На пути к лучшему миру

В темноте коридора слышался только скрип старых досок, прогибавшихся, когда он наступал на них. Гарри напряженно вглядывался в чуть заметный силуэт эльфа, идущего впереди. Комната находилась в самом конце, там, где казавшийся бесконечным путь вдруг обрывался дверью с выгравированными на табличке инициалами: «Р.А.Б» — Регулус Арктурус Блэк… — пробормотал он про себя. Кикимер щелкнул пальцами и дверь бесшумно отворилась. Из черноты за ней потянуло затхлым пыльным холодом. Гарри осторожно шагнул внутрь. — Зажги свет пожалуйста. Мгновение — и по стенам, темным и пыльным, загорелись тусклым светом лампы в зеленых плафонах. И тут он вздрогнул. Вся стена над покрытой плотным слоем пыли кровати была завешана листовками, вырезками из газет, записями, и просто какими-то заметками. И все они были об одном человеке — Лорде Воландеморте. — Черт побери… — протянул он, приближаясь, — да брат Сириуса был его фанатом… — Хозяин Регулус всегда восхищался Темным лордом, — с какой-то странной горечью в голосе проскрипел домовик. — Я вижу. Прикрой-ка дверь… Не хотел бы я, чтобы кто-то застал меня за разглядыванием этого… Гарри подошел почти к самой стене. Несколько листков отлетели и теперь валялись на покрывале. Все они были датированы началом семидесятых. — «Путь Лорда»… «Воландеморт — новый мессия?»… «Борец за чистоту крови»… «Новый прекрасный мир чистокровных волшебников»… «Возрождение традиций»… Как я погляжу, он пользовался популярностью. Черт, я даже не думал о таком… То есть вы хотите сказать, что им кто-то восхищался? Этим маньяком поехавшим? Серьезно? Впрочем, Снейп же говорил мне о том, что тот умел находить подход практически ко всем… Но… Это ж как надо говорить, чтобы… чтобы собрать целую армию? Кикимер… Как отзывался твой хозяин о нем? То есть… почему он так им восхищался? Что он нашел в нем? — Моя покойная госпожа и ее муж поддерживали его. Хозяин Регулус считал, что тот принесет новый порядок в мир. Возродит благородные традиции. Так считали многие… — Кажется теперь я начинаю понимать… — Гарри встревоженно оглядел стену, посвященную Темному Лорду, — он не сразу начал запугивать. Драко… Драко говорил мне об этом, но я забыл! Все хуже, чем я думал… Намного хуже, черт побери! Гарри сорвал одну из статей, прикреплённых к стене. «Лорд Воландеморт — тот, в ком нуждалась Магическая Британия. Волшебник, мечтающий возродить благородные волшебные традиции и вернуть Магии былое величие. Его идеи набирают все больше сторонников, однако находятся и те, кто считает их опасными. Неужели Магическая Британия наконец вновь обретет то легендарное могущество? Лорд Воландеморт — новый Мерлин?» — Тоже мне… Поехавший убийца, псих конченый! — он с ненавистью вгляделся в потускневшие буквы. — Впрочем, он ведь никогда не заботился ни о ком… Да плевать Реддлу на Британию! Он… Он сумасшедший! Черт, черт, черт, черт! Об этом говорил Крауч! Сволочь, об этом! Гарри застыл, глядя на эту стену. Казалось, от нее исходит какая-то странная, неприятная энергия. Сотни слов, провозглашающих величие Лорда, десятки голосов почти тридцатилетней давности, превозносящих имя, которое теперь нельзя называть. Путь Темного Лорда. Тот, кого называли Спасителем Британии, Спасителем чистокровных. Тот, кому пророчили величие будущего. Гарри видел все это, видел людей, добровольно встававших на сторону того, кто изначально был психопатом. Он отлично помнил воспоминание, с которым встретился на втором курсе и его бросило в дрожь. Темный Лорд не сошел с ума. Он всегда был таким и то лицо, которое смотрело на него на кладбище — и было настоящим. И при этом он умел притворяться нормальным, даже приятным, быть обаятельным — если ему это было нужно. От осознания того, НАСКОЛЬКО опасен враг, у Гарри закружилась голова. Его затошнило и он тяжело