors

      Одинокая темная фигура проскользнула внутрь неприметного снаружи храма. Здание церкви, сложенное из серого камня, указывающее своими готическими шпилями в такое же серое недоброе небо, затянутое облаками, снаружи совсем не притягивало взгляд. Но как бы то ни было, незнакомец был знаком с простейшими чарами, поэтому так просто его было не обмануть. Пусть посторонний непрошенный гость и не увидел бы здесь ничего кроме крохотной церквушки, в которую должно быть приходили каждое воскресенье жители северного пригорода, наш незнакомец явно был в состоянии заметить кое-что ещё.       Молодой мужчина, одетый в темное, прошел по краю просторного главного зала. Пара необычно молчаливых служек отшатнулись от постороннего человека и скрылись в одной из дверей за возвышением, на котором стоял старинный орган. Теперь в зале не осталось ни одной живой души.       Мужчина, впрочем, совершенно не испугался необычного поведения местных церковных помощников, можно было подумать, что это его даже приободрило. Он откинул с головы черный капюшон, открывая светло-русые, лежащие в беспорядке волосы и широкое светлое лицо человека, привыкшего часто и искренне улыбаться, но несколько уставшего отчего-то в последнее время. Светлые глаза невероятного холодного сиреневого оттенка не привыкли к свету, поэтому вокруг них тут же собралась сеточка неглубоких морщин, когда мужчина прищурился. Он отступил в центр зала, чтобы уже более смело и уверенно оглядеться вокруг.       Неф главного зала украшали изображения битвы высоких всемогущих ангелов с жалкими змееподобными демонами, стелющимися у них под ногами и изрыгающими голубоватое пламя. Мужчина усмехнулся, разглядывая детали гротескного изображения извечной битвы добра со злом. Они не тронули его так, как изображения на витражах. Довольно схематично, но всё же очень узнаваемо. На центральном сдвоенном окне кусочками разноцветного стекла был выложен облик золотоволосого ангелоподобного юноши со сложенными за спиной крыльями неожиданного кроваво-красного цвета. Наверное, это была какая-то очень глубокая аллегория, ведь ангелы обычно не имеют кровавых крыльев, однако мужчина узнал этого юношу. Огненный ореол золотистых волос хаотичными лучами окружал белое пятно безглазого стеклянного лица, холодные осколки голубого цвета собрались у него на груди в подобие ледяной раны. На соседнем витраже был изображен очень похожий ангел, но уже без этих пугающих красных крыльев, в своем ином образе он более походил на ангелов, каким его привыкли представлять люди. Тонкий и изящный стан юноши был облачен в белое свободное одеяние, а на голове лежал венец из зеленых цветущих веток, его ноги утопали в море, пестрящим всеми оттенками зеленого. На этом изображении у юноши были глаза, два осколка цвета морской волны, и они были подобраны таким образом, что с какой бы стороны посетители не посмотрели на витражи, у них складывалось мистическое ощущение, что ангел смотрит именно на них.       Звук мягких размеренных шагов наполнил просторное помещение, как и удушающий запах ладана, возникший неожиданно словно из ниоткуда. Незнакомец даже не обернулся, чтобы посмотреть на человека, присоединившегося к нему. Он вел себя так, словно у него были глаза и на затылке.       — Так вот каким ты его запомнил? — сухой голос гостя зашелестел, возносясь под самый неф пустынного церковного зала. — Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь его святость? Ведь он никогда не был обласкан и благословлен ангелами. Он достался тебе совсем в другом месте, там, где они совсем не водятся.       Молодой священник в облачении пастора встал в центр прямоугольника солнечного света, проникающего через простое окно у служебных дверей. Он будто избегал разноцветных солнечных бликов, рассыпавшихся по полу и деревянным скамьям, проходя через живописные витражи.       — Я уверен только в одном — в том, что сколько бы я ему ни дал, он достоин большего, — в мягком, но сильном голосе священника сквозила ядовитая горечь человека, не способного простить себя за нечто ужасное.       