На пути к лучшему миру

Гарри оказался в замке. Но без Драко, истинного хозяина этого места, он не понимал, куда идти. В конце длинного холла, выходившего к бесконечному полю лилий, была дверь, за которой лишь лабиринты одинаковых белых коридоров. Этот беззвучный пустой и мертвый мир поглотил его, лишив всякой возможности выбраться. Прошло уже несколько часов, но он все шел вперед. Палочка не указывала направление, сколько бы он ни просил, и даже Зевс ничем не мог ему помочь. Змею там тоже не нравилось. — Чертов… сон… — стонал Гарри, придерживая рукой плечо. Он наложил заклятие, останавливающее кровь, но это не облегчило боль. Наоборот, при каждом движении он чувствовал, как расходится под пальцами плоть. Белый свет холодного мрамора давил на глаза, не привыкшие к такому, и ему очень хотелось вырваться из этого лабиринта чужих иллюзий и вернуться в нормальный, человеческий мир. Но ему нужно было во что бы то ни стало найти крестраж и забрать его — задача, в сущности, очень простая, и при этом невыполнимая. Юноша устало опустился на каменные плиты. Бесконечная вереница статуй, державших своды, глядела на него строго и неприязненно. Он был чужим здесь, в этом мире, и он принимал его лишь постольку, поскольку так захотел его хозяин, но выполнять его приказы отказывался. — Ничего… — прохрипел Гарри, сжимая палочку, — ничего, Зевс… я не умру, я просто… я просто отдохну… Он опустился на пол и закрыл глаза, чувствуя, как белый холод входит в него и опутывает незримой паутиной, из которой будет очень трудно выбраться. «Я бы не советовал тебе спать в ЭТОМ месте… Оно поглотит тебя без остатка, и ты уже можешь не вернуться!» «Да, конечно, Зевс… Я… я сейчас…» Ему было тяжело думать. Мысли растворялись в потоках белого света, путались и ускользали, не давая себя поймать. А он и не хотел их ловить по-настоящему, и даже почти испуганный голос фамильяра не мог разогнать этот туман. — Я бы не советовал тебе засыпать в чужом сне, юный Лорд. Чужой металлический голос прогремел над ним так внезапно, что Гарри мгновенно проснулся. Резко вскочив на ноги, он направил палочку вперед и только тогда увидел перед собой высокую, нечеловечески высокую, около двух с половиной метров фигуру в алом плаще с капюшоном. Из-под него вместо лица поблескивал золотой череп, который с тихим скрежетом двигался. — Кто вы?! Что… что вы здесь делаете?! Откуда знаете мое имя?! — Я — Мастер Времени. Я — Смерть, один из Смертей. Я пришел сюда, потому что должен помочь тебе идти дальше по той временной линии, которую ты избрал. Я знаком с тобой, Гарри Поттер, но ты со мной — пока нет. Он застыл, не понимая, что происходит. «Наверное, у меня галлюцинации… бред…» — Я такой же настоящий, как и ты сам, как и этот замок, срок воплотиться которому не пришел. Идем со мной, я отведу тебя туда, где спрятано то, что ты ищешь. — А вы… вы правда… Смерть? Я вас как-то… иначе представлял… — Я то, что люди привыкли принимать за Смерть. На самом деле непосредственно к ней я никакого отношения не имею, как и ни один из Жнецов этого мира. Смерть — не жива, и не имеет личности. Мы лишь выполняем волю существ, живущих здесь, которые желают, чтобы у вечности было лицо. Я — Мастер Времени, который следит за ходом мировых часов, и то, что вы, живые, называете Смертью. Я — Жнец. — То есть… души собираете? — Провожаю. Не всех, только… волшебников. Увы, смертных слишком много, даже со всеми хронометрами мне не найти столько времени для каждого. — Почему вы мне помогаете? Вы… черт, я даже не знал, что вы существуете! — Я существую, но не здесь. Я существую в промежутках между событиями, и иногда помогаю им случиться — как сейчас. Здесь твое время разделяется — ты либо останешься в этом мире навсегда и сон замка поглотит тебя, либо ты достанешь крестраж и вернешься в мир живых. — Стоп, что?! Вы… вы сказали сон замка? — Да. Неужели ты думаешь, что один волшебник может быть настолько могущественным, чтобы его сон мог воплотить нечто подобное, да так явно, что даже Лабиринт Кандиды смог проложить к нему тропу для вас? Нет, Гарри Поттер, это сон замка, сон о самом себе. Он впускает в себя своего хозяина, того, кто его построил