выдохнул. Масштаб задачи оказался таким, какого он не мог даже предполагать! Воландеморт был не просто опасным психом — за ним стояла идея, и каждому он преподносил ее по-разному. Наконец, до Гарри начало доходить, что было не так с Краучем и теми, кого судили в Министерстве. Они шли не за человеком, нет. Они шли за идеей, которой был этот человек. За обещанием того будущего и той жизни, которую они сами хотели видеть. Магический мир короновал своего убийцу, поклявшегося добыть до них сокровенную мечту о свободе, об истинной свободе без Закона, служившего тем, кого они всегда ненавидели. Люди, одаренные силой и могуществом, веками вынужденные прятаться по углам, наконец-то получили того, кто был им нужен. И Гарри понял, насколько филигранно гениальным был ход Тома Реддла. Он предложил волшебникам то, что было нужно, и за одно это многие из них готовы были отдать себя в добровольное рабство. — Он был убедителен… Чертовски убедителен! — от злости Гарри заскрипел зубами. — Он не показывал свое истинное лицо до тех пор, пока не стало слишком поздно! Он же… Он еще опаснее, чем я представлял! «Хуже бешеного подонка может быть только очень умный и умеющий врать подонок!» Кусочки паззла начали складываться в цельную картину и вид ее Гарри крайне не нравился. Теперь, с учетом всех новостей, действия Ордена Феникса казались чуть ли не фарсом. С его точки зрения, их попытки сорвать планы Воландеморта были изначально провальными, потому что увидев еще одну часть личности своего врага в осколке чужой жизни, Гарри осознал всю реальную опасность и силу этого человека. — Даже в мире магов есть свой чертов Гитлер! — Кто такой Гитлер? — без особого интереса спросил Кикимер, с тоской разглядывавший комнату. — Один магл… Чем-то очень напоминавший Реддла, но… но все же, наверное, не настолько могущественный. Гарри с трудом заставил себя оторвать взгляд от стены. Теперь ему хотелось сжечь ее напалмом. Злость на тупых волшебников и страх перед личностью психопата, способной на то, чтобы подчинить себе чуть ли всю страну лишь одними обещаниями… Это был поистине ужасающий масштаб. Он нервно сглотнул и вдруг споткнулся обо что-то. — Ай! Черт, что это?! Он наклонился и поднял с ковра маленькую книжку в черном переплете, удивительно походившую на дневник Реддла. Это и был дневник, только принадлежал он Регулусу. Гарри попытался было его открыть, но понял, что попросту не может разлепить страниц. — Он наложил на него заклятие! Кикимер, открой его! Я не могу пользоваться магией вне Хогвартца! — Кикимер не может снять заклятие волшебника, — тот помотал головой. — Ладно… Возьму с собой в школу, а там… Гарри оглядел комнату. Рядом с кроватью стоял старинный письменный стол, на котором покоилась кипа книг и перевернутая чернильница с давным-давно высохшими чернилами. Стул, опрокинутый в спешке и почти выпавший из отделения ящик стола. Он оказался почти пустым. Там лежали несколько перьев, старинный гребень с отломанными зубчиками, какие-то смятые кусочки пергамента, огрызки свечей и почерневший кулон на тонкой цепочке. Камень из него выпал, но зато с обратной стороны была гравировка в виде герба дома Блэков. Потом он перевел взгляд на шкаф, стоявший в самом дальнем углу и в этот самый миг шрам пронзила резкая жгучая боль. В сознании пронеслись несколько ядовито-зеленых вспышек, крики, стоны отчаяния и воспоминания об адской невыносимой боли и голосе, самом омерзительном, самом ненавистном из всех. От неожиданности он опустился на пол, закрыв глаза. — Что… что там, Кикимер?! Что там в шкафу?! — Это темный предмет! Очень плохой темный предмет! — тот с ужасом поморщился, отворачиваясь. — Это вещь Реддла, не так ли?! — Гарри с трудом перевел дыхание. — Какого черта она здесь делает?! Откуда?! Откуда?! — Хозяин Регулус приказал Кикимеру молчать! Кикимер