Мои тёмные воспоминания

Хотел того Ян Сяошан того или нет, но всех его собак отвезли к бабушке по линии матери. Планы изменились, и дедушка по линии отца не смог их принять и должным образом содержать, а отдавать щенков в заведомо неудачное место явно не самая лучшая идея, которая может прийти в голову здравого человека. После того, как собак отдали, Ян Сяошан сверлил Сянь-Сяня взглядом так, будто силился прожечь в нём дыру и будто готов был в любую минуту накинулся с кулаками, лишь бы проучить обидчика. Но отец запретил любые действия в сторону нового жителя дома, что заставляло молча глотать обиду и заставлять того испытывать хоть мало-мальское чувство вины. Наверно, будь на то воля Ян Сяошана, он бы выкинул Сянь-Сяня из окна небоскрёба, но не был отнюдь настолько жесток. В молчаливой обиде они пробыли месяц, как бы Ян Линмэй не пыталась их помирить: кажется, всё было безуспешно. Но вот у дяди Яна был свой план. – Сегодня мы поедем в магазин и каждый купит семена понравившегося дерева. Вы их до лета вырастите, и мы высадим их на заднем дворе дедушки Яна. Все трое, как один согласились, ведь это была замечательная возможность попробовать себя в качестве садовода. Это занимало умы юных ребят. Стоя перед стендом с множеством упаковок семян, Сянь-Сянь отчего-то выбрал медовую сливу. На картинке она была красивого янтарного цвета. Что-то глубокое и потаённое потянуло взять именно их. Линмэй же выбрала абрикосы, а Сяошан – яблоки. На этой ноте всё семейство покинуло магазин, прихватив заодно с собой горшочки, лопаточки и удобрения. Следующие 8 месяцев дети выхаживали свои деревца, вовремя поливая и заботясь. Мальчишки, пламень вражды которых погасла, даже иногда пели и играли на игрушечных инструментах расточкам, чтобы они лучше вырастали и были более крепкими. Конечно, для их сестрёнки это было смешным зрелищем, но как же она могла их не поддержать? Она пела вместе с ними, иногда даже танцуя и вовлекая младших в танец. Настал день лета, когда семья Ян поехала к дедушке, и Сянь-Сянь впервые познакомился с этим человеком. Приятный на вид седой старичок мягко улыбался детям, расспрашивая их, как они, слушая их рассказы, в то время как Сянь-Сянь молчал. Едва ли он понимал, что от него хочет услышать этот незнакомый дядюшка. С поисками ответов мальчишка посмотрел в глаза дяде Яну, но его лишь одарили мягкой улыбкой и поглаживанием по голове. Малыш решил оставить всё как есть и не пытаться быть тем, кем не хотел. Уже через пару часов они все были на заднем дворике, и дети, копая лопатками ямки, весело напевали, ничуть не унывая. – Память о старом друге вынудила тебя взять его к себе? И сколько же тебе мороки это доставило? – посмотрел на сына старый человек и выдохнул, отчасти его не понимая. – Даже если и так, что в этом плохого? Я спас ребёнку жизнь. Все документы на него почти готовы. Это было нелегко, но ты же знаешь, что с деньгами всегда всё проще уладить. Закончив, детки подбежали к старшим и улыбнулись, забирая каждый своё растение, стоящее в горшочке рядом, и стали их высаживать под чутким руководством старших. – Когда я вырасту, я обязательно приведу сюда самого близкого мне человека и покажу эту сливу! – Ага, и накормить не забудь, – слегка язвительно подметил Сяошан на слова Сянь-Сяня, но, кажется, последний будто бы принял их всерьёз, ничего не отвечая. Тем временем вечерело, и ребят, словно цыплят, загнали в дом, там отпаивая тёплым чаем, и после этого в молчании все поели. После этого младших повели в комнату спать. В городе у каждого из них была своя комната, но тут, в небольшом домике в деревне, им приходилось ютиться всем втроём в одной комнатушке. Но для Сянь-Сяня это не было вновинку, так что он и не приперался. А вот Ян Сяошан готов был каждую минуту жаловаться на то, что кровать не слишком удобная, что дышать нечем, что их слишком много в одной комнате. Ян Линмэй же решила разрядить обстановку хоть немного, поэтому присела, загадочно улыбаясь. – Братцы, а вы знали, что в этом лесу есть дерево, на котором растёт волшебная зелёная веточка, исполняющая желания. Днём она ничем не отличается от обычных веточек, но ночью на неё, будто приманенные, садятся множество светлячков, которые указывают на этот артефакт! – Да ну, сестрица, ты врёшь! Но девчушка не унималась. – Даже если вы не знаете, что загадать, эта веточка найдёт самое сокровенное желание в сердце и исполнит его сама! – Я хочу её! Сянь-Сянь резко сел, а затем и встал. – Из этой комнаты же есть выход на задний двор? Если мы немного поищем до темноты, ничего не случится! Мальчишка улыбнулся, а остальные кивнули, будто поддакивая ему, и все трое собрались и, словно мышки, вышли, уходя в лес. Ходили в поисках веточки они недолго, но стоило начать оглядываться, как в воздухе повис немой вопрос. Его озвучил Ян Сяошан. – А кто-нибудь...