и вызвал из небытия, но вот чужих он не любит, поэтому пытается помешать им. — Так вот почему мне эта чертова махина никогда не нравилась… — Настоящий замок куда дружелюбнее. Впрочем, все драконы во снах опаснее, чем наяву. Гарри уже ничего не понимал. Он запутался в том, что говорило это существо, и теперь просто шел за ним, радуясь, что его жизнь не окончится здесь, даже толком не начавшись. «Чертова магия… Смерть, Время, замки и сны… я-то что здесь забыл?» — Ты желаешь услышать ответ на свой вопрос? — фигура повернула к нему голову. — Да нет… я… я знаю, за чем я пришел. Просто… просто все еще не понимаю. — Ты слишком юн, Гарри Поттер. Когда тот, кем я был раньше, встретил тебя, ты был намного, намного старше, чем сейчас. Это было уже после рождения замка, после открытия Врат Мерлина, после возвращения Морганы… Я — последняя печать твоего врага. По крайней мере, был ей когда-то. — Что… ты… ты крестраж? — Ты — крестраж, а я — осколок чужой души. Впрочем, это уже давно не имеет значения. Они дошли до конца коридора и из-под полы плаща показалась огромная металлическая рука, мягко поблёскивающая золотом. Мельчайший механизм крутил шестеренки и золотые пальцы двигались, с некоторой неуклюжестью, словно у скелета. Впрочем, заглянув под плащ, Гарри понял, что это и был скелет — только полностью состоящий из механизмов, и лишь где-то на уровне груди у того что-то тихо жужжало и мягко светилось красноватым светом. Рука толкнула двери и те бесшумно распахнулись. Прямо за ними был тот самый зал, у одной из стен которого стоял трон с золотым глазом и над которым синел кусочек неба. — Спасибо… Но я все еще не могу понять… — Тебе и не нужно. Я сказал это все, чтобы тебя успокоить. А теперь забирай крестраж и уходи. Твое время ограничено. После этих слов Гарри показалось, что он слышит тиканье часов, но вскоре наваждение прошло и он поспешил к трону. Так же, как и Драко в прошлый раз, залез на него, и так же коснулся палочкой. Глаз отъехал в сторону, открывая сверток с медальоном. Гарри осторожно вытащил его и с опаской посмотрел на Смерть. Тот стоял, и из глубин черных, как сама бездна, глазниц, поблескивали красные огни. — Ты — Лорд Воландеморт? — настороженно спросил он. — Я — Лорд Времени, Гарри Поттер, так же, как и ты — Лорд Весов. — Что? Что еще за Лорд Весов? — Я Жнец, а ты Судья, одно из лиц вечных столпов нашего мироздания. По крайней мере, на вверенной нам территории, которую мы смеем называть Англией. Ты вершишь судьбы окружающих тебя людей, и ты единственный, кто по-настоящему определяет это. Ты решил судьбу Короля, Воина, Щита, Мудреца и Пророка, ты решил вмешаться в ход событий и принял решение о той временной ветке, которая показалась тебе более справедливой, чем остальные. С удивительной для пока еще живого Лорда беспристрастностью. Голос, доносившийся из глубины этого существа, тяжело, металлически звенел. Гарри не понимал ровным счетом ничего из того, что тот говорил, но в этом не было нужды — крестраж был у него, а это значило, что пора возвращаться. — Мне… мне нужно покинуть это место… — Да, уже пора. Тут Лорд Времени поднял руку и в полу перед юношей появилось… зеркало. Большое, больше, чем его рост, оно напоминало странную живую субстанцию, и он мог поклясться, что видел на ней расходящиеся круги. — Шагни вперед и вернешься туда, откуда пришел. И вот мой совет: не возвращайся сюда один. Гарри кивнул и, положив сверток в карман мантии, шагнул к зеркалу. «А может, я умру? Впрочем, какая мне к черту разница!» И с этими мыслями он наклонился над разлившимся зеркалом и почувствовал, как все внутри него сжимается, как при путешествии через портал и его переворачивает где-то в межпространстве. Впрочем, это ощущение продлилось на больше секунды — мгновение, и он вылетел из стены на каменный пол замка Хогвартц. — Мистер Поттер! — воскликнул Флитвик, перед которым вдруг из стены выскочил ученик, которого искали вот уже последние пять часов. — Куда вы исчезли?! Мы вас обыскались, подумали уж невесть что… — Я… я ходил за крестражем… — За чем? — тот нахмурился. — За крестражем! Впрочем, это уже не важно… Тело Дамблдора нашли?! При этих словах