На пути к лучшему миру

На следующее утро Гарри встал в отвратительном настроении. Всю ночь ему снилась мерзкая розовая кофточка и выпученные глаза, вперившиеся в него откуда-то со стороны преподавательского стола, и визгливый, раздражающий голос, повторявший одну лишь фразу: «Сделаем же шаг в новую эру — улучшим то, что необходимо улучшить и сохраним то, что не нуждается в изменениях, и искореним то, чему нет места в нашей жизни!». Затем первым, что он увидел, отдернув темно-изумрудный полог, стало лицо Блейза, который как-то странно на него посмотрел и поспешил покинуть спальню прежде, чем Гарри с ним поздоровался. — Понятно, — пробубнил он, надевая очки, — крысы разбегаются… Ну и черт с ними, с полудурками! Малфой! Меня подождать не хочешь? — Я будил тебя три минуты и пятнадцать секунд, — Драко, уже одетый, застелил свою кровать легким взмахом волшебной палочки, — могу только посоветовать тебе поторопиться. — Имей совесть! Мне такое снилось… Я весь вечер смотрел на эту жабью рожу, потом еще всю ночь… Меня как будто палками колотили! — Что-то синяков не вижу. Ты готов? Гарри, быстро скинув с себя пижаму, точно также натянул брюки, рубашку и мантию, которые кое-как бросил вчера на стул рядом. — Фу, Поттер, какой ты… мятый весь, смотреть противно, — поморщился Малфой, — я и забыл, какое ты на самом деле безобразное грязное лохматое чудовище! — А ты у нас прямо-таки фея! — оскалился он, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть новые кроссовки, подаренные Сириусом. — Быстрее! Я не хочу на завтрак опоздать! Впрочем, его опасения не оправдались и на завтрак они спустились вовремя. По дороге Драко, на правах почти старосты, пришлось захватить нескольких первокурсников и еще раз показать им дорогу до большого зала. Не успев сесть за стол, Гарри тут же начал возмущаться: — Какого черта в Хогвартце нет кофе?! Хотя бы для нас? Ладно, эти малолетки, но я?! — Поттер, я встречу хоть одно утро без твоего нытья?! Не знаю, наколдуй себе! — Ладно… — пробурчал он и достал палочку. Однако ничего у него так и не вышло. Сок, который он пытался заколдовать, только поменял цвет на темно-коричневый, но вкуса так и не изменил. Затем он попробовал создать кофе с нуля и у него получилось нечто среднее между чаем и жидким песком. — Омерзительно! Я даже не могу курить за столом! — Я так понимаю, ты вышел на новую степень безумия, да? Может, нам еще и стол тебе отдельный поставить, чтобы ты наконец заткнулся? — Отвали! — Гарри раздраженно поморщился. — Привет, Панс, — Малфой кивнул девушке, приблизившейся к ним с кипой пергаментов, — это расписание? — Да, вот для первого и второго курса, раскидай. И ваши, — с этими словами она положила две стопки перед Драко и сверху еще два пергамента. Тот парой взмахов палочки отправил расписания к той части стола, где сидел первый и второй курс Слизерина. Гарри тем временем внимательно вгляделся в полученный пергамент. — Черт, у нас половина занятий вместе с гриффиндорцами! Зелья и Защита… Ну хотя бы на травологии мы будем с когтевранцами и на истории магии с пуффендуйцами. Хотя я бы предпочел вообще никого из них не видеть. — Какая тебе разница? — вздохнул Драко, перекладывая салат в тарелку. — Тебя считает сумасшедшим и боится не только половина Слизерина и Гриффиндор, а вся школа. — Действительно, какая мне уже разница, — он задумчиво вгляделся в графу, где напротив Защиты от темных искусств была вписана фамилия Амбридж, — у меня такое чувство, что эта уродливая карга меня преследует! Я еще от ее вчерашнего выступления не отошел и надеялся увидеть ее только в конце недели! — Признаться, я тоже. Лучше два занятия со Снейпом, чем это. Ты кстати заметил, что он вчера был