Мои тёмные воспоминания

На том инциденте общение этих двух не прервалось. Да, Ян Сяошан избегал старшего не менее пары недель, но потом их общение снова наладилось. Они больше не говорили на ту тему, но иногда действия пытаются сказать гораздо больше, чем слова, пусть и далеко не всегда можно понять, что именно имелось в виду. – Ну что, как тебе фильм? – спросил Ян Сяошан у своего приятеля, потягиваясь и смотря по сторонам, даже не думая, что получит довольно неожиданный ответ. – Неплохо, но если бы просто сняли твой обычный день с тобой в главной роли, это было бы куда более красиво, чем эта компьютерная графика. На лице Ян Сяошана вспыхнуло смущение от подобного комплимента, но юноша решил перевести всё в другое русло. – Ну ты и шутник! Не собираешься в КВН выступать? Скрывать смущение за гневом стало уже какой-то привычкой, от которой сложно было отказаться, с которой проще было смириться, чем принять тот факт, что это может ранить людей, особенно близких ему. Ему не хотелось снова переживать прошлое и терять всё, что дорого сердцу. *** "Твои глаза, как два алмаза – Любой захочет из забрать. И знаю точно: я обязан За них любое зло прощать.", - зачитал Лю Вэньхуа вдруг неожиданно, пока они стояли на мосту в совершенно другой месяц, наблюдая за закатом, который грозился вот-вот закончится и перестать отражаться в глазах младшего. – Какой-то поэт сейчас в гробу повернулся. – бесцеремонно заявил Ян Сяошан, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не смотреть на кокетливое выражение лица собеседника, и без этого понимая, что он явно подтрунивает. – Ну что ты, я сам его сочинил. – говорил улыбающийся голос, владелец которого явно был доволен эффектом, который произвёл. Лю Вэньхуа, будто мазохист какой-то, любил слушать эти колкие и язвительные фразы собеседника, потому что это придавало разговору какой-то особый шарм. Но время шло, а Лю Вэньхуа не унимался в том, чтобы своего друга выводить на эмоции разного спектра, ведь, казалось, за этим можно наблюдать вечно. – Руку убрал. – Ян Сяошан, сидя в кофейне и держа в своих руках стакан с кофе, чуть не облился, когда почувствовал довольно лёгкое касание на своей ноге. Выдержать спокойное лицо оказалось выше его сил, поэтому оно залилась красками, а сам юноша отвёл взгляд. – Иначе отрежешь? – Да. – Слушаюсь, мой повелитель. – от подобной фразы, которая слетела из уст Лю Вэньхуа, Ян Сяошан подавился, после чего взял шарф и стал «обидчика» им бить. Уже холодало, а Ян Сяошан был довольно мерзлявым человеком, так что решение утеплиться было вполне логичным. – Лю Вэньхуа! На такое поведение старший лишь смеялся, закрываясь. Он бы соврал, если бы сказал, что не добивался этого нарочно. Но было за этими действиями и другой подтекст. Лю Вэньхуа прощупывал почву, границы дозволенного и силу терпения друга, с каждым разом заходя всё дальше, но это для него перестало быть игрой. Это то, что стало его волновать. Он всё ещё чувствовал приятное тепло и щекотку в груди, когда видел смущённого Ян Сяошана, но было ли это азартом? Это уже явно переходило во что-то другое, в то, что принять было сложно из-за того, в каких они отношениях. Изначальная цель знакомства уже потеряла смысл в глазах Лю Вэньхуа, поэтому он отбросил идеи хоть как-нибудь говорить о заклинательстве. Их общение стало для него чем-то очень дорогим, что не хотелось прерывать какой-то глупостью. Но он делал эти глупости регулярно, хоть и довольно мелкие. *** Одни губы коснулись других, словно стрекоза водной глади, пока они стояли на кухне, и оба юноши стали смущённые и покрасневшие. Нависло неловкое молчание на пару минут, взгляды были отведены, а оба юноши не очень понимали, как реагировать. – И что это было? – первым подал голос Ян Сяошан, который таковых действий в свою сторону не ожидал, как и не ожидал того, что его оставят без ясного ответа, которыми друг всегда выражался, вместо этого услышав что-то расплывчатое. – Иногда не всё можно объяснить простой логикой, но мне бы хотелось