На пути к лучшему миру

Снег в этом году выпал рано и к концу ноября все окрестности Хогвартца спрятались под белоснежным покровом. Гарри шел по проторенной тропе след в след за Малфоем, разглядывая черные верхушки Запретного леса. С серого неба падали редкие липкие хлопья и таяли на стеклах очков. Ему то и дело приходилось снимать и протирать их рукавом мантии, тоже не самым сухим. - Я уж думал, этот полудурок никогда не вернется… - раздраженно пробормотал Драко, морщась от ветра. - Я тоже. С Граббли-Дерг было намного проще, по крайней мере, нас не заставляли тащиться прямо в лес. - А что, боишься? – съязвил тот. - Сам-то хоть понял, что сказал? Конечно же нет. Нет там такой твари, которая была бы страшнее меня, - хмыкнул Гарри. – Просто у меня уже все джинсы мокрые. Не люблю снег. - Кстати, Амбридж же тоже должна присутствовать. Интересно, как она полезет по этим сугробам? - Думаю, это будет то еще зрелище… О да… Определенно. Они добрели до опушки Запретного леса, где их уже ждал Хагрид. Его внезапное возвращение мало кто воспринял с энтузиазмом – даже многие гриффиндорцы, подрагивающие от холода, косились на него с опаской и скорбно-мученическим видом. Любовь полувеликана к диким и опасным тварям разделяли не все, хотя честнее было бы сказать – никто. И даже сам он выглядел далеко не лучшим образом – все его тело было покрыто синяками, ссадинами и кровоточащими ранами, словно бы ему довелось вступить в неравную схватку с каким-то огромным и опасным монстром. - Черт… - простонал Драко, - мне достаточно сломанного носа! Я не хочу лишиться еще руки, или ноги, или чего-нибудь еще! Я думал, эту орясину ничто не может так… покалечить… - Боже… Что с ним случилось?! – Панси была шокирована не меньше. – Мне страшно! Я не хочу с ним идти! - Знаете, я резко так полюбил Амбридж… - кивнул Гарри, - вот в отношении этого полудурка я буду солидарен с ней! Какая чертова тварь смогла с НИМ такое сделать? Мы что, пойдем обниматься с драконами, или что? Или еще с каким-нибудь чудовищем? - Эй, Поттер кажется, это по твоей части! – со стороны Гриффиндора раздались смешки. - Нет уж, увольте! – крикнул он в ответ. – Я предпочитаю выдуманных тварей, которые хотя бы не сожрут тебя живьем! Тут уже настала очередь Слизерина смеяться. Пока что ни у кого не получалось шутить над безумием Поттера лучше него самого. - Тихо! – оглушительно заорал Хагрид и только теперь Гарри разглядел на его плече половину коровьей туши. - Черт… Кажется, это что-то вроде дракона… - Сегодня занимаемся здесь! Правда, нужно наверное пройти подальше, они любят места поукромнее, где темно… - Что? Вы слышали, что он сказал? – в голосе Малфоя послышались панические нотки. – Кто любит темноту?! Что там?! - Спокойно, принцесса фей! – поморщился Гарри, хватая его за руку. – Наверняка это всего-навсего какая-нибудь адская тварь, которая сожрет тебя и не подавится. Вот и пришел твой час – пиши завещание. - Поттер, издеваешься?! Иди, иди! – он толкнул его вперед себя. – Пусть оно сожрет сначала тебя! Ты им родственник, может, договоришься! Идти пришлось на удивление долго. Чаща становилась все гуще с каждым шагом и вскоре им пришлось продираться сквозь черные жесткие ветви, неприятно царапавшие руки. Свет практически не проникал сюда и было темно, как в пещере. Вскоре и снега под ногами практически не осталось – только густая, непроглядная тьма. - П-поттер! – Драко, кажется, всерьез было страшно. – Ч-что там?! - А я почем знаю! – ему тоже было очень неуютно. Они остановились чуть поодаль от Хагрида. Многие неохотно плелись сзади и, стоило им увидеть, куда их привели, как тут же вскрикивали и ахали. Многие девушки, да и парни тоже, вовсе старались не глядеть в темноту, словно боялись, что это привлечет нечто, что там таится… - Черт… Это вообще-то не смешно! – процедил Гарри, сжимая ладонь Драко. – Не удивлюсь, если это какая-то запрещенная тварь… - Итак! Вам очень повезло, что вы сможете их