На пути к лучшему миру

- Боже, что с ним?! – мадам Помфри вскрикнула, увидев Драко. - Не знаю… - Снейп осторожно положил его на кровать, - его ударил Уизли. - Снова?! О Мерлин, бедный мальчик! У него сотрясение! Лежи-лежи дорогой, не двигайся…. Тот застонал и тут же скривился от ужасной головной боли. - Кости целы, я уверен, - обеспокоенно кивнул Снейп, - но пожалуйста, поторопитесь. Мне нужно известить директора. - Конечно, профессор, я о нем позабочусь, - ведьма окинула ученика встревоженным взглядом, - постарайся не шевелиться, милый, дыши, дыши, вот так… Северус мрачно оглянулся, но тут же поспешил к выходу. Необходимо было встретиться с директором до того, как о произошедшем узнает генеральный инспектор и донесет Люциусу Малфою. МакГонагалл с шумом закрыла дверь кабинета и рявкнула, указывая на стул: - Садитесь! Рон послушно сел, не глядя ей в глаза. Он знал, что сейчас от нее услышит и был к этому готов. - А теперь объясните… - она сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться, - объясните, что все это значит. Что… что произошло? И что вам было непонятно в выражении «не трогать Драко Малфоя»? - Я… я хотел отправить письмо… домой! Я всего лишь пошел отправить письмо, разве это преступление? Этот бледный урод продался жабе Амбридж, вы же сами видели, что они творят! Она приказала им следить за нами, и он начал приставать ко мне… Я ничего не делал! Я… я просто… просто пошел мимо, не обращал внимания, а он ударил мне в спину! И обездвижил меня! А потом залез в карман и увидел записку… - Какую записку?! – Минерва смотрела на него так, что он понял – соврать или смолчать не получится. - Записку… для Джинни… - О чем… - Понимаете, Гермиона… И Джинни… В общем, они… они готовились к экзаменам… - О боже… - МакГонагалл схватилась за голову и опустилась в кресло, - только не говорите мне, что все эти слухи про тайное собрание учеников… Я до последнего надеялась, что это …. Ох… Ну конечно! Чего я ожидала от гриффиндорцев! Мисс Грейнджер… Я столько раз предупреждала ее – не трогайте Амбридж, не выводите ее из себя! Вы ведь создали какой-то тайный отряд, собрание, я так понимаю? И Малфой нашел что-то, что доказывает это? - Да… - Рон опустил голову. – Простите, профессор…. Я… я испугался за Джинни… - Вы должны были рассказать об этом мне! Не дожидаясь, пока информация попадет в руки тем, кто ее знать не должен! Мистер Уизли, вы хоть представляете, что вы сделали?! Ваша… ваша неосторожность… Я просто не могу поверить! Ваш отец… - на этих словах ее голос дрогнул, - ваш отец отдал жизнь, помогая Альбусу Дамблдору, видимо для того, чтобы вы поставили директора под удар. Вы хоть представляете, чем это все теперь обернется? И боюсь, что ни я, ни Дамблдор не сможем вам помочь. - Меня… меня исключат? – тихо произнес он. - Не знаю! Возможно, нам удастся уговорить Малфоя, но, зная его, скорее всего он будет настаивать на вашем отчислении. Вы же прекрасно осведомлены о нынешней ситуации, мистер Уизли, я… я столько раз вас предупреждала! Не могу поверить, как я не могла этого не заметить… Под самым носом у меня! Но надеюсь, что хотя бы сейчас у мисс Грейнджер хватит ума не усугублять ситуацию! Ох… - она устало потерла виски, - это то, чего я больше всего боялась. - Дамблдора сместят с поста директора? Из-за Малфоя?! - Если вы забыли, мистер Уизли, - холодно начала она, - то на втором курсе это чуть не произошло именно его усилиями. А теперь, когда школой практически заправляет эта… - она, вероятно, хотела выразиться