Незнакомец наконец обернулся, его необычные глаза скользнули по вполне наполненному жизнью лицу молодого человека, объявившего себя местным пастором.       — Очень смело построить целую церковь во имя создания, что ты выкрал из Преисподней, — усмехнулся он. — И я должен признать, это очень умно, устроить вампирское гнездо под защитой святой земли. Я хочу сказать, что действительно поражен, тебе удалось освятить это место по всем правилам…       — Я не терплю полумер, — хладнокровно перебил его пастор, немного откинув голову назад и смотря теперь на посетителя сверху вниз. — И я никого не принуждаю. Мой клан не убивает людей, как видишь, мы принимаем добровольных фамильяров из числа людей, что ищут немного святого света в наши темные времена.       Молодой мужчина не сдержался и, сложившись почти пополам, зашелся в искреннем негромком смехе.       Хладнокровное, лишенное эмоций лицо священника дрогнуло, прежде чем озариться слабой, но всё же улыбкой.       — Я всегда знал, что ты хитрый черт, Крэйг, — отдышавшись, восторженно отозвался посетитель. — Хитрый и очень живучий. Я так скучал по тебе, пока не имел возможности вернуться на этот свет.       — Я тоже скучал по тебе, Кенни, — темноволосый священник даже не расслабился, продолжая стоять преисполненный собственного достоинства, но всё же в его голосе проскочили нотки несвойственной ему мягкости. — И ты как всегда подошел вовремя.       — Я следил за тобой, и прости, не мог появиться раньше, — Кенни развязно раскинул руки в стороны, демонстрируя худое тело, затянутое в темные потрепанные джинсы и линялый серый свитер под черной кожаной курткой. — Мне пришлось прятаться в темноте, пока я не набрался достаточно сил. И знал бы ты, как на этот раз мне было больно, сколько бутылок дешевого ядовитого пойла мне пришлось влить в себя в попытке заглушить голоса в своей голове. Я держался из последних сил, чтобы не раскрыть своё возвращение слишком рано, — он прошел к ближайшей скамье и устало опустился на неё, ссутулившись так, словно в его теле не осталось ни одной целой кости.       — Почему же ты просто не пришел к нам? — бесстрастно спросил Крэйг, продолжая стоять там же, где и стоял.       Кенни обхватил себя руками за плечи, кончики пальцев, покрытых шрамами, выглядывали из обрезанных перчаток, подобно призракам.       — Ты следил за мной, — с тоном, который можно было бы принять за обвинительный, продолжил Крэйг. — Я призвал тебя честно раскрыться, но ты продолжал прятаться от меня, — он снова сделал незаметный жест головой, но было понятно, что Крэйг не доверяет собеседнику в полной мере.       — Ты видел… Ты видел, что стало с Лео? — Кенни продолжал обнимать себя за плечи и смотреть в одну точку. — Он вообще не должен был быть втянут во всё это. Это была случайность. Когда я оставил вас, ты обещал, что не допустишь этого, но…       — Не тебе меня обвинять, — изогнул капризные губы Крэйг, в его глазах вспыхнул тот ужасающий желтый свет. — Ты оставил нас, в том числе и Лео, в совсем невыгодном положении. Я сделал всё, что мог, чтобы защитить себя и Твика. Я сделал невозможное. А что сделал ты?       Кенни горько ухмыльнулся, закидывая голову назад и снова скользя взглядом по сцене битвы добра со злом. Кто здесь истинное зло, а кто истинное добро? Смотря с какой стороны посмотреть, наверное.       — Я тоже сделал невозможное, Крэйг, — очень тихо ответил Кенни. — Я умер ради общей цели, чтобы защитить всех, а не только себя или Лео. И я воскрес, чтобы исправить наши общие ошибки.       Крэйг неожиданно оказался совсем близко к Кенни, так, словно для перемещения ему не требовались шаги, он существовал вне законов человеческой реальности. Он уперся холеными руками в спинку деревянной скамьи, низко склонившись над старым другом.       — Ты умер ради нас, Кеннет, — дыхание Крэйга щекотало волоски на шее блондина, обволакивало его удушающим запахом ладана и сырой земли, запахом смерти. — А я выжил там, где живым не место. Я выжил ради него и доказал, что никто у меня его не отнимет! И если ты явился, чтобы просто показать мне, что карт на столе стало больше, ты зря тратишь время. Я не сдамся. Я не дам умереть Твику, не дам вернуть его туда, откуда выкрал. Я честно заслужил это право.       