тот вздрогнул и очень печально произнес: — Нашли. — Кто теперь директор Хогвартца? — Профессор МакГонагалл… — Отведите меня к ней… пожалуйста! Гарри с трудом поднялся, но взгляд его был как никогда тверд и решителен. Не обращая внимания на режущую боль в плече, он пошел за деканом Когтеврана, бешено раздумывая над тем, как именно будет объяснять то, что случилось. «Если только грязнокровка не успела сдать меня раньше…» К его удивлению, школа была цела. Ничего, за исключением им же полуразрушенной Астрономической башни, не изменилось, и это было… странно. Пожиратели ушли слишком рано и не оставили ничего, кроме метки, которую, вероятно, уже убрали. МакГонагалл была в своем кабинете, встревоженная и… подавленная. Он зашел за профессором Флитвиком, и она подняла не него чуть влажные глаза. — Мистер Поттер… Где вы были? — ее голос звучал спокойно, но Гарри чувствовал напряжение, звеневшее где-то в самой его глубине. — Я был на изнанке Хогвартца. По заданию Дамблдора, доставал крестраж. — Ясно… Он не знал, в курсе та его магических достижений, или нет, поэтому развивать тему и вдаваться в объяснения не стал. — Вы не ходили в Хогсмид… — Я был с Дамблдором. — Вы…вы видели… — Я видел Пожирателей Смерти, да. И я видел, как его убили. — Но… но как вы остались в живых?! — Тайны Дамблдора. И мои. Она смерила его пристальным взглядом и тяжело вздохнула. Ее плечи дрогнули, но она тут же взяла себя в руки. — Он знал, о том, что случится, если вам станет легче… — тихо произнес Гарри, — он и профессор Снейп знали обо всем заранее. Он готовился к этому… целый год. И вот, это произошло. — Снейп? Вам что-то известно, мистер Поттер? — Все. Но я не могу вам рассказать. Простите, но… пока не могу. До тех пор, пока война не будет окончена. — Что ж… вероятно, и это ваши с Дамблдором тайны? — Да. — Странно, что меня в них не посвятили… — Минерва нахмурилась. — Дамблдор вообще много странного делал. Но… теперь вы директор, вроде как. — Увы, нет… Никто не заменит Альбуса… — Да, но все же кресло не должно оставаться пустым. Особенно сейчас. Они замолчали, разглядывая друг друга. Женщина и юноша, в карманах мантии которого в этот момент прятались одни из самых могущественных артефактов волшебного мира. — Я так понимаю, вы с Дамблдором… уже все решили. Что вы будете делать теперь, мистер Поттер? Останетесь в школе? — Нет, — он помотал головой, — боюсь… у меня нет времени на учебу. Я ухожу искать способы убийства Темного лорда. — Прямо сейчас? — Не знаю… — он устало вздохнул, — наверное… наверное мне нужно немного передохнуть. Совсем чуть-чуть… Может, в штаб-квартире Ордена Феникса, может… Впрочем, я не знаю. Я… я правда ничего не знаю… — Мистер Поттер, — она сняла очки, — Малфой исчез вместе с Пожирателями. Вам что-нибудь известно о том, почему… — Нет, — отрезал он еще прежде, чем она успела закончить это вопрос, — ни я, ни Драко не имеем к этому отношения. — Ну что ж… — Профессор… когда будут похороны? — Послезавтра. В этот момент дверь в ее кабинет распахнулась и на пороге показались Тонкс, Долиш и Кингсли Бруствер. — Мы обыскали весь замок и… Тут они заметили Гарри и застыли, изумленно его разглядывая. — И? — он повернул к ним голову и нахмурился. — И жертв не обнаружили… — пробормотала Нимфадора. — Гарри, где ты пропадал?! Мы тебя обыскались, мы… мы уже боялись, что они уволокли тебя… — Ага, уволокут они, конечно… — он мрачно усмехнулся, — что, правда никого не убили? Ну прям вот вообще никого? — Да… — Черт… — он озадаченно посмотрел на МакГонагалл. «Вот Драко, хитрый черт! Додумался как притащить Пожирателей в школу так, чтобы при этом еще и никто, кроме Дамблдора, не умер! Ну стратег…» Подумав так, он вдруг с таким облегчением и так заливисто расхохотался, что все присутствующие смерили его настороженными взглядами. — Боже… Реддл, наверное, решил сменить свои привычки… Ох, простите, я просто… не ожидал от них такого. Что ж, вероятно, они уж очень торопились… — Это вовсе не смешно, мистер Поттер! — новый директор сверкнула глазами. — Да? Ну ладно, — он спокойно кивнул. — Министр прибудет с минуты на минуту… — вставил Кингсли, глядя на МакГонагалл. — Ох, боже мой… — она