намного грубее, но сдержалась, - особа… Я не могу гарантировать и то, что меня оставят в должности декана Гриффиндора. Я молю небо о том, чтобы история с вашей запиской… замялась. Возможно, я попытаюсь ее забрать и уничтожить. А вы идите в гостиную факультета, предупредите мисс Грейнджер и, слушайте меня внимательно, не выходите оттуда даже на ужин! Я попрошу эльфов принести вам еду. До тех пор, пока ситуация не прояснится, вам лучше… Не попадаться на глаза Амбридж. - Что? Но почему?! - Вероятно, завтра нам следует ожидать Люциса Малфоя, возможно, вместе с Министром или его помощником… В ваших же интересах не делать больше никаких глупостей. Вы и без того уже много что сделали. А теперь идите… - Профессор МакГонагал… Вы хотите… вы хотите сказать, что вас тоже могут выгнать из Хогвартца? Из-за меня… - Я не знаю! Буду надеяться, что до этого не дойдет, поэтому и прошу вас об осторожности и сдержанности! Рон покинул ее кабинет в полном смятении духа. Ужас, паника и страх за все, что сейчас происходило и могло произойти нахлынули на него и ему хотелось самому дать себе пинка под зад. Нет, он не жалел о том, что ударил Малфоя, совершенно не жалел, но вместе с тем ему было не по себе. Его могли исключить из школы, и он знал, что мама этого не переживет. Вылететь на пятом курсе, за пару месяцев до сдачи экзаменов… Нервно сглотнув, он лишь сильнее вжал голову в плечи и поспешил в гостиную факультета. Там его уже ждали и встречали почти как героя. Слизеринская дружина Амбридж успела порядком подпортить им всем жизнь, поэтому ученики радовались этому событию, не подозревая о последствиях, которыми это обернется. Одна только Гермиона встревоженно его оглядела и, встретив его опустошенный взгляд, кинулась на шею. - Рон! Я… я так волновалась! Что опять произошло… - Гермиона… - он шепнул ей прямо на ухо, - все кончено. Он знает. Он… нашел кое-что. У него… у него галлеон, это я во всем виноват! - Что… - ее глаза округлились от ужаса, - нет… что… - Он напал на меня со спины и обездвижил, а затем нашел в кармане одну из записок… для Джинни… лучше бы она сожгла ее, как предыдущие! И теперь меня исключат. - Что?! Они… они не имею права! Дамблдор им не позволит! - Его самого выгонят! МакГонагалл сказала, что завтра приедет отец Малфоя и… и черт знает, что начнется… А тут еще и эта старая мерзкая жаба! Она боится, что и ее тоже выгонят… - Нет… не может быть… - у Гермионы от волнения закружилась голова и она осела на диван, - нет… - Гермиона, она запретила нам с тобой покидать гостиную до завтра. Чтобы… чтобы жаба нас не видела. И она сказала, что тебе лучше прекратить. Нам всем… Ты понимаешь, о чем я. Нужно затаиться, хотя бы пока не станет ясно, что будет дальше. - Я поняла тебя, - она кивнула, - но как теперь связаться со всеми? - Я не знаю… Я не знаю! – он сел рядом, обхватив голову руками и зарыдал. – Это я во всем виноват, прости меня! Я… это все из-за меня! - В этом нет твоей вины, Рон! Малфой и Амбридж тебя подставили! – Она крепко обняла его. – Я уверена, что Дамблдор во всем разберется! Он всегда разбирается! Я… я уверена, что они не смогут его выгнать! Он самый великий волшебник из всех! Неужели… неужели он не сможет оставить тебя в школе? - Если только он сам здесь останется! Что я наделал, Гермиона! Весь вечер они просидели в гриффиндорской гостиной. Рон не обращал внимания на братьев и сестру, которые старательно пытались убедить его в том, что все обойдется – после разговора с МакГонагалл он уже не верил в то, что