На пути к лучшему миру

Альбус Дамблдор наблюдал в окно, как дети покидают школу, направляясь в Хогсмид. Он улыбнулся своим мыслям и погладил седую бороду здоровой рукой, которая, впрочем, в последнее время тоже начала сдавать. В дребезжании бесчисленных приборов на столе он слышал отзвуки каких-то слов, услышанных очень и очень давно, вырванных из остатков фраз, которые он давным-давно позабыл. Было уже составлено завещание, которое он отправил Скримджеру этим утром, и теперь он постепенно заканчивал все свои дела. Обернувшись на тихий скрип двери, он увидел высокого бледного юношу в очках. Тот был предельно серьезен и собран, но Дамблдору это казалось смешным, поэтому он так и не сумел скрыть улыбки. — Почему вы улыбаетесь? — спросил Гарри, приближаясь к столу. — А почему я не должен улыбаться? Это неплохой день, если не считать этих тяжелых туч. Но, боюсь, ничего не поделаешь — так будет до тех пор, пока дементоры на свободе. Присаживайся, Гарри. Чаю? — А чего покрепче не найдется? — тот нервно усмехнулся, опускаясь в кресло. — Найдется, — кивнул Дамблдор, — у меня как раз завалялась отличная бутылка медовухи от мадам Розмерты! Прекрасная женщина, надо сказать, делает отличные настойки! Загляни к ней как-нибудь. — Вы так говорите, будто у меня будет возможность это сделать, — уголок тонких губ чуть заметно дернулся. — Война не вечна, Гарри. Рано или поздно она закончится. Впрочем, не обязательно дожидаться ее конца, чтобы навестить друзей. — Это приказ? — Это дружеский совет. Не будь таким серьезным, мой мальчик. Он взмахнул палочкой и подскочившие к ним бокалы тут же наполнились пряным напитком. — Какие планы у Драко? — Я вам не могу сказать. — юноша понюхал медовуху и отпил. — Ну как тебе? — Ничего так… вроде. — Только, пожалуйста, не говори так Розмерте, иначе вход в ее заведение будет для тебя заказан! — Дамблдор рассмеялся и с наслаждением приложился к бокалу. — Ты уже, как я погляжу, похоронил меня? Что ж, тогда будем считать, что это поминки. — Шутите? — Никак нет. Впрочем, не стоит говорить о таких печальных вещах в такое замечательное утро! Я ведь позвал тебя не только для того, чтобы попрощаться, а чтобы рассказать то, что я должен рассказать. О крестражах, разумеется. — Не боитесь доверить мне эту тайну? — Мне уже нечего бояться, Гарри, тем более каких-то там тайн, — старик отмахнулся, — одной меньше, одной больше… Впрочем, не хочу тебя утомлять пустой болтовней. Итак, крестражи — это, как ты помнишь, одна из разновидностей магических печатей. Скажем так, крестраж — это печать, охраняющая часть души. Волшебник, расколовший собственную душу, может отделить эти осколки и поместить их… в предметы. Вместе с ними утрачивается и часть личности, и часть воспоминаний. Поэтому Реддл так… рьяно искал тот медальон. В нем, по всей видимости, воспоминание настолько важное, что ради этого он готов был применить темную руническую магию. Будь осторожен Гарри, потому что искать будешь не ты один. — Вы хоть знаете, где… где они находятся? — Увы, нет. Я нашел лишь один. О местонахождении второго я догадывался. Но Регулус опередил всех нас. Позволь дать тебе совет, Гарри. Было бы лучше, если бы ты все же вернул медальон в наш мир и попробовал уничтожить. Это очень и очень важно. — Почему? Что может сделать осколок души, отделенный от тела? — Многое, очень многое. Ты ведь помнишь, что случилось с дневником? Он, даже будучи вещью, вполне обладал сознанием и желанием убивать. А профессор Квирелл? Крестраж — очень и очень мощная магия. Он может поработить разум человека, может толкнуть его на путь тьмы… Осколок души всегда помнит, чем он был, и пытается воплотиться. — Я тоже крестраж, ведь… так? — Да, по всей видимости. — И