увидеть! Кажется, я единственный во всей стране, кто смог приручить их! – не без гордости заявил лесничий. – Сейчас я их позову! С этими словами он повернулся лицом к чаще и вдруг издал ужасающий, больше похожий на крик какой-то жуткой птицы, оглушительный вопль. Некоторое время ничего не происходило. Замерев в гробовом молчании, ученики со страхом взирали на окровавленную коровью тушу, валявшуюся на земле. И тут Гарри увидел… Из густого мрака, словно из пустоты мироздания к ним выплыло скелетообразное черное нечто с огромными крыльями как у летучей мыши. Длинная, похожая на драконью морда с острыми клыками повернулось к ним и пара сияющих белоснежных глаз презрительно оглядела учеников. - Где, где оно?! – испуганное дыхание Драко обожгло ему ухо. - Да вот же… Черт… Я не видел ничего страшнее и прекраснее одновременно… Гарри не врал. Первое впечатление сменилось таким диким и безудержным восторгом, что он забыл обо всем. Эта тварь, которая вышла к ним и теперь пожирала сырое мясо, была в одинаковой степени уродлива и восхитительно грациозна. Если бы пегасы были порождением тьмы, то они выглядели бы именно таким образом. Сердце бешено застучало в груди и юноша сам не заметил, как на его лице появилась улыбка. - Я уже люблю их… - Что?! Поттер, ты псих?! Там же… там ничего нет! – почти взвизгнул Малфой, с ужасом глядя на его лицо. - Что?! Нет, ты слепой, придурок? Не видишь, там… Он огляделся и лишь теперь понял, что, кажется, никто больше это существо не видит. - Да что в самом деле… - А почему мы ничего не видим? – робко спросил кто-то из Гриффиндора. - Ну как ничего? – Хагрид махнул рукой на куски мяса, отрывающиеся от туши и исчезающие в воздухе. – Кто их видит? Несколько учеников, включая Гарри и Невилла, неуверенно подняли руки. - Это фестралы. У Хогвартца, между прочим, их целый табун. - Фестралы?! – испуганно воскликнула какая-то девушка. – Но они же приносят несчастья и смерть! - Глупости! Это все суеверия! Они самые обычные! Правда, их видят только те, кто видел смерть… К счастью, таких среди вас немного. - И все психи! Поттер, у вас с Долгопупсом коллективные галлюцинации? - Да иди ты к черту, Забини! Э… Хагрид, можно… можно к ним прикоснуться? Все взгляды тут же обратились к нему и лесничий с удивлением протянул. - Гарри? А… э… конечно! Только осторожнее… Тут как с гиппогрифом… - Знаю… - кивнул он. Слизеринцы и гриффиндорцы замерли, глядя, как Гарри медленно приближается к туше, от которой практически ничего не осталось. Теперь уже не один, а трое фестралов объедали ее, заглатывая огромные куски. - Вы самое удивительное, что я видел в своей жизни после Василиска… - прошептал он почти с любовью, глядя прямо в белые глаза. Фестралы вдруг замерли, пристально его разглядывая. От них веяло холодом и… спокойствием. В них было что-то, неуловимо похожее на ощущение от мантии-невидимки. Казалось, что они вышли из одного источника и являются лишь еще одной гранью неведомого волшебства, малейшие вибрации которого Гарри чувствовал, как туго натянутая струна. Он вытянул левую ладонь и твердая, почти как чешуя дракона морда коснулась его руки. Холод и тишина, физически ощутимой волной прокатились по телу. Закрыв глаза, он перестал дышать. - Удивительно… - произнес Хагрид, изумленно глядя на них, - эвон ты им понравился… Как своего приняли. Даже я с ними дольше… знакомился. Невилл не мог поверить своим глазам. Он знал, что никто больше не видит этих жутких существ, но еще страшнее было видеть Поттера, который смотрел на них так, будто бы видел их уже множество раз. Тот гладил их и, казалось, что-то говорил им и они понимали друг друга. Даже те, кто не видел ничего, почувствовали что-то странное. Воздух стал холоднее. Невилл поежился. «Вы прекрасны… Вы прекрасны, как Она… как мантия, вы такие же холодные и пустые…» Гарри не хотел отпускать их. Он нравился им, точно так же, как и Выручай-комнате. Этот походило на странный немой диалог, который происходил, минуя