не может выдать тайну хозяина Регулуса! — Ладно, черт с ней! Я… я не хочу к этому прикасаться! Воспоминания о ночи воскрешения Темного лорда, лишь чуть затершиеся в памяти за то время, которое он провел в доме Блэков, вновь стали ясными и четкими, словно бы это случилось вчера. Невыносимая боль и панический страх, выжигающий мысли захлестнул тяжелой волной и Гарри потребовалось несколько успокоительных слов от Зевса, прежде чем он пришел в себя. — Спасибо, Кикимер… Думаю, на сегодня достаточно… Однако даже когда он вернулся в свою комнату, страх лишь усилился. Теперь он знал, что вместе с ним в одном доме находится НЕЧТО, принадлежащее его врагу. Гарри сел на кровать и закурил. Кикимер глядел на него озабоченно. — Что с молодым хозяином? — Я… я чувствую его. Темного лорда, — мрачно пробормотал он, — Кикимер. Я приказываю тебе запечатать комнату Регулуса до тех пор, пока я однажды не вернусь и не прикажу тебе ее открыть. И никому ни слова о том, что там находится! Я… я не буду выпытывать у тебя, каким образом оно попало к твоему хозяину, просто сделай это! Домовик кивнул и тут же исчез с тихим хлопком. — Зевс… Мне конец! Ты это понимаешь?! Ты… Ты представляешь, с КЕМ мне предстоит сражаться?! Я все это время думал, что он лишь поехавший ублюдок, но нет… Он еще и гений! У него есть армия, он вновь собирает ее, чтобы штурмовать Министерство, в котором уже сидят его люди! Ты понимаешь?! Дамблдор почти проиграл эту войну! Я почти проиграл! Он… Он придет за мной, он найдет меня и убьет! И я ничего, ничего не смогу с ним сделать! Он пережил смерть, много раз! Его даже убить невозможно, он бессмертен! Что мне делать, Зевс, черт побери, что мне делать?! — Ус-с-с-спокойс-с-ся… — раздалось над ухом тихое шипение, — у тебя вс-с-с-се ещ-ш-ш-ще ес-с-сть магия… Древняя магия… Тайная магия… У тебя есть я… — Точно… — Гарри посмотрел на свою левую ладонь. Белесые шрамы пересекались, наслаиваясь друг на друга и образуя неизвестный символ. Его единственное оружие против Воландеморта. Магия древних рун. Темная, страшная и могущественная, как сам мир. Магия драконов и вейл, единорогов и всех прочих магических существ. Но Гарри прекрасно помнил, что в последний раз, когда он пытался совершить договор, он чуть не умер и лишь жалость драконицы, вовремя прервавшей ритуал, спасла его. Он знал, что может попросту не выдержать этой силы. Но выбора, по всей видимости, у него больше не было. — Т-ты прав… ты к-как всегда прав, мой прекрасный фамильяр… Мне нужно лишь стать сильнее! Мне нужно… мне нужно найти силу, такую, которой нет у Воландеморта! Что-то могущественнее Авады, что-то… что-то такое же, как… — Как ис-с-стинная магия… меняющ-ш-ш-щее с-с-сущ-ш-ш-нос-с-сть мира… — Я должен узнать об этом все, что смогу! И… Я же теперь пятикурсник и смогу получить доступ в Запретную секцию! Я найду то, что сделает меня равным, нет, превосходящим его! Если у Реддла получилось стать тем, кем он стал, то я должен сделать это в два раза быстрее и лучше чтобы просто выжить! Главное постараться не умереть… Он курил сигарету за сигаретой, обдумывая план действий. Времени у него было катастрофически мало. Теперь он чуть лучше представлял портрет врага и от этого становилось только страшнее. Темный лорд медленно захватывал власть, лишь чуть осторожнее, чем в прошлый раз. Орден Феникса всеми силами пытался сорвать его планы. И в этой ситуации Гарри понял, что должен сделать три вещи: найти ключ к истинной силе, научиться контролировать свои сны в теле Нагайны и собрать собственную армию, верную ему так же, как Барти Крауч Реддлу. «Мне нужны те, кто последуют за мной куда угодно, кто будет сражаться против Пожирателей и остальных его сторонников… Дамблдора могут в любой момент убрать с должности директора школы и тогда… Тогда ему ничего не помешает