На пути к лучшему миру

Гарри не знал, что делать. Он не привык получать подарки, даже на день рождения. Безусловно, он знал, что для всех остальных это нормальная традиция, но ему всегда странно было ощущать, что ему что-то достается просто так, за один лишь факт существования. Подарки, полученные за всю его жизнь можно было пересчитать по пальцам и большей частью они были связаны с семьей Малфоев. Однако даже Драко не дарил ему на день рождения ничего, просто потому что Гарри не считал это достаточным поводом. Еще на первом курсе, когда он узнал про праздник друга, то прямо сказал, что ничего не подарит, потому что понятия не имеет, как это делать, на что Драко заявил, что в таком случае он тоже ничего не дождется. Такой расклад Гарри вполне устраивал и с тех пор они старательно игнорировали дни рождения друг друга. И никто из тех, с кем он состоял в по-настоящему хороших отношениях, не придавал таким мелочам жизни какого-либо значения. Поэтому теперь он просто застыл в дверном проеме, тупо глядя на Римуса, Сириуса и Тонкс, сидевших на фоне торта с коробками. - Это что? - Это тебе! С днем рождения, Гарри! – девушка весело ему подмигнула. - Эээ… Зачем? – он переводил взгляд с нее на Сириуса. - Что мне с этим делать? - Открывать, - Люпин мягко улыбнулся, видя его растерянность. - Чему ты так удивляешься? Как будто раньше никогда не праздновал, - усмехнулся Блэк. - Эээ… Вообще-то нет, - со всей серьезностью ответил Гарри, - Дурсли не особо обращали внимание на меня, поэтому не думаю, что этот факт моего существования может хоть кого-то обрадовать. - Ты что, ни разу не отмечал свой день рождения? – Римус нахмурился. - Отмечал. В одиночестве. Но никто ничего мне не дарил. Зачем? Это просто день, ничего такого в нем нет. В кухне повисло молчание. Сириус с Люпином озабоченно переглянулись. - Что это такое, Римус? – возмутился Блэк. – Мой крестник дожил до пятнадцати лет, чуть не умер, и даже не знает, как получать подарки на свой же день рождения! - Сириус, откуда мне было знать? Дамблдор уверял меня, что Гарри в безопасности и прекрасно себя чувствует! Впрочем, теперь у меня все больше вопросов к родственникам твоей матери! Неужели ни разу в жизни? – он с сочувствием посмотрел на Гарри и того передернуло. - Только не надо меня жалеть! Я привык и меня все устраивает, не понимаю, в чем проблема! - Гарри, просто открой и порадуйся, - Тонкс протянула ему коробку в ярко-алой обертке. Гарри неуверенно ее взял и открыл. Ему было неприятно делать это под выжидающими взглядами, но, по всей видимости, оставлять его в покое никто не собирался. По итогу выяснилось, что он стал счастливым обладателем книги о квиддиче, огромной упаковки шоколадных лягушек, семейного фотоальбома, связанного вручную свитера от миссис Уизли, метлы, новых кроссовок и разрешения на посещение Хогсмида от крестного отца. - Ну как, нравится? – с надеждой спросил Римус, заглядывая в его лицо. Гарри кисло улыбнулся. Ничего из того, что ему подарили, за исключением метлы, кроссовок и разрешения не было ему нужно. Он понятия не имел, что делать со всеми этими вещами, поэтому просто разглядывал их, думая, как бы уже поскорее уйти. - Я же говорила, что ему не понравится свитер, - вздохнула Тонкс. - Гарри, ты же любишь квиддич! – Сириус смотрел на него как на умалишенного. - Мой отец любил, - подчеркнуто холодно произнес Гарри, - я его ненавижу с тех пор… С тех самых пор, как сломалась моя метла, которую мне подарил отец Драко. - Боже… Гарри, прости, я совсем забыл! – виновато пробормотал Люпин, хлопая себя по лбу. - Вы ведь даже не в курсе, что мне нравится! – поморщившись, бросил он. - А… что? – протянул Блэк. - Оружие, яды, книги с инструкцией по убийству Темных лордов, или хотя бы о заклинаниях и зельях, новый блок сигарет, виски и магические артефакты… - он замолк, глядя на растерянные лица отцовских друзей. - Мда, - Тонкс неловко улыбнулась и хлопнула в ладоши, - может, попробуешь торт? - Извините, я пойду, - ему стало окончательно неловко и тошно, поэтому он не придумал ничего лучше, кроме как развернуться и просто убежать. В повисшем молчании Сириус тяжело выдохнул. - Черт… Я был уверен, что ему это понравится! Джеймс был бы счастлив! - Вот именно, - вздохнул Люпин, - мы совсем не знаем Гарри, как