На пути к лучшему миру

Гарри очнулся от ужасающей боли в теле. Вокруг было темно, но ровно до тех пор, пока он как следует не пригляделся. Он лежал на ледяном каменному полу в почти пустой комнате. Чуть поодаль от него стояло смутно знакомое зеркало и… профессор Квиррелл. Вспомнив последние события, он вздрогнул и с опаской отполз подальше, пытаясь нащупать свою волшебную палочку. - Что, ищешь палочку? Она у меня, - повернулся к нему тот с самодовольной усмешкой. - Вы… Что вы со мной сделали? Где мы?! - Ничего серьезного. Пока что. Просто оглушил. - Зачем вам я?! Что вы собираетесь делать? - Ну… Во-первых, забрать то, что мне необходимо. А ты мне в этом поможешь. Видишь ли, я больше года охочусь за Философским камнем, дарующим вечную жизнь. Я устал пить кровь единорогов и прятаться в страхе, что меня обнаружат. Дамблдор подозревал, что я попытаюсь украсть камень и спрятал его в Хогвартце, уверенный, что у меня не хватит смелости и хитрости обдурить его. Как удобно, что школе каждый год требуется профессор Защиты, не правда ли? И кто бы мог заподозрить, б-б-б-бед-дног-го за-за-заикающегося К-к-квиринуса? Который до ужаса боится всего, чего угодно. Дамблдор старый идиот и уже ничего не соображает! Упивается ветхой, как и он сам, славой, хотя ничего уже из себя не представляет, кроме слепого старика, который не видит дальше собственного носа! Да… Один только смог понять, что со мной что-то не так. Один из всех… Единственный достойный из всех идиотов, которые еще смеют называть себя преподавателями! Если бы не Северус, то я бы уже давно похитил камень! Впрочем, все это уже не важно. Ты все равно не выйдешь отсюда живым, поэтому не имеет смысла распинаться перед тобой. Мальчишка… Я вижу, что ты боишься меня… Но у тебя есть шанс умереть чуть менее мучительной смертью. Директор вашей обожаемой школы спрятал то что мне нужно в этом зеркале, но как бы я не пытался, я не могу его достать! Не хочешь попробовать? Совершенно жуткое, с безумными горящими глазами лицо склонилось над ним, и Гарри машинально зажмурился. Поднявшись, он медленно подошел к зеркалу и вгляделся в гладкую поверхность. Ничего не происходило. Он сглотнул, чувствуя затылком направленную на него палочку. - Ну? – нетерпеливо вопрошал Квиррелл, - Что ты видишь? - Н-ничего, - пробормотал мальчик, действительно не видя ничего перед собой. Однако постепенно замутненное пространство в зеркале начало меняться и вскоре он увидел себя самого. Выглядел он совершенно не лучшим образом. В любой другой момент ему бы это отражение показалось забавным, но не в этот раз. Вдруг Гарри в зеркале достал из кармана мантии какой-то камешек, показал его настоящему Гарри и тут же положил обратно в карман. И в эту самую секунду его рука нащупала что-то твердое и холодное, гладкое, с неровными скошенными гранями. - Что ты видишь?! – профессор Защиты начинал злиться. - Ничего! – испуганно ответил мальчик, отшатываясь от него. И вдруг он услышал голос. Глубокий и темный, похожий чем-то на шипение змеи, и доносился он как будто бы из самого Квиррелла. - Я сам хочу поговорить с мальчишкой… - Но мой Лорд, вы еще… - Делай что тебе говорят, болван! И тот, медленно повернувшись к Гарри спиной, начал разворачивать свой тюрбан и… Он увидел. На гладковыбритом профессорском затылке находилось второе лицо, с узкими, как щелки глазами и таким же ртом. У мальчика так сильно начал жечь шрам, что он скривился от боли и схватился за голову руками. - Вот мы и встретились