На пути к лучшему миру

Приближался конец весны. Окрестности Хогвартца покрылись яркой сочной зеленью и теперь ученики могли проводить время под сенью цветущих деревьев. Прошло несколько матчей по квиддичу, пасхальные каникулы и случились некоторые интересные события, как, например, обнаружение огнедышащего дракона в доме Рубеуса Хагрида. Была вызвана комиссия из Министерства, которая должна была приговорить опасную рептилию к казни, но директору, как всегда, удалось найти компромисс. В итоге дракон отправился в Норвегию, а лесничий остался на своем прежнем месте работы, убиваемый тоской по питомцу. На носу были экзамены. Драко и Гарри уже потеряли всякий интерес к соперничеству с Грейнджер и теперь лишь всякий раз, стоило девочке проявить себя, они оба закатывали глаза и выражали неприязнь всеми доступными способами. В надежде угодить Снейпу черноволосый мальчик со шрамом пытался преуспеть в зельеварении изо всех сил и, надо сказать, ему это почти удалось. Иногда у него получался такой же результат, как у Гермионы, и даже лучше, но декан продолжал держать холодную дистанцию. Гарри всеми силами пытался выведать хоть что-то про мантию отца, но в ответ получал лишь тяжелый, пугающий взгляд. Отличаться у него больше не получалось. Каким-то образом гриффиндорская тройка поднялась до уровня героев года и продолжала держаться на этих позициях. Энтузиазм Грейнджер, нерешительность Невилла и глупое безрассудство Уизли не вызывали в Гарри ничего, кроме злости и раздражения. Незаметно для себя мальчик, мечтавший стать самым крутым, любимым и уважаемым, мечтавший иметь множество друзей, оказался на «неправильной» с точки зрения других стороне и уже ничего не мог с этим поделать. Часто вечерами он уходил вместе с Зевсом куда-нибудь из замка, садился на землю у озера и, глядя на сияющую гладь озера, размышлял о жизни. - Знаешь, это так глупо… Прошло столько месяцев, а я так и не смог вернуть мантию, понимаешь? Сколько бы я не пытался, у меня ничего не выходит. Я держал ее в руках так мало, и так глупо потерял ее! Зевс, я не знаю, что делать! Я не понимаю! Почему профессор меня избегает? Что я опять сделал не так? Змей ничего не ответил, лишь подполз к маленькой руке и потерся об нее подбородком. Гарри вздохнул и обнял колени, вглядываясь в поверхность озера. - Почему я все испортил? Иногда, когда я засыпаю, у меня создается такое чувство, будто бы все должно быть иначе… как-то лучше, что-ли. Я должен быть лучшим, а не эта дура Грейнджер, это мы с Драко должны слушать о том, как нас хвалят преподаватели, а не она! Почему, Зевс?! Почему я победил Того, кого нельзя называть, самого страшного волшебника за всю историю, а теперь снова превратился в трусливого слабака, которому даже палочку нельзя вынуть для защиты? - Вс-с-с-се очень с-с-с-с-сложно, Гарри, - шипел змей и мальчик чувствовал, как тот движется под мантией по его руке вверх. - Я не понимаю… Может, Дурсли были правы? Кажется, что я действительно ни на что не гожусь… совсем как профессор Квирелл, - он грустно усмехнулся, - преподаватель Защиты от темных искусств, который готов умереть от страха, если рядом с ним кто-то чихнет. Еще и заикается… Это так бесит, если честно… В конце концов он устал сидеть на траве и, поднявшись, медленно побрел обратно к замку. По дороге услышав знакомые голоса и смех, Гарри повернул голову и увидел Рона, машущего руками перед Невиллом и Гермионой. На мгновение он встретился взглядом с карими глазами девочки и хотел было что-то прокричать ей, но быстро передумал и отвернулся. - Что такое, Гермиона? – Долгопупс посмотрел в ту же сторону, что и она. - Да так… Ничего, все в порядке… - Ой, это что, Поттер? – рыжий мальчик скривил лицо. – Что он тут делает? - Мне почем знать, может, опять замышляет что-нибудь, - девочка откинула назад пушистые волосы и сделала вид, что объект обсуждения ее вовсе не интересует. - Странный он какой-то, - Невилл поймал Тревора, пытавшегося добраться к озеру, - мне от него не по себе. Когда он мимо меня прошел после зелий, у меня аж мурашки по спине побежали. - Чего ты боишься? Он такой же мальчик, как и ты. Просто очень и очень испорченный, - Гермиона взмахнула