выяснилось. - Ты вообще слышал, что он сказал?! Оружие, яды, книги о зельях?! Чертов подонок, грязная немытая слизеринская сволочь, чему он научил моего племянника! - То есть алкоголь и курение в пятнадцать лет тебя не смущают?! - С этим я могу смириться, но чтобы сын Джеймса ненавидел квиддич! - Сириус, кажется, нам давно уже пора понять, что Гарри – не его отец. Мне… мне тоже тяжело это осознавать… - Я поговорю с ним, - Тонкс, вздохнув, поднялась со стула и вышла из кухни. Сириус посмотрел на пустующий холст на стене, затем на распакованную метлу. Слова о том, что его крестник ненавидит теперь самую любимую игру отца, и что когда-то ему что-то дарил Малфой, резанули скальпелем по сердцу. - Я не знаю, что делать, Римус, - с горечью произнес он, потряхивая растрепанными волосами, - Гарри, мой крестник, единственное, что у меня осталось. Меня не было двенадцать лет… Двенадцать долгих отвратительных лет. Я столько раз просил у него прощения за это, но он не слышит меня! Почему… Почему Малфой и Снейп, а не я?! Я лучший друг его отца, мы с Джеймсом были вместе с самого первого дня в школе, его семья приняла меня, нас, а теперь… теперь его сын ненавидит меня из-за этой мрази, которая запудрила ему мозги! Чтобы сын Джеймса вместо квиддича сидел с этими плесневелыми книжками, как Нюниус, или задирал нос, мня себя чистокровным, как этот ублюдок Малфой?! Римус, скажи мне, что я сделал не так?! - Ничего… - тот грустно усмехнулся, - видимо, мы просто опоздали. Я понял это еще тогда, когда впервые встретился с ним. Когда… увидел его боггарта. И все же он слишком похож на Джеймса, или даже на тебя… Вы ведь правда с ним очень похожи, с одним лишь исключением, что теперь мы те самые родители, которых он ненавидит. - А что с его боггартом? – Сириус напрягся. - Ничего, - Люпин вздохнул, - больше всего Гарри боится смерти своего единственного друга - Драко Малфоя. Когда я увидел это впервые, то ужаснулся. Знаешь, даже мне стало не по себе. - Малфой… Мой крестник водит дружбу с этими высокомерными подонками! Не позволю! Я прямо сейчас выскажу ему все, и пусть только… - Сириус, успокойся! – он вскочил и встал перед другом, закрывая ему путь. – Это не поможет! - Римус, я не могу! Я двенадцать лет жил надеждой на то, что однажды выберусь и стану наконец-то настоящим крестным отцом, но ты же видел это! Мой крестник превращается в моего брата, которого я ненавижу! - Сириус, не забывай о том, что мальчик пережил такое, с чем не всегда может справиться и взрослый! Он и без того нам не доверяет… Да, мы снова ошиблись! Но я все же надеюсь, что однажды он вырастет и поймет, что мы никогда не желали ему зла. - В отличие от этого урода! Я не понимаю, зачем это делать Снейпу?! Он всегда ненавидел Джеймса и нас, а теперь сын его врага ходит за ним попятам и угрожает каждый раз, стоит мне только посмотреть на его обожаемого профессора! - Это выбор Гарри! Да, я тоже ничего не понимаю, это полный абсурд, но мы вряд ли сможем что-то с этим сделать! Я успел узнать его чуть лучше тебя, и поверь, он не простит нам, если мы попытаемся его осудить! - Так что, мне теперь пригласить его жить с нами?! Снова терпеть его мерзкие сальные патлы, смотреть на его невыносимо надменную рожу?! Может, посоветуешь еще и Малфоев сюда пригласить, а может, всех Пожирателей, раз уж они ему так нравятся?! - Сириус! – рявкнул Люпин. – Прекрати! Ты взрослый человек, в конце концов, а не пятнадцатилетний мальчишка! Гарри с силой захлопнул дверь и с разбегу повалился на кровать. Ему было неловко и обидно одновременно, но вскоре эти чувства переродились в привычную и понятную злость. - Они что, серьезно думали, что я буду этому радоваться?! Пусть провалятся куда подальше, я их ненавижу! Ненавижу! Черт… Да они оба помешанные! Я не Джеймс, я не мой отец и не хочу им быть! Я, черт возьми, это я! Он с силой ударил подушку и зашипел. «Если эти уроды хотели испортить мне настроение – то у них получилось! Конечно, я ведь всегда только и мечтал о том, чтобы мне подарили уродливый свитер и альбом с фотографиями мертвых родителей, видимо для того, чтобы мне было над чем рыдать! Пусть подавятся! Ничего мне от них не нужно!» В этот самый момент в дверь настойчиво постучали. Гарри ничего не ответил, лишь вскочил и подошел к