немного… нервный? — Он все лето такой, — буркнул Гарри и только тут понял, что сказал. — Ага… Понятно, опять ваши тайны… — Малфой сощурился, пристально его разглядывая. — Ты все равно все узнаешь, только чуть позже! И вообще, я жрать хочу, как черт знает кто, так что отстань! — Ага, конечно, скажет он мне, — усмехнулся тот, — кстати, Поттер, ты уже думал, какие экзамены будешь сдавать? — Думал, но странно слышать этот вопрос от тебя, — Гарри нахмурился, — ты серьёзно думаешь, что нам с тобой в сложившейся ситуации реально светит окончить Хогвартц? А в моем случае и вовсе — пережить. — Я рассматриваю все варианты. Вообще это необходимо в любом случае, особенно для того, кто собирается работать в Министерстве. — А если я собираюсь слинять с этого болота сразу же, как только пойму, что меня не попытаются больше убить? — Поттер, о тебе речи не идет! Но так все-таки? — Ну… — Гарри дожевал сэндвич и задумался, — зелья, руны — это однозначно, трансфигурация тоже… Вот насчет Защиты не знаю, хотя, вероятно, придется. Если бы история магии представляла из себя хоть что-то, кроме бесконечного бубнежа Бинса, то выбрал бы и ее, но, как я уже понял, вряд ли за оставшиеся три года она вдруг станет интересной. — Неплохой набор, — кивнул Драко, — насчет истории магии подумай. Сдашь еще и ее — сможешь стать аврором. — Что? Ты что, хочешь, чтобы я всю жизнь гонялся за какими-то кусками говна, чтобы потом без ноги и глаза остаться? Да иди ты к черту! Я же уже сказал, что Министерство твое мне до задницы! Папаша тебе там нагрел место, вот и иди туда, а от меня отстань! Я… Я лучше займусь изучением по-настоящему интересных вещей, поеду изучать разную магическую древность. — Ты серьезно? Я думал, за лето ты отрастил мозги и строишь реальные планы на жизнь. Хотя… если уж тебя так тянет в черт пойми какие дыры… — Малфой, реальные планы на жизнь в нашем с тобой случае — это две могилки на кладбище и грустная надпись, — мрачно буркнул Гарри. — Поттер, если у тебя плохое настроение, то обязательно портить его окружающим? Я просто поинтересовался, что ты завелся вообще. — Да ты сам прекрасно понимаешь, что мне не до СОВ! У меня куча других проблем, посерьезнее! Какая разница, на какую работу меня примут, если я сдохну! Уж лучше я завалю экзамены, чем… Ладно, проехали. — Я думаю об экзаменах, потому что думать о чем-то другом — страшно, — тихо произнес Драко, отворачиваясь. Учебный год начался и Гарри искренне этому радовался. Его друг был прав — необходимость посвящать время чему-то, не связанным с подпольной войной, немного отвлекала и успокаивала. Он с нетерпением ждал зелий, потому что хотел просто лишний раз посмотреть на Снейпа. Его искренне поражала невозмутимость этого человека, с которой тот совмещал членство в Ордене Феникса, службу в рядах Пожирателей и должность преподавателя в Хогвартце. Он восхищался им, и в первую очередь его выдержкой и бесстрашием. Гарри не был уверен, что сам смог бы занимать одновременно три эти позиции и не сойти с ума, или случайно кого-нибудь не убить. Поэтому, как только декан Слизерина бесшумно вошел в класс и обвел его непроницаемым взглядом, Гарри замер. «Черт… Он ведь стоит сейчас с Черной Меткой и никто, никто кроме меня и Драко об этом не знает… И почти никто даже не представляет, что вообще на самом деле происходит за стенами школы и чем Снейп занимается, а он стоит с таким видом, будто со времен первого курса вообще ничего не изменилось…» С самого первого занятия тот объявил, что не надеется, что хотя бы больше трех человек смогут сдать СОВ на оценку выше «удовлетворительно», а для того, чтобы обучаться на его спецкурсе необходимо иметь «отлично». Услышав это, Гарри