слова и мысли. Он отчего-то знал, что эти существа тоже не принадлежат этому миру. Теперь, пообщавшись с ними, он понял. Лошади Смерти, такие же, как и его мантия-невидимка. Такие же, как какая-то часть внутри него. - Вот псих… - Да я говорил! - Сумасшедший… Тут и там раздавался встревоженный и насмешливый шепот, но Гарри было плевать. Будь его воля, он послал бы все к черту да и ушел вместе с фестралами туда же, откуда они пришли, но нужно было возвращаться. С тоской оторвав руку, он отвернулся и пошел обратно, не оглядываясь. Слизеринцы отшатнулись от него и даже Драко смотрел как на полоумного. Единственным, в чьем взгляде он не нашел ни страха, ни осуждения, был Невилл. - Кхм-кхм, - вдруг из-за их спин раздалось резкое неприятное покашливание. - А, здрасьте! — с улыбкой сказал Хагрид, обнаружив источник звука. — Вы получили записку, которую я послала утром к вам на дом? — как и в прошлый раз, громко и раздельно произнесла Амбридж, словно обращалась к иностранцу, причем тупому. — С уведомлением, что буду инспектировать ваше занятие? — Да-да, — бодро подтвердил Хагрид. — Рад, что вы нашли нас. Вы это… не знаю… вы их видите? Сегодня у нас фестралы. — Простите? — громко сказала Амбридж, приставив к уху ладонь. — Что вы сказали? — Ну… фестралы! — гаркнул он. — Ну, знаете… такие большие лошадки с крыльями! Для наглядности он помахал своими ручищами. Профессор Амбридж подняла брови и стала писать в блокноте, сопровождая это бормотанием: «Вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов». — Ну, так… это… — Хагрид, несколько волнуясь, снова обратился к ученикам: — Хм… о чем я говорил? — «По-видимому… легко… теряет… нить… изложения», — бубнила Амбридж, но достаточно громко, чтобы слышали все. — Ага, ну да. — Хагрид бросил виноватый взгляд в сторону блокнота, но мужественно продолжал: — Я хотел вам рассказать, как мы обзавелись этим табунком. Начали мы с одного самца и пяти самочек. Этот, значит, — он потрепал по холке лошадь, которая появилась первой, — зовется Тенебрусом, он мой главный любимец, первый родился здесь, в лесу… — Вам известно, — громко перебила его Амбридж, — что Министерство Магии отнесло фестралов к разряду «опасных»? — Фестралы не опасные! Конечно, куснуть тебя могут, если ты им сильно досадишь… — «Проявляет… признаки… одобрительного… отношения… к насилию», — бормотала Амбридж, чиркая в блокноте. — Да полно вам! — Теперь Хагрид немного встревожился. — Ведь и собака вас укусит, не ровен час… А у фестралов плохая репутация из-за всяких разговоров про смерть, люди держали их за дурную примету. Просто не понимали. Верно я говорю? Амбридж не ответила. Она кончила писать в блокноте, потом посмотрела снизу на Хагрида и опять очень громко и медленно проговорила: — Пожалуйста, продолжайте занятие… Я похожу среди учеников! Первым делом она подошла к Панси Паркинсон и спросила: - Милая, понимаете ли вы речь вашего преподавателя? - С трудом, - с отчаянием в голосе произнесла она, - он скорее… как будто рычит… - Понятно! О, мистер Малфой, а вы что можете сказать по поводу того, как проходят занятия? Драко, кажется, до сих пор не мог отойти от того, что увидел, поэтому лишь пробормотал: - Уж-жасно… Мои нервы этого н-не выдержат! - Ох, бедняжка… Так и запишем: «Плохо…влияет…на…моральное…состояние…учеников…» - она вдруг пристально посмотрела на Гарри и с улыбкой продолжила, - «особенно… на… психически… нестабильных…». Мистер Поттер, кажется, вы их видите? - Вижу, - мрачно кивнул он. - Эм… Вы так… безбоязненно подошли к существам, которых никто, кроме вас не видит… Я так понимаю, для вас привычно видеть то, чего не видят другие, правда? – ее улыбка стала еще шире. - Нет. Мне объяснили, кто это. Обычно я не склонен видеть то, чего не существует. - Ох, ну конечно! – Амбридж сочувственно кивнула. Она выглядела так, будто разговаривает с опасным сумасшедшим, который заявляет, что он ни кто иной, как сам Министр Магии. Снова раздался скрип