мне нужно убить себя, чтобы… чтобы уничтожить его? — Так же, как ты уничтожил один из своих осколков, да. Одно из множества воспоминаний о самом себе. Ты знаешь, что это было за воспоминание. — Да… что-то из детства, кажется… Когда мне было десять лет. Или одиннадцать. — Убить в себе ребенка — не самый лучший выход из положения. — Меня это устраивает. А если… если оставить… один крестраж, что тогда случится? — Зачем ты хочешь его оставить? — Дамблдор недоуменно на него посмотрел. — Ответьте на мой вопрос. Пожалуйста. — Ну… — старик налил себе еще медовухи и задумался, — я не знаю, Гарри. Не боишься ли ты, что он попытается воплотиться в тебе? — Он уже пытался, но у него не получилось. Просто… я не хочу терять способность разговаривать со змеями. И еще какие-нибудь способности… — Насколько я помню, ты ненавидишь Тома сильнее, чем кого бы ни было в этом мире. В таком случае, почему ты хочешь оставить себе что-то, принадлежащее ему? — Трофей. Это мой трофей за то, что я убил его в первый раз. Как… как доказательство того, что я сделал это. И сделаю еще раз. — Или ты просто настолько к нему привык, что тебе страшно оставаться в одиночестве… — Дамблдор сощурился. — Понимаю, Гарри, привычка — страшная сила. В конце концов после стольких лет тебе действительно… сложно будет с ним расстаться. Даже если ты его ненавидишь. — Я спрятал его очень глубоко. Очень. В своем сне, там, где даже Реддл не найдет. — И все-таки как ты оказался к нему привязан… — протянул Альбус, внимательно его разглядывая, — иногда враги оказывается даже ближе, чем друзья. Намного ближе… — Но это не помешает мне его убить. — Не помешает. Но ты оставляешь лазейку, не так ли? Потому что все еще на что-то надеешься… Гарри смутился. Он не знал, как правильнее сформулировать свое возражение. — Он лишил тебя семьи, он лишил тебя нормальной жизни, он уничтожил все, что могло сделать тебя счастливым, и твой дом, и твоих родных… Он желает твоей смерти, и при этом ты уже не можешь от него отказаться. Ты привык жить с мыслью о нем и как бы ты ни хотел от него избавиться, тебя всегда будет пугать то, случится после. Жизнь в мире без Лорда Воландеморта… По правде говоря, я понимаю тебя как никто, Гарри. Я тоже оставил лазейку… Но так ей и не воспользовался. — Вы о… Гриндевальде? Насколько я понял из ваших намеков, вы с ним общались? — Да, общались. Примерно, как вы с Драко. Но это было очень и очень давно, и врагами мы стали намного быстрее… — Поэтому вы его не убили? Вы упекли его в Нурменгард, и он же… он до сих пор жив? — Жив. И даже… вполне бодр, на удивление. Все-таки он очень и очень могущественный волшебник. Несмотря на все наложенные мной печати Геллерт продолжает использовать магию… И это меня всегда в нем поражало. Его непроходимое упрямство. На мгновение в глубине серых глаз что-то сверкнуло и Гарри с удивлением отметил, что Дамблдор впервые говорит с ним так… открыто. — Это не то же самое. Он… он не убивал вашу семью. — Он убил множество чужих. Этого я не мог ему позволить. — Лучше бы вы его убили…. — Я не смог, увы, — старик печально вздохнул, — тогда… и теперь. — Теперь? Вы… вы что, навещаете… его? — Один раз… мне требовалось кое-что узнать у него. Он просил убить его, но я отказал ему в той просьбе. — Это жестоко, — Гарри насупился. — А ты бы смог убить Драко даже после того, как он попытался убить тебя? — Нет… — после непродолжительного молчания пробормотал юноша. — Вот и я не смог. — Вы любили его? — Когда-то очень и очень давно… Впрочем, это совсем неинтересная история, твоя намного эффектнее. — Моя? Вы так рассуждаете, будто мы в какой-то чертовой книжке! — Как знать… — Дамблдор пожал плечами, — реальность так обманчива. — Почему вы