посмотреть на ход твоих мыслей. – Вот как... Размечтался. – подобные слова задевали, складывалось чувство, что с ним будто играют в кошки-мышки, где он не успевает ничего сделать, как проигрывает в каждом раунде с унизительным счётом. Лю Вэньхуа, пусть и не чувствовал вину за сделанное, почему-то захотел его утешить. Секундное сомнение и неопределённой природы разочарование, которые мелькнули на лице Ян Сяошана, задевали что-то внутри старшего, будто дёргали за ниточки его чувств, побуждая сделать то, что сделал. Он приобнял Ян Сяошана за плечи и, будучи лишь совсем немного выше, не смог уткнуться в его макушку, поэтому уже через полсекунды нос старшего упёрся в волосистую часть головы того около виска. В его действиях не было и намёка на то, что он играет или прикалывается, поэтому и Ян Сяошан не почувствовал ничего подобного, выдыхая и чуть прижимаясь к тому, от одного голоса которого сердце пускалось в танец, и сейчас оно грозилось выпрыгнуть из груди. *** Месяцы сменяли друг друга, а юноши всё никак не начинали разговор про то, кто они друг другу. Их взгляды в самом начале общения, едва сталкиваясь, сразу расходились, но не сейчас. Кажется, эти двое могли смотреть друг на друга часами, если не днями, иногда даже не замечая то, что происходит вокруг. Касания к друг другу стали куда более частыми: провести рукой по ладони или бедру друг друга стало чем-то обыденным и привычным, будто они были знакомы уже много лет, но никого из участников подобного странного общения не смущала данная ситуация. Со временем поцелуи стали повторяться всё чаще, а неловкость отступала, давая двум увлечённым друг другом юношам всё больше переходить за черту дозволенности друг друга, познавая всё новые и новые стороны. Но в жизни не всё всегда идёт гладко, и выдаются плохие дни, недели и иногда даже месяцы. Никому это не чуждо, вот и Лю Вэньхуа по воле судьбы попал на тёмную полосу жизни. Из-за непредвиденных обстоятельств, в виде напавшего огненного льва, почти вся деревня Журавлей сгорела и была разрушена, но много чего ценного с научной точки зрения удалось спасти, правда жить там было больше невозможно до реконструкции зданий. Поэтому братьям Лю и Ван пришлось жить вместе, что не укрылось и от Ян Сяошана. Младший не знал, что случилось, но одноклассник, который стал жить с человеком, к которому неравнодушен был Ян Сяошан, что-то кипятили внутри юноши, но открытого разговора, почему всё так, не заходило. Также большая часть средств клана заклинателей уходила на то, чтобы восстановить всё после пожара и битвы, поэтому бюджет был максимально ограничен. Хватало только на то, чтобы оплачивать квартиру и последний год обучения Лю Вэньхуа, а вот коммунальные услуги и еда уже не входили в расходы, которые клан мог оплатить. Именно поэтому Лю Вэньхуа пришлось устроиться на подработку. Ему только недавно исполнилось 18 лет, и он смог устроиться на неполный рабочий день. Пламенный принц ходил туда сразу после школы и практически до ночи, возвращаясь сильно затемно и чаще всего падая без сил на что-либо уже сразу после душа. С Ян Сяошаном они стали видеться реже, только на выходных, и, кажется, младшего это расстраивало, чего он пытался никак не выказывать и не заводить разговоры на эту тему, но однажды всё же решился. Но разговор был донельзя короткий и неинформативный. – Почему устроился на подработку? – У меня проблемы в семье. Я не хочу об этом говорить, ладно? Получив кивок в ответ, Лю Вэньхуа довольно скоро перевёл тему в иное русло, чтобы не омрачать и без того редкие встречи. Со временем Ян Сяошан смирился с мыслью, что так надо, и уже ничего не сделаешь, поэтому он стал ходить в кофейню, где работал старший юноша, и просто смотрел на того часами, пока пил кофе, ведь если бы они заговорили, то Лю Вэньхуа точно получил бы штраф от начальства, а младший не хотел доставлять подобных проблем. И их взгляды иногда пересекались, отчего оба улыбались и просто засматривались друг на друга, хоть Лю Вэньхуа и не выпадал из реальности