окну. - Мог бы просто сказать спасибо, - с упреком произнесла Тонкс, входя в спальню. - Как ты дверь открыла? - Я уже могу пользоваться магией, поэтому замок для меня не проблема. Гарри, я понимаю, что возможно это не то, что ты ожидал, но Сириус, Римус и я очень старались, а еще Молли. Мог бы поблагодарить хотя бы за старание. Гарри резко обернулся и с ненавистью на нее посмотрел. - А чему я должен радоваться?! Тому, что мой крестный сошел с ума и хочет, чтобы я теперь превратился в моего отца, раз ему скучно?! Может, мне еще в Гриффиндор попроситься?! Вы все, включая Дамблдора, так обрадуетесь! Думаете, я не понимаю? Вы все ненавидите Слизерин, ненавидите профессора, хотя он вам ничего не сделал! Ненавидите Малфоев! - А ты почему их так любишь?! – Тонкс тоже не выдержала. – Весь Орден прилагает столько усилий, чтобы противостоять им! Тем, кто прислуживает Тому, кого нельзя называть! Тому, кто убил твоих родителей! Они убивали людей, они мучали невинных маглов, неужели тебе все равно?! От этих слов Гарри лишь сильнее разозлился. Больше всего он ненавидел, когда его пытались заставить почувствовать себя виноватым, даже когда знал, что говорящий с ним прав. Был лишь один человек, к чьим словам Гарри действительно готов был прислушаться, но в этой комнате его не было. - Мне?! А какая разница?! Вы даже не представляете, что это такое! Вы… Вы ничего не понимаете! - Чего мы не понимаем? – она скрестила руки на груди. – Да, я не понимаю, и Сириус, и Римус! Почему ты так их любишь?! Тех, кто лишил тебя семьи?! Кто начал войну?! Почему ты так ненавидишь всех, кто хоть немного от тебя отличается? - Я… - он не мог подобрать слов, чтобы ответить. Его поймали в капкан и он сам не мог найти ответа. «Почему… Почему я не ненавижу Драко и Люциуса?! Почему… Они Пожиратели Смерти… Снейпа?! Нет, я… Нет! Они не виноваты! Реддл их обманул, как и остальных! Почему… почему я в Слизерине… Я сам так захотел!» Мысли смешались с чувствами в единый неразрывный комок и он задыхался, не в силах высказать их. «Потому что… потому что они были рядом со мной и помогли мне… Потому что…» - Потому что Снейп спас мне жизнь, а Драко стал моим другом! – он отчаянно закричал. – Потому что они ничего от меня не ждали, они не говорили, каким мне быть! Они не считают меня злодеем лишь за то, что я пытаюсь выжить! Я-я… Я не знаю! Гарри отходил назад, пока не уперся спиной в подоконник. Он смотрел на Тонкс, злобно ощерившись. - Понятно, - выдохнула она и бросила на него долгий, задумчивый взгляд, - но не забывай, что ради тебя множество очень и очень хороших людей рискуют жизнью. Каждый день. Сириусу опасно здесь находиться, он заперся в четырех стенах лишь ради тебя. Все мы очень стараемся, и Дамблдор тоже. Пожалуйста, подумай об этом. И с этими словами Тонкс покинула комнату, бесшумно прикрыв дверь С тихим стоном Гарри осел на пол. Слезы катились по щекам и руки тряслись от нервного возбуждения. Ему было плохо, больно, обидно и стыдно, хотя он не мог понять почему. Вся его жизнь состояла из боли и слез, но он до сих пор не привык к ней и теперь снова, совсем как в детстве, сидел в у окна и плакал. Он не мог доказать ничего, он не мог ничего объяснить, потому что это было тайной. Он не мог выдать профессора, не мог подставить Драко, как не мог отказаться от Ордена Феникса. И сейчас ему казалось, что его разрывает на части между двумя сторонами, хотя сам он выбрал уже давно. Гарри сделал этот выбор в тот самый момент, когда почувствовал в ладони холодную, словно у трупа, руку лучшего друга и когда увидел, как умирает человек, единственный во всем мире способный его понять. И он не знал, как объяснить это другим, от собственного бессилия и безнадежности положения хотелось просто взять, да и выстрелить авадой себе в голову, чтобы весь этот ужас закончился и никто больше не смел его ни в чем упрекать. - Я с-стараюсь… Я-я и т-так стараюсь не сдохнуть! Что им еще от меня нужно… Ч-чтобы я стал, тем, кем они хотят меня в-видеть?! Чтобы я отказался от всего?! Когда слез не осталось, он поднялся с пола на пошатывающихся ногах и, задыхаясь, рухнул на кровать. Сейчас больше всего в жизни ему хотелось поговорить с Драко, просто чтобы перестать чувствовать это невыносимое одиночество. Но тот был слишком далеко