раньше мне этого не рассказывали? — А зачем? Неужели ты хотел бы это услышать? Гарри вздохнул и долил себе медовухи, которая и впрямь оказалась просто отличной. — Вам не кажется странным вот так просто говорить со мной, зная, что вы умрете сегодня? — Нет, — Альбус улыбнулся, — я прожил долгую жизнь и, признаться, смерть была бы очень кстати, потому что моих сил уже не хватает на то, чтобы справляться с проклятием. Я буду рад встретить ее, как старую знакомую. Юноша почесал подбородок и посмотрел на часы. — Торопишься? — Сверяюсь со временем. Мне, в отличие от Реддла, пунктуальность не свойственна. — Что ж, не буду тебя задерживать. Спасибо, что зашел. Гарри кивнул и медленно поднялся. — Спасибо за медовуху… сэр. И за информацию. Прощайте. И ты, Фоукс, прощай. — юноша поклонился волшебной птице, и та тоже склонила свою золотую голову. С этими словами он одернул мантию и покинул директорский кабинет. В школе было удивительно тихо и темно. Свет солнца не пробивался сквозь тучи и за окнами стояла все та же по-осеннему тяжелая хмарь. Трава казалась темно-зеленой, а коридоры замка — почти черными. «Боишься, волшебник?» Он услышал голос Зевса в своей голове и нагнулся, чтобы поднять змея. «Не знаю… Кажется, Дамблдор знает о том, что должно произойти. Мне кажется, именно поэтому он все мне рассказал. Старый черт… А где Драко?» «На вашей башне… прощается со старой жизнью» Гарри нахмурился и поспешил к лестницам. Он знал, ЧТО собирался сделать его друг, однако знал, что тот на самом деле не готов. Они оба собирались совершить тяжкое преступление, и если он, Гарри, мог смириться с этим фактом, то Драко — нет. Тот стоял в своей лучшей парадной мантии, идеально выглаженной. Накрахмаленный белоснежный воротник стоял так, что практически впивался в острый, мертвенно бледный подбородок. На виске билась синеватая жилка, у самой кромки светлых волос, идеально уложенных. Они чуть не доставали до узких плеч и были обрезаны, словно по линейке — этот срез Гарри сделал сам вчера вечером. Теперь же смотрел на него и сам удивлялся тому, как смог сделать это настолько ровно. Со спины Драко удивительно походил на своего отца, но Гарри знал, что это последнее, чего тот хочет. Тот не хотел быть ни Люциусом, ни Пожирателем Смерти, ни убийцей, ни предателем. Но ему, как и всем им, не оставили выбора. — Почему на парад и без короны? — Гарри? — тот резко обернулся, и он заметил две поблескивающие дорожки на бледных щеках. — Уже вернулся? — Да. Выяснил, что же это за штука такая — крестражи, в кратком пересказе, и узнал, что Дамблдор с Гриндевальдом, похоже, дружили до того, как стать врагами. — Что-то мне это напоминает… — Ну я не собираюсь запирать тебя в тюрьме. Если… если ты свихнешься к тому моменту, когда я отправлю Реддла в ад, то я попытаюсь тебе помочь. — Спасибо. Гарри приблизился к нему и положил руку на плечо. — Красиво здесь, правда? — Да. Чертовски красиво… Я хочу, чтобы время остановилось. — Я тоже. Но… у нас еще есть немного в запасе. Совсем чуть-чуть. — он вынул из кармана почти пустую пачку. — О, смотри, как раз две последние. Покурим? Тот кивнул и принял у из его рук сигарету. Пальцы у него дрожали. Вспыхнул огонек на кончике волшебной палочки. — Мне приказали дождаться вечера, когда все будут возвращаться. ОН хочет шоу… — Как всегда, — Гарри пожал плечами, — выделывается, урод. Бесит. Чертов пафосный подонок. — Ты тоже любишь эффектные выступления. — Нет. Я люблю то, что лучше работает. Будь я на его месте, то убил бы Дамблдора тайно, не привлекая всеобщего внимания. Пусть бы все узнали об этом постфактум. И вообще, я бы… я бы не занимался такой чепухой. — А чем бы ты занимался? — Черт его знает… ушел бы исследовать магию. Зарылся