заволновался. Обычно этот предмет не вызывал у него особых проблем, в отличие от той же трансфигурации, так требовал скорее сосредоточенности, чем каких-то особых магических умений. Но с учетом всех обстоятельств его жизни и планов на ближайший год времени для экзаменов как-то просто не оставалось. «Не может же в самом деле в конце каждого года твориться какой-нибудь ужас! А после того, что было этим летом, судьба вообще должна оставить меня в покое лет на пять минимум! Черт… кого я обманываю… Воландеморт точно попытается или захватить власть открыто, или произойдет еще что-нибудь… Черт, черт, черт!» Так он раздумывал, глядя на холодное, полное презрительного спокойствия лицо Снейпа, который как раз говорил о приготовлении «успокаивающего зелья». — Оно может избавить от тревоги и переживаний, но стоит хоть немного ошибиться, и вместо этого вы получите вечный сон… Гарри насторожил уши. Из всего раздела зелий более всего ему нравились яды. К пятому курсу он знал уже столько способов отравить человека сотней разнообразных жидкостей, что мог смело идти преподавать эту науку каким-нибудь наёмным убийцам. Только каждый раз он жалел, что, пожалуй, в Хогвартце ему так никогда и не удастся опробовать свои творения на практике. Но зато с каждым годом он был все ближе к мечте — к зелью удачи, о котором он прочитал когда-то в учебнике для первого курса. С него-то все и началось. Ради «Феликс Фелисис» он готов был изучить сотню противоядий, зелий от головных болей и сыпи, и прочих малоинтересных вещей. Это достижение науки зельеварения было одним из ключевых звеньев в его плане по выживанию и победе в схватке с Томом Реддлом. Втайне он был уверен, что Снейп тоже им не брезгует, потому что никак иначе он больше не мог объяснить то, как тому удается до сих пор оставаться двойным агентом и быть верным двум сторонам одновременно при этом никак себя не выдавая. Ничем иным кроме как нечеловеческой удачей он это назвать не мог. К концу занятия ему удалось приготовить то, что требовал профессор, однако сам он был разочарован. В голове он отложил исправленный рецепт зелья, который считал более полезным для практического применения. «Если бы можно было просто перетравить Пожирателей и подлить яд в бокал этого ублюдка, то жизнь стала бы настолько проще! Мне бы даже не пришлось сражаться — просто сделать свое дело и ждать, пока их трупы не упадут к моим ногам!» Но максимум пользы, который он мог себе позволить извлечь из собственных навыков — так это смазать ядом нож, чтобы прицельно кинуть его в противника. Поэтому с занятия он вышел задумчивым и серьезным, размышляя о несправедливом устройстве мира в целом и его жизни в частности. У каждого преподавателя было неизменное право несколько видоизменять облик кабинета по своему усмотрению. Так, например, Златопуст Локонс увешивал все вокруг собственными портретами, расставлял везде цветы, присылаемые поклонницами и помечал чуть ли не любую поверхность своими инициалами. При лже-Грюме в кабинете присутствовали разного уровня жути предметы — начиная от тарантулов в банках, и заканчивая холодным оружием. Но о таком методе украшения кабинета никто и не мог помыслить. Вообще Гарри сразу показалось, что словосочетание «кабинет Защиты от темных искусств» плохо сочетается с нелепыми тарелочками с котятами, розовыми салфеточками, подушечками и ковриками. Ему на ум сразу пришел богато украшенный текстилем дом старухи миссис Фиг, к которой его отправляли в детстве Дурсли, когда не хотели с ним возиться. И тем более странно было видеть такое в Хогвартце. Гарри огляделся на гриффиндорскую половину. Грейнджер, по всей видимости, тоже недоумевала по поводу котят в расписных тарелочках. — Какая