сможет отделаться малой кровью. И больше всего он опасался за то, что все-таки Малфой раскроет тайну их переписки с Джинни, поэтому никакие утешения больше не могли его успокоить. Даже когда поздно ночью все разошлись спать, они с Гермионой продолжали в напряжении сидеть у камина и тихонько переговариваться. - Фред и Джордж как всегда, - он угрюмо хмыкнул, - предложили слинять отсюда на метле. - Они бы еще предложили трансгрессировать, - девушка фыркнула, но тут же тяжело вздохнула, - может, он забудет? Ты… ты же ударил его по голове… от этого может повредиться мозг, я слышала… - Да при чем тут это! У него вещественные доказательства! МакГонагалл сказала, что попробует забрать их незаметно, но Снейп наверняка будет охранять его, как цепная собака! Или Амбридж, это еще хуже… Урод… Я его так ненавижу, я бы его убил прямо там! - И ты имеешь на это полное право! Ударять со спины – это хуже всего! Это… это противоречит всем правилам дуэлей! Рон хотел было что-то ответить, но тут вдруг услышал странный стук. Оглядевшись, он понял, что это… сова. Подбежав к окну, он открыл его. Там сидела большая темноперая птица с привязанной к лапке запиской. Он отвязал ее и чуть не упал. Смазанным, быстрым почерком, совершенно не характерным для Перси, было написано: «Р. Получил письмо. Я предупреждал, не связывайтесь с Д.! Уже поздно… только что Фадж получил письмо от М. Умоляю, не делайте глупостей, вас могут исключить! Возможно, завтра буду в школе, не говори остальным. Попытаюсь помочь, если смогу. Жди меня после всего, что может произойти, в холле третьего этажа, у меня будет пять минут, не больше. Береги Джинни» Рон осел на пол. Ноги подкосились. Увидев его лицо, Гермиона тут же кинулась к нему. - Что случилось?! Это… это из дома?! - Н-нет… - пробормотал он, поднимая на нее глаза, - от П-перси… - Что?! А он-то что тебе такое написал?! - Он… он собирается помочь… Но как он мне поможет?! Завтра сюда явится этот сраный Малфой и черт знает, чем все это закончится! - Но я думала… Я думала, он на стороне Министерства и все такое… - Я тоже, но… Не знаю, я не могу в это поверить! Я… я написал ему письмо и отправил, и там и встретился с этим… куском дерьма! - Ты отправлял письмо Перси?! П-после всего, что случилось?! – Гермиона смотрела на него почти что с ужасом. - Он мой брат! – вдруг огрызнулся Рон. – Даже если полный кретин! Гарри узнал о случившемся лишь за ужином. Снейп и МакГонагалл за преподавательским столом были мрачнее тучи, одна Амбридж светилась от счастья и удовольствия так, будто бы только и ждала этого всю свою жизнь. Он с удивлением заметил, что Драко не пришел, а как только спросил об этом Панси, услышал душераздирающую историю о том, как его практически убил Уизли. За день история, как обычно, успела обрасти новыми подробностями. Кто-то утверждал, что Малфою проломили череп и что оттуда виднелись мозги, кто-то заверял, что лично слышал хруст позвонков и что тот теперь не сможет ходить до конца жизни. Кто-то и вовсе считал, что после того, что случилось, Драко вообще не жилец и теперь в медпунке лежит его хладный труп. Наслушавшись всего этого, он еле дождался ночи, чтобы, под покровом мантии-невидимки проникнуть за дверь больничного крыла. В полумраке и почти гробовой тишине он сразу услышал тяжелое, сдавленное дыхание. Драко не спал. Гарри осторожно подошел к его кровати и снял капюшон. Тот моргнул и простонал: - Пот…тер… - Тихо… Лежи, черт бы тебя побрал… - голос его дрожал, - что с тобой? Я тут такое слышал, что