пера в блокноте, на этот раз не сопровождавшийся комментариями. - Ну что ж! Думаю, я увидела достаточно! Гарри проводил ее полным ненависти взглядом и яростно сплюнул на землю. «Мерзкая тварь! Психом меня хочешь выставить, да?! Мразь… Пей свой чай осторожнее, черт возьми!» Теперь на него смотрели не столько со страхом, сколько с насмешкой, а кто-то и вовсе крутил пальцем у виска. - Ууу, Поттер сбрендил! - Поттер, а ты целуешься со своими галлюцинациями? - Конечно! – он зло оскалился и посмотрел прямо в глаза того, кто это крикнул. – Больше того скажу – мои галлюцинации вполне могут сделать так, что однажды ты не проснешься! Смех резко оборвался в воздухе. Гарри краем глаза заметил, что один из фестралов приблизился к Невиллу и усмехнулся. - Смейтесь сколько хотите, думаете, это что-то изменит? Лучше видеть то, что может тебя убить… Макмиллан, так? - Ч-что ты такое несешь?! - А ты слепой? Разве не видишь, что осталось от этой коровьей туши? Ходи осторожнее, фестрал прямо за твоей спиной… Тот вдруг взвизгнул и отшатнулся, а Гарри стало так смешно, что он просто не удержался от хохота. - Псих… Как есть псих… - шепнула Панси, пихая Драко локтем в бок, - и ты спишь на соседней с ним кровати?! Как ты вообще не боишься?! - Я-я привык… - упавшим голосом пробормотал он. - Что это было, черт побери?! – Малфой гневно на него посмотрел, когда они наконец вернулись в замок. - Ничего! Я что, виноват, что вижу фестралов? – Гарри раздраженно сорвал с шеи шарф. - Но что ты с ними делал?! Т-ты стоял к-как помешанный и что-то бормотал в пустоту! - Я разговаривал с ними! Видел бы только ты, какие они… Фестралы… Я хочу себе фестрала… - Поттер… хотя ладно, тебе там и место, в этой черной дыре, в окружении инфернальных тварей! П-панси права, я не знаю, как теперь спать с тобой на соседней кровати… - Что, обоссался от страха? – он оскалился и клацнул зубами прямо у лица Драко. – Успокойся, тебя я не сожру, слишком привык к твоему девчачьему нытью! - З-заткнись, П-поттер! - Ой, да прекрати! Ну влюбился я в очередное чудовище, в чем проблема? Я же не тащил тебя туда, верно? Что меня сейчас волнует намного больше, так это инспектор и ее гребаный блокнот… - Все правильно она записала, тебе давно уготовано место в психушке! - Спасибо! И тебя, гнида белобрысая, я еще зову лучшим другом! Вот честно, может, мне заплатить Уизли, чтобы он сломал тебе еще что-нибудь? - Только попробуй и… - Твой папочка узнает об этом? Да срать я на него хотел, Малфой! Знаешь, кажется, у меня есть решение этой проблемы – хочешь, я убью кого-нибудь на твоих глазах и ты тоже начнешь их видеть, м? А что, положат нас в одну палату, до конца своих дней будем связанные на соседних койках лежать… - Т-ты серьезно?! – Драко остановился и в панике на него посмотрел. - Угадай, - расплылся в улыбке Гарри. - Ты ш-шутишь… - Да шучу я! Черт, что с тобой? Ты такой нервный в последнее время! Может, тебе успокаивающего зелья в сок подлить? - Ты рехнулся?! - Ладно, все, - Поттер махнул рукой, - ты стал до чертиков скучный. - Да? А по-моему, это ты с катушек съехал! - И в любом случае, орать на меня – не самая умная идея из всех, которые приходили в твою голову, - криво усмехнулся он, - тебе ведь как никому другому известно, что даже мои галлюцинации ядовитые и кусаются. Вспоминай об этом почаще. - Ты… ты угрожаешь мне? - Нет, лишь по-дружески предупреждаю о возможных последствиях. За ужином на него практически никто не смотрел и впервые Гарри это насторожило. Разозлившись на Амбридж он перегнул палку не хуже Грейнджер и теперь весь пятый курс Гриффиндора и Слизерина был свято уверен в его невменяемости. «Черт, придурок, ну мог же соврать! Притвориться, что меня это пугает! Нет, ну притвориться бы я не смог… Хотя… Черт, черт, черт! Что эта тупая старая жаба написала в своем сраном блокноте?! Это же и правда выглядело так, будто я с катушек съехал! Вот же…» От волнения и гнева на самого себя его начало