до меня добраться! Мне никто не поможет! Никто! Даже настоящий Грюм не успеет меня спасти!» Гарри заплакал от страха и бессилия. Ему казалось, что он обречен и у него нет ни единого шанса. Орден Феникса виделся ему совершенно бесполезным, Дамблдор, который якобы был единственной их надеждой — выжившим из ума стариком, который не понимал, что творит, а он сам… Он ведь был просто Гарри Поттером, который всю жизнь только и занимался тем, что выживал. С самого детства просто боролся за право существовать и, видимо, был обречен еще в момент рождения. Это походило на настоящее проклятие, которое всегда лежало на нем. Единственное, что помогало успокоиться — близость самого первого друга. Зевс всегда был с ним, с самого начала и продолжал оставаться рядом. Даже тогда, когда Драко не мог ничего сделать, он был рядом. Его настоящий друг, его фамильяр… его семья. Он погладил змея по гладкому чешуйчатому телу и прошептал: — Ты моя последняя настоящая надежда. Я бы так хотел, чтобы во мне была иногда хоть капля твоей уверенности! Я бы сам хотел так верить в себя… Ты столько раз меня выручал и без тебя я бы уже давным-давно гнил в земле… Ты абсолютно прав. Мне нужно овладеть силой, о которой он не знает, которая ему неподвластна, иначе у меня попросту нет шансов! — Ты забываеш-ш-ш-шь о том, что ты волш-ш-ш-ш-шебник, — флегматично заметил тот, — и можеш-ш-ш-шь менять реальнос-с-с-сть по с-с-с-своему ус-с-с-смотрению… — Откуда ты все это знаешь?! Ты же вроде не можешь читать? — Теперь могу… Моя с-с-с-сила рас-с-с-с-стет вмес-с-с-сте с-с-с твоей, ведь мы с-с-с-связаны магичес-с-ским договором… Я многое с-с-с-слыш-ш-ш-шу и вижу, я узнал нечто, что может тебе помочь… — Ты стал такой разумный в последнее время… Знаешь, иногда ты совсем не походишь на змею… — А я и не с-с-с-совс-с-сем змея, как и ты — не с-с-с-совс-с-сем человек… Твое отрицание лиш-ш-шь тормозит тебя… Гарри решительно ничего не понимал. Он слышал голос собственного змея, которого, безусловно, всегда считал своим другом, но все чем-то вроде полезного питомца. Да тот и был им, пока с некоторых пор вдруг в нем не начало проявляться нечто, удивительно напоминающее человеческое сознание. Он вдруг осознал, что даже манера речи его ползучего друга изменилась и то, как он себя вел. Зевс теперь не только подчинялся его просьбам, но даже позволял себе их обдумывать и раздавать Гарри советы, словно бы это он был настоящим волшебником. Временами ему начинало казаться, что есть в этом нечто странное — даже у Воландеморта с Нагайной не было таких развитых отношений. — Ты напуган? — в лоб спросил змей. — Не то чтобы… Скорее, удивлен. — С-с-с-слиш-ш-шком с-с-самоуверенные люди… Там, где не нужно, и с-с-с-слиш-ш-ш-шком неуверннные там, где это необходимо… Вс-с-с-се ответы в твоей палочке и в твоих руках… Твоя с-с-с-сила велика, но ты не умееш-ш-ш-шь ей управлять, не можеш-ш-шь удержать… Тебе подвлас-с-с-с-стен огонь, но ты не умееш-ш-ш-шь его вызывать, а тебе это нужно… Тебе необходимо понять то, что в твоей руке… — Ты про… про это? Зевс молча кивнул. — Если ты так уверен… Гарри закрыл глаза. Воспоминаний о том, как он получил свой второй магический шрам почти не осталось. О том, что произошло, он буквально знал лишь с чужих слов, потому что сам вовсе не мог вспомнить ничего из того, что происходило после того, как он создал ледяную стену. Все, что осталось от того дня — это связь с собственной палочкой и глубочайшая пустота где-то внутри, которую невозможно было ничем заполнить. Это больше всего походило на воронку от ядерной бомбы, которая оставила после себя лишь туман и горы ядовитого пепла. Об этом он знал очень мало и столь же мало думал. Все мысли так или иначе быстро утыкались в тупик его незнания и действовать ему приходилось на ощупь. Но он не мог и дальше полагаться