снова, Гарри Поттер… - Ты… Ты кто?! – закричал тот. - Ты меня не узнаешь? Неужели ты не помнишь того, кто убил твоих обожаемых родителей? - Ты… Ты… Ублюдок…. – Гарри сквозь боль поднял глаза и посмотрел прямо в эти узкие черные прорези. Вдруг его переполнила такая злость и ненависть к тому, что он видел, что это пересилило его страх за собственную жизнь. – Ты… Ты убил их, да?! Убил?! Только попробуй что-нибудь еще сказать, я… я… - Что ты мне сделаешь, глупый мальчишка? – лицо Воландеморта жутко рассмеялось. - Убью… Я убью тебя! – на лице мальчика застыла маниакальная усмешка. – Если я один раз смог это сделать, то смогу снова! - Глупец! Ты не понимаешь, с кем связался! Ты вот-вот умрешь и продолжаешь сопротивляться? - Это ты не понимаешь, с кем связался! Ты умрешь первым! – Гарри, вопреки всей логике, уже готов был кинуться на врага с голыми руками, как вдруг голос вновь зашипел. - Убей… Убей мальчишку! Квиррелл достал палочку, но прежде, чем он успел хоть что-нибудь произнести, тот боднул его головой в живот, роняя на пол. Гарри перехватил упавшую палочку и тут же закричал: - Экспелиармус! – и вторая, его собственная, такая родная и привычная, оказалась у него в руках. - Что ты возишься, болван! Убей его и отбери камень! С диким ревом профессор кинулся к мальчику и тот еле успел отскочить в сторону. Места для обоих было слишком мало, поэтому вскоре прислужник Воландеморта повалил его навзничь. Гарри упирался и отбивался из всех сил, но ему было не совладать со взрослым мужчиной, придавившим его всем телом. Голос с затылка все еще продолжал выкрикивать угрозы, но мальчику вдруг показалось, что он слышит откуда-то издалека такой знакомый и в этот момент самый желанный голос. - П-проф… Снейп… - прохрипел он. - Что?! – в один голос прокричали Воландеморт и Квиррелл. В тот момент, когда тот поднял голову, выглядывая Снейпа, Гарри схватил Квирелла за шею и принялся душить изо всех сил. Вдруг руки, все тело и больше всего шрам пронзила такая дикая и невыносимая боль, что мальчик отпустил своего врага. Тот, вопя от ужаса, повалился навзничь и начал задыхаться в конвульсиях. - Ты… Тварь… - прошипел Гарри и вновь схватился за шею профессора и не отпускал до тех пор, пока сам не упал рядом, потеряв сознание. Северус боялся не успеть. Пройдя все установленные ловушки, он со всех ног мчался к последней комнате, выкрикивая Поттера. Наконец, добравшись до заветной двери, Снейп распахнул ее и увидел два тела, лежащих рядом у потемневшего зеркала. - Нет… - он кинулся к мальчику, проверяя пульс, - Гарри… нет… Тот не дышал и с каждой минутой сердце профессора зельеварения сжималось все сильнее, но, нащупав наконец-то слабый пульс, он облегченно выдохнул. - Гарри… Гарри… - откуда-то из пустоты раздавался далекий голос. Мальчик не спешил. Во всем его сознании наступило такое оцепенение, что преодолеть это было практически невозможно. Ему не хотелось возвращаться. Он не понимал умер или нет, но, впрочем, ничего больше не имело значения. - Гарри… Голос стал чуть громче и тут резко перед глазами из тьмы возникло такое знакомое бледное лицо, освещенное солнцем. - Драко…. Он попытался открыть глаза и это было так мучительно, что на них тут же навернулись слезы. Белоснежный свет пробился в них и первое время мальчик не видел ничего перед собой. Однако постепенно свет становился слабее и перед ним собирались в единое целое очертания друга. Гарри поморгал и сфокусировался, чувствуя, как рука Драко крепко сжимает