тошнить, поэтому он вышел из-за стола раньше всех и пошел бродить по замку, не желая возвращаться в спальню. Это было неимоверно глупо и теперь он хотел вернуться в прошлое, чтобы подвесить самому себе пинка под зад, но это было невозможно. «И Малфой… урод несчастный! Страшно ему со мной спать! Так пусть идет и спит в обнимку со своим папочкой! Тварь… Нет, чтобы хотя бы сделать вид! И эту падаль я считаю своим другом! Черт… Нет… Я убью Воландеморта и тогда каждая гнида, которая надо мной сегодня смеялась, узнает, что такое боль и настоящие галлюцинации! Уроды!» Он так погрузился в собственные мысли, что не заметил, как поднялся на третий этаж. Там, рядом с библиотекой, на постаменте под фигурой каменной горгульи сидел… Невилл. - Опять ты?! – зло бросил Гарри. - Почему опять? – тот изумленно на него посмотрел. - Да потому что… а, неважно! Чего ты тут сидишь, а не ешь со всеми? - Не хочется, - Долгопупс пожал плечами. - Удивительно, какое совпадение! Что, о фестралах думаешь? - А… а к-как… - Ну я ж не тупой, в отличие от этих придурков! Я же понял, что ты… тоже их видишь. Красивые, правда? - Ч-что? Красивые? - А ты так не считаешь? Как по мне, так они прекрасны… Да, для человека немного жутковаты, но мне в самый раз. - Д-да, пожалуй, - тот медленно кивнул, - ты так запросто к ним подошел, я подумал, что ты уже знаком с ними… - Нет, - Гарри помотал головой, - я мельком их видел в начале года, но толком не приглядывался. Со спины же они очень похожи на обычных лошадей. - Наверное… Но у них такие огромные крылья, как думаешь, они могут взлететь? - Думаю что да. Возможно, я бы даже смог оседлать одного… Знаешь, ни с одним человеком я не чувствовал себя так хорошо, как с ними. Странно, правда? - Нет, - вдруг улыбнулся Невилл, - вы с ними очень похожи. - Да? И чем же это? - Ну… вы очень… жуткие… и странные, и говорите на одном языке… - Что? Ты что, тоже их слышал? Этот шепот, да? - Да… Но я думал, это ты… - Нет! Я… я тоже его слышал, но ничего не понял! Они с изумлением уставились друг на друга. После некоторого молчания Долгопупс вдруг спросил: - Это потому, что ты черный маг? - Не знаю… - Гарри нахмурился, - не думаю, что дело… в этом. Мне кажется, тут что-то связанное со смертью. С волшебной смертью. Какая-то потусторонняя магия, что ли… - Знаешь, а я теперь жалею, что не подошел к ним… Один хотел, кажется, ко мне прикоснуться, но я испугался… - Жаль… Это… это восхитительно… - мечтательно протянул Поттер, - это как погрузиться на дно прозрачного озера и чувствовать вокруг и внутри себя толщу холодной воды, и так… спокойно… Они ведь тоже не принадлежат нашему миру… Поэтому многие их и не видят, правда? - Т-ты у меня спрашиваешь? – Невилл изумленно поднял бровь. - Не знаю, - тот пожал плечами, - у Смерти, наверное. Однажды я пошутил, что мы спим с ней в обнимку, но, кажется, я случайно угадал правду. Не удивлюсь, если в какой-то момент увижу ее настоящее лицо и поздороваюсь за руку. - А ты не боишься? - Боюсь. Но… думаю, я уже ничего не смогу с ней поделать, когда это случится. - Почему ты так в этом уверен? Ты… ты так говоришь, будто все знаешь! - А черт его знает… Я же сумасшедший в конце концов! Безумный Гарри Поттер! – он истерично хихикнул и покрутил пальцем у виска. – Мальчик, который сошел с ума… Приближалось Рождество, однако праздничного настроения у Гарри не было вовсе. В начале декабря прошло его третье занятие по окклюменции, однако результат практически не изменился. Пару раз ему удалось ненадолго задержать профессора, прежде чем тому вновь удалось прорваться в воспоминание о ночи воскрешения Воландеморта, но только и всего. Он злился на себя, на свою неспособность сконцентрироваться и это пугало его все сильнее. - Я не понимаю, в чем проблема… Я не понимаю, в чем проблема… Я не понимаю, в чем проблема… - почти беззвучно бормотал он, лежа на кровати. «Думаешь, это поможет?» Сонный голос Зевса вдруг раздался в голове и Гарри вздохнул. Тот, как