потерла висок ладонью, — и что же я ему скажу? — Да правду скажите и все, — пожал плечами Гарри, — Пожиратели проникли в Хог… — Но как?! Как, мистер Поттер, если вам хоть что-то известно… И кто совершил это преступление?! Кто убил Альбуса Дамблдора?! — Один из Пожирателей Смерти! — Кто?! — Они были в масках, — не моргнув глазом, соврал он, — Малфой и Снейп ушли с ними, они тоже… оказались в их рядах. — Подумать только… Снейп… мы… мы доверяли ему… — Как и Дамблдор. Что ж… вероятно, мне придется еще это и Министру разъяснять? — Гарри, ты… что с твоим плечом? — только теперь Тонкс разглядела на нем разодранную и окровавленную мантию — Дикие кошки, — он оскалился, — все в порядке, не стоит внимания. Эта ночь оказалась самой долгой в его жизни. Сначала больничное крыло с мадам Помфри и жгучая мазь, затем разговор с Министром и членами Ордена Феникса, и бесконечное повторение одного и того же. Встал вопрос — что будет со школой, но в нем Гарри уже не участвовал. Дав понять, что он уже слишком устал и от него ничего больше не добьются, он спустился в гостиную Слизерина. Там его ждал весь факультет. Панси встала и, нахмурившись, громко спросила: — Где Драко? — Да, где он? — Он… — Гарри вздохнул и сжал палочку, — он ушел… — Что значит — ушел?! — выкрикнул кто-то. — Мы, значит, пошли в Хогсмид, а потом эта Черная Метка над школой, и … — Довольно! Драко ушел, Дамблдор мертв, школу… может и не закроют, война продолжается, а я… а я чертовски хочу спать… — Нет, Поттер, может все-таки объяснишь… — Блейз встал перед ним, не давая пройти, но Гарри одним толчком отбросил его в сторону и, переступив через него, прошел дальше. Остановившись на мгновение в дверях спальни, он обернулся и рявкнул, сверкнув глазами: — НЕ СМЕТЬ СПРАШИВАТЬ МЕНЯ ОБ ЭТОМ, ПОНЯТНО?! И, тяжело выдохнув, он скрылся за темной дверью. Кровать Драко была пуста, но его вещи все еще лежали здесь. Большой черный чемодан под кроватью, с гербовыми печатями дома Малфоев, его одежда, пропахшая им насквозь, его учебники, его белоснежные сорочки, его мантии — все аккуратно сложено и упаковано, так же, как и всегда. Идеально заправленная кровать под бархатным изумрудным пологом, в которую больше никто не вернется. И вдруг Гарри заплакал. Он тихо зарыдал и, сняв очки, лег на кровать друга. Уткнувшись лицом в подушку, юноша завыл, не в силах больше держать в себе страх и боль. Он знал, что больше тот не вернется сюда, не отдернет полог и никто не будет ворчать у него под ухом, и… Он готов был отдать весь чертов Хогвартц на растерзание Пожирателям, лишь бы только Малфой был рядом. Гарри, не раздумывая, расплатился бы каждым из сокурсников за один взгляд голубых и холодных, словно лед, глаз, и за какую-нибудь глупость, которую тот обыкновенно говорил в таких случаях. Он остался один. Один на своей войне, без Драко, без Снейпа, без Дамблдора. Лорд Воландеморт забрал у него все, что к чему он посмел хоть сколько-нибудь привязаться. Юный Темный Лорд, позволивший своему другу уйти, теперь жалел об этом и ненавидел себя так, что готов был снова повторить смертельное проклятие. Но Гарри знал, что так было нужно. Они давно обговорили все, он сам распланировал этот день до мельчайших подробностей, и в итоге оказался не готов. Ему было все равно на школу. На смерть Дамблдора. Он воспринял это, как должное, потому что на самом деле никогда не любил их по-настоящему. Даже будь Хогвартц разрушен до основания и залит кровью невинных жертв, его бы это мало побеспокоило. Он волновался только за одну жизнь — и отнюдь не за свою собственную. Гермиона, Невилл, Алиса, Рон и Полумна сидели на башне и глядели в черное небо, усеянное звездами. Над их головами, где-то в холодной тиши, рыдал феникс. От его полного печали, нечеловеческого и глубокого, как сама Бездна мира крика они плакали. Даже Рон, пряча лицо, периодически шмыгал носом. Поминальный плач огненной птицы звенел над школой, и каждое существо вокруг вздрагивало и трепетало от этих звуков, заживо взрезавшихся в души. Гермиона пустыми глазами, полными слез, смотрела на своих друзей и не могла осознать, как это все случилось. Еще утром они все направились в Хогсмид, где в «Трех метлах» пили сливочное пиво и обсуждали дальнейшие планы на лето, смеялись над Роном и его нелепым романом, а потом, когда небо совсем почернело и они поняли, что пора возвращаться, вышли на улицу и увидели… Черная Метка сверкала во мраке над школой, и они все хорошо запомнили ледяной ужас, пробивший их до костей. Невилл тотчас обернулся, пока МакГонагалл собирала преподавателей, и полетел к Хогвартцу, а Гермиона, сев верхом на огромного рыжего пса, поспешила за ним. Все остальные ученики оставались в Хогсмиде с профессором Спраут и мадам Розмертой, до тех пор, пока через два часа за ними не вернулся до смерти перепуганный Хагрид. Никто только не понимал, что случилось, пока по головам в холле не прошелестело: «Дамблдор мертв…» Они, впрочем, узнали все раньше. Бешеный, словно окончательно свихнувшийся Поттер выбежал к ним с палочкой наперевес, но Гермиона была слишком зла и слишком напугана, чтобы жалеть его. И она не знала, от чего ей больнее — от смерти величайшего волшебника, или от осознания предательства. Они доверяли Малфою, положившись на Мальчика, который выжил. Борясь с предрассудками и закостенелой ненавистью между факультетами, она искренне пыталась найти в чистокровном волшебнике хоть что-то хорошее, и уговаривала остальных это делать. Но теперь Гермиона сама себе казалась такой непроходимой дурой, что ей мучительно хотелось вернуться в прошлое и накричать на себя как следует… Один только Невилл, как всегда, был задумчив и тих. Он не участвовал в общей тираде ненависти к Малфою и Пожирателям, вместо этого он что-то неразборчиво бормотал себе под нос и перешептывался с матерью, беспокойно бившей крылом. Уснуть они так и не смогли. Поэтому, как только возбужденный гул в школе затих, они выбрались из спален и поднялись на башню когтевранского крыла. Отсюда открывался изумительный вид на Черное озеро и Запретный лес, но сейчас никто из них не мог оценить этой красоты. — Как-то глупо получилось… — пробормотала Гермиона, прислоняясь виском к широкому плечу Рона, — я думала… я думала, если все-таки что-то подобное случится, то будет грандиозная битва, а тут… все случилось так… так тихо… как будто это какой-то дурацкий сценарий, который разыграли без нашего ведома! И как… как они вообще попали в замок?! Он ведь был защищен мощнейшими заклятиями! Никто бы не смог проникнуть в него снаружи! — Изнутри… — Невилл вздохнул, — они… они могли прийти темными путями с изнанки Хогвартца… Малфой вполне мог научиться это у Поттера, мы ведь… мы не знали, чем они занимались. Мне кажется, именно об этом он думал тогда, у озера, помнишь? — Помню… — Лучше б ты убила его, Гермиона! — прошипел Рон, ударяя кулаком по холодным каменным плитам. — Лучше бы он сдох, этот ублюдок Сама знаешь кого! — И Дамблдора больше нет… — она всхлипнула и подтянула колени к подбородку. Встретившись со взглядом Полумны, девушка поняла, что та тоже плачет. На следующий день была пустота. Она повисла в стенах замка, тяжелым и плотным покровом, сквозь который сложно было дышать. Было принято решение отправить учеников домой после похорон, которые должны были состояться на следующий же день. Черные флаги реяли над Хогвартцом и цвета факультетов на мантиях тоже окрасились в черный. Весь день собирались волшебники — прилетела Мадам Максим в своей огромной голубой карете, и многие из тех, кто знал Дамблдора и хотел с ним попрощаться. Вся делегация Министра в полном составе обосновалась в замке и несмотря на то, что прошлой ночью Гарри уже успел с ним встретиться, тот настоял на повторной аудиенции. — Мистер Поттер, приношу извинения за то, что отрываю вас в столь тяжелое время… вероятно, вы бы сейчас желали быть со своими… друзьями… — У меня нет друзей, — холодно и устало ответил юноша, глядя на Министра. Тот сидел в кресле кабинета МакГонагалл, любезно предоставленном ему на время встречи с Мальчиком, который выжил. — Да? Очень печально, мистер Поттер. Что ж, надеюсь, тогда вы не будете возражать против нашего более основательного знакомства. — А у меня будто есть выбор? — он закатил глаза. — Слизнорт притащил меня сюда, как только я проснулся. Разве вы и без того не в курсе всей моей