На пути к лучшему миру

Гермиона с печальным вздохом сложила газету и, откинув ее подальше, положила голову на стол. — Чего там? Снова кто-то помер? — Рон скосил взгляд на заголовок. — Угу, — она снова вздохнула, — мать Ханны Аббот и еще пара человек. Еще уничтожили почти целую деревню в восточном Йоркшире, уже не знаю, чем она им могла помешать… Магловскую деревню. Просто сравняли с землей! Ты вообще можешь это представить, Рон?! Как… я вообще не понимаю, как в Министерстве смогли это допустить?! Они пишут, что делают все возможное, чтобы обеспечить всеобщую безопасность, но это не так! Они вообще никого не могут защитить! — Авроров слишком мало, — ее друг пожал плечами, — их не хватает на всю страну. Они же занимаются охраной Министерства и Хогвартца, в основном, ты же к каждому дому аврора не поставишь. — Нет, но… Я не знаю, — Гермиона подняла голову, — как вообще что-то подобное могло случиться? Как?! Как вообще что-то подобное может все еще существовать?! — Ну Поттер же существует, и Малфой тоже, всяких злобных тварей в этом мире предостаточно. — Это другое. Одно дело — школьные хулиганы, а другое дело… И Дамблдор стал как-то часто пропадать… За две недели я видела его только раза четыре в директорском кресле. Насколько разумно вот так вот отлучаться со школы, когда такое происходит? И что у него с рукой? Ты же видел, Рон. Это следы какого-то очень мощного проклятия! Но что он такое делал, что с ним случилось… такое? — Может, это дела Ордена? Ему многое приходится делать самому, папу с Люпином уже не погоняешь, — он невесело усмехнулся. — Может… Знаешь, мне это правда не нравится. Я следила за Поттером и… — Боже, снова? Зачем, Гермиона? — А затем, что он все время трется рядом с Малфоем, но когда этого никто не видит! — Ну? Откуда ты это знаешь? — Карта. Она показывает все, кроме Выручай-комнаты. Знаешь, когда я предлагала ему помощь и спрашивала его по поводу всего, что происходит, он ответил, что не хочет ничего делать. Даже… даже если Темный лорд решит напасть на школу. Понимаешь? И это тот, кто без палочки и слов применяет заклинания на уроках Защиты! — А тебе-то что с этого очкарика? — Не знаю… Конечно, от него ничего не зависит, но… Рон, тебе вот не кажется странным, что мальчик, который с первого года только и делал, что совершал невозможное, теперь, когда все действительно НАСТОЛЬКО плохо, когда началась настоящая война, вдруг прячется и делает вид, что ничего не происходит? Знаешь, в прошлом году он чуть не строил планы по захвату Министерства, а теперь… Мне кажется, здесь что-то не так! — Гермиона, зачем тебе лезть туда? Это проблемы Поттера и Дамблдора, в конце концов. Думаешь, с Пожирателями так просто сражаться? — Нет, но… Рон, я не могу сидеть сложа руки! Твоя семья волшебники, они хотя бы могут защищаться! А что будут делать мои мама с папой, простые люди, которые свято уверены в том, что магический мир — это что-то вроде красивой сказки? Они живут и даже не подозревают, что однажды их могут убить просто потому, что они подвернулись под руку, потому что они, видите ли, не обладают магией! Темному лорду может прийти в голову что угодно, а Министерство потом лишь разведет руками, сотрет память выжившим и все! Даже те, кто сражаются против него, не считаются с маглами! Никто их не предупреждает, не вводит военное положение просто потому, что это, видите ли, слишком сложно и это нарушит Статут о Секретности! Каждый волшебник знает, что в любой момент может подвергнуться опасности и готовится к этому, но все остальные люди… Я в ужасе, когда представляю это… Ты… ты даже не представляешь, как это — быть здесь, в Хогвартце, в безопасности, зная, что никто не сможет защитить твою семью, кроме тебя, — она нервно закусила губу, рассеянно глядя куда-то в сторону. — Почему же не представляю? — насупился Рон. — И что, ты думаешь, им легче будет от того, что ты тут сидишь и мучаешься? Они бы наверняка расстроились. Я вот тоже, знаешь ли, не очень доволен всей этой ситуацией, и что? — Прости, я не хотела тебя обидеть, — она виновато на него посмотрела, — я просто не знаю, что мне делать. Но очень хочется… Мне кажется, что я не достаточно готова… — К чему? — К чему угодно. И еще это пророчество, о котором рассказывал Невилл… Все это… все это так сложно! Ладно… думаю, ты прав, если я буду только об этом думать, то так можно и с ума сойти! Я в библиотеку! — Гермиона, ты, мне кажется, единственная, кого библиотека может успокоить! Я бы там скорее заснул… — он зевнул, перелистывая страницу журнала. — Вдруг я смогу обнаружить там что-то, что может нам всем пригодиться? — В общем… Я подумал и понял, что ничего страшного, если мы попробуем, — выдохнул Гарри, — но если что-то пойдет не так — я прекращу! — Отлично! — Драко широко улыбнулся. — У нас как раз есть два свободных часа перед трансфигурацией… — Что, вот прямо сейчас? Ты… ты уверен? Куда ты вообще так торопишься? — Поттер, мне действительно очень и очень нужна твоя помощь. Я же не прошу тебя никого убивать… Хотя у тебя это получается просто превосходно… — Ладно-ладно! — Гарри поморщился и, оглядевшись, пробормотал. — Пойдем… — Куда? — Ну… в место, которое я показывал тебе в прошлом году. А ты думаешь, что стоит практиковаться в таких вещах у всех на виду? Или под весёлые комментарии Миртл? — Хорошо, ты прав. Но… — Давай потом, кто-то идет! Услышав в отдалении шаги, он схватил Драко за рукав мантии и потащил в соседний коридор, думая о том, что ему снова нужна дверь. И, как он и предполагал, она тут же проявилась перед ними и прежде, чем он успел хоть что-то сказать, Малфой ухватился за ручку и потянул ее на себя. Через пару секунд они закрыли ее с той стороны и громко расхохотались, так, словно бы они были первокурсниками, убегающими от разъяренного Филча. — Напоминает прошлый год, правда? — Ага… — Гарри обернулся и с удивлением понял, что место, в