и всё так же продолжал обслуживать клиентов. Но один из них, судя по всему, остался крайне недоволен. – Да ты меня надуть хочешь! Тут не хватает три юаня! – кричал разъярённый посетитель, держа в руках мелочь. – Я дал всё правильно. Ознакомьтесь с ценами, указанными на стенде за моей спиной, либо же на этом листке. Возможно, Вы пропустили изменение цены. – Эй, индюк, за дурака меня держишь?! Не успел Лю Вэньхуа хоть что-то ответить, как ему в лицо прилетел кулак этого хулигана, который не пожалел сил на удар, отчего бариста шатнулся, сразу прикладывая руку к носу и закрывая его. Ян Сяошан резко поднялся. Его вспыльчивость дала о себе знать, и он не мог просто смотреть, как на его глазах калечат его близкого человека. – Эй ты! Жизнь не дорога? – юный заклинатель был сама бесцеремонность. Он и не думал прощать обидчика, поэтому, собрав ци в кулак, тут же ударил его в живот, заставив согнуться пополам, и затем разбил его лицо о своё колено. – Ещё раз тронешь его и ты – нежилец, усёк? Я за свои слова отвечаю, – Ян Сяошан поднял того за шиворот и выкинул из заведения. Да, светлую энергию нельзя было использовать для того, чтобы убивать людей, но кто бы ему помешал это сделать без неё, а вернее, посмел бы помешать, если бы юноша захотел убить того, кто первым начинает конфликт. Вернувшись, Ян Сяошан заметил, как девушка-бариста прикладывает к носу Лю Вэньхуа лёд, обёрнутый в полотенце. Вид у того был, мягко говоря, не очень, ведь кровь, которая шла из носа, пачкала не только лицо, но и одежду, хотя Лю Вэньхуа и пытался хоть как-то её сдержать. Младший быстро схватился за мысль помочь ему, поэтому протянул близкому юноше платок. – Вот, утрись, а то как ходячий мертвец, ей богу. – на этой фразе юноша сильно осёкся. Откуда Лю Вэньхуа должен был знать, как выглядят мертвецы? И откуда он сам, спрашивается, должен был видеть их, если о заклинательстве он не рассказывал. – Спасибо. А ты когда-нибудь их видел? – Лю Вэньхуа приложил платок к носу, и после этой фразы почувствовал неладное, но пытался успокоить неприятные ощущения в груди. – В кино. Где же ещё их можно было бы увидеть? – смело соврал Ян Сяошан, понимая, что поступает не совсем правильно, но также понимал, что это место и окружение предельно неподходящие для подобного разговора. Ещё рано было кому-то знать, что заклинатели вернулись в мир и теперь служат на благо народа. В тот вечер Ян Сяошан, как это иногда бывало, пришёл с Лю Вэньхуа к тому домой, проходя на кухню и ставя чайник, за столько времени уже привыкнув к этому дому. – Выглядишь ты, конечно, прескверно. Синяк будет на пол-лица. Ну и куда тебе, такому популярному, ходить с разбитым лицом? – в голосе младшего звучало то ли недовольство, то ли беспокойство, а сам он сел на стул, подпирая голову рукой и выдыхая. – Но ты так отчаянно вступился за меня. Может, ещё и пожалеешь? – Лю Вэньхуа чуть улыбнулся, подходя к тому. – Что? – Только успел спросить тот, как старший сел на корточки прямо напротив него и положил голову на бок на колени сидящего юноши, прикрывая глаза и ожидая от Ян Сяошана какого-нибудь милосердия. Тот лишь вздохнул, положив руку на мягкие, почти шёлковые волосы прилёгшего юноши, став поглаживать его, отводя взгляд и смотря на чайник, который стоял на огне. – Тебе, бедному, досталось ни за что, – это было всё, что пришло в голову человека, который привык проявлять только агрессию и негодование с редкими проявлениями положительных эмоций. Сложно было вот так сразу перестроиться на то, чтобы сострадать открыто. Да, ему было больно видеть раны Лю Вэньхуа, но он не знал, как правильнее это сказать, чтобы тот не стал подшучивать. Они после того, как чайник закипел, спокойно выпили чай за философскими разговорами о жизни, но после этого разошлись по домам, ведь обоим стоило отдохнуть после сложного дня. *** В конце июня кончился и двенадцатый класс обучения Лю Вэньхуа, и он получал аттестат об окончании полной средней школы. Конечно, он мог бы закончить на высшие баллы, но из-за