обычно, почти все зимнее время спал, свернувшись в комок в самом теплом месте – у него на груди, и лишь изредка просыпался, когда его уж слишком донимали. «Черт бы его знал… Я не могу понять, ну что мне мешает? Снейп же как-то этому научился. И эти чертовы сны… Это кошмары, я знаю, но мне так сложно с ними справиться… Черт, если бы не зима, то я пошел бы спать к фестралам! По крайне мере, с ними не так страшно!» Эти создания запали ему в душу и Гарри не хотел их отпускать. Он как никогда нуждался в их ледяном спокойствии. Одного прикосновения было достаточно, чтобы все его существо опустело и время застыло, не давая двинуться даже мыслям. Это была настоящая свобода – свобода от чувств, от необходимости существовать, от необходимости быть… Он резко открыл глаза, словно вынырнув на поверхность со дна холодного озера. Воздух встал в легких и он задохнулся на пару мгновений. Да, это было то, что нужно. Гарри осторожно отдернул полог кровати и прислушался. Все спали. Малфой постанывал во сне и, кажется, плакал. Он с тоской отвернулся и, аккуратно выдвинув чемодан, вытащил оттуда мантию-невидимку. По телу прошла приятная дрожь и он тут же накинул ее, ощутив прикосновение пустоты. Взяв палочку, Гарри бесшумно выскользнул из спальни, пересек гостиную, освещенную лишь тусклым зеленоватым светом и направился вперед по коридору. Он не искал определенного места, просто часть замка, через которую удобно было бы войти туда, куда он хотел. Наконец, Гарри остановился у стены и, закрыв глаза, протянул руку. Пальцы обожгло холодом и он вздрогнул. Потянул на себя и сделал стремительный шаг в невесомость. У него не было желания, была лишь цель. Ему требовался способ, чтобы запечатать собственный страх и часть воспоминаний, спрятать их там, где только он сможет до них добраться. Он даже догадывался о том, что придется для этого сделать, но был готов пойти на это. Страх, до этого подстегивавший его, дававший силу сражаться, теперь стал тяжелыми оковами. С ним невозможно было бороться, нельзя преодолеть, он опутывал сердце липкой паутиной. Ему нужно было на время избавиться от него, отложить в дальний ящик и запереть на ключ. Это было все, что он знал, поэтому отдал право выбора изнанке Хогвартца. Он открыл глаза и сначала не увидел ничего, но приглядевшись, понял, что в пространстве попросту нет света. Сделав пару шагов вперед, он оказался у маленького столика, на котором лежала старая, потрепанная книга. «Сказки Барда Бидля» Гарри взял ее и пролистал. Там не было ничего, кроме каких-то странных сказок, вероятно, из мира волшебников. Тут же он вдруг заметил рядом со столиком кресло и опустился в него. - Так… что тут у нас? Приглядевшись, он понял, что не может разобрать слов. Безусловно, язык был английским, но стоило ему лишь попытаться прочитать хотя бы слово, как буквы тотчас разбегались, не давая сложить себя в единое целое. Гарри нахмурился и принялся перелистывать страницу за страницей, пока вдруг не наткнулся на странный заголовок: «Мохнатое сердце». «Странное название… Стоп! Я что, смог его прочитать?!» Он осторожно вгляделся в строчки и начал. Сказка была короткой и, в общем-то, достаточно дурацкой, как и многие сказки. История с несчастливым концом: сошедший с ума колдун, вырвавший сердце девушки, которую никогда и не любил. Поначалу прочитанное показалось ему бессмысленным – он искал способ, как спрятать чувства, а вместо этого нашел жуткую сказочку про психопата. Но вдруг его осенило. Гарри застыл, как громом пораженный и вновь опустил глаза на страницы. - Ну конечно… здесь же все черным по белому написано! Это же волшебство, черт побери! Конечно, кому бы пришло в голову обращать внимание на что-то, что лежит под самым носом… Внезапная мысль, дикая и нелепая, молнией пронеслась в голове. Ведь речь шла о сердце лишь потому, что это был прекрасный выразительный образ – ведь невозможно вытащить настоящее сердце из груди, как минимум, кто тогда будет