котором они оказались, снова изменилось. Он был уверен, что их ждет уже ставшее для него привычным темное помещение с камином и креслами, как-то, в котором проходили их с Невиллом встречи, но вместо этого перед ними открылся сияющий зал из белоснежного, сверкающего как снег мрамора. Стрельчатые кружевные своды растворялись в потоке солнечного света, а стен не было вовсе — вместо них из шахматного пола вырастали резные колонны, украшенные рельефами цветов. Но самым главным отличием было то, что за границами зала с обеих сторон открывался вид на огромное, бескрайнее поле, усыпанное белоснежными лилиями под голубым небом, растворявшимся в молочной дымке. Теплый ветер доносил пьянящий, упоительный запах тысяч цветов и у Гарри даже немного закружилась голова. Он обернулся, и увидел, что Драко застыл в изумлении, словно бы увидел нечто такое, о чем мечтал многие годы. — Э! Что с тобой?! Ты… ты чего?! Ты знаешь это место? — Д-да… — тихо пробормотал тот, — ты даже не представляешь, как хорошо… — Так… понятно. Видимо, когда ты схватился за дверную ручку, это место переключилось на твои… желания? Что это? — Это… это мой замок, который я придумал, когда мне было семь… — дрожащим от волнения голосом пробормотал Малфой, проводя рукой по мраморному рельефу, — я… я практически жил в нем, когда мне было особенно грустно и одиноко… Мысленно, конечно. Однажды он приснился мне и я… боже, я думал, я никогда в жизни больше его не увижу! Он подбежал к самой границе, где мраморные ступени уводили вниз, в море лилий, и собирался было побежать туда, но Гарри заорал: — Стой! Стой! Н-не выходи за пределы зала! Это может быть опасно! — Почему? — Поверь мне, я уже пробовал! Не здесь, конкретно, но вообще… Черт знает, куда на самом деле оно ведет… Я так, знаешь ли, умудрился забраться в Чертоги Смерти этим летом… Не надо тебе туда лезть! Пойдем, у нас мало времени, если ты все еще хочешь, чтобы я тебе помог! Драко с печальным вздохом развернулся и направился к нему. — Да, ты прав… А я смогу сюда еще хоть раз попасть? Без тебя… например? — Думаю сможешь, если очень захочешь. Но учти — попробуешь вылезти за границы — и даже я не знаю, что с тобой может случиться. Это… как Исчезательный шкаф, понимаешь? Никто не знает, куда ты попадешь и сможешь ли оттуда выбраться. Я вообще не уверен, что даже сейчас нам можно здесь находиться. — Ладно… Если бы мне это сказал кто-то другой, то я бы даже слушать не стал. Но ты же у нас главный специалист по странным делам, так что оставим все как есть. Итак… С чего начнем? — тот снова огляделся назад и, поймав его рассеянный, полный какой-то невыразимой надежды взгляд, Гарри поморщился. Ему здесь не нравилось. — Для начала — сядь. — Куда? — Драко огляделся и тут же заметил за своей спиной белоснежный резной стул с высокой спинкой. — Ну вот сюда и садись, — пожал плечами Гарри, — я удивлен, что здесь так светло. Я был уверен, что тебе нравятся всякие темные места… — То, что спальни Слизерина находится в подземельях и то, что в моем доме темно, вовсе не означает, что мне это нравится. Я даже зеленый не люблю, если честно. — Что?! Но… но ты всегда ходишь или в зеленом, или в черном… — Потому что так положено. Думаешь, кто-то позволил бы мне расхаживать в белоснежных мантиях и костюмах? Сейчас? Да, если ты не знал — я люблю белый цвет и пустые пространства, а не темные сырые норы! Даже то что на моей руке Черная Метка ничего не меняет. Хотя меня хоть раз кто-нибудь спрашивал о том, что мне на самом деле нравится? Я мечтал иметь собственный мир, как и все великие волшебники древности и, по моему мнению, идеальное место должно было выглядеть именно так… — Ладно… Видимо, изнанка Хогвартца действительно показывает то, что нам нужно. Просто знаешь… когда я приходил сюда, здесь было… Как в спальнях Слизерина, только еще темнее, мрачнее, но все равно уютнее, чем здесь. И ветер… Впервые за все то время, что я сюда хожу, я чувствую порывы ветра. Что опять же подтверждает то, что это — не комната. Вообще не комната. — Ну то что ты живешь во мраке, как чудовище, это давно известно, — Драко усмехнулся, — но я до сих пор не могу поверить… Как это место смогло стать тем, о чем я и сам забыл? — Понятия не имею. Изнанка Хогвартца вообще очень загадочная. Возможно, она просто отправила нас туда, где твой замок действительно существует… Или она создала его часть для тебя, я не знаю! У меня не было возможности посвятить много времени ее изучению! Но давай уже перейдем к делу. Ты вообще что-нибудь про окклюменцию знаешь? — Да. И чем она отличается от легилименции тоже. В нашем доме обширная библиотека, если ты забыл. — То есть ты в курсе, что мне придется проникать в твой разум, а тебе — не давать мне это сделать? И это будет очень больно, по опыту говорю. — Мне все равно. Начинай. — Я твои мысли прочитаю. — Ты и так знаешь всю мою жизнь и то, чем я занимаюсь! Что мне еще от тебя скрывать? — Ладно, хорошо! Гарри сосредоточился. Он не хотел причинять другу боль, но не знал, как сделать это осторожнее, поэтому постарался сосредоточиться на том, чтобы не проникать глубоко, а скользнуть лишь по самой поверхности. Однако стоило ему начать, как поток чужого сознания обжог мыслями, чувствами, желаниями и воспоминаниями. Драко, весь, каким он был, предстал перед ним, как на ладони и Гарри тут же вынырнул, вскрикнув от ужаса. — Он приказал тебе убить Дамблдора?! — Да… — пробормотал тот, тяжело дыша. — И ты мне не сказал?! — Гарри с ужасом посмотрел на него. — Я собирался! — Но это невозможно! Нельзя убить Дамблдора! Я… я не могу тебе этого позволить… По крайней мере, не сейчас! И вообще… Даже Воландеморт не смог этого сделать, а у тебя тем более не получится! — Поттер, мне дали на это целый год… Думаешь, я так этого хочу?! Я знаю, что у меня нет ни шанса! Ни шанса! Но знаешь, что будет, если я этого не сделаю?! — Черт… Да