мерзость… — послышался рядом сдавленный стон Малфоя. — М-да… Ты-то к такому не привык, — усмехнулся он, поворачиваясь к другу, — отличная Защита! Просто повесть такое уродство и любая нечисть сама проклянет тебя! — Заткнись! Ты представь, мне же придется состоять с этой старухой в хороших отношениях! Тебя она точно возненавидит, ты же в Министерстве, считай, почти нежелательное лицо, а я… — Ох, бедный Драко Малфой, какая тяжкая участь стать жабьим любимчиком! Тут вдруг послышал тихий, но отчетливый стук каблуков и все тоточас же стихли, обратив взоры на розовую кофточку. — Здравствуйте! — все с той же неестественно лучезарной улыбкой произнесла Амбридж. — Здравствуйте, — раздалось из глубины кабинета несколько приглушенных голосов. — Нет-нет-нет! — она взмахнула рукой. -Так не пойдет! Вы должны встать и сказать: «Здравствуйте, профессор Амбридж!». Еще раз, пожалуйста! Здравствуйте, учащиеся! — Здравствуйте, профессор Амбридж! — без особого удовольствия проскандировал класс. — Вот теперь можете сесть, — она расплылась в довольной улыбке, — уберем палочки и вынем перья! Гарри достал чернильницу, пергамент и перо. Их он ненавидел еще с первого курса, не понимая, какая такая суровая религия запрещает волшебникам пользоваться обычной бумагой и ручками. Профессор, тем временем, достала свою короткую палочку и постучала ей по доске, на которой тут же появилась надпись: «Защита от темных искусств. Возвращение к основополагающим принципам». — Итак, дети! До нынешнего времени предмет изучался вами очень отрывочно и поверхностно. Понимаю, это вовсе не ваша вина, но ее нужно исправлять! Вероятно, вы страшитесь предстоящих экзаменов потому что ваши знания неполны и не отвечают стандартам. Но Министерство позаботилось о вас и теперь мы начинаем новый курс по тщательно составленной и одобренной Министерством программе. По окончании нашего курса вы все без исключения сможете успешно сдать СОВ, если, конечно, приложите терпение и усердие. А теперь скажите, у всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии Уилберта Слинкхарда?» Послышалось сбивчивое бормотание и Амбридж нахмурилась. — Я вижу, вы не совсем меня поняли. Что ж, повторим. Когда я задаю вопрос, необходимо отвечать: «Да, профессор Амбридж», или «нет, профессор Амбридж». Давайте попробуем снова. У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии Уилберта Слинкхарда?» — Да, профессор Амбридж, — послышался гул голосов. Гарри чувствовал себя полным идиотом, скандируя эти приветствия прямиком из детского сада. — А теперь откройте учебники на странице пять и начинайте конспектировать. Разговаривать при этом вовсе не обязательно. Более скучного времяпрепровождения выдумать было сложно. Даже история магии казалась интереснее — там хотя бы учебник повествовал о каких-никаких событиях, которые Гарри, выросший в магловском мире, читал как фэнтези, правда, просто отвратительно написанное. Однако теперь перед ним было шесть листов расплывчатых и размытых теорий по поводу использования заклинаний, настолько сложно сформулированных, словно бы тот, кто написал это, ни разу не брал в руки палочку и вообще смутно представлял, что это такое. Малфой сидел рядом и скрипел пером. Гарри с завистью посмотрел на его красивые, легко читаемые буквы без единой кляксы и вздохнул. Ему потом предстояло чистить свои конспекты от пятен — писать пером он так до конца и не научился. И вдруг его взгляд привлекло что-то странное. Что-то не вписывающееся в привычную картину мира. На другом конце кабинета Гермиона Грейнджер, обычно первая кидавшаяся к любой книге, сидела, так и не открыв учебник. Она сосредоточенно уставилась на Амбридж, которая, по всей видимости, старательно ее игнорировала. Теперь это заметил не он один. Гриффиндорцы и слизеринцы удивленно смотрели на нее, и в конце концов, заметив это, профессор с приторной улыбкой обратилась к ней. — У вас возник вопрос по поводу главы, милая? — Нет, — твердо ответила она, — по целям курса. Мне они неясны. — Они должны быть ясны и понятны всем. Я написала их на доске и вы должны были их законспектировать. Вы сделали это? — Еще нет. Но мне они не ясны. Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний. — Об использовании защитных заклинаний? — Амбридж издала короткий смешок. — Но мисс Грейнджер неужели вы думаете, что вам в этом классе может угрожать какая-либо опасность? Или вы боитесь, что на вас кто-то может напасть? — То есть мы не будем пользоваться палочками? И колдовать? Вообще? — воскликнул Рон. — Если вы хотите что-то сказать, то необходимо поднять руку, мистер… — она смерила его все тем же приторным взглядом. — Уизли… — буркнул тот. Тут же Гермиона выбросила вверх руку и вновь посмотрела на профессора. — Да, вы что-то еще хотите сказать? — Но разве смысл предмета Защиты от темных искусств не в том, чтобы научиться использовать защитные заклинания на практике? — Мисс Грейнджер, что-то я не припомню, чтобы вы были экспертом Министерства по вопросам образования, — жабья улыбка стала еще шире. — Нет, но… — Вот именно. Думаю, у вас пока недостаточно квалификации, чтобы понять весь смысл того, что я вам говорю. Эта программа была разработана выдающимися волшебниками с учетом всех требований учебного плана. Тут же в воздух взметнулось еще несколько рук. — Но все преподаватели до вас учили нас заклинаниям! Профессор Люпин… — Ах! Я не буду комментировать варварские порядки, установленные в этой школе, но неужели вы и впрямь думаете, что можно доверять учебному курсу, составленному столь… опасным полукровкой. И, насколько мне известно, ваш прошлый преподаватель Защиты не только применял запрещенные заклинания, но и использовал их на вас! Это совершенно противоречит всем принципам образования! — Профессор Амбридж… — Поднимите, пожалуйста, руку, мисс… — Парвати Патил! Разве на экзамене нам не нужно будет показывать владение заклинанием? Как мы тогда сможем их сделать без практики? — Не волнуйтесь, теоретических знаний вам будет для этого достаточно! — Но как же мы будем потом? Если мы встретимся с опасностью в реальном мире… — Руку! — фальшиво-слащавым тоном протянула она. — Мисс Гренджер, курс должен подготовить вас к экзаменам, а не к реальному миру. И потом, кто же будет нападать на таких милых деток, как вы? — Ну… — Гермиона сделала задумчивое лицо и произнесла, — например, лорд Воландеморт. В этот момент в кабинете установилась тишина. Слышно было, как тикают часы, висевшие в самом углу. Гарри напряженно наблюдал за этой сценой. У него в голове не укладывалось безрассудство этой гриффиндорской грязнокровки, которая портила с агентом из Министерства отношения в первый же день. По Амбридж было заметно, что она вот-вот лопнет от переполнявшей ее приторной слащавости. «Тупая Грейнджер, какого черта ты творишь?! Зачем ты выводишь ее из себя?!» Но волну было уже не остановить. Расплывшись в настолько широкой, настолько угрожающе-ласковой улыбке, она произнесла тонким, звенящим как будто бы от восторга голоском: — Минус десять баллов Гриффиндору, Грейнджер! Кажется… я должна вам всем кое-что разъяснить. Вам внушили, что некий… темный волшебник якобы возродился из мертвых… — Он… не был мертвым, но он вернулся, я точно это знаю! Дамблдор в этом уверен! — Гермиона была полна решимости. — Ах, Дамблдор… Что ж, боюсь он, как и вы, заблуждается. В Министерстве не одобряют его доверчивого отношения к некоему… ученику, — в