Кенни не шелохнулся, только сиреневые потусторонние огоньки его глаз дрогнули, когда он узнал сферу, выкатившуюся из глазницы одного из демонов на потолке.       — Мы должны всё исправить, Крэйг, — грустно сказал он, не надеясь на понимание.       — Считаешь себя лучше других, благородный герой, приносящий себя в жертву, чтобы в очередной раз отсрочить конец света? — Крэйг кажется вырос раза в два, вобрав в себя свет и воздух в помещении. — Только ты забыл, что твоё возвращение запустило очередной процесс. Память возвращается, и теперь ты не единственный, кто может притыкать остальных горькими упреками. Если бы не ты, Кеннет, Твик бы не умер. Я простил тебя только потому, что ты указал мне путь, как вернуть его.       — Это было моей ошибкой, — Кенни вывернулся змеей и отступил от человека в облачении священника на несколько шагов. — То, что я показал тебе этот путь. Я должен был дать тебе возможность смириться. И ты сам это понимаешь. Прислушайся к себе. Ты же не всегда был таким эгоистичным.       — Ты называешь эгоизмом вещи, которые не можешь постичь, — снисходительно усмехнулся Крэйг, и в помещении стало заметно темнее. — Мы можем пойти на компромисс. Я помогаю тебе исправить ошибки в лице Картмана и тех, кто к нему примкнул, мы зачищаем всех, кто так или иначе оказался отравлен из-за нашей неопытности, но меня и Твика ты оставляешь в покое. Мы уйдем, а ты забирай себе Лео и Рух.       Глаза Кенни забегали, когда он что-то судорожно обдумывал про себя. Здесь что-то не сходится, что-то не так просто.       — Если Руха не будет, то и тебя не будет, Крэйг, — напомнил он, на его лице отразилась крайняя растерянность.       Крэйг отпустил свои чары, позволив солнечному свету вернуться в церковный зал, он снова принял свои обычные человеческие размеры, даже на лице его промелькнула тень какой-то человечности.       — Думаешь, я не позаботился об этом? — почти добро улыбнулся он. — Если Руха не станет, то и ты не сможешь вернуться к Лео, поэтому уж ты позаботишься, чтобы с ним ничего не случилось.       — Ты перекладываешь на меня ответственность? — с вызовом спросил Кенни.       — Я заключаю сделку, — возразил его собеседник. — У нас с тобой есть один общий секрет. И я думаю, что он нам обоим пойдет на пользу. Только мы знаем истинную природу сил, которыми повезло обзавестись таким наглецам, как Картман, Кайл и Рэд. только мы с тобой знаем, с чего всё началось. Мы стояли на пороге той двери, за которой скрывается сила, что невозможно вообразить. И только мы с тобой способны выдержать её и не сойти с ума. Они этого всего не знают. Сейчас они все как мелкие паразиты копошатся на теле мертвой твари и не знают, что их на самом деле ждет, если я или Твик погибнем.       Кенни ещё раз взглянул на два огромных витража, изображающих мнимую святость создания, выкранного из ада. Кровавые крылья ангела, принесенного в жертву и милосердно возвращенного в любящее лоно семьи. Разбитое сердце существа, страшнее демона, поверженного им в самом аду. И светлый образ юноши, робко ступающего по молодой траве, символ неопороченной невинности, символ того, что могло бы быть, если бы Крэйг тогда не пришел к Кенни за помощью.       — Мне нужно подумать, — Кеннет накинул на голову капюшон и украдкой посмотрел в сторону незапертых дверей, он мялся, не зная, стоит ли сказать кое-что ещё Крэйгу, но всё же решился. — Когда Твик вернется, он принесет с собой аркан, — начал он.       — Я знаю, — хмуро отзывается Крэйг.       — Ты многого не знаешь о магии Картмана, — качает головой Кенни. — То, что вы с Твиком так тесно связаны, позволяет Эрику вытягивать силу не только из него, но и из тебя. Подумай об этом. Старый друг.       Нежданный посетитель скользнул в тень и беспрепятственно покинул церковь, словно растворившись в воздухе, стоило ему только переступить порог.