конечно, представляю… — почувствовав, как закружилась голова, Гарри осел на шахматный пол. — Нет я… я должен был предположить, что он потребует от тебя что-то в таком роде… Если не привести меня, то убить Дамблдора… Но чем он вообще думает?! Он хочет тебя убить?! Или что вообще?! Зачем?! Почему он сам не может этого сделать, раз уж на то пошло?! Почему тебя?! Из всех, кто ему служит — почему ты, черт побери?!! — Я не знаю! — в отчаянии закричал Драко. — Давай потом это обсудим, ладно?! Попробуй еще раз, я… я попытаюсь… Гарри, я тоже не хочу никого убивать! Но если я не справлюсь, Темный Лорд убьет всю мою семью, понимаешь?! Поэтому я попросил тебя помочь! — Извини, — Гарри нервно сглотнул, пытаясь отвлечься от только что полученной информации, — давай снова. Он поднялся, глядя на своего друга. Тот чуть не плакал, но старался держаться. Его била крупная дрожь и странно было видеть обычно спокойного и холодного Драко в таком состоянии. У него не было выбора и Гарри понимал это как никто другой. Поэтому, с трудом уняв страх и злость, он несколько раз медленно выдохнул. — Ты готов? Тот кивнул, хотя Гарри знал, что это не так. — Попробуй представить, что тебя не существует. Ну или думать о чем-то одном, сосредоточься на этой мысли, будто бы в твоей голове нет ничего больше. — Я знаю, — Малфой вздохнул, — давай. Они пытались еще целый час, под конец которого Драко можно было просто выжимать. Он побледнел и почти совсем выбился из сил, но со странным, непонятным упорством требовал пробовать снова и снова, пока Гарри сам не сказал, что на сегодня с него хватит. — Покурим? — предложил он, опускаясь на пол. — Покурим. — тот сполз со своего стула и устроился рядом. Вспыхнул огонек палочки и в прозрачном, искристом от солнца воздухе заплясали тонкие струи дыма. Гарри вгляделся в напряженное бледное лицо рядом и спросил: — Что ты планируешь делать? — Не знаю. Я думаю. И… давай не будем об этом говорить сейчас. Я все расскажу тебе, но… но попозже. У меня так голова болит… — Конечно болит. Но я даже не старался. — Знаю. На минуту повисло молчание. Чтобы отвлечься, он начал разглядывать замок, который теперь казался ему уже почти привычным и даже каким-то обжитым. — А ты знаешь, что это вообще за место? Ну, может, где оно… Ты его где-то видел? — Я не помню, — тот пожал плечами, — это Замок Лилий. Я его себе придумал в детстве, уж точно и не помню зачем. У меня были книги с красивыми иллюстрациями, наверное, что-то оттуда. Знаешь, так странно вдруг после столько лет увидеть детский сон… И знать, что вся остальная жизнь так не похожа на это все. Какой к черту Замок, когда за дверью этой комнаты снова будет кромешный ад, из которого не выбраться? И я так не хочу туда возвращаться. Знаешь, я бы остался здесь и будь что будет — если бы я был один. Если бы у меня не было никого, я бы просто ушел туда, далеко, и пусть бы я даже не смог вернуться… — Ты никогда раньше не проявлял интереса к дальним прогулкам в никуда, — хмыкнул Гарри, вглядываясь в перламутровую дымку над полем цветов, — что изменилось? — Все. Я просто устал… — Я тоже. Ненавижу эту войну. И ненавижу Воландеморта. — И я ненавижу. И эту метку, и Пожирателей, и его мерзкую змею, и этот голос, и вообще все, что с ним связано! Мне хочется блевать, когда я слышу его имя, но я не могу! Мне нельзя сдаться! Я… я просто не имею на это права! Я очень боюсь, что однажды он сможет прочитать мои мысли и тогда всему конец! Абсолютно всему. Поэтому за этот год, пока я еще здесь, пока он еще не следит за мной постоянно, я должен научиться хоть чему-нибудь! Для начала, хотя бы окклюменции… — Драко… А что ты будешь делать, когда он победит? Меня, скорее всего, к этому моменту уже тоже не будет… Остальных наверное тоже — ну, я имею ввиду, Грейнджер с ее ОД. По сути ты ведь останешься один. — Останусь, — тот нервно поджал губы, — но я плохо себе это представляю. Я до сих пор не могу осознать, что это происходит. Четыре года уже, как-никак. А я все жду, что однажды проснусь и пойму, что это все о сон. — Я так живу всю жизнь. Может, поэтому я теперь превращаюсь в неизвестно что, потому что не хочу быть. Вообще. Но Дамблдор уверен в том, что я должен победить Реддла. Представляешь? После того, как он четыре раза меня чуть не убил? — Ну, Темный Лорд хочет, чтобы я убил Дамблдора. — А представь, если бы мы правда смогли сбежать отсюда… Вообще. Уйти из этого мира, чтобы нас не нашла даже магия… Тогда бы им попросту пришлось разбираться самим. — И как думаешь, кто победит? — Никто. Они убьют друг друга и все. — Звучит как бред! — А то, что мы должны разбираться с тем, что начали какие-то старики еще тогда, когда нас даже не было на свете — не бред? Я думаю об этом уже много лет и… Сначала я ненавидел Реддла. Потом Дамблдора. Потом их обоих. А теперь я просто ненавижу сам факт своего существования конкретно здесь, и конкретно в это время. Я не хочу быть участником этой войны, я не Грейнджер, которая хочет вершить правосудие, я вообще ничего вершить не хочу! — А кто тебя спрашивает, Поттер? Тебя заставят… так же, как и меня. — Думаешь? — Гарри с тоской посмотрел на него. — Знаю. Тебя уже заставили. Так что просто смирись и делай, что там тебе нужно. — Ну… Я пытаюсь… Хотя я уже и правда устал пытаться… Черт, время! Скоро же трансфигурация, МакГонагалл нас убьет! Гарри вскочил и, кивнув другу, опрометью кинулся к двери, которая тут же появилась в стене, словно бы была здесь всегда. Драко последовал за ним с неохотой — ему все еще было плохо после занятия окклюменцией, поэтому он остановился, чтобы прийти в себя и в последний раз оглядеть сверкающий зал. — Я ведь могу его никогда больше не увидеть, да? — Не знаю. Возможно, если только очень захочешь. На урок они чуть было не опоздали и, запыхавшись, ввалились в класс за минуту до начала занятия. Оба факультета тут же обернулись к ним, а кто-то даже хихикнул. — Чем