и, вероятно, имел проблемы куда серьезнее. - Никогда… Черт побери, никогда… Пусть сделают что хотят, но я решу все сам! Не нужна мне ни их помощь, ни их жалость! Я или убью Реддла и добьюсь для нас с Драко свободы, или сдохну, пытаясь! Мне плевать на них, плевать на маглов, пусть все сдохнут, мне плевать! Слышите! Мне плевать! Если они меня ненавидят – то пусть! Пусть считают что угодно… А этот чертов альбом я сожгу! У меня нет прошлого! Я… я не… я не хочу… После этого дня Гарри почти ни с кем не разговаривал, лишь иногда отчитывался Снейпу о том, что видел во снах. Ночами его мучали кошмары, в которых он проигрывал своему врагу и каждый раз просыпался с воспоминаниями о мучительной боли. Том Реддл стал его навязчивой мыслью. Гарри думал о том, как за короткое время подготовиться к следующей встрече и ради этого он готов был на все. Получив новые учебники, он сделал неприятное для себя открытие, поняв, что предмет Защиты от темных искусств в этом году будет лишь пародией на самого себя. В учебнике не было практических заданий и разделов вообще, лишь какие-то совершенно размытые и бесполезные описания того, как успешно Министерство побороло все зло, так что теперь почти все заклинания для защиты стали бесполезны. Это пугало и настораживало. Он знал, что Фадж изо всех сил отрицает возрождение Воландеморта, но чтобы давать пятикурсникам, сдающим СОВ, самый бесполезный учебник по предмету… Вечерами он думал о Драко. Снейп не говорил ничего об этом и Гарри понимал, почему, но неясная тревога не давала ему покоя. Иногда вдруг в памяти всплывал их последний вечер в Хогвартце и ему вдруг становилось так неловко, что это даже было смешно. Конечно, они были лучшими друзьями и, вероятно, это было всего лишь глупой шуткой, но он хорошо знал, что не в привычке Малфоя было делать что-то подобное. Он сам мог бы что-то такое выкинуть года два назад, но сейчас… Это было слишком странно и непонятно, поэтому Гарри предпочитал объяснять это тем, что его друг просто придурок. Весь оставшийся месяц он изучал дом в надежде, что ему удастся найти что-то вроде медальона с чьим-то портретом, чтобы воплотить в жизнь свою идею, однако это ему так и не удалось. К комнате Регулуса он больше не приближался. К концу лета Гарри почти перестал узнавать себя в зеркале. Он и без того не мог назвать себя красивым, в отличие от Малфоя, а теперь и вовсе стал походить на ходячий труп. Из-под длинных черных волос, вечно растрепанных, бледное скуластое лицо и горящие глаза, под которыми залегли глубокие тени. Он совершенно беззастенчиво стащил из гардероба брата Сириуса несколько хоть и потрепанных, но восхитительно прекрасных черных пиджаков. Теперь, напиши с него кто-нибудь портрет, он бы прекрасно вписался в мрачную фамильную галерею Блэков. Гарри решил, что доверять кому-бы то ни было все равно не имеет смысла, поэтому он почти перестал обращать внимания на то, что ему говорят. Он смотрел пустым взглядом в строну и молчал, когда Люпин или Сириус, или еще кто-нибудь из Ордена с ним заговаривали. Теперь он перестал даже огрызаться на крестного, предпочитая просто его игнорировать. Сложно было вспоминать старую привычку молчать, когда тебе что-то не нравится, но ему и это удалось. Единственными существами, которые теперь составляли Гарри компанию, были Кикимер и Зевс. Оба они поддерживали его в отношении ярой нелюбви к членам Ордена и это давало надежду на то, что у него есть хоть какой-то шанс справиться с Воландемортом без их активного вмешательства. Из обрывков разговоров с домовиком Гарри понял, что Регулусу удалось разгадать какую-то тайну Реддла и теперь запечатанный дневник, попавший в его руки, стал еще одним пунктом в огромном списке задач на ближайшее время. Отбытия в Хогвартц он ждал с таким же нетерпением и надеждой, как узник ждет свободы. В школе он вновь мог творить магию и делать почти все, что заблагорассудится, а самое главное там был Снейп в постоянном доступе и Запретная секция библиотеки, в которую он желал попасть любым способом. Утром первого сентября члены Ордена Феникса отвезли его на вокзал и, пожелав удачи, содрали с него сотню обещаний быть осторожным. Он лишь раздраженно кивал и как только представилась возможность – заскочил в поезд и скрылся, проклиная про себя их всех.