качать кровь? Но аллегория чувств, оторванных от личности и запертых в шкатулке читалась настолько ясно, что это было даже… странно. Гарри начал усиленно думать. Он не знал подходящего на такой случай заклинания и даже не мог его придумать, потому что такому их в школе не учили. Но отчего-то он был уверен, что это именно то, что просто необходимо сделать. Вокруг все еще не было ничего. Лишь стол, книга, кресло, он и… мантия-невидимка. «Мне нужно… Мне нужно не сойти с ума. Мне нужно удержать сознание целым. Мне нужно суметь защитить его от любого вторжения. Мне нужно взять это под контроль. Мне нужно… Нужно уснуть» Ему необходимо было оказаться внутри своей собственной головы и, по выражению профессора Снейпа, навести там порядок. У него не было никакой инструкции, кроме старой сказки, поэтому приходилось действовать наощупь. Засыпать в мантии на изнанке Хогвартца было опасно вдвойне. Но Зевс тоже спал и пока не чувствовал ничего, поэтому Гарри подумал, что, быть может, оно как-нибудь обойдется. В последнее время он привык доверять своей интуиции, а она подсказывала, что пока что все идет так, как должно. Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Нужно было лишь ждать, ждать, ждать… Он думал о фестралах и их глазах, о рунах и темноте, о ледяной бездне, в которую можно было с такой легкостью провалиться… И в какой-то момент он понял, что стоит напротив зеркала. Того самого, в котором однажды увидел жуткую тень другого существа. Это существо было как-то связано с Воландмортом, в какой-то мере даже было им. Но теперь все было иначе. Гарри осознал, что находится по ту сторону и… видит сам себя. Внутри зеркала поблескивало множество полупрозрачных граней, как в алмазе, и в каждой он видел свою жизнь. Осколки воспоминаний, тяжелые, болезненные, ранившие его и почти сломавшие душу. Приглядевшись, он понял, что все они соединяются тончайшими трещинами, заполненными чем-то черным и липким. Страх. Он шел из сердцевины, располагавшейся аккурат напротив его груди. И там-то как раз и пряталось нечто, что он видел все это время в отражениях. Оно сидело там и ненавидело его так сильно, что готово было сожрать заживо, но пока не имело для этого достаточно сил. Поэтому тварь проросла внутри него, подобно плющу, и потихоньку крошила стекло на еще более мелкие, еще более крошечные и слабые осколки. Глядя на это Гарри понял, почему Снейп всегда попадал в одно и то же воспоминание и почему ему никогда не удавалось толком сопротивляться. - Я… я нашел тебя, тварь. Оно не откликнулось. Гарри ухмыльнулся. Избавиться от этого было нельзя, но можно было сделать кое-что другое. А именно… Он поднял руку и накрыл это черное, противное существо рукой, сжав так сильно, что почувствовал нестерпимую, адскую боль в шраме и сердце. Они кричали. Оба. Мучительно долго. Причиняя друг другу невыносимые страдания. Но Гарри старательно думал о пустоте и холоде, обволакивающем, приносящем спокойствие... И в конце концов у него хватило сил победить. С силой рванув эту черную вязкую плоть – а он был уверен, что это была именно плоть, причем живая, Гарри с воплем вытащил ее из середины и сжал. У его ног появилось еще одно зеркало, на этот раз маленькое, ручное. Не в силах больше выносить эту нестерпимую, нечеловеческую боль, он загнал тень в зеркало и оно тут же почернело, став матовым и непроницаемым. Отражение начало медленно меняться. Осколки остались на том же месте, но теперь вместо черной субстанции там была лишь пустота, а в центре – такой же знак, что и на левой ладони. Высеченные руны. - Нельзя… нельзя оставлять тебя так… Нельзя… Гарри направил палочку на ладонь и сосредоточился. Тут же вновь, как год назад, шрам в виде рун открылся и закровоточил. Он поморщился. После того, что он пережил секунду назад, рвущаяся кожа была чем-то совершенно несущественным. Когда крови набралось достаточно, юноша с силой вдавил руку в сердце собственного отражения и почувствовал вдруг