это вы таким занимались, что на тебе лица нет, Драко? — съязвила Панси, отодвигаясь, чтобы тот мог сесть. — Не твое дело! — Ну конечно… Хотя у меня есть подозрения, вы же с Поттером вместе опоздали… — Что? В каком смысле — подозрения? — Малфой нахмурился. — Сам подумай, — она усмехнулась и захихикала, оставив их двоих в полной растерянности. — Смотри! — Гермиона шепнула Невиллу, кивая на опоздавших слизеринцев. — Чего? — тот оторвал взгляд от изучения растения, сорванного им во время перерыва. — Тебе не кажется подозрительным, что уж как-то слишком много они общаются? Я имею ввиду, чем они таким вдвоем могли заниматься в Выручай-комнате? — Откуда ты знаешь, что они там были? — тот поднял бровь. — Карта Мародеров, конечно. Я видела, как они исчезли, не выходя из замка, значит, они были там. Но что они там делали? — Может, Малфой решил взять пару уроков у Поттера? Или они что-то задумали? — Или кто-то врет насчет того, что не собирается ничего делать… Нет, Невилл, ты сам подумай — почему когда я пришла к Поттеру, он сказал, что вообще не собирается ни в чем участвовать, хотя это совершенно на него не похоже… И с учетом всего, что сейчас происходит, не думаю, что Малфой решил переметнуться на сторону Дамблдора, скорее уж наоборот. — Гермиона… — он ахнул, искоса поглядывая на взъерошенного Гарри, — ты думаешь… — Да… Ладно, потом! В этот самый момент дверь распахнулась и в кабинет зашла профессор МакГонагалл, строгая и сосредоточенная. — Мы уже две недели занимаемся отработкой невербальной трансфигурации над неживыми объектами, так что сегодня мы прейдем к живым существам. Вы должны будете превратить мышь в чайную чашку и обратно — простейшая магия, которую вы изучили еще на первом-втором курсах — но только без слов. Шепот и попытки чревовещания не засчитываются за выполнение задания. Всем ясно? — в этот момент она очень выразительно посмотрела на Рона, который, по всей видимости, был свято уверен в том, что его шепот в прошлые разы никто не слышал. — Можете приступать, — декан Гриффиндора кивнула и, обведя класс внимательным взглядом, села за письменный стол. В классе воцарилась тишина, нарушаемая только вздохами, писком мышей и тяжелым дыханием учеников. У Гарри получилось превратить свою мышь в чашку, да притом очень красивую, а затем наполнить ее водой и проделать это в обратном порядке, не размыкая губ, уже через десять минут после начала занятия. Слизеринцы и не только завистливо разглядывали его, после чего возвращались к своим мышам, которые упорно не хотели становиться чашками. — Очень хорошо, мистер Поттер, пять баллов Слизерину, — без особого энтузиазма произнесла Минерва, глядя на то, как он превращает мышь в бокал. Гермиона сдула с лица прядь волос и сосредоточилась. У нее тоже все получилось — но увы, не так быстро, как она хотела. Обычно именно ей принадлежало первенство в освоении заклинаний, и в особенности превращений — все предыдущие годы Поттер по части трансфигурации был чуть ли не в числе отстающих, но теперь, со своими способностями к невербальной магии, он обогнал даже ее. Еще со времени первого занятия по зельям в этом году девушка чувствовала себя уязвленной, и поэтому каждый новый успех соперника злил ее лишь сильнее, что только подливало масла в огонь ее праведной злости. Весь оставшийся урок она никак не могла отвлечься от мучивших ее мыслей. Друзья не поддерживали ее опасений, и Гермиона сама понимала, что глупо так на чем-то зацикливаться, но тем не менее неизвестность не давала ей покоя. Поэтому после ужина она вытащила из сумки карту и, произнеся «клянусь, что замышляю шалость и только шалость», принялась внимательно разглядывать движущиеся по замку точки. — Вот ты где… Снова на башне… — она закусила губу и огляделась на Рона, который как раз увлеченно пытался учить Джинни «не общаться с мутными типами из Пуффендуя». — Ты снова про это думаешь? — со вздохом спросил Невилл, сдерживая зевок. Он очень вытянулся за лето, впрочем, как и все парни, но только теперь Гермиона вдруг заметила, насколько ее друг изменился. От детской пухлости давно не осталось и следа, тот неуклюжий и робкий мальчик, каким она привыкла его видеть, куда-то исчез, и теперь рядом с ней сидел задумчивый и сосредоточенный взрослый волшебник, с осунувшимся и очень усталым лицом. — Невилл… У тебя такие синяки под глазами, ты спишь вообще? — В последнее время не очень хорошо, — он снова зевнул. — Может, сходишь к мадам Помфри? Она даст тебе успокаивающее зелье, или что-нибудь еще. — Нет, мне нужны эти сны, — пробормотал он, — мне кажется, что если я что-нибудь такое выпью, то перестану их видеть, а это очень важно. — Что за сны, Невилл? Давно они тебе снятся? — С лета. И… я не уверен, что могу тебе про них рассказывать. — Ты о чем вообще? Вдруг это опасно! Или… или вдруг это как-то связано с пророчеством? — Сомневаюсь, — тот помотал головой, — мне кажется, вы с Полумной ошиблись. Я там вообще ни при чем. — Да? А мне вот кажется, что нет! Тебе вот самому не кажется странным, что наш Мальчик, который выжил, и которому суждено сражаться с Темным лордом, вдруг так быстро сдается? Не кто-нибудь, а сумасшедший Поттер, который не боится никого и ничего! Думаешь, он может просто так отказаться от этого? Невилл задумался и, вспомнив, что из себя представляет Гарри Поттер, понял, что и впрямь с трудом может представить его в унынии и отчаянии. — Думаешь, он и правда переметнулся? Но он же ненавидит его! Тот убил его родителей и чуть не убил его самого! Не думаю, что Поттер согласился бы встать на его сторону… — Возможно… Но в его случае ничего нельзя утверждать наверняка, верно? Понимаешь, он необычный. Он использует другую магию и вмешивается абсолютно во все, что происходит. А еще он безумец. Я не верю ему. Вдруг они с Малфоем что-то задумали? Я просто хочу попытаться это выяснить, вот и все. — Думаешь, он тебе