подработки всё шло не совсем по плану. Из-за неё вечерами не оставалось сил, а свободное время он проводил с Ян Сяошаном, который уже стал так близок сердцу. Не хотелось с ним подолгу не видеться, поэтому он пожертвовал качеством аттестата ради того. Экзамены юноша также сдал вполне успешно, написав выше среднего, и теперь, когда начался летний «отдых», ему нужно было выбрать, куда поступать и стоит ли вообще это делать сейчас или повременить. Единственный, кому было счастье, а не мука эти месяцы, так это Ян Сяошан, у которого начались летние каникулы перед 10 классом. – Пойди приготовь что-нибудь, я скоро буду, – сказал Лю Вэньхуа, оставляя незаметный для окружающих поцелуй, но такой важный для них двоих, и передал Ян Сяошану ключи от квартиры. Сейчас, когда было лето, они могли без раздумий устраивать ночёвки, когда заблагорассудится, что никого из них не вводило в неловкое положение. За этот год они стали действительно близки друг другу. – Если отравишься, я не повезу тебя в больницу посреди ночи. Я предупредил, – пусть голос младшего не звучал шуточно, но Лю Вэньхуа уже давно не воспринимал подобное всерьёз. – Тогда постарайся до моего прихода успеть и руки из копчика переместить на плечи, и что-то придумать, – обменялся шуткой пламенный принц, с улыбкой на лице наблюдая за тем, как на лице Ян Сяошана заиграла самоуверенная ухмылка, полная вызова. – Я тебе это припомню. – А ты попробуй. Только Ян Сяошан замахнулся, пусть и не собирался бить, как Лю Вэньхуа словил его руку, проводя рукой по пальцам, и разжал этим кулак негодующего юноши, после чего приложил ладонь того к своей щеке. – Я ведь знаю, что ты не сможешь этого сделать. Не утруждайся бессмысленными угрозами. – Лю Вэньхуа... – буркнул тот, понимая, что его понимают с полувзгляда, прочитывая все намерения по глазам, будто глядя в открытую книгу, но, ничуть не смущённый, он смотрел прямо в глаза собеседника, стоящего напротив. – Уже как 18 лет, – с тихим смешком сказал пламенный принц, после чего подошёл к закрытой двери кафе, доставая карту-пропуск. – Мне уже пора, иначе вычтут из зарплаты за опоздание. – Беги, беги, антилопа, но рано или поздно тигр достигнет тебя, – сказал Ян Сяошан вслед скрывшемуся за дверью чёрного хода в кофейню юноше, после чего развернулся и пошёл в квартиру, подкидывая ключи на ходу. – Вот бы этого паршивца Ван Цзяньпина не встретить. Какой же он неприятный тип, – сказал он уже у самой двери, открывая и заходя внутрь, как к себе домой, закрывая за собой дверь и сразу идя в душ. Лето было довольно жарким, хотелось смыть с себя всю эту грязь. Из-за довольно частых в последнее время ночёвок часть вещей юноши была дома у братьев-принцев, одного из которых он терпеть не мог, но у него были на это свои причины, понятные только ему самому. Довольно быстро вымывшись и вымыв голову, Ян Сяошан, не став сушить волосы, зашёл на кухню, стал думать, что приготовить. Стоило холодному взглядом человеку войти в одно помещение с Ян Сяошаном, как тот позволил себе довольно резкий взгляд, явно намекая, что не очень рад видеть своего одноклассника, в отличие от его брата, но после этого брови Ван Цзяньпина приподнялись в благосклонном, но не менее безразличном взгляде, ведь никакого зла ледяной принц на одноклассника не держал. Они не обменялись и словом, как Ван Цзяньпин ушёл с чаем в свою комнату, оставляя гостя наедине с собой, раз тому было так угодно. От этого Ян Сяошану стало полегче, ведь чем больше он не видел это лицо, тем спокойнее становился. Поняв, что сам он ни до чего не додумается сегодня, юноша достал телефон и позвонил настоящему знатоку в мире кулинарии – своей сестре. Под её чутким руководством молодому человеку не составило труда сделать сладкий миндальный тофу. Почему именно десерт? Возможно, Ян Сяошан хотел «подсластить» жизнь человека, в которого был влюблён, и надеялся, что его старания оценят. Тем временем, он поставил тофу застывать в холодильник, а сам пошёл в комнату Лю Вэньхуа, где они обычно и зависали