жизни? Еще с прошлого года в Министерстве должна лежать огромная папка с моим личным делом. Сумасшедший, невменяемый, опасный… Я ничего не забыл, мистер Скримджер. Тот смерил его пристальным взглядом и Гарри показалось, что уголок губ старого льва чуть дернулся, открывая клыки. — Мы… приносим извинения за политику Министерства в отношении вас. Сейчас, как вы понимаете, ситуация иная. — Так и что же вы хотите от меня? — Видите ли, мистер Поттер, до недавнего времени мы не имели возможности пообщаться лично, из-за… Дамблдора. Он всеми силами протестовал против того, чтобы я встречался в вами. Поэтому мне очень интересно узнать… это правда? — Что — правда? — Что вы Темный Лорд? — Да, — чуть помедлив, ответил Гарри, — но я не тот Темный Лорд, к которому вы привыкли. Реддл — психопат, он меняет мир по своему образу и подобию. Меня же власть не прельщает хотя бы потому, что я считаю это… утомительным. — Можем ли мы доверять вашим словам, мистер Поттер? — Дамблдор вполне доверял. — Дамблдор доверял и Снейпу. — О, точно… Я совсем забыл, как у нас обстоят дела в Министерстве… — Гарри зевнул, — я все забываю, что вам никто никогда не рассказывает всей правды. Ну что ж, не буду рушить традицию. — Что вы имеете ввиду? — тот насторожился. — То, что нужно. Позвольте немного разъяснить ситуацию, — юноша придвинулся к столу и, чуть перегнувшись через него, посмотрел Министру прямо в глаза. Тот дернулся, заметив, как из-под черных растрепанных волос выползает желтоглазая змея, — есть Том Реддл, ныне известный вам всем как Лорд Воландеморт. Он Темный Лорд, меняющий реальность, использующий магию, о которой вы, политики, уже сотни лет как позабыли! Министерство падет в течении полугода, это я вам гарантирую. У аврората нет силы против той, что использует он. А у меня есть… Потому что я, более известный вам как Мальчик, который выжил, герой пророчества и ученик Дамблдора — тоже Темный Лорд. И тоже этой силой владею. Но это еще не все… — его глаза холодно сверкнули, — я знаю слабое место этой силы. Все. Больше я вам ничего не скажу, этого и так будет слишком много. Реддл все равно уже знает обо всем этом, и даже если вас схватят и будут пытать… никакой информации вы ему не передадите. — Мистер Поттер, не стоит меня запугивать, — тот выдержал его взгляд и нахмурился, — как минимум, вы во много раз моложе меня и понятия не имеете о том, как устроена работа Министерства. — А мне и не нужно. Мне достаточно было позапрошлого и прошлого года, чтобы понять, что у вас там мало компетентных людей. Быть может, в мирное время вы отлично справляетесь, но одного Темного Лорда достаточно, чтобы ваш карточный домик рухнул. Это НАША С РЕДДЛОМ война, и я не позволю вам в нее вмешиваться. Если вы хотите, чтобы от Англии осталось хоть что-то — отпустите меня и не задавайте больше вопросов. — Не забывайте, с кем разговариваете, мистер Поттер! — Министр, казалось, уже начинал злиться. — Вы тоже, — парировал юноша, — между прочим, Дамблдор предложил мне сбежать. У меня есть способы исчезнуть не только из страны, но из этого мира… И не умереть. Я могу уйти туда, где никто, ни один волшебник меня не найдет, и, признаться, я сам очень хочу этого. Но я остаюсь и продолжаю свое дело исключительно из уважения к… памяти ныне покойного директора. Я нужен вам больше, чем вы мне, поэтому я говорю то, что считаю нужным, и я ставлю условия. В ваших же интересах их принять, потому что вам не кажется, что пора бы уже перестать вставлять себе палки в колеса? Не солидно как-то для Министерства третий год подряд устраивать балаган. — И что же за условия вы предлагаете, мистер Поттер? — Не лезьте в мои тайны — это раз. Не мешайте мне до тех пор, пока власть не сменится — это два. И не пытайтесь меня использовать — это три. — Что за второе условие? Неужели вы думаете, что Министерство так легко сдастся? — Министерство держалось, пока были живы Дамблдор… и вы. Директора, как вы знаете, уже нет, поэтому вам следует чаще оглядываться… Впрочем, вряд ли вам это поможет, мистер Скримджер, я знаю Реддла очень хорошо, лучше, чем кто бы то ни было, и если он захочет вас убить — то сделает это. Возможно, очень