ты почти труп. Это правда? - Н-нет… П-просто с-сильное с-с-сотряс-сение и… и я спин-ну ушиб… Дышать… трудно… - Ну хоть не сломал, - без энтузиазма ответил Гарри, - ладно, у волшебников же есть магия… Вылечат тебя, наверное… - П-поттер… - тот вдруг заплакал и, морщась, повернул к нему голову, - п-почему мне больно? Почему он… почему он снова пытался меня убить? Почем-му меня в-вечно бьют? - Тс-с-с-с… Тихо-тихо, - Гарри схватил его за руку и, сев на кровать, осторожно обнял. Тот вздрогнул, но тут же расслабился и уткнулся перебинтованной головой ему в грудь. - Никто… слышишь, никакой мрази в этой жизни я больше не позволю и пальцем тебя тронуть, понял? Никто больше не посмеет сделать такое с тобой. Я убью его… как только представится возможность. Завтра… думаю, завтра здесь будет Люциус и… не знаю, что случится дальше, но пожалуйста, только не плачь. Ты… все будет в порядке, обещаю! - Г-гарри… - от звука своего собственного имени он испуганно дернулся. Драко не называл его так уже несколько лет, практически… с детства. Он так отвык, что, услышав это сейчас, сам чуть не разрыдался. – Гарри… мне страшно… мне больно и страшно… Т-так что, будет всегда? - Для тебя – нет! – он заскрипел зубами от злости. – Я… прости меня, Драко, пожалуйста, прости! Я должен был тебе помочь… Прости меня, пожалуйста! Я… я и не думал, что этот рыжий ублюдок снова посмеет поднять на тебя руку! Я сделаю так, что больше никто и никогда не посмеет тебя ударить! - Пожалуйста, не уходи… Не оставляй меня здесь одного… - Да куда я пойду после такого? Драко со стоном подвинулся, требовательно потянув Гарри за рукав мантии. - Ты все время уходишь… Я искал тебя вчера, и позавчера… И все время! Ты исчез! - Драко, прости! Я… я был все это время на изнанке Хогвартца, в Выручай-комнате, занимался этой сраной долбаной магией! И прятался от… от Реддла. - Что… Н-но… - Понимаешь… Мне весь год снились сны. Мне пришлось стать окклюментом, чтобы… чтобы не пускать его в свое сознание. Он стал проникать в мои мысли, в мой разум, а однажды я даже чуть не потерял собственное тело… В последнее время это случалось все чаще. Я… я прятался в месте, которого нет, потому что только там он не может меня найти. Я думал, что тебе ничего не угрожает! Я был уверен в том, что сам несу для тебя большую опасность, чем все… остальные! Драко, я очень, очень ошибался! Как он на тебя напал? - Я… я получил спец разрешение, ты же помнишь? – Драко говорил это ему почти в ключицу. – Я встретил его на совиной башне, он отправлял письмо кому-то и я спросил… А потом показал ему эту сраную монету… Я по его лицу все понял… Хотел отволочь его к Амбридж, а он толкнул меня, и я упал на лестницу, пришлось ударить его в спину… Я его обездвижил и нашел записку, которая все подтверждала, и мне бы удалось, если бы не… не МакГонагалл. Она наорала на меня, заставила отпустить этого ублюдка! Как только я снял заклятие, он сразу… Я даже вздохнуть не успел… - О, это он умеет! Кидаться с кулаками прежде, чем ты успеешь даже подумать о том, что тебя будут бить! Но теперь мне все ясно… Вероятно, он просто перепугался насчет того, что ты раскроешь всю их бандитскую шайку, но, думаю, в этом уже нет необходимости. Прости… Я не подозревал, что все так обернется, думал, вы в итоге поймаете какую-нибудь девчонку и она с перепугу всех сдаст с потрохами, и вам даже стараться не придется… Я недооценил этих гриффиндорских уродов и это полностью моя вина. - Да черт с тобой… - тот болезненно вздрогнул, - я же