в книги, пытался бы войти в библиотеку Когтевран… — Что у тебя за когтевранские замашки вдруг появились? — Ты уж определись, чьи у меня замашки — гриффиндорские, или когтевранские. Малфой коротко и нервно рассмеялся. — Я серьезно, между прочим. — Гарри… так что ты все-таки придумал? У меня нет времени, я должен узнать это сейчас! — Еще не время, — он мотнул головой, — пожалуйста, поверь мне. Ты… ты все узнаешь в последний момент. — А что ты будешь делать? Я не про Дамблдора, я про… — Пожирателей? Я спрячусь. У меня же еще есть мантия. Прости, но я не могу ее тебе отдать. Пока, во всяком случае. — Она мне и не понадобится, — вздохнул тот, — мне не нужно ни от кого прятаться. — Слушай, что ты такой кислый? Ты пока живой, значит, все в порядке. Смысл думать о чем-то еще? — Как ты можешь говорит об этом так легко? — Потому что я вурдалак. — Точно… — Драко снова рассмеялся. — Как я мог забыть… А и правда, черт с ними! Иди сюда, Поттер! Тут он схватил его за руку и, притянув к себе, крепко обнял. От неожиданности Гарри вздрогнул, но тут же прижал его к себе в ответ. Вскоре он понял, что тот плачет. — Да к черту их всех… Ты это… ты только живи, ладно? Знаешь, Драко, короли не сдаются. Настоящие короли. А ты настоящий, я … я знаю. И тебе для того, чтобы быть им, не нужны ни корона, ни замок, потому что ты… ты Малфой. И мой друг. И если будет нужно, то… то ты все сможешь выдержать. Потому что, черт побери, короли не сдаются и не умирают, понятно?! На улице становилось все темнее. Оставался час до возвращения учеников в школу и оба слизеринца были уже готовы. Гарри, накинув на плечи мантию-невидимку, так, что только его голова плыла по воздуху, кивнул своему другу. Они стояли у пустой стены и тот готовился открыть дверь, которой на самом деле не существовало. Закрыв глаза, Драко представил, как та появляется из стены, а за ней — комната, забитая старым хламом. Сердце гулко бухало под ребрами и ему невероятно хотелось бросить все и убежать хоть куда-нибудь… Но он не мог все бросить. Метка на руке горела адским огнем, словно поторапливая его. — Я ни в чем тебя не виню, Драко, — тихо произнес Гарри у него за спиной. — А я никогда не ненавидел тебя по-настоящему. После этих слов он схватился за холодную, гладкую ручку, и дверь поддалась, открываясь с тихим скрипом. За ней, как он и ожидал, оказался тот зал, в котором стоял Исчезательный шкаф. Он шагнул вперед, зная, что друг не последует за ним. Тот кивнул и, накинув капюшон, растворился в полумраке коридора. Драко подошел к шкафу. Его била мелкая дрожь и он изо всех сил пытался успокоиться, но чувствовал, что это у него плохо выходит. Ему требовалось ждать… и он ждал. Через некоторое время шкаф затрясся и вдруг дверца с громким стуком распахнулась, являя высокую фигуру в черном плаще. — Малфой, — прошипел тот. — Долохов, — кивнул Драко, — где остальные? — Идут. — Лорд изъявил желание присутствовать? — Нет, но прислал извинения в письменном виде! — тот оскалился и расхохотался. — Успокойся, малыш, но зато твой папочка придет посмотреть на то, как их сыночек исполняет приказ нашего Лорда! — Как мило, — он скривился, — жди здесь. — Уже приказываете мне, мистер Малфой? — тот сверкнул холодным черным глазом из-под длинных спутанных волос. — Или как мне тебя называть, щенок? — Милорд — вполне сгодится, — тот не остался в долгу, — не посмеешь убить меня до тех пор, пока ОН не позволит. — Кусаешься? — Сохраняю границы. Тот был первым. За ним пришли Макнейр, Мальсибер, Нотт, Амикус Кэрроу, Джагсон, Роули, Крэбб, Гойл и Трэверс. Последним вышел Люциус Малфой и при виде него у Драко внутри все сжалось. Тот был болен. Смертельно болен. Левой руки не было видно под перчаткой, но