скажет? — Невилл с сомнением поднял бровь. — Я начну с этого. Пока что мне не удалось овладеть заклинанием невидимости, так что придется надеяться на то, что из его вранья я смогу понять хоть что-нибудь. С этими словами Гермиона поднялась с места и, сжимая в руках карту, направилась к выходу из большого зала. — А где Гермиона? — озадаченно спросил Рон, только теперь заметив ее отсутствие. — Пошла допрашивать Поттера, — его друг пожал плечами, — ты же знаешь, если она хочет что-то выяснить, то она это выяснит. Даже у Темного лорда. Гарри сидел на каменном полу, положив дневник на колени. Сейчас он как раз приступил к записи всех своих заклинаний, которые успел придумать и к их краткому описанию. Изредка он заглядывал в дневник Регулуса и учебник Принца-Полукровки, потому что не совсем понимал, как именно стоит оформлять свои мысли. Как выяснилось, в голове у него был полный хаос и сам Гарри так привык к этому, что и вовсе перестал замечать. Все его воспоминания, все, о чем он думал и чем жил, было свалено в огромную кучу, из которой он по мере необходимости извлекал тот или иной предмет. Даже в странных записях Снейпа, теснившихся на полях, присутствовала хоть какая-то логика. Однако в его собственном дневнике такого порядка не наблюдалось. Ему было сложно сформулировать многолетний поток рассуждений и каждый раз он прилагал кучу усилий к тому, чтобы хоть как-то их описать. «Gladium Albus Ignis — заклинание против дементоров» Подумав еще немного, дописал карандашом: «Похоже на патронуса, но не оно» Задача, поставленная Дамблдором, казалась невыполнимой. Слишком абстрактная, слишком непонятная, она смущала и напрягала его. Невозможно «разобраться» в себе и своей жизни просто захотев этого, а теперь, после того, как он вот уже несколько дней пытался уместить свои магические исследования в тетрадь, Гарри перестал понимать даже то, в чем, казалось бы, был твердо уверен. И теперь ему не давали покоя воспоминания Драко о приказе Воландеморта… Он не винил своего друга, потому что прочувствовал весь этот ужас и омерзение, которые охватили его при взгляде на чудовище, в которое превратился Том Реддл. Но вместе с этим именно теперь Гарри больше всего боялся за исчезновение директора Хогвартца, потому что попросту не представлял, что будет сам, и что произойдет со всем остальным миром. Они с Драко оказались в тесном капкане, из которого не было выхода, кроме как или в гроб, или в мир теней, находящийся неизвестно где. И чем дольше Гарри об этом думал, тем хуже ему становилось. Бледные пальцы перевернули страницу и рука с карандашом застыла над пустым листом. Писать было нечего, точнее, вместо чего-то осмысленного хотелось попросту нажаловаться пергаменту на всю свою жизнь. Пожалуй, он бы так и сделал, но каждый раз его останавливала мысль о том, что кто-нибудь когда-нибудь сможет найти его дневник, и ему вовсе не хотелось, чтобы этот неизвестный был в курсе всего его нытья. Но в этот момент в замке двери что-то заскрежетало и она со скрипом отворилась. На пороге, как всегда, без предупреждения и стука, стояла Гермиона Грейнджер. От неожиданности Гарри вздрогнул и уронил дневник, но тут же подобрал его и начал запихивать в сумку. — Чем ты здесь занимаешься, Поттер? — с подозрением спросила она, приближаясь. — Что тебе опять от меня надо? Уходи! Пожалуйста, оставь меня в покое! — Оставлю, если честно мне все расскажешь! — девушка оперлась о стену и внимательно на него посмотрела. — Что это? Старый учебник зельеварения? — Не твое дело! — огрызнулся Гарри. — Как ты вообще меня нашла? Ты что, следишь за мной? — Слежу. — Ты нормальная вообще? — он покрутил пальцем у виска. — Хотя о чем я говорю, ты же из Гриффиндора! О чем может идти речь… — Чем вы с Малфоем занимаетесь в Выручай-комнате? — Откуда… — он испуганно на нее посмотрел, просчитывая, как она могла узнать об этом. — Значит, вы все-таки там встречаетесь! А теперь объясни мне, Мальчик, который выжил, герой пророчества, что вы такое обсуждаете с сыном Пожирателя Смерти? — Грейнджер, это ненормально, ты в курсе? Не лезь не в свое дело! Ничего мы там не делаем, и ничем не занимаемся! — Я бы поверила, если бы это был не ты. Думал, я так просто сдамся? — Я надеялся на твое здравомыслие. Хотя ладно, я сначала хочу услышать твою бредовую версию! И чем, по твоему мнению, мы там занимаемся? — Планами Темного лорда, — взгляд Гермионы пылал так, что Гарри стало не по себе. — Ты что… Совсем после прошлого года мозги отшибло? Какой к черту Воландеморт?! — Он убил твоих родителей и ты мечтал отомстить ему все эти годы, а теперь вдруг стал говорить, что не будешь ни во что вмешиваться, что бы не произошло! Как-то подозрительно, не думаешь? А может, ты уже настолько сошел с ума, что вы с ним договорились? Или ты так его испугался, что решил переметнуться? Вся школа уверена в том, что ты герой и что ты на стороне Дамблдора, но я помню, что ты сказал в прошлом году. Ты на своей собственной стороне, так, Поттер? — Э… — Гарри не знал, что сказать, ошарашенно глядя на девушку, — вообще-то я на стороне Дамблдора. Целиком и полностью. Много что изменилось за эти месяцы, если ты не поняла. Я… я ошибался, все это было просто одной огромной ошибкой! Хочешь знать правду? Так я ее тебе расскажу! Я расскажу! Было пророчество от Трелони, но оно значит вовсе не то, что вы подумали! Оно о нас с Реддлом, потому что мы единственные, кто владеет искусством истинной магии! Этим летом я чуть не застрял в Чертогах Смерти, а теперь пытаюсь выяснить у Дамблдора, что делать со своей силой, понятно?! И отстань ты уже от Малфоя, оставь Драко в покое! Нет, даже не приближайся к нему! — Почему это? — она с подозрением сощурилась. — А может, ты просто снова его защищаешь? Как всегда? Может, Малфой пошел по стопам папочки и тоже стал Пожирателем Смерти? Гарри прошиб холодный пот. Он понимал, что Грейнджер, скорее