на удачу и волю случая. До сих пор ему крупно везло, но теперь расстановка сил слишком быстро менялась. Враг был опытен, могущественен, а самое главное — абсолютно непредсказуем. От Воландеморта можно было ожидать удара в любой момент и после того, что Гарри устроил в прошлый раз, он понимал, что теперь его противник будет куда осмотрительнее и застать его врасплох не получится. — Мне нужно контролировать свои силы! Мне нужно подчинить руны, чтобы быть уверенным, что я смогу использовать их в нужный момент! И мне нужно быть осторожнее! Мне нужно следить за ним, знать, когда он нападет в следующий раз! Зевс, если бы я только мог хоть иногда видеть твоими глазами так же, как и змеи Реддла… Это бы так упростило дело! — Поищ-ш-ш-ш-щи заклинание в ш-ш-ш-школе… — Да, безусловно… Как только я приеду в Хогвартц, я достану это чертово разрешение на посещение Запретной секции! Я соберу своих сторонников, я открою этот чертов дневник, быть может, найду там что-то, что сможет мне помочь… Знаешь, прямо сейчас я так хочу чтобы ты стал человеком! Я бы так хотел, чтобы ты вдруг оказался каким-нибудь анимагом, потому что… потому что мне слишком страшно одному! — Думаю, однажды ты бы с-с-с-мог это с-с-с-с-сделать, ес-с-с-сли бы по-нас-с-с-стоящему захотел… — Одного желания мало, нужно еще знать — как… И, как назло, я даже со Снейпом сейчас связаться не могу! Мне нужно столько всего сделать, а я один! И никто, никто мне может помочь, кроме, разве что, Кикимера… Но что он сможет сделать?! Гарри подошел к разбитому зеркалу и вгляделся в собственное отражение. Ночью было немного жутковато это делать, но иногда, когда он не мог никак собраться с мыслями, заглянуть в собственные глаза и прочесть то, что написано в них, помогало как нельзя лучше. Иногда ему казалось, что в зеркале отражается вовсе не он, а какой-то другой Гарри, из совершенно иного мира. Тот часто выглядел слишком спокойным и скорее более жестоким, чем настоящий. А со времени Первого Тура он все чаще замечал, как его отражение постепенно меняется и это были вовсе не перемены во внешности. Гарри пугало это. Он чувствовал, что по уши вляпался в какую-то древнюю и темную тайну, с силой которой не мог справиться и она постепенно раскалывала его изнутри. Несколько пар глаз, совершенно разных, разглядывали его из зеркальных осколков. И Гарри почувствовал, что это нечто действительно на него смотрит. Всего на мгновение, на какую-то долю секунды ему почудилось в одном из осколков лицо Воландеморта. — Прекрати! Прекрати, я сказал! — он хотел крикнуть на отражения, но из груди вырвался лишь до смерти перепуганный сдавленный хрип. Они ничего не ответили, но Гарри понял, что наваждение прошло. Не будь он волшебником, то решил бы, что попросту сходит с ума, но с магией ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Такие фокусы реальности могли в равной степени быть как плодом его больного разума, утомленного бессонницей, так и порождением его магии. — Это… Это уже чересчур… Это вообще не круто! Это… Черт, мне нужно с этим что-то сделать, иначе оно сожрет меня быстрее, чем Воландеморт! — Я говорил… — спокойно прошипел Зевс, переползая на руку, — ты взял с-с-с-слиш-ш-ш-ком много, теперь разберис-с-с-с-сь с-с-с этим… Иначе потеряеш-ш-ш-ш-шь рас-с-с-с-судок… — Я уже! — Гарри истерично захихикал. — Я уже съехал с катушек, понимаешь?! Еще немного и я превращусь во второго Реддла! Полный швах! — Тогда тебя никто не ос-с-с-с-тановит… Подумай об этом… — Ты… ты что, серьезно? — Вс-с-сегда… Гарри задумался. Несмотря на всю бредовость идеи, она была чрезвычайно соблазнительна. И, с учетом всего, что произошло, жизнь, по всей видимости, действительно не оставляла ему иного выбора. — Драко оказался прав! Ради того, чтобы убить Реддла… Видимо, мне нужно стать вторым Воландемортом…