запоминал дорогу? Вдруг все трое повернулись и застыли, как вкопанные, будто висельника увидели. Но это было куда хуже призрака-висельника. Монстр похожий на совершенно неанатомичного человека, который ходил на четырёх конечностях, с абсидиановыми глубокими глазами, улавливающими даже малейший свет, и странными ушными отверстиями, слышащими каждый шорох. Его улыбка растягивалась по всему серому лицу, оголяя острые, словно бритва, зубы, а из приоткрытого рта показался язык, больше похожий на змеиный, и от его колыханий послышалось шипение. Каждый из детей боялся даже вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы шепнуть что-то. Шипение послышалось со второй и третьей сторон. Твою мать, ещё двое были на деревьях! – Бегите! Вдруг крикнул Сянь-Сянь, толкая их от монстров, и сам побежал следом, но эти твари, едва услышав его, сразу же кинулись за ним. Скорости им было не занимать, так что уже через пару секунд Сянь-Сянь был на земле, и Ян Линмэй на секунду остановилась, будто решалась на то, чтобы помочь ему. – Беги! Живо! Тут это существо укусило за ногу, сразу ломая её, и вопль, столь пронзительный, что его было слышно за десятки ли, разнёсся по округе. Мальчик пытался отбиться, поднимая с земли камень и ударяя прямо твари по огромным глазам, но подоспели ещё две, хватая за руки. Громкий, почти оглушающий крик вырвался из глотки мальчика, а слёзы хлынули градом, дыхание сбилось так, что он готов был задохнуться в любую минуту. Вдруг свернул свет, и раздались визги тварей. Это был Синьхуа – меч дяди Яна. Он поразил монстров в их самые слабые точки, не оставляя и шанса на выживание. Мужчина тут же подбежал к ребёнку, отгораживая рукой других ребят. – Ты как? Живой? Сянь-Сянь едва смог выдавить стон, и его тут же подхватили на руки, быстрее относя в дом. – Я же сказал вам не выходить из дома! Почему вы ослушались? Все трое молчали, будто им языки повырезали. В доме раненного уложили и раздели, осматривая раны, и стали всё перевязывать, остановив кровь, и кость на ноге осторожно поставили на место. Это было им уроком на всю жизнь. Но так же стало мотивацией к тому, чтобы стать сильнее. На Сянь-Сяне всё заживало необычайно быстро, поэтому уже через короткий период времени его нога и руки были в порядке. Это стало началом их залинательского пути. Для этого они были взращены. Каждый из ребят тренировался под присмотром дяди Яна, сначала все вместе, потом – и с другими ребятами. Они перебрались из большого шумного города в небольшую деревню, где жили исключительно люди клана Ян. Это помогало не отвлекаться от тренировок и лучше усваивать девиз ордена, в котором оказались. Каждая стойка оттачивалась до совершенства, каждый фэнь (3,75мм) был важен и всё в точности до единиц исправлялось, чтобы в будущем ошибка не могла стать роковой. Конечно, учились и стрельбе из лука: руки поднять, плечи опустить, тетиву натянуть и плавно отпустить. Это ведь кажется так легко, не правда ли? Но когда делаешь впервые, попасть в мишень просто не удаётся хоть ты тресни. Кажется, что все обстоятельства идут против тебя, лишь бы ты только не попал в цель! Особое внимание стоит уделить тому, как они учились стоять на мечах. Оружие детям, конечно, давали непервоклассное, почти обычная деревяшка, способная пропускать духовную энергию. И конечно, не их собственную, а дяди Яна, ведь своих золотых ядер у ребят просто не было. Падали они с мечей даже чаще, чем промахивались из лука. Первым научился удерживать равновесие Сянь-Сянь. Вот уж действительно природный талант! Дальше был Ян Сяошан, а Ян Линмэй так и не научилась, отчего её заклинательский путь на этом закончился, но она всё равно осталась для своих братишек любимой шицзе. И вот настал день шестилетия Сянь-Сяня. Дядя Ян позвал его