знаю, что ты за тварь такая… Я сам хотел, чтобы ты оставил меня в покое, но без тебя еще хуже, чем с тобой… - Прости, я больше не буду угрожать тебя убивать. И я вообще никогда не делал этого всерьез, ты же знаешь… - Что-то я не заметил. Последний раз мне казалось, что ты меня уничтожишь… - Я разозлился, а ты меня часто бесишь, - он виновато пожал плечом, - но я слишком много от тебя требовал. Больше не буду. И я не убью тебя, никогда не убью. Даже если свихнусь окончательно и превращусь черт знает во что, убью всех, кроме тебя, Драко. Потому что если ты умрешь, какой вообще смысл в моей дурацкой жизни? Кто… кто будет раздражать меня своей бледной постной рожей? И с кем я буду курить ночами? Я тебе еще даже изнанку Хогвартца не успел показать… Прости меня. С этой сраной войной я совсем забыл про то, что ты мой лучший друг и что ты… тоже страдаешь из-за этого дерьма. - Ложись. - Чего? - У меня болит спина, и я не хочу, чтобы ты снова бросал меня одного. Гарри внимательно посмотрел ему в глаза и вздохнул. Он осторожно лег на край кровати, стараясь не занимать много места, но Драко снова притянул его к себе. - Да куда я уйду? Ты же сам кричал, что боишься меня. И я видел это у тебя в голове. - Боюсь, когда ты корчишь из себя Темного лорда! Я просто привык смотреть по ночам на твои вурдалачьи глазища и без них уже не могу заснуть! - Ну так бы сразу и сказал, больше не буду, - коротко усмехнулся он, - буду светить на тебя всю ночь. Могу подвывать, если тебе так привычней. - По ночам ты скорее стонешь и угрожаешь кого-то убить… Но вой всяко лучше. Гарри издал тихий скулеж и увидел, как бледные губы Малфоя расплылись в улыбке. - Какой из тебя к черту Темный лорд, когда ты такой дурак, Поттер? - Такой же, какой из тебя Пожиратель, принцесса фей. - Звучит так себе… - Да, как-то не очень, - согласился он. Некоторое время они просто лежали. Гарри слышал, как хрипит и постанывает от боли его друг и не знал, что сказать. Наконец, Драко спросил: - Что… что будет дальше? Что ты собираешься делать? - Не знаю… Мне сложно сказать. Моя жизнь от меня давно не зависит… Я хочу спокойно сдать экзамены, чтобы у этой сраной жабы глаза на лоб вылезли от того, как я хорошо с этим справлюсь, и просто жить в надежде, что меня не убьют… Но ты сам понимаешь, есть тут один, который повадился каждый год пытаться отправить меня на тот свет. Но в этом году все будет иначе. Я убью его, чего бы мне это ни стоило! - А ты… ты сможешь? – тот обеспокоенно на него посмотрел. - Я обязан хотя бы попытаться, пока не стало поздно. - Гарри. Только попробуй сдохнуть. А если все-таки сдохнешь – учти, я найду тебя и на том свете, и так надеру тебе задницу, что ты захочешь еще раз встретиться с Темным лордом! - Я уже понял, - он рассмеялся, - никуда я не денусь, по крайней мере, пока. Однажды ты чуть не сдох по моей вине, мне не понравилось. Поэтому я скорее начну убивать всех подряд, кто пытается до тебя дотронуться, чем позволю тебе оказаться в могиле. - Но у меня нет другого выхода, потому что, когда я не умираю – ты ведешь себя как полный придурок! - Кто бы говорил… Хотя черт с тобой, сейчас я готов простить тебе все, что угодно, даже если ты скажешь, что ненавидишь меня. - Я ненавижу тебя. - Как-то неискренне. - Я не могу тебя по-настоящему ненавидеть! Ты меня достал сильнее некуда, но знаешь, несмотря на то, что ты превратил мою жизнь в ад, я все еще ненавижу оставаться один… без тебя. Как-то привык уже, что ты все время под боком и занимаешься какой-то