извращенным способом. — А вы, значит, совершенно этого не боитесь? — Руфус чуть наклонил голову. — Нет. Я-то бессмертный. После этого заявления Министр застыл, глядя на Гарри, как на помешанного. — Я имею ввиду, что убить меня очень сложно, — вздохнул он, — меня убивали… раз пять. Один раз я сам выстрелил себе в голову авадой, чтобы проверить, что будет — и, как видите, я все еще здесь. — Вы мне солгали, — тот с недоверием покосился на него. — Продемонстрировать? — Гарри оскалился и вытащил палочку. — Нет! Не нужно… Боже… Да, кажется, теперь я понимаю, почему Дамблдор так… — Дамблдор не пытался защитить меня, — хмыкнул Гарри, — он ратовал за ваше, господин Министр, душевное спокойствие. — Да, кажется, понимаю… Что ж, мистер Поттер, вижу, что я вас утомил. Благодарю за то, что все-таки пришли. — Не за что, — Гарри встал и вдруг со всей серьезностью произнес, — советую вам не доверять никому, даже своей семье. Вероятно, скоро в вашем окружении появятся люди под империусом. Возможно, даже все. И учтите — методы прошлой войны не сработают, потому что Реддл слишком хорошо учится на своих ошибках. — Благодарю, мистер Поттер. — Надеюсь еще увидеть вас живым. — с этими словами Гарри кивнул Скримджеру и, быстро поднявшись, покинул кабинет. Тот проводил его долгим взглядом, после чего тяжело выдохнул. — Еще один Темный Лорд, значит… — Поттер! — не успел он выйти в коридор, как услышал, что к нему хромают Грюм и Тонкс. — Да? — закатив глаза, он посмотрел на них. — Как ты, парень? — Аластор посмотрел на него своим волшебным глазом. — Нормально, — Гарри пожал плечами, — прибыли на похороны? — И за тобой, — тот кивнул, — мы доставим тебя в штаб-квартиру Ордена. — Он еще не распался? — Нет, — Нимфадора мотнула головой, — вряд ли Дамблдор хотел, чтобы мы разбежались после его… — Смерти, — закончил юноша, — что ж… И надолго? — Что значит — надолго? — У меня еще есть дело, которое поручил мне директор. Очень важное, от которого зависит исход войны. — Мы не можем тебя отпустить, — после некоторой паузы произнесла девушка, — Сам знаешь кто поймает тебя… — Не поймает. И я буду не один. — Конечно, ты будешь с нами… — Не-а. У меня свое спецподразделение черной магии. — Шутишь, парень? — усмехнулся Грюм, но, встретившись со взглядом холодных изумрудных глаз, посерьезнел. — Не шутишь, значит… — Не шучу. Дамблдор тот еще тихушник, да? — он ядовито хмыкнул. — Никому ничего не рассказывал, верно? Ни МакГонагалл, ни Министру, ни Ордену… Один я в курсе его суммарного вранья. — Не говори так о Дамблдоре! — воскликнула Тонкс. — Да молчу уже, — он запоздало вспомнил, что почти для всех, кроме него, Дамблдор был предметом восхищения и абсолютного доверия, — извините… Я… я знаю, что он был вам дорог. — Поосторожнее, Поттер! — голубой глаз с тихим скрежетом повернулся в его сторону. — Отправишься с нами завтра, сразу после похорон. Сегодня можешь собрать вещи. — Спасибо, — он кивнул и поспешил раствориться в полумраке коридора. Вещи действительно требовалось собрать. Он вернулся в спальню Слизерина, сверкнул глазами на сокурсников, тут же открывших рты, чтобы начать на перебой спрашивать его о подробностях похорон и закрытия школы, и взмахом палочки вытащил свой чемодан из-под кровати. Вывалив из него все вещи на пол, он застыл, раздумывая. Мантию-невидимку и крестраж он теперь всегда будет носить с собой, Гарри решил это, и для этого собирался специально наложить на карман своих джинсов заклятие расширения, которое они проходили как раз месяц назад. Немного раздумав, он решил, что учебники ему больше не пригодятся. Он взял только один, принадлежавший Принцу-Полукровке, в память об единственном учителе, которого хоть сколько-нибудь любил. Затем сложил свой дневник, уже почти исписанный. Чемодан все еще пустовал. Вероятно, туда стоило начать складывать одежду… но вот чью? Тут Гарри лихорадочно взмахнул палочкой и чемодан Драко, вылетев из-под кровати, раскрылся перед ним, сверкая белизной идеально уложенных сорочек. Не думая и не осознавая, а подчиняясь единому только душевному порыву, он скинул свою мантию и рубашку, после чего достал первую попавшуюся из чемодана Малфоя и надел. Она