к себе и начал совсем спокойным голосом. – Тебе сегодня исполнился шестой год. Теперь пора называть тебя более серьёзно. Теперь ты Ян Чжань. Носи это имя гордо и с достоинством. Сегодня завершился ваш первый год обучения с Сяошаном, и вы достойно себя проявили, так что вы награждаетесь колокольчиками для отвода злых духов. Ваша шицзе тоже его получит. Мальчики надели эти драгоценные подарки и заулыбались, явно довольные собой. Конечно, их успехи не были одинаковы, кто-то научился большему, кто-то меньшему, но оба постарались на славу. А Ян Линмэй просто была хорошей сестрой, продолжающей повторять только основы фехтования для самообороны. Время летело быстро, юноши росли, как на дрожжах, и уже совсем скоро они стали подростками 14 лет, уже меньше забавляясь и отводя больше времени на тренировки. Учились они, конечно, у местных учителей, и в нормальные школы никогда не ходили и не видели других подростков, воспитываемые по бородатым традициям древних свитков. И настало ещё одно важное событие. – Сегодня вам будет позволено вспомнить прошлую жизнь. Услышали трое из уст дяди Яна, не веря своим ушам. – Всё, кроме смерти. Кто-нибудь желает? – Я! Вызвался Ян Сяошан, подходя к отцу, и дал приложить несколько пальцев к своему лбу, после чего, со звуком разбивающегося стекла спала печать, являя взору юноши воспоминания одни за другим, которые так сразу сложно было осознать. Следующей была Ян Линмэй. Она спокойно приняла то, что увидела и отошла, смотря на последнего брата. Тот будто не решался, страшась чего-то, но тоже подошёл. После этого возникла заминка. – Твои воспоминания... Я не могу снять печать другой семьи. Я ничем не могу тебе помочь. – Но как же так! Вдруг там что-то важное! Вдруг..! – Не могу. Твёрдо сказал мужчина и Ян Чжань выдохнул, понимая, что, кажется, ответов на свои вопросы он тут не найдёт. – Шицзе, припоминается был у нас уже один брат, отплативший чёрной неблагодарностью. – Что ты такое говоришь?! Сейчас всё совсем иначе! Будь это он... Разве отец не смог бы вернуть воспоминания? Ян Сяошан лишь многозначительно посмотрел на неё, приподняв бровь. – Хотя ты в чём-то права. Будь это он, уже давно бы сам сломал печать. Для него это сущий пустяк. Ян Чжань едва ли понимал, о чём эти двое сейчас говорят, но расспрашивать не стал. Это явно не его дело. Он и не был похож на того, за кого его хотели бы принять после возвращения утерянных воспоминаний – уж больно разнились образы. – Как бы то ни было, я найду способ их вернуть. Твёрдо сказал он, на что дядя Ян лишь чуть улыбнулся. – Это ещё не всё. Сегодня вы все получите мечи, которым должны дать имена. Отнеситесь к этому со всей ответственностью. И Ян Чжань отнёсся. Его меч стал именоваться Чжуйцю («Стремление»). В этом названии он хотел выразить своё стремление к тому, чтобы вернуть воспоминания, чтобы понять, кто он и зачем был послан в этот мир. Всё самое светлое собралось в его сердце, чтобы отразиться в названии меча, который теперь станет его лучшим другом и верным напарником. Первое задание, выпавшее на долю двух побратимов – Ян Сяошана и Ян Чжаня – это монстр в округе их деревни заклинателей. Да, туда мог пойти абсолютно кто угодно, но специально выбрали двух юнцов, чтобы они показали свои способности в реальном бою, а как наблюдателя к ним приставили Ян Ухана – одного из их наставников. Это мужчина на вид лет 35-40, но его реальный возраст для юношей оставался загадкой, которую раскрывать не очень-то хотелось. Так как нечисть орудует в основном ночью, три фигуры пошли прочёсывать местность как раз ближе к полуночи. Разговоры никто не заводил, ведь лишние звуки отвлекали от того, чтобы сосредоточиться на выискивании зверя. Из-за спины, откуда-то сверху, послышалось приглушённое рычание, отнюдь не похожее на то, будто их заметили. Ян Чжань поднял взгляд наверх и заметил того самого зверя, которого они искали. Ястребиный тигр-саблезуб! У этого существа было тело тигра, голова похожая по форме на голову ястреба, покрытая перьями, и из тигриной пасти было два длинных клыка, белоснежно-белых и сверкающих при свете луны. За спиной тигра было два крыла, но не стоило на их счёт быть опрометчивым: хоть они и выглядели мягкими, каждое перо было ничуть не хуже меча по остроте, поэтому с хищником следовало быть крайне аккуратным. Ян