всего, просто сказала наобум чуть ли не первую глупость, которая пришла в голову, но это было так неожиданно, что первые несколько секунд он никак не мог прийти в себя. Однако взяв себя в руки, юноша нервно рассмеялся и постарался сделать изумлённое лицо. — Ты в своем уме? Какой из него к черту Пожиратель Смерти? Его в прошлом году Уизли чуть не убил два раза, что ему вообще можно доверить? Опозорить Воландеморта? И к тому же, ему всего шестнадцать, думаешь, Реддлу нужен какой-то мальчишка? Нет, иногда ты говоришь такую чушь, что я начинаю вспоминать, почему ты не в Когтевране! Нет, ну сказала! — Поттер, я только предположила! — она раздраженно фыркнула. — А что я еще могла подумать? Вдруг Малфой вступил в ряды приспешников Темного лорда и теперь вы планируете, как провести в Хогвартц Пожирателей Смерти? — Ты себя-то хоть слышишь, героиня? Кто бы такое вообще Малфою доверил? Реддл псих, а не дурак, если что. Слушай, ты вообще можешь жить спокойно? Не вмешиваться ни во что, не лезть, не спорить? Ты же зубрила! Сиди, читай свои книжки, оставь управление этим миром тем, кто в этом лучше разбирается! Дамблдору например, и Министру Магии! И меня оставь в покое! — Видишь ли, Поттер, если не обращать внимания на подобные вещи, то может случиться все, что угодно. Кто-то вообще будет обращать внимание на странные вещи, которые происходят в школе, до тех пор, пока кто-то не умрет? Ты помнишь, что было два года назад, когда у нас целый год преподавал Пожиратель Смерти? Или как в прошлом году директор попросту исчез, бросив школу на Амбридж? Никто до сих пор толком не знает, что тогда случилось! И я подозреваю, что без тебя там не обошлось! — Правильно подозреваешь, — вздохнул Гарри, — конечно, спасибо ты мне так и не сказала. Между прочим, подделать запись твоего допроса было непростым делом. — Подделать?! Но как тебе вообще это удалось?! Невозможно! Как?! Амбридж же была в своем кабинете и должна была отправить это утром! — Ну… Я не могу тебе рассказать, как я это сделал, поэтому можешь гадать сколько угодно. Слушай, ты уже все узнала, что хотела? Я устал тут с тобой торчать! — Нет, не все! Чем вы с Малфоем занимаетесь? — Скажу правду, так ты же не поверишь. — А что можно считать правдой, а что нет? Но ты хотя бы попробуй. — Я учу его окклюменции. — Что?! — Гермиона с недоверием на него посмотрела. — Как?! — А тебе Уизли не рассказывал? Или Долгопупс? Я легилимент, Грейнджер, да, как Воландеморт! Мне пришлось этому научиться, чтобы он однажды не убил меня во сне! А теперь я учу этому Драко! — Зачем?! Зачем ты учишь врага тому же, что умеешь сам?! — Он не враг! — Гарри нахмурился. — Думаешь, он сам в восторге от всего, что творится?! Думаешь, он ярый фанат Воландеморта?! Его самого тошнит от того, что его отцу пришлось во все это ввязаться, но он ничего не может с этим сделать! Ты можешь выпендриваться сколько угодно, Грейнджер, и тебе ничего не будет, но если он допустит хоть одну ошибку — его убьют! И не только его! Ты бы поняла это, если бы хоть немного подумала своей головой по-настоящему! Я пытаюсь научить его прятать его настоящие мысли от тех, кто ждет от него, что он будет делать то же, что и его отец! Вот и все! А ты снова лезешь туда, куда не нужно, куда тебя вообще никто лезть не просил! Угомонись уже! Успокойся! — Не ори на меня, Поттер! — разгневанная Гермиона выхватила палочку, но она тут же вылетела у нее из рук. — Ты сумасшедшая?! — Нет, это ты безумец, Поттер! Как ты можешь ему верить?! Ты не думал, что он обманывает тебя?! Не боишься, что однажды он сдаст тебя Темному лорду?! И… и как ты смеешь использовать невербальную магию без предупреждения? Гермиона кинулась в сторону, подхватила свою палочку и направила заклинание оцепенения на Гарри. Тот успешно отразил его и между ними завязалась молчаливая борьба. Они глядели друг другу в глаза и никто из них не хотел уступать. Через двадцать минут они, тяжело дыша, опустились на пол напротив друг друга. Гарри снял очки и потер глаза, Гермиона же начала обмахиваться ладонью. — Бешеная… — выдохнул Гарри. — Безумец… — ответствовала девушка. — Слушай… пойми ты уже — мир не черно-белый! Не все зло — зло, и не все добро — добро! Я не примкнул к Реддлу и никогда бы такого не сделал! Я бы скорее сдох, чем … чем позволил бы этому случиться! Поверь, мне-то терять уже нечего, а вот тебе… и Драко… Оставь его в покое, ладно? Думаешь, ему сейчас легко? Я знаю, что вы все его ненавидите, и меня тоже, но почему если что-то кажется тебе подозрительным, то в этом обязательно должны быть замешаны мы? — Потому что так и есть… — она наколдовала себе кубок с холодной водой и, отпив, продолжила, — когда что-то странное и опасное происходило в школе, вы всегда были замешаны в этом! Куда исчез профессор Квиррел на первом курсе? — Это был Воландеморт, который пытался украсть философский камень и убить меня! — Хорошо… а второй курс? Убийства? — Никаких убийств! Тайную комнату открыл опять-таки призрак Реддла из дневника! Я не знаю, кто тогда все это начал, но Драко чуть не умер из-за меня! В дневнике… в дневнике оказалась часть души Воландеморта… — Постой! Как это — часть души? Разве… разве такое возможно? — Еще как! Ты сейчас разговариваешь с человеком, который расколол собственную душу… Я бы даже смог как Воландеморт распихать эти куски по разным предметам и обрести бессмертие… — Что?! Поттер, ну здесь ты точно врешь! Это невозможно! — Запретная секция, пятый ряд, второй стеллаж от окна, седьмая полка — книга о «Темнейших искусствах», испоганенная Темным лордом в годы его обучения здесь. Дело в том, что он тоже увлекся истинной магией и, видимо, не смог вовремя остановиться, поэтому свихнулся окончательно. Ты думаешь, почему я перестал этим заниматься? Посмотри на меня — еще немного, и от меня ничего не останется. Я дошел почти до крайней точки в попытках выжить — и даже это меня не