этот момент Амбридж перевела взгляд на Гарри и он нахмурился, сжав губы, — но я уверяю вас, что все, что вы могли слышать от них обоих — это ложь! — Нет! — Гермиона вскочила. — Это не ложь! Дамблдор никогда не лжет! Если он верит в это, то значит, это правда! И я тоже верю! И я считаю, что это, как минимум, неразумно, лишать нас практики в то время, когда на школу могут напасть в любой момент! — Мисс Грейнджер, вы лжете! Минус десять баллов Гриффиндору и сядьте на свое место, если не хотите, чтобы с вашего факультета сняли еще! — Поттер, скажи! Расскажи всем! — она отчаянно вскрикнула и посмотрела на Гарри. Все взгляды тут же обратились к нему, но он решил не отвечать ничего. Ситуация и так накалилась до предела, поэтому он сделал вид, будто вообще не слышал последних двадцати минут урока. — Вот видите, — сладкая улыбка вновь воцарилась на лице Амбридж, — Гарри Поттер всем вам солгал. Это ложь! В которую вы, наивная девочка, поверили. И за то, что так упорствовали в своем нежелании признать то, что вы лгунья — будете наказаны. Завтра в пять часов вечера, в моем кабинете. Говорю всем: это ложь! Министерство ручается, что никакие Темные волшебники не восставали из мертвых, потому что это попросту невозможно! И если кто-то по наивности поверил в эти россказни, то можете больше не волноваться. Я ваш друг. Я желаю, как и Министерство, для вас только самого лучшего. А теперь, будьте добры, продолжайте чтение. С этими словами она уселась за свой стол и обвела притихший класс пристальным взглядом. Остановившись на Гарри, она сощурилась. «Что? Ждешь, что я начну орать и возмущаться, чтобы подтвердить всю ту чушь, которую вы про меня понаписали, уроды?! Не дождешься, старая жаба! Я слова тебе не скажу!» Подумав так, он отвернулся и сделал вид, что безумно занят конспектом. После окончания занятия он отправил Малфоя на ужин, а сам остановился у выхода, поджидая возмутительницу спокойствия. Гермиона вышла с гордо поднятой головой, в окружении Невилла и Рона. — Поздравляю, Грейнджер, — протянул Гарри, медленно аплодируя, — сорвать урок в первый же день… Гриффиндор может тобой по праву гордиться. — Слышишь ты, псих… — начал было Уизли, но девушка придержала его рукой. — Рон, вы с Невиллом идите… Мне надо поговорить. — Какого черта ты молчал, придурок?! — не унимался тот. — С такого, что у меня есть мозги и я знаю, когда следует говорить, а когда — нет, — он насмешливо поднял бровь, — мисс Лгунья, отойдем-ка в сторонку, хочу обменяться с тобой парочкой слов. — Не смей меня так называть! — она вспыхнула, но все же последовала за ним. — Ох, извини! Тогда… Мисс Не-умею-держать-рот-на-замке, так пойдет? — Поттер, я сейчас… — Черт возьми, Грейнджер, меня же называют психом и подонком, но я что-то не жалуюсь! Ты лучше объясни мне — что это было? — Я?! Я должна объяснять?! — она возмущенно на него посмотрела. — Это ты мне объясни, почему молчал, пока я пыталась доказать всем, что ты прав! — Ну, во-первых, ты доказывала что прав не я, а Дамблдор, а мы с ним немного… по разные стороны. У него свои интересы, у меня свои. — Но… но ведь ты в… — Ордене, — он кивнул, — я в курсе, что ты знаешь. — Что… Откуда?! — Есть кое-какие источники… Запомни — я все знаю, ничто не скроется от меня, ни тайное, ни явное. — Прекрати строить из себя невесть что! Думаешь, что ты герой? — Нет, я новый Темный лорд, — серьезно произнес он. Она застыла, уставившись на него. — Ты… — Черт, Грейнджер, это была шутка! — раздраженно бросил Гарри. — Я просто пошутил! Конечно, прям такого в моих планах нет, но… Ладно, неважно. Я вот чего не пойму: ты зачем начала пререкаться с этой старухой? Ты что, газет не читаешь? Сейчас Министерство против