его собственную. - Гарри… Ты… как? – выдохнул тот. - П-п-лохо… - почти беззвучно прохрипел мальчик. - Профессор Снейп тебя спас. Кажется… кажется если бы не он, ты бы умер… - А… - только и смог сказать Гарри. Странно было после всего пережитого вновь видеть перед собой кого-то очень близкого. Он с трудом улыбнулся и пошевелил пальцами. - Как… ты? - Я? – от такого вопроса светловолосый мальчик опешил. – Со мной все в порядке… Гарри… Я так счастлив, что ты жив! Он вдруг кинулся к нему и крепко обнял. Тот застонал и тут же почувствовал невероятное облегчение и тепло, разлившееся в душе. Он выжил. Он победил. Снова. И он наконец-то не один. Через несколько часов, когда мальчик более-менее оправился, к нему пришел директор школы. Седобородый волшебник выглядел на удивление безмятежно и, сев рядом с Гарри, ласково ему улыбнулся. - Как ты себя чувствуешь? - Уж-же лучше… - Мне сообщили, что ты сразился с профессором Квирреллом в подземелье. - С Воландемортом, - прошипел Гарри, - и я чуть не убил его! - Что… - брови Альбуса чуть приподнялись в удивлении. - Он… Он хотел ваш камень украсть, - мальчик измученно посмотрел на него, - чтобы стать бессмертным. Но не мог достать его из зеркала, а у меня как-то получилось… После этого я… я встретился с ним… Перед его глазами вдруг вновь возник тот ужасающий кошмар и его затрясло. - Гарри… Что произошло? – обеспокоенно спросил Дамблдор. - Он… он сказал, что убил моих родителей… Маму и папу… Я… Я знал это, но когда он это сказал… Мне было очень страшно, я думал, что он меня убьет, но перед этим я хотел отомстить ему так, чтобы он навсегда запомнил меня! В голосе черноволосого мальчика сквозила ничем неприкрытая злоба и ненависть. Он глядел перед собой, сжав кулаки и нервно кривил рот. - Я убью его… я убью его… я убью его… Пусть только попробует вернуться, я найду его и убью… - Гарри! Перестань так говорить! – директор мягко схватил его за руку и заставил посмотреть себе в глаза. – Ненависть ни к чему хорошему не приведет! - Пустите! – Гарри вырвал руку и с неприязнью посмотрел на директора. – П-почему… вы разве не понимаете? Он убил их… и пытался убить меня… - Я понимаю твои чувства, мой мальчик, но хочу предупредить, что ничем хорошим это не закончится. Послушай меня очень внимательно. Воландеморт отметил тебя как равного себе, потому что у тебя есть сила, неподвластная ему. Сила, неведомая для него. - Да… Сила…. Когда я сжимал горло этой твари, он кричал так, будто бы я режу его ножом! Мне… мне тоже было очень больно… Это и есть та самая сила? – настороженные зеленые глаза посмотрели на Альбуса. - Нет, Гарри, - тот покачал головой, - здесь ответ прост – это любовь. Любовь – чувство, неведомое Воландеморту и вместе с тем самая сильная вещь, которая только может быть. Твоя мама пожертвовала собой, чтобы защитить тебя и теперь ее любовь стала твоим щитом. Он не может дотронуться до тебя и каждый раз будет терпеть невыносимую боль, потому что любовь матери, отдавшей жизнь за своего ребенка, защищает лучше любых заклятий. Взгляд директора был светлым и проницательным. Он смотрел на мальчика, ожидая, что тот вдруг осознает все сказанное им и наконец-то поймет ту истину, которую пытался донести Альбус. Но Гарри лишь отрешенно смотрел мимо него и молчал. Наконец, дрожащими губами он пробормотал: - М-мама…. Мама…. Мама умерла… мама умерла, защищая меня! Меня! Я был ему нужен! Он должен был убить меня! Должен был… Мама! Мама! Обхватив руками колени, он затрясся