Сяошан вдруг повернулся в поисках того, что увидел его брат, но неаккуратно наступил на ветку, вызывая хруст, из-за которого их и заметили. Юноша понимал, что мог этим сорвать операцию. Зверь, услышав звук ломающейся ветки, поднялся, теперь уже утробно рыча, отчего листья на ближайших ветках деревьев дрожали от вибрации. Заметив отблески оголённых мечей, которые неприятно резали глаз, тигр только сильнее вышел из себя, спрыгивая прямо на юношей, которые кинулись врассыпную, чтобы полутонный зверь их не раздавил своим весом. – Идеи? Спросил Ян Чжань у брата, смотря на саблезубого, который двинулся прямо на него. Страха он почти не вызывал у молодого заклинателя, но быть осторожным лишний раз никогда бы не помешало. – Нападать сзади. Ян Сяошан сделал выпад, ранив зверя в левое бедро, и только чудом увернулся от лапы и острых крыльев, которые попытались его задеть. От ярости, что накапливалась в этом тигре, тёмная энергия стала накапливаться вокруг существа, делая его больше и сильнее хотя бы на вид. – Как бы твой план сейчас не провалился с треском... Сказал Ян Чжань, когда после очередного рёва послышалось шуршание листвы вокруг них. Из кустов один за другим стали выскакивать подчинённые духи лисов, которые в обычном состоянии никогда не нападали и не представляли опасности, да и по силе они были ничуть не сильнее домашней собаки, но их количество заставило попотеть, ведь приходилось остерегаться не только их, но и огромной твари, в виде никуда не исчезнувшего тигра, который то и дело пытался разорвать их на мелкие кусочки и сожрать вместе с внутренними органами и костями – до такой степени его ненависть и злоба были велики. Только кончились листы, как, кажется, ловкость саблезубого возросла, отчего и без того слегка уставшие юноши еле уворачивались от нападений и делали ответные выпады, оставляя в бывшем животном дырки, на которые тому, по всей видимости, было просто плевать, ведь он не ослабевал, а злоба и энергия инь нарастает, а значит пришло самое время начать её подавлять. Сложив руки в печати, Ян Чжань с силой ударил по земле и остался в таком положении, призывая клетку, изгоняющую зло, в которую тут же был заключён тигр, а Ян Сяошан, подошедший сзади к брату, делился ци, ведь подобного рода техника отнимала не мало количество сил и энергии. Ян Сяошан вдруг обратился к брату: – И давно ты познал подобную технику? – Дядя Ян научил меня на одном из занятий. – Вот как... Конечно, дядя Ян не учил ничему подобному Ян Сяошана, и тому явно было неприятно от мысли, что родной отец уделяет больше времени совсем не тому, кого сам породил, а лишь тому, кто напоминал ему о чём-то далёком и забытом. Мощь тигра уменьшалась, и удары вместе со скрежетом в клетке стали утихать, потому что зверь, которого явно кто-то подчинял своей воле тёмными приёмами, сейчас ощущал, как его разум очищается, и вскоре тот склонил голову. Именно в этот момент клетка и сломалась, разлетаясь на тысячи осколков, а братья отпрыгнули чуть дальше на всякий случай. Казалось, всё кончено, осталось только убить его, как тот вспорхнул на крыльях, собираясь удрать с поля боя. – Не уйдёшь. Твёрдо сказал Ян Сяошан, сложив пальцы в печать, и меч, подчинённый воле хозяина, полетел прямо в летящую цель, поражая его насквозь в самую голову, и тяжёлая туша тут же упала на землю с грохотом такой силы, будто уронили несколько ящиков с металлом. – Учитель, мы справились с заданием? Поинтересовался Ян Чжань, подходя к мёртвому монстру, и понял, что тот уже не поднимется. – Три из десяти баллов. Ответил мастер Ухан, на что оба юноши цыкнули, готовые придушить друг друга, пусть и только на словах. Достав мешочек цянькунь, Ян Чжань запечатал душу, думая, что же могло её исказить, ведь она ощущалась как-то странно. Но этот вопрос остался не озвученным. Вернувшись в деревню Женьшеня, юноши отдали пойманный экземпляр и были свободны. – Почему ты так странно смотришь на меня? Задал вопрос Ян Чжань, стоящий на мосту рядом с братом. Тот ответил: – Да просто... Не даёт дурное чувство покоя. Напоминаешь ты мне кое-кого. – Выбрось эти мысли из головы! Я - это я, а не кто-то там другой. Прошлое не играет никакой роли! Тебе стоит проще к этому относиться, что бы ты там ни вспомнил. – Ты уверен? – Что? – Уверен, что прошлое – в прошлом?