меня и против Дамблдора, они считают, что мы союзники… впрочем, пусть и дальше считают. Ты знаешь правду, но ведь можно было бы промолчать? Я же вот не умер, не начав, как дурак, орать на весь кабинет! — Вот именно, что ты дурак! Ты разве не понимаешь, что происходит? Министерство… Министерство не хочет, чтобы мы изучали заклинания и верили Дамблдору! Но как мы сможем себя защитить и помочь в борьбе, если нападет… — Реддл? О, могу тебя заверить, он нападет. Хогвартц в его планах, не уверен, раньше или позже Министерства… — Откуда ты знаешь?! — глаза Гермионы расширились. — Ну… у меня есть источники информации, я же говорил. — Малфой… — она задумчиво протянула, — это он тебе все рассказывает? — Что… а… э… Черт, заткнись! Гарри зашипел, и, схватив ее за плечи, прижал к стене. — Эй, что ты творишь! — Послушай меня, грязнокровка! Если то, что ты сейчас сказала, узнает хоть одна живая душа… Нет… лучше заставить тебя забыть прямо сейчас… — он потянулся в карман за палочкой, но Гермиона зашептала. — Я ничего не скажу! Никому! Клянусь! — Даже своим гриффиндорским дружкам? Потому что хоть одно слово… И ты труп! — Да я поняла! Пусти! — она отпихнула его и мотнула головой. — Я… я подозревала! Ты бы не стал общаться с тем, кто является для тебя настоящим врагом, правда? — Быстро соображаешь, но молчать не умеешь, — зло пробормотал он, — если хоть кто-то, даже Амбридж, даже МакГонагалл, даже… Если хоть одна живая душа… Грейнджер, просто знай, что выдав эту информацию, ты убьешь трех людей — меня, Малфоя и Дамблдора! А, еще и себя! — Он… Он тоже знает? — Гермиона ахнула. — Нет, но тот, против кого он сражается, тоже не в курсе. — Я не скажу! Честно! — Ага, не скажешь так же, как сегодня? — Нет! — она разозлилась. — Уж на это моей выдержки хватит! Я лишь была возмущена политикой Министерства! Это же… Это глупо! Это безрассудство, игнорировать такое… — Грейнджер… — тихо пробормотал Гарри, внимательно ее разглядывая, — сейчас я скажу еще кое-что, о чем тебе придется молчать. Сможешь сдержать в себе столько тайн одновременно? — Я… Я смогу. Говори уже! — В Министерстве сидят те, против кого борется Орден. Все. Дальше думай. Только прежде чем открыть рот: вспомни, что мы находимся в одном здании и что я… не побоюсь применить к тебе парочку непростительных заклятий, если потребуется! Хотя было бы проще наложить на тебя империус сразу… — Только попробуй, Поттер! Я тоже кое-что умею, если ты забыл! — Ладно-ладно, мисс Опасность! Что ж, надеюсь, такого, как сегодня, я больше от тебя не услышу. А если и услышу, то не надейся на меня, я, в отличие от тебя, не намерен делать яму, в которой сижу, еще глубже. Мне, видите ли, придется из нее выкарабкиваться. А тебе желаю удачи с завтрашним наказанием! — Что? Ну ты и придурок, Поттер! Я не понимаю, как такой, как ты, мог оказаться… Хотя нет, знаю! Воландеморт хотел убить тебя, потому что знал — ты еще большее зло! — В точку! Прямо-таки угадала, мисс Минус-десять-баллов-а-нет-тридцать-баллов-с-Гриффиндора! С этими словами он развернулся, и, усмехнувшись, направился в большой зал. Гермиона проводила его глазами. Внезапные новости только подтвердили ее догадки. «Так значит, все-таки Малфой на стороне Поттера, а не Пожирателей… но… Но там ведь его отец и Воландеморт… Он же чистокровный! И… и он что, шпионит за Воландемортом для его врага? Ох… Ладно, об этом мне нужно подумать! Теперь я чувствую себя такой дурой! Ведь действительно не обязательно было доводить все до такого, но я же думала, что он меня поддержит! А он… Что это такое Поттер замышляет? Что вообще такое значит? Неужели… Нет, он же не может быть против Дамблдора! И… и он против Воландеморта! Но тогда за кого он?!»