палочкой и несколько листочков, падавших с дерева, превратились в красивых бабочек. - Не знаю, но ходят слухи, что он … - Рон понизил голос и прошептал, - Тот, кого нельзя называть! Ведь никто не видел Сам знаешь кого после той ночи, верно? Марк из Пуффендуя сказал мне, что какая-то девочка из Когтеврана считает, что Темный лорд убил Поттера, а сам вселился в его тело и теперь хочет вернуться! Невилл открыл рот от такой новости и начал оглядываться, словно бы Поттер-Темный лорд мог вдруг оказаться у него за плечом. - Глупости, Рон, - отрезала Гермиона, - это невозможно! Как можно вселиться в тело другого человека, если ты умираешь? Призраки ведь не могут так делать. - Нет, ты послушай! Ведь он сначала убил его, а затем только вселился! - И зачем бы ему это делать, скажи? Если бы он выжил, то не стал бы вселяться в маленького мальчика и ждать одиннадцать лет, чтобы вернуться. - А в-вдруг, - начал испуганный Невилл, - с ним что-то случилось и он… ну… потерял свое тело…. И решил вселиться в Поттера? - Об этом я не подумала… - девочка задумчиво посмотрела в небо, - тогда это становится логичным… - И то, что он попал в Слизерин, это же очевидно, Гермиона! Он только притворяется им, чтобы всех обмануть! - И ты правда думаешь, что Сам знаешь кто бы так учился? Я имею ввиду, вы же видели, что он не самый-то лучший волшебник, - в ее голосе сквозили нотки скептицизма. - Так он же потерял свое настоящее тело, а новое наверное слишком ну… не знаю… Может он ждет, когда снова вырастет, чтобы вернуться? Новая теория казалась удивительно правдоподобной. Гермиона была не очень-то осведомлена о Том, кого нельзя называть, но по рассказам друзей поняла, что уж слишком много общего у него с Гарри. - И то что он с Малфоем везде ходит, это тоже знак! Малфои самые главные его приспешники! Отец сказал, что Люциус все врал, что на него наложили проклятие, он самый злобный и преданный из всех приспешников Сама знаешь кого! - Гермиона, мне страшно… - у Невилла было такое лицо, будто бы он уже увидел Темного лорда в своем истинном обличии и теперь прощался с жизнью, - что нам делать? - Ну, для начала, нужно проверить. Если это окажется правдой, то… Кто знает, что может случиться. - А тебе не страшно? – глаза Рона округлились. - Не знаю… Но мы уже сражались с ним один раз и не скажу, что он очень-то походил на Того, кого нельзя называть. Однако я не могу утверждать наверняка, пока не проверю. Она встала и отряхнула мантию от земли. - Ты куда? - За Поттером, конечно же. Я хочу за ним понаблюдать. - Я пойду с тобой! – тут же поднялся рыжеволосый мальчик. - И-и-и я с вами! – подобрав Тревора, поднялся Невилл. - Тогда пойдем. Но мы должны вести себя как обычно, чтобы они ничего не заподозрил. Гарри шел по коридорам, не подозревая, что за ним ведется пристальная слежка. Его собственные мысли были заняты совершенно другими вещами, а именно – профессором Квиреллом. Зевс сообщал мальчику о том, что происходит в замке и несколько дней назад, проползая в ночи по третьему этажу, он заметил профессора у Запретной двери. Мальчик хорошо помнил слова Снейпа о том, что тот видит его в этом коридоре уже не первый раз и это наводило его на смутные подозрения. Уж слишком странным ему казалось поведение чудаковатого профессора Защиты, который, к тому же, как-то был связан с его шрамом. Это случалось довольно редко и он быть может перестал бы обращать на это внимание, если бы не видел, как декан резко прекратил разговор с ним после этой новости. Драко не разделял опасений Гарри, попросту считая его параноиком. Но он слишком долго жил с Дурслями, которых могло вывести из себя что угодно, поэтому в сортах страха, гнева и беспокойства других людей разбирался просто отлично. Остановившись чуть поодаль у двери, ведущей в кабинет Защиты, он быстро огляделся и присел на корточки, опуская руку вниз. - Зевс, пожалуйста, последи за ним, хорошо? Только будь осторожен, чтобы тебя никто не заметил. Возвращайся утром, а то я буду волноваться. - Хорош-ш-ш-ш-ш-шо, - прошипел змей, чуть кивая небольшой головой. Гарри проследил за тем, как ловко черно-коричневый полоз сливается с каменными стенами и ползет к двери. Найдя щель, через