спасло. В то время, пока для тебя все это было не более, чем увлекательной игрой, я жил на войне. С конца первого курса я воевал с самым темным волшебником этого столетия, и не просто волшебником, а с тем, кто связался с магией более жуткой и пугающей, чем какие-нибудь непростительные заклятия. По сравнению с тем, чем занимается Реддл, какая-нибудь авада не более чем детский лепет. Это… это очень страшные сферы, Грейнджер. Никто о них не знает, кроме нас с Реддлом. Думаешь, легко жить с осознанием того, что чтобы просто не умереть и дожить хотя бы до совершеннолетия, тебе нужно превратиться в такое же чудовище, которое пытается тебя уничтожить? Я живу в этом вот уже пять лет. Пять долгих, нескончаемых лет борьбы и я устал. Для вас всех эта война только началась и для вас еще ничего не кончено… А вот я уже проиграл. Я-то отлично понимаю, что такое Воландеморт, что его невозможно остановить просто так. Только Дамблдор сможет его переиграть, хотя я уже даже в этом не уверен. — Ты проиграл всего один раз! Но ты же выжил! И ты превзошел весь курс в невербальной магии! Я не понимаю, как ты можешь опускать руки?! — Гермиона, если хочешь быть Гарри Поттером — флаг тебе в руки. Стань мной и я посмотрю, будет ли в тебе столько же энтузиазма. Знаешь, сколько людей погибло из-за меня? Ты что, и правда хочешь просыпаться с осознанием того, что ты не можешь спокойно жить, что за тобой охотятся самые опасные волшебники этой страны? — Если я не сделаю хоть что-то, то так и будет, — сурово отрезала она, — я же маглорожденная, Поттер. Я грязнокровка, как вы с Малфоем часто меня называете. Нечистая кровь… По вашему мнению, меня вообще нельзя подпускать к магии! И думаешь, я не вижу, к чему все идет? Я боюсь, что однажды проснусь и узнаю, что мои родители мертвы, потому что некому было их защитить. Я боюсь проснуться в бегах, потому что мне не повезло родиться в чистокровной семье, как твоему дружку. Я… я боюсь, что мне придется отвоевывать свое право на жизнь и на жизнь моей семьи, которая этого сделать не может! Никто не придет спасать их, ни один аврор из Министерства не будет охранять тот дом, в котором они живут! Они даже не знают, что происходит и не поймут, кто эти люди в черных мантиях с палочками… Так что ты не один здесь страдаешь. Мне… мне тоже очень страшно, потому что я не знаю, что делать. Но я не могу сидеть и ждать, пока что-то случится! — Тебе недостаточно Уизли? Из-за твоего упрямства в прошлом году его отправили в Азкабан. — Я знаю, — с горечью ответил она, опустив голову, — мне очень стыдно перед Роном за это. Я знаю, что он не винит меня, но… Знаешь, он делает вид, что все в порядке, но я же вижу, насколько он повзрослел. Его брат сошел с ума, думаешь, ему тоже легко? И… и я в этом виновата… Но разве было бы лучше, если бы мы все бросили? Если бы мы испугались? — Было бы. Думаешь, вас эти заклинания спасут? Нет, ничего подобного! — А я верю, что спасут! Дамблдор никогда не сдавался, даже когда не осталось никого, кроме Ордена Феникса, кто в открытую выступал против Темного лорда! — Ты ошибаешься, — Гарри покачал головой, — легко быть в открытой оппозиции. Знаешь, во время первой войны были люди, которых все считали злом, даже их собственные братья. Были Пожиратели Смерти, которые тайно выступали против Воландеморта и умирали в попытках сорвать его планы. Никто об этом не знает, потому что они не кричали и не бросались героически умирать! Они просто… делали что могли, хотя весь мир проклинал их! — И о ком же ты таком говоришь? Уж не о Снейпе ли? — Гермиона скептически подняла бровь. — И о нем тоже. А еще о Регулусе. — О ком? Кто это? — Это младший брат Сириуса. — Никогда о нем не слышала… — Ну конечно не слышала! Сириус его ненавидел, хотя Регулус очень любил его. Когда-то, когда Реддл только начинал пробираться к власти, он был его ярым фанатом, если можно так выразиться. Как и многие. Воландеморт умеет убеждать и не только пытками — он умеет говорить так, что волшебники добровольно переходят на его сторону. И все же в конце концов Регулус понял, что его хозяин оказался не мессией магического мира, а всего-навсего психопатом, помешанным на власти и могуществе. Он разгадал тайну Темного лорда и именно он первым нашел то, в чем заключается часть его души. Почему, думаешь, Реддл так много раз возрождался? Он ведь не бессмертный, просто… Он нашел способ обхитрить смерть, вот и все. — Откуда ты все это знаешь? Ты… ты общался с ним? — Нет, но я прочел его дневник. — А его ты где нашел? — Ну, об этом вот сказать не могу. — А Дамблдор знает? — Я еще не успел ему об этом рассказать. Я… я хочу показать ему это, возможно, ему это пригодится. — Так это же все меняет, Поттер! — Гермиону посетило внезапное озарение. — Это все меняет! — Что — все? — Ты утверждаешь, что Воландеморт бессмертен, но не сам по себе, а потому что запихал части своей души неизвестно куда! — Ну? — Так если найти это и уничтожить… — И как ты себе это представляешь? Думаешь, это так легко и просто сделать? Даже Дамблдор признается в том, что он не может с этим до конца разобраться. Мне кажется, именно поэтому я ему и нужен, потому что он хочет, чтобы я занимался этим вместо него. — Так займись! Это же… Это же шанс наконец-то все прекратить! — Как ты не понимаешь! — взвыл Гарри. — Это сложно! Это… это же не книжка какая-нибудь, в конце концов! Их может быть сколько угодно, этих частей, они могут быть раскиданы по всему свету и на них наложены такие охранные чары… Это невозможно! — Я могла бы тебе помочь… — Ага, и чем же? — усмехнулся он. — Речь идет о древней черной магии, о рунической магии в конце концов! — В прошлом году ты предлагал научить меня этому, если забыл, — взгляд Гермионы был полон решимости. — В прошлом году я чуть не свихнулся от этого, так что нет! Я уже пытался научить этому Невилла, но ему что-то не особо понравилось! Вот к нему