в беззвучных рыданиях. Его била дрожь и мальчик задыхался, глотая слезы. Смерть родителей, обозначавшая начало его жизни вдруг снова догнала и новая, жестокая и враждебная реальность ударила со всей силы. Гарри просто не выдержал. Он не мог выдержать. Он не понимал, про какую такую любовь говорил Дамблдор, если все, что он видел – это боль, ужас и страх. Единственным чувством, хоть сколько-нибудь придававшим сил была ненависть. Чистая беззаветная ярость и жажда мести. Только держась за нее, он с трудом пытался преодолеть то, что встало на его пути к свободной жизни. - Гарри… Успокойся, Гарри, - голос директора, такой издевательски-спокойный теперь не вызывал ничего, кроме раздражения. Вытерев слезы и немного собравшись с мыслями, все еще трясущийся и задыхающийся мальчик зло посмотрел на Дамблдора. - Вы ничего не понимаете! Вас не было там! Вы… вы не слышали его и не видели! Он не убивал ваших родителей и вас не пытался убить! Вы… Про какую любовь вы говорите? Как она сможет спасти меня? Как я смогу отомстить за маму и папу? Любовью? Вы хотите, чтобы я сдался? Чтобы я ждал, пока он снова придет за мной, чтобы… чтобы простить его?! И этим победить?! - Да, Гарри, - тот посмотрел на него со всей серьезностью, - чтобы простить врага нужны отвага и мужество не меньшие, чем чтобы победить его в бою. Ты пока не понимаешь эту истину, но когда-нибудь ты увидишь, что победить ненависть можно лишь любовью, а желание мести – прощением. Гарри замолчал. Теперь он смотрел на директора, как на совершенно сумасшедшего идиота. После всего того, что случилось, он действительно не понимал ничего и не хотел понимать. Нервно рассмеявшись, мальчик откинулся на подушки и отвернулся. - П-простите, директор, но мне очень плохо… - Что ж, Гарри, - тот медленно поднялся и окинул его задумчивым взглядом, - будь осторожен. Эти чувства очень коварны и в один момент могут завести тебя так далеко, что ты уже не сможешь выбраться в одиночку. Подумай об этом. - А я и не один! – вдруг выпалил он. – Со мной Драко! Чтобы вы о нем не думали, но он мой друг и… и он не бросит меня! И я его тоже! Директор застыл, удивленно глядя на него, а потом вдруг весело рассмеялся. - Точно, а я ведь и забыл о том, как близко вы успели сойтись с мистером Малфоем. Что ж, тогда желаю вам всяческих успехов. С этими словами Альбус Дамблдор покинул больничное крыло. Гарри закрыл глаза. Его тошнило, и голова страшно раскалывалась, то ли от слез, то ли от собственного крика. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться в своей постели в спальне Слизерина, с Зевсом под боком и Драко, сопящим на соседней кровати. - Видимо, у меня действительно нет никого, кроме него... И, быть может, профессора Снейпа… Нужно будет обязательно его поблагодарить… обязательно… Потом он снова вспомнил о маме и ему захотелось плакать. Слез уже не было, поэтому он просто с бессильной грустью думал о том, что произошло одиннадцать лет назад. Та отдала за него жизнь, и Гарри вдруг почувствовал такую огромную ответственность за это, что незамедлительно решил приложить все усилия к тому, чтобы выжить любой ценой. Он думал о том, что был на волосок от смерти и что ему большей частью повезло. Теперь осознание собственной беспомощности, как и огромного груза нестерпимо давило на грудь, мешая дышать. «Мне нужно стать сильнее. Мне нужно знать самые сильные и страшные заклятья. Я должен научиться убивать, чтобы быть готовым к следующему разу. Я должен стать лучше