он знал, что на ней лежит проклятие. Сильно похудевший, осунувшийся, с запавшими глазами, он больше походил на восставшего мертвеца и непонятно было, каким чудом он все еще стоит на ногах и держит палочку. — Драко… — прошептал он и серые глаза скользнули по его лицу. — Отец… Добро пожаловать в Хогвартц. У него не было права на ошибку и на слабину. Ради отца, которого ждала та же участь, что и Дамблдора, ради своего друга, которого он безумно любил, и ради своей собственной жизни и эфемерной мечты, которую он спрятал глубоко во снах, ему следовало стать тем, чем следовало… но не тем, чего от него ждали. Поэтому он вдруг улыбнулся и, обведя Пожирателей холодными голубыми глазами, произнес: — Школа ваша. Я иду искать Дамблдора. После этих слов он резко развернулся и, подчиняясь его воле, в конце зала в стене распахнулась дверь, открывая им путь в темный, гулкий коридор. — О господи! — МакГонагалл в ужасе вскрикнула. — Боже, это же… Это Черная Метка! Но… но как?! Профессора и ученики Хогвартца, как раз собиравшиеся в конце главной улицы, чтобы вернуться в школу, застыли, глядя, как под сгустившимися черными тучами, в которых громыхали раскаты грома, засияла ядовито-зеленым светом Черная Метка. — Но как они могли проникнуть в школу?! Дамблдор защитил ее всеми возможными заклятиями! Всеми! — Боже, ученикам нельзя возвращаться туда… — Так, постойте! Профессора, профессора нужно вернуться в замок! — МакГонагалл вскинула палочку и, обратившись к профессору Спраут, прокричала. — Всем ученикам оставаться здесь! Понятно?! ВСЕМ! — Минерва, — Флитвик с Розмертой подбежали к ней, — Минерва, что происходит?! — Я не знаю! — она вновь покосилась на замок. — Если… если там Черная Метка, то это значит, что… — Что кто-то убит… — пробормотала Розмерта. Драко вбежал в директорский кабинет, но там… никого не оказалось. Он получил пароль от Гарри сегодня утром и надеялся, что тот что-то придумает, но… но тот так ничего ему и не сказал, поэтому ему приходилось действовать самому. — Черт… его здесь нет… И в это момент что-то с силой дернуло его в сторону и голос Поттера раздался нал самым его ухом: — Прости, Драко, но мне придется это сделать! — Что… Вдруг он почувствовал, как Гарри крепко прижал его к себе и, обняв, поцеловал. Это было так неожиданно, что он чуть не выронил палочку, но тут же поцелуй прервался и лицо Поттера, бледное и напряженно показалось перед ним. — Империо! Зеленые глаза сверкнули и Драко почувствовал, как чужая, горячая и обжигающая сила входит в сознание, вытесняя его самого, его мысли, чувства… и страх. Он не сопротивлялся. Он знал, что нужно подчиниться этой воле и был готов на это пойти, потому что знал, что это необходимо. Темный Лорд Поттер, наполовину невидимый, стоял перед ним, направив на него палочку и в его волосах шевелился с тихим шипением змей. — Я приказываю тебе убить Альбуса Дамблдора. Он ждет тебя на Астрономической башне, и после того, как ты это сделаешь — уводи Пожирателей из школы. — непривычно высокий, звенящий сталью голос прогрохотал в его голове, но он не согнулся перед ним, а остался стоять, гордо вскинув голову. — Иди. И Драко, подняв свою палочку, быстро развернулся и покинул директорский кабинет, взметнув полы черной мантии. — Что вы делаете, Малфой?! — Снейп уже приближался к нему, но юноша вытянул руку, приказывая остановиться. Все тот же холодный голос, не принадлежавший ему, вырвался из его уст. — То, что я поклялся сделать моему Лорду! Не смейте мне мешать! — Вы привели в школу Пожирателей?! — Имеете что-то против? — он усмехнулся и прошел мимо профессора, не обращая на его гнев ни малейшего внимания. — Северус… — прохрипел Люциус, хромая в их сторону, — почти рад видеть тебя. — Что