и иди! — Невилл… ты что, правда учил его… древней магии? — Ну так… немного… Всего-то поставил ему руну… А тебе что, тоже не терпится сойти с ума? — Нет! — она помотала головой. — Знаешь, Поттер, никогда бы не поверила, что скажу это, но ты меня обнадежил! Хотя мне все еще кажется, что ты многое не договариваешь… — Ох черт… — он застонал, — ну зачем я сказал тебе это?! — Чтобы я от тебя отстала, конечно же, — Гермиона усмехнулась, — ладно, так и быть, пока что ты меня убедил… Надеюсь, что хоть сейчас ты не врешь. — А то я раньше тебе врал… Хватит уже подозревать меня в любом дерьме, которое происходит! Я что, один ответственен за все проблемы этого мира? Нет! Я просто хочу спокойно дожить остаток своей жизни, вот и все! — Все, я тебя не трогаю, успокойся! — девушка раздраженно поморщилась. — Что ж, очень содержательно пообщались, Поттер, а мне уже пора! — Давно уже пора, — буркнул он, поправляя сумку на плече. Невилл с Роном сидели в гостиной и занимались сочинением по заклинаниям. Долгопупс уже практически клевал носом над своим свитком, убаюканный гулом голосов и треском огня в камине, так что когда его друг в очередной раз спросил про Гермиону, он вздрогнул и чуть было не опрокинул чернильницу на ковер. — Что? — сонно пробормотал он, убирая капли чернил с пергамента. — Гермионы говорю, долго нет, — пробурчал тот, напряженно вглядываясь в камин, — мне не нравится, что она так помешалась на этом придурке очкастом! Ну занимаются они с этим уродом белобрысым своей черной магией, ну и пусть! Ей-то это зачем? А что, если он с ней что-то сделал? Или они подрались… Он мог бы… И если это так, я ему че… — Что ты и кому сделаешь, Рон? — с укором спросила девушка, приближаясь к ним. — Гермиона! Что ты так долго выбивала из Поттера? И почему ты такая растрепанная и довольная?! — Успокойся! — она рассмеялась. — Это так мило, что ты ревнуешь… Но дело не в этом! Он рассказал мне много чего интересного! — Ага, прям помру, если не узнаю, — процедил тот сквозь зубы, — сдался он тебе? — Сначала послушай, что я скажу, а уже затем ворчи… — с этими словами она рухнула в соседнее кресло и к ней на колени, с громким мурчанием, тут же запрыгнул Живоглот. — О, милый, один ты мне здесь рад, по всей видимости! — Давай, рассказывай уже! — вздохнул Рон, отодвигая от себя полупустой свиток. И Гермиона начала. Уизли слушал ее не очень внимательно, больше просто разглядывал, чуть приоткрыв рот, но вот Невилл, как только речь зашла о магии и о частях души Воландеморта, тут же навострил уши. — И ты ему поверила? Думаешь… думаешь это правда? Думаешь, это возможно? Переместить душу человека во что-то иное… — Ну… я не знаю. Но Поттер утверждает, что да. А еще он сказал, что информация об этом есть в Запретной секции, но увы, Темный лорд испортил все книги, видимо, чтобы никто больше не смог добраться до этих тайн. И Поттер говорит, что Дамблдор тоже в курсе… и более того, наверняка захочет, чтобы именно Поттер этим занимался. — Чем занимался? — переспросил Рон, почесав затылок. — Ну этими штуками! И их уничтожением! Все уверены в том, что Темный лорд бессмертный, даже сам Поттер, но выходит, что это не совсем так! Ну сами посудите — как можно так много раз умирать и возрождаться? Как? Не иначе как это какое-то очень темное и могущественное волшебство. И для этого нужно владение истинной магией… — Ага… — Невилл нахмурился, — и ты… — И я сначала предложила ему свою помощь, на что он снова сказал, что не намерен ничего делать, но посоветовал обратиться к тебе, Невилл. — Ко мне? — глаза того расширились от изумления. — Н-но… но я ничего не умею! — Поттер утверждает обратное, — вздохнула Гермиона, — и кто-то из вас мне врет. Невилл, думаешь, я не заметила, как ты изменился? Каким волшебником ты стал? После нас с Поттером ты самый лучший в плане заклинаний, трансфигурации и на уроках Защиты. И в пророчестве тоже говорилось о тебе. Мне кажется, глупо упускать такой шанс. Неужели нам обязательно нужен Поттер для того, чтобы бороться с теми, кто хочет уничтожить мир? Разве нам необходимо ждать, когда он соизволит пошевелить пальцем, чтобы помочь Дамблдору и Ордену? Я… я знаю, что его ряды сильно поредели и что мы пока не можем вступить туда, но… Но мне кажется, бросить это на произвол судьбы было бы неправильно. — И что ты такое предлагаешь, Гермиона? — Нам нужно стать сильнее. Нужно иметь какое-то преимущество… Если мы не сможем научиться той же магии, что и Поттер, то нам нужно придумать что-то свое… — А может, станем анимагами? — вдруг прошептал Рон, глядя на друзей. — Э… или я опять глупость сказал? — Нет… Рон, ты гений! Я до этого бы никогда не додумалась! — Гермиона с восторгом на него посмотрела и тот покраснел от смущения. — Это прекрасная мысль! Это же… это дает очень много возможностей! Помните Сириуса Блэка и остальных? — Ага, как не помнить… — Рона передернуло, — я двенадцать лет жил с Пожирателем Смерти, думая, что это Короста! До сих пор вспоминать противно… — Это ведь действительно неплохая мысль… — задумчиво пробормотал Невилл, — быть анимагом и впрямь очень удобно. Особенно, если превращаться в птицу… Можно летать… — А как узнать, в какое животное превратишься? — Это зависит от патронуса, я как-то читала об этом, — кивнула Гермиона, — обычно форма анимага зависит от того, в какой форме материализуется твой защитник. У тебя, Рон, насколько я помню, собака… Тибетский мастиф, верно? — Вроде да… — тот нахмурился, вспоминая. — А у Невилла ворон… Тоже очень удобно. Правда, боюсь, если я стану анимагом, пользы от меня будет не очень много. Львы редко встречаются в Британии, так что быть незаметной, как Блэк, у меня не получится. — А ты знаешь, как стать анимагом? Это сложно? — Думаю, да. Но Сириус рассказывал, что у них это получилось еще на пятом курсе, так что думаю, мы вполне могли бы попробовать. Завтра я схожу в библиотеку и все узнаю!