него, сильнее и могущественнее… Пусть он боится меня и трепещет! Однажды я стану таким сильным, что он будет умолять меня о пощаде на коленях, а я буду пытать его, чтобы он почувствовал, как мучилась моя мама! Чтобы ему было еще хуже, чем ей! Еще страшнее…» Ближе к вечеру он уговорил мадам Помфри снова впустить Драко, пообещав, что тот пробудет у него недолго и ни в коем случае не помешает ему заснуть. И тот был единственным, кому Гарри действительно был рад. - Драко! Спасибо тебе! Это же ты позвал Снейпа? - Да, - выдохнул тот, улыбаясь другу в ответ, - но мне опять пытались помешать грязнокровка и ее приспешники. - Что?! Опять эта девчонка? - Представляешь, она была уверена в том, что ты Сам знаешь кто, и что мы с тобой хотим убить Квиррелла. - Чего?! Она совсем рехнулась?! - Видимо. Не выдержала такого количества зубрежки. Мальчики прыснули от смеха. - Ладно, в чем-то она оказалась права, - Гарри усмехнулся, - я и впрямь хотел убить Квиррелла, а в придачу еще и Воландеморта. У меня почти получилось. - Расскажи… - Драко восхищенно распахнул глаза. - Не сейчас… Я слишком устал от этого. Хочу поскорее вернуться в спальню. - Зевс, кстати, всю ночь ползал по твоей кровати и напугал Блейза. - Я скоро тоже начну всех пугать, - нервно улыбнулся мальчик, - потому что сложно быть не страшным, когда тебя все время что-то пытается убить. - Сложно быть тобой, - пожал плечами Драко, - зато интересно. - Очень, - мрачно произнес Гарри. - Но я так рад, что ты остался жив. Не представляю, чтобы я делал без тебя в Хогвартце… - Я тоже. Теперь у меня только ты и остался, ну и Зевс, конечно. Мне кажется… кажется, что Дамблдору я не нравлюсь. Он несет какую-то чушь про любовь и прочую сопливую ерунду! Даже Квиррелл сказал, что этот старик уже давно съехал с катушек, что даже не замечал весь год Сам знаешь кого под носом! - Мой отец говорит то же самое, - кивнул Малфой, - что ему уже давно пора покинуть пост директора. Потерял хватку. Совершенно ничего не понимает! - Главное, чтобы он не решил начать за мной следить, потому что то, чем я планирую заняться, явно ему не понравится… - А чем таким ты планируешь заниматься? - Я хочу научиться убивать. Больно, быстро, причиняя самые страшные мучения из всех возможных. Драко смотрел на своего друга и у него по спине побежали мурашки. В зеленых, как изумруды, глазах поблескивала горячая и искренняя жажда убийства, слишком серьезная для кого-то вроде одиннадцатилетнего мальчика. Он видел, что что-то произошло с Гарри, что-то явно изменилось у него внутри и это немного пугало. Но, поглядев еще раз, он убедился, что это все еще тот самый Гарри Поттер, только теперь более злой, чем был еще позавчера. - Мой отец бы одобрил это твое желание. Он знает в этом толк. - Правда? – Гарри даже чуть приподнялся, и Драко утвердительно кивнул. - Он мог бы научить тебя чему-нибудь, я думаю. Особенно если узнает, что ты тоже не любишь Дамблдора. - Можешь сказать, что я его ненавижу. Я всех теперь ненавижу, кроме тебя, твоего отца, профессора Снейпа и Зевса. - Эээ… Мне очень приятно это слышать. - Я рад, что тебя это не пугает, - тот облегченно выдохнул, - потому что мне кажется, что если я перестану злиться, то сойду с ума от страха. Драко на это ничего не ответил, лишь понимающе кивнул. После этого они еще долго разговаривали о планах на обозримое будущее и обсуждали гриффиндорскую тройку, до тех пор, пока возмущенная мадам Помфри не пришла за Малфоем и буквально не вытолкала его за дверь.