вы здесь делаете? — О, неужели я даже не могу повидать собственного сына? Где мальчишка Поттер? — Его нет, — произнес Драко, — сбежал, как последняя крыса. — Забавно… — Прости, отец, но мне пора. Дамблдор ждет. Они оба посмотрели на него с плохо скрываемым изумлением. То, насколько неожиданно было для них видеть Драко таким, читалась на их лицах. А он, меж тем, словно не видел этого и не замечал, твердо вознамерившись исполнить то, чего от него не ожидал никто, кроме двух Лордов. Его походка была необыкновенно твердой и уверенной, такой, словно он шел не убивать, а забирать честно выигранный Кубок Школы. Голубые глаза окончательно заледенели и теперь через них нельзя было пробиться — ни снаружи, ни изнутри, и никто кроме него самого и Гарри Поттера не знал, что именно произошло в этот злополучный вечер. — Здравствуй, Драко. Дамблдор ждал его на Астрономической башне, вглядываясь в чернеющие небеса. — Приветствую вас, директор. — Признаться, я не ждал, что ты все-таки придешь. — Никто не знал, что у меня хватит смелости. Однако же хватило. — Хм… А как же Гарри? — Не могу ответить на этот вопрос. Директор смерил его внимательным взглядом и улыбнулся. — Узнаю почерк Лорда Поттера… вероятно, теперь его следует называть только так. — Именно. С момента вашей смерти Лордов теперь официально двое. — Да, что-то такое я и ожидал… — тот устало выдохнул. — Экспеллиармус! В тот же миг палочка вылетела из руки Дамблдора и Драко схватил ее, мгновенно поймав. — Хм… Ну, можешь считать, что тебе почти удалось меня удивить. — Я не ставил себе такой цели, — тот наклонил голову, — прежде, чем я убью вас, мне нужно знать одно. — И что же? — О чем было третье пророчество? Дамблдор вздрогнул и, когда он вновь посмотрел на Драко, его серые глаза подернулись дымкой беспокойства. — Как же я раньше не догадался… Гарри, конечно, мог выбрать другой способ, но из всех выбрал самый эффективный… Или вы оба выбрали? — Я разрешил ему. — Да, безусловно, безусловно… Империус, скрепленный абсолютным доверием и готовностью подчиниться — страшная вещь… Вот почему я так и не показал ему воспоминания о крестражах. И третье пророчество… Боюсь, ему нельзя его знать. — Ясно. Боитесь, что он сойдет с ума? — Боюсь. — Малфой! Позади него хлопнула дверь и раздался голос Снейпа. Он вбежал на башню, а за ним Люциус, Макнейр и еще несколько Пожирателей. — Не лезьте, профессор! — зашипел Драко, сверкая в его сторону глазами. — Я сам! — Оставь его в покое, Снейп, пусть мальчишка сделает свое дело! — Драко, не стоит этого делать. Ты еще слишком молод для того, чтобы марать руки в чужой крови. — А мне плевать! Авада Кедавра! В этот момент из его палочки вырвалась ярко-зеленая вспышка, осветила башню и лица всех Пожирателей, обступивших его. Дамблдор, издав последний вздох, рухнул вниз, под оглушительный раскат грома. Драко подошел к самому краю и посмотрел вниз. Его левая рука все еще сжимала палочку директора, и он вдруг почувствовал странное, почти знакомое чувство. Теперь она принадлежала ему — по праву и по закону. — Уходим, — бросил он, разворачиваясь, — Поттера здесь нет, а Дамблдор мертв. Сейчас сюда сбегутся все учителя, а для кровавой резни пока еще рановато. Заклятия, охраняющие замок, разрушены. Можно трансгрессировать. Снейп смерил его странным взглядом, но промолчал. Остальные Пожиратели явно остались под впечатлением, и только Люциус, нервно сжимавший трость, глядел на сына со смесью изумления и ужаса. Это был не его Драко, по крайней мере, не тот, которого он знал всю жизнь. Покидая башню, он схватил его за плечо, но тот даже не обернулся. — Попробуешь что-то сказать? Тот поморщился и убрал руку. Его сын никогда бы так не сделал. И единственный