пахла Драко. Немного терпко и как будто цветочно, совсем чуть-чуть. Он понятия не имел, пользовался ли его друг хоть какими-то одеколонами, но списывал это исключительно на его родство с вейлами. «Все вейлы воняют цветочной клумбой, вероятно, это наследственное…» — подумал Гарри, разглядывая вышитую золотом монограмму Малфоев. Затем он вытащил его мантию и накинул сверху. Почувствовал облегчение и тоску. Он хотел забрать с собой все, что принадлежало его другу, словно бы этим он мог сохранить призрак его присутствия, словно бы это могло гарантировать то, что тот не умрет и вернется к нему живым. Складывая вещи Драко в свой чемодан, он будто говорил судьбе: «Я сохраню его вещи для того, чтобы отдать их ему, когда он вернется. Поэтому не смей обманывать меня, ты, мерзкая злобная старуха!». Делая это, Гарри представлял, как тот будет орать и ныть на тему того, что все его сорочки в пятнах, что воротнички и манжеты помялись, что его золотые запонки с монограммами потускнели, и все пропахло табаком, спиртом и мускусом, который он ненавидит так же, как и самого Поттера. А он будет отмахиваться и шутить, словно… словно не было всего этого ада и того майского вечера, который он проклял до конца жизни. — Нет, ну ты посмотри, Тео! — воскликнул Блейз, заходя в спальню. — Да вижу… — тот оторвал голову от журнала. — Поттер разворовывает чемодан Малфоя! Вот же… — Он тебе за это спасибо не скажет, — Забини усмехнулся, падая на свою кровать. — Да срать мне, что он скажет, что нет! — Гарри, наконец уложивший все, что считал нужным, в чемодан, захлопнул крышку. — Ты что… еще и в его мантию вырядился? Совсем что ли? — А ты запрещаешь? — Он ушел с Пожирателями, Поттер… Вы же вроде как… — тот скосил глаза. — А, я понял! Он вроде как… вроде как теперь мой кровный враг… Впрочем, как и половина Слизерина. Тео, я папашку твоего вчера в замке видел, кстати. Отпадная маска Пожирателя! — Заткнись, Поттер! — тот выхватил палочку, но она тотчас же отлетела в сторону. Гарри расхохотался. — Забыл, что я и без палочки неплохо колдую? Да ладно, ничего против Пожирателей не имею, знаешь, уже привык к этим уродам… Малфоя терпел, ну и еще двадцать таких же придурков вытерплю… Ладно, мы с вами вряд ли еще когда-нибудь встретимся. — Ты что, не вернешься в школу, Поттер? — Блейз посмотрел на него из-за своего чемодана. — Ага, — он зевнул, — на меня откроют охоту, Воландеморт и его Министерство… Да с другой стороны, что я забыл в этой халупе? Все, что можно было отсюда спереть, я уже спер, теперь только путь наверх. — Чем ты будешь заниматься? — Кровавой расправой. Предположительно. — Я почему-то не удивлен… — выдохнул Забини. — Ага, скоро в газетах снова появятся сводки — Гарри Поттер — маньяк и психопат… — он вскрыл новую пачку и, достав сигарету, закурил. — Поттер! Ну это уже… — Отвянь, Тео! Я скорблю… — По Дамблдору? — Что? Нет, вовсе нет… по относительно спокойной жизни… Он закрыл глаза, лежа на кровати Драко, и выдохнул под балдахин облако дыма. Ему не хотелось вставать и идти на ужин, встречать Грейнджер и ее компанию, не хотелось видеть их всех и выслушивать бесконечные рассуждения о том, как Дамблдор и он ошибались, доверяя Снейпу и Малфою. Завтра должны бы состояться похороны, а затем — короткая передышка перед началом пути, который мог растянуться на весь остаток его недолгой жизни. «Черт побери, Зевс, мне ведь еще шестнадцать лет… Шестнадцать лет! Это так мало…» «По меркам мира людей — да» — тот зашевелился на шее и Гарри дотронулся пальцами до чешуйчатых колец. «Хорошо, что ты со мной. Мне кажется, если бы и ты от меня ушел, я бы свихнулся» «Не бойся, даже если я очень захочу, то не уйду от тебя» «Да, чертова магия…» Он нащупал на груди маленький фиал с каплями крови — их с Драко клятва, которую они принесли друг другу под Рождество. Пожалуй, самый лучший подарок в его жизни, даже лучше мантии-невидимки. Рядом был еще медальон, который можно было открыть и отправить другу послание, но он боялся. Гарри не знал, что сейчас творится в Малфой Мэноре и не был уверен, что хочет знать. Он лишь надеялся, что Драко найдет способ выжить в кромешном лабиринте часов Лорда Воландеморта.