смертельно опасной чепухой! Они лежали так до самого утра, периодически засыпая и тихо переговариваясь. Как только в окнах забрезжил яркий золотой свет, Гарри накинул капюшон мантии и покинул больничное крыло. Несмотря на то, что в целом обстоятельства его жизни вновь складывались непойми как, ему вдруг стало так легко и спокойно, что даже встреча с Воландемортом в перспективе уже не пугала так сильно. По сравнению со страхом потерять лучшего друга, которого он любил больше, чем кого бы то ни было в этой жизни, любой волшебный психопат казался чем-то несущественным. Он был счастлив узнать, что на самом деле Драко не ненавидит его и, как выяснилось, не так уж и боится. Он вспоминал его улыбку, которую так давно не видел, что и сам не знал, насколько по ней соскучился. От этого по сердцу разливалось такое теплое, непривычное чувство, которое сложно было выразить словами. «Однажды это все закончится… Не может же все и правда быть так плохо! Так попросту не бывает… Рано или поздно все кончится, главное только продержаться живыми до этого момента. Даже если это невозможно, я убью Реддла! Я убью его. Убью Пожирателей, и мы с Драко наконец-то будем свободны…» Проходя по первому этажу к подземельям, он вдруг услышал чьи-то голоса. Остановившись и прислушавшись, он понял, что они доносятся со стороны больших дверей замка. В который раз поблагодарив небо за то, что ему досталась такая великолепная и прекрасная вещь, как мантия-невидимка, он скользнул в коридор и увидел встревоженную МакГонагалл, переговаривавшуюся с профессором Флитвиком. Но подойти близко и понять, о чем они говорят, он не успел – раздался громкий, оглушительный стук, от которого вздрогнула даже декан Гриффиндора. Вездесущий Аргус Филч тут же засеменил к дверям и, стоило ему только открыть их, как Гарри охнул. На пороге стоял Люциус Малфой. Его бледное, узкое, как у Драко, лицо практически побелело, а в глазах сверкала такая ярость, что, казалось, он вполне может сравнять замок с землей одним только своим желанием. Гарри в очередной раз восхитился умением отца друга появляться максимально эффектно. - Мистер Малфой… - Минерва тотчас же взяла себя в руки. - Где мой сын?! – холодно прошипел он, стремительно пересекая коридор. - Он в больничном крыле, я вас… - Я сам! – он прошел мимо, словно бы вовсе не заметив профессоров. Гарри с завистью вздохнул. Люциус, в сущности, был мерзким двуличным типом, которого он ненавидел, когда тот исполнял приказы Воландеморта, но при этом таким отцом для своего сына, о котором он мог только мечтать. Когда Гарри оказывался на пороге смерти, к нему никто так не спешил, кроме, разве что, Зевса и самого Драко. И каждый раз, видя его теплые и крепкие взаимоотношения с отцом, он снова чувствовал какую-то невыразимую горечь и тоску. Но вместе с этим на него вдруг нахлынули воспоминания о Малфой Мэноре, которые, на фоне всех произошедших событий, казались чуть ли не самыми счастливыми в его жизни. Тогда еще все было хорошо, понятно и просто. Он, Драко, его родители, большой и красивый сад, в котором они летали на метлах… теперь это казалось чем-то из прошлой жизни, словно бы и не принадлежавшей ему никогда. Она осталась там, в прошлом, вместе с ним самим, таким маленьким и наивным. Настоящее было совсем иным. Лишь война, боль, расколотая душа, рыдающий друг, с которым они вынуждены притворяться врагами и будущее, которое не обещает ничего хорошего. - Однажды я вернусь туда. Если… если я смогу победить, то я вернусь, обещаю…