которую можно попасть внутрь, он медленно просочился в нее, на прощание махнув другу кончиком хвоста. - Вы это видели? – прошептал испуганный Рон, глядя на удаляющегося Поттера. - И слышали… - пробормотала Гермиона. - Он… он… он г-говорил со змеей! На ее языке! – глаза Невилла были круглыми от ужаса. - Так, мальчики, идите в гостиную, а мне срочно нужно в библиотеку. Девочка выглядела весьма обеспокоенной. Ей казалось, что она что-то смутно слышала о связи умения говорить со змеями, и Тем, кого нельзя называть, но для этого ей требовалось подтверждение. Вечером Рон и Невилл ждали подругу с новостями, шепотом обсуждая возросшую степень опасности Поттера. Почти все уже разошлись и они остались одни сидеть у камина. Когда Гермиона вошла в открывшийся за картиной проход, мальчики тут же кинулись к ней с расспросами. - Ну что, ты нашла что-нибудь? - К сожалению, да, - выдохнув, она упала в кресло и посмотрела на друзей озабоченным взглядом, - он говорит на парселтанге. - Парсе… чем? - Парселтанг – это язык змей. Его знают только темные волшебники. Салазар Слизерин говорил на нем… и его потомки. - Слизерин? – Рон и Невилл переглянулись. – То есть, Поттер не… Сама знаешь кто? - Я не знаю, - девочка машинально пригладила волосы, - может быть, он его потомок? - Нам всем конец… - Невилл схватился за голову, - он что-нибудь с нами сделает! - Надо рассказать Дамблдору! Профессору МакГонагалл! - Рон, - Гермиона, приподняв бровь, посмотрела на него, - мы должны предоставить явные доказательства. Что-то еще кроме того, что он владеет парселтангом. Иначе нам никто не поверит, ведь многие до сих пор считают его героем. - Точно… - он почесал затылок, - тогда… Мы будем следить за ним? - В свободное от подготовки к экзаменам время, - кивнула девочка. Ночью Гарри не мог заснуть. Он ворочался и смотрел на Драко, чьи волосы совсем растрепались и теперь выглядели очень смешно. Мальчик думал о своей жизни и положении, о родителях, о мантии-невидимке и о том, что со всем этим делать. Он достал палочку и посмотрел на ее расплывающийся в темноте силуэт. Совсем не такой ему представлялась жизнь волшебника. Ему удалось за этот год выучить множество новых и полезных заклинаний, однако значительно приблизиться к своей цели он так и не сумел. Не найдя хорошего убивающего заклятья, потеряв единственную вещь, доставшуюся от родителей и тем более такую полезную и уникальную, став посмешищем и обьектом неприязни для, казалось бы, половины школы, Гарри чувствовал себя жалким червяком. Когда-то ему казалось, что новый мир изменит его, сделает круче, лучше, сильнее, и так больно было осознавать, что он так и остался тем слабым и нелюбимым никем сиротой из чулана. Волшебники-подростки ничем не отличались от обычных, это он успел проверить на собственной шкуре, да, как и в общем, особого различия между маглами и колдунами не было. И тем сильнее ему хотелось, чтобы разница была. Чтобы наличие магии хоть как-то выделяло его и давало статус, как у супермэна, который, хоть и выглядел как человек, на самом деле им не являлся. Гарри вздохнул и перевернулся лицом к Драко. Близость единственного настоящего друга немного успокаивала, вселяя надежду. В том было то, чего ему так недоставало и то, чего он часто не мог понять сам. Иногда светловолосый мальчик поражал его своей осведомленностью о принципах взаимодействия людей, как, например, он знал что такое манипуляция и как это делать, что такое шантаж и филигранное искусство вранья, называемое им «дипломатией». Со слов самого Драко, всему этому его научил отец, и Гарри в тайне мечтал когда-нибудь обратиться к этому волшебнику за помощью в поисках силы. В его памяти запечатлелся хоть и пугающий, но властно-аристократичный образ, на который мальчику все больше хотелось походить. В конце концов он решил, что все не так уж и плохо, и из сложившихся обстоятельств вполне можно найти выход. Напоследок мальчик мысленно поблагодарил судьбу за то, что та свела его с таким полезным другом и, засыпая, пообещал себе, что пойдет до конца и добьется цели, чего бы ему это не стоило. - Мама… папа… Я так скучаю по вам… Но я сделаю все, чтобы вы мной гордились. Я… так вас люблю…