целыми ночами. Зайдя, юноша плотно закрыл за собой дверь и стал что-то искать. Возможно, ему нужны были доказательства того, верны ли его догадки. Он перерыл все вещи своего возлюбленного, после этого складывая в точности, как и было, но остался практически ни с чем. "Ни единой зацепки", - мог бы он подумать, да вот только одна была. Откуда у старшего, мать его, смазка? Зачем она ему? Неужели он что-то скрывает? Это он хотел выяснить позже, но пока что, понимая, что лучше дать сегодня тому отдохнуть, положил вещь на место и стал ждать. Пришёл старший из обитателей квартиры неудивительно поздно, можно считать, что сразу направляясь в душ, заскочив только в комнату за вещами, а из ванной комнаты, одетый, на кухню, где как раз и сидел Ян Сяошан. – Ну что, как успехи? – Вот сам сейчас и оценишь, о великий дегустатор, – говорил Ян Сяошан, нарезая тофу и поливая его сиропом, после чего поставил две абсолютно одинаковые порции на стол, и даже не вздрогнул, когда его без лишних слов обняли сзади и положили голову на плечо. Повернув голову, юноша заметил, что у старшего закрыты глаза. – Хэй, ты что, спать удумал?! А ну просыпайся! – Дай постоять так хотя бы несколько минут. Я действительно скучал, – едва слышно, шелковисто говорил более взрослый юноша, проводя кончиком носа по шее того, после чего оставил мягкий поцелуй на линии челюсти младшего. Так, молча, они действительно простояли пару минут, но вовсе не от неловкости, а от того, что наслаждались компанией друг друга и хотели чуть дольше упиваться этими чувствами и эмоциями. – Что ж, давай попробуем и оценим, на каком этапе шоу "МастерШеф" ты бы вылетел. Это лишь у обоих вызвало лёгкий смешок. Они иногда смотрели эту передачу, когда ничего больше интересного не было. Они вместе сошлись во мнении, что едва ли он бы дошёл до двадцатки, но для первого раза это было очень недурно, так что оба остались довольны. Сил после их лёгкого ужина ни на что не осталось, поэтому они пришли в комнату к Лю Вэньхуа и там он упал на кровать, выдыхая от усталости. – Давай спать. Время уже позднее. Завтра выходной, так что я буду полностью в твоём распоряжении. – Ловлю тебя на слове, – сказал Ян Сяошан, ложась рядом. Кровать была довольно узкой, но их едва ли это волновало. Они спали почти в обнимку и иногда это «почти» стиралось. Утро началось с хлопка двери, от которого проснулся Ян Сяошан. Он осторожно выбрался из объятий и пошёл проверил, что это было. Ответ оказался прост – Ван Цзяньпин ушёл куда-то с утра пораньше, возможно, по неаккуратности, а возможно, и специально хлопнув дверью. – Вот же мудак, – позволил себе выругаться на одноклассника тот, а сам пошёл умылся, после чего пошёл поставил чайник. Обычно Лю Вэньхуа долго не спал, если чувствовал, что его «подушка для объятий» куда-то сбегала. И сегодняшний день не стал исключением. – И почему ты ушёл в такую рань? – У сожителя своего спроси. Нет, честное слово, я не знаю, кем надо быть, чтобы так хлопать дверью, когда уходишь. Так бы и хлопнул ему по голове этой дверью. – Ну, ну. Ладно тебе. Не кипятись, для этого есть чайник. Ян Сяошан с взглядом «ты ничего получше придумать не мог?» и поднятой бровью посмотрел на старшего и ухмыльнулся, ничего не говоря. Так в спокойствии прошло время до полудня, но потом одна вещь, раздражающая младшего много времени, просто не дала ему держать язык за зубами. – Ну и кому ты там постоянно строчишь?! – рыкнул Ян Сяошан прямо-таки рассерженно, вырывая из рук старшего телефон и, держа его в руке, хлопнул им по кровати, на которой они сидели. – Я для тебя что, пустое место?! Знаешь, как мне всё осточертело? Знаешь, как меня раздражает вот эта твоя неопределённость? Да я готов тебе руки сломать, чтобы ты больше никому не писал! – разорялся на слова младший, повышая голос, и замечал, что старший не начинает злиться в ответ. Он никогда не выходил из себя, и хотелось уже искренности от того. – Ты что, ревнуешь? – А что если и да! Я имею право считать, что ты мой, что ты принадлежишь мне!