невероятный прилив тепла, нет, даже жара во всем теле. Алая жидкость заполняла трещины и они вспыхивали огнем. Ему стало очень жарко, словно бы все это происходило внутри него, но это было сродни тому чистому белоснежному пламени, что выходило из меча и убивало даже саму тьму. Вскоре все завершилось. На него глядело его собственное отражение с горящими глазами и улыбалось. Он вдруг почувствовал самого себя. Все воспоминания его жизни, все, что он когда-либо пережил новой яркой волной захлестнуло его, но теперь они, как и огонь, не причиняли ему никакого вреда. Его сознание все еще было раздроблено на мелкие кусочки, но теперь он имел доступ к каждому из них и мог делать с ними все, что угодно. Он мог залезть в любое воспоминание и вытащить оттуда то, что необходимо, мог повернуть их так, то они вдруг исчезали и становились непроницаемой гладью зеркала, отражавшим любой луч. Гарри все еще чувствовал и страх, и гнев, и ненависть, и радость, и даже намного ярче, чем обычно, но теперь он знал, что все это принадлежит именно ему, а не кому-то другому. Второе зеркало, почерневшее и словно обуглившееся, лежало на полу. Он поднял его и, внимательно оглядев, протянул своему отражению. - Приглядывай за ним, пока я не найду способ вытащить его из своей головы. Будь осторожен. Гарри по другую сторону кивнул и приложил к поверхности руку. От этого прикосновения пошли круги, как по воде, и настоящий Гарри сделал то же самое. В этот момент он резко открыл глаза и понял, что наконец проснулся. Вокруг все еще было темно, однако на столике перед ним вместо книги теперь стояла чашка чая. - Очень мило, - усмехнулся он, аккуратно беря ее. Темнота не ответила, но он знал, что его слова были приняты. Невероятно хорошо было вновь ощущать себя цельным и… живым, как ни странно. Он знал, что сегодняшняя ночь лишь еще больше отдалила его от человеческой сущности, но теперь это мало его заботило – он наслаждался безграничной властью над самим собой. В голове наступила такая ясность, будто бы туман, заволакивавший раньше все сознание, рассеялся и он снова видел все при свете яркого морозного солнца. Шрам на лбу больше не жгло, зато левую руку все же чуть-чуть покалывало. Гарри похлопал рукой по столу и получил сигарету. Закурил, обдумывая дальнейшее. Теперь у него был способ спрятаться от Воландеморта. Самый лучший и, по его мнению, надежный. Любую стену и преграду можно сломать, любой туман – развеять, но вот пройти сквозь зеркало – невозможно. Острие меча, конечно, не треснет, но лишь проскользнет по гладкой поверхности, не причинив вреда и не достигнув своей цели. Этот вариант устраивал Гарри больше всего. - Ну… посмотрим, как ты будешь бороться сам с собой… - протянул он, поднимаясь с кресла, которое тут же исчезло. Зевс так и не проснулся. Гарри практически с нежностью погладил его, и, довольный результатами этой ночи, подошел к стене. Ему даже не нужно было просить – дверь сама появилась в ней и открылась, пропуская вперед. Коридор школы был все так же темен и тих. Казалось, прошло не больше двух часов, но все же следовало поторопиться. Осторожно ступая по каменным плитам, он добрел до гостиной Слизерина, затем покрался в спальню и рухнул на свою кровать. Впервые за много месяцев он был счастлив. Чувство невероятной свободы пьянило и кружило голову, упоительное и прекрасное, как чистое магическое пламя. В эту ночь Гарри Поттер спал спокойно, не просыпаясь и не вскрикивая. Ему даже ничего не снилось – лишь бескрайняя пустота и спокойствие иного мира. Только Лорд Воландеморт вдруг ощутил странный укол беспокойства, но ему не хватило времени, чтобы поймать его и почуять, с чем именно он связан. Сосредоточившись, маг попытался нащупать его, но ответом было полное молчание. Лорд прикрыл глаза и медленно вдохнул воздух узкими змеиными ноздрями. Смысла думать об этом, а тем более всерьез тревожиться не было. План был практически идеален – и у него не было шансов проиграть.