вариант, который тут же пришел ему в голову, вовсе его не обрадовал. — Поттер… — прошипел он, с ненавистью представляя его лицо. Как только все Пожиратели покинули башню, на ней тут же возник черноволосый юноша в очках. Руки его тряслись, а по щекам катились слезы. Вдруг, из черного неба к нему подлетели два ворона, один из которых стал человеком. — Что здесь произошло?! — Невилл кинулся к нему и повернул к себе, но тот оттолкнул его и, упав на колени, завыл от боли и горечи. — ОНИ ЗАБРАЛИ ДРАКО, ЧЕРТ ПОБЕРИ! ОНИ ЗАБРАЛИ ЕГО! ОНИ ЕГО ЗАБРАААЛИ! Он со всей силы ударил кулаком по каменным плитам, скорее от бессилия, чем от гнева. — Как это вообще произошло?! Замок был защищен заклятиями, даже… даже Темный Лорд бы не проник сюда… А… О нет… ГДЕ ДАМБЛДОР?! — ДАМБЛДОР МЕРТВ! — глаза Гарри сверкнули в унисон со вспышкой молнии, расцветшей в небе. — Что… — Невилл отступил, а Алиса, сидевшая на его плече, закаркала, — что… Н-не может быть! — Его убили! — Кто?! Пожиратели?! — Д-да… — Но как?! Как?! Ты… ты видел их?! Ты был здесь?! — Да, был! Я… черт, черт, черт, черт! Гарри было плохо. Он не мог отвечать на бесконечные вопросы, потому что знал, что Драко вот-вот уйдет. Уйдет с теми, кого на самом деле ненавидит и будет служить их общему врагу, которого он поклялся убить. Лорд Воландеморт забрал у него последнее, что он еще смел любить, и за одно это Гарри готов был залить кровью Пожирателей Смерти весь Малфой Мэнор. — Я уничтожу их… Я убью их… Я УБЬЮ ЕГО! Он взревел так, что Невилл не удержался ногах и упал. Палочка в руках Гарри почти что вспыхнула и стала такой обжигающе горячей, что он с трудом мог ее держать. Каменные плиты затряслись и Долгопупс понял, ЧТО сейчас произойдет. — ПОТТЕР, НЕТ! Но было уже поздно. Одна яркая вспышка… и башни не стало. Чудом Гарри успел отскочить в сторону и удержаться на рушащихся ступенях. Он ничего не соображал и просто побежал вниз, не дожидаясь, пока все рухнет окончательно. Невилл и Алиса с громким карканьем полетели за ним в открывшийся ход, но он не обращал на них внимания, летя куда-то вперед через ступени. В коридоре он столкнулся с Гермионой и Роном, чуть не сбив их с ног. — Поттер, что все это значит?! Здесь были Пожиратели?! Где Дамблдор?! — Дамблдор мертв! Его убили и он… На того было страшно смотреть. Сжимая в одной руке палочку, он так бешено сверкал глазами, что они отпрянули, словно он мог на них кинуться. — Откуда Пожиратели в Хогвартце?! Как… как они сюда проникли?! Это… — Малфой! — воскликнул Рон. — Это он, я уверен! Он предатель! — ДРАКО НЕ ПРЕДАТЕЛЬ! — Гарри наставил на него палочку. — ЭТО Я ПРИКАЗАЛ ЕМУ УБИТЬ ДАМБЛДОРА И ПРИВЕСТИ СЮДА ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ, ЭТО Я ПРИКАЗАЛ ЕМУ ОБМАНУТЬ ВОЛАНДЕМОРТА, И ТЫ, ГРЯЗНЫЙ ВЫРОДОК УИЗЛИ, НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ ЕГО ПРЕДАТЕЛЕМ! — Ты… — Гермиона в ужасе воскликнула, — как ты посмел… — Он… он не лжет! Нет, Поттер… это… это и был ваш с директором план?! — Это был наш с Драко план! — он заглянул в белый глаз Невилла, вновь принявшего человеческий облик. — Его заставили стать Пожирателем Смерти, но он никогда не был верен Реддлу, только мне! На Дамблдоре лежало проклятие… он должен был умереть в любом случае, а я лишь помог Драко облегчить его страдания! Теперь… теперь он ушел с ними… А я покидаю Хогвартц… я отправлюсь искать крестражи и то, чем их можно уничтожить, пока его не убили! Вы со мной? — Я обещал тебе, — Невилл коротко и серьезно кивнул, — хотя мне не нравится то, что ты делаешь. — А я тебя не спрашивал! — рявкнул он. — Поттер, прекрати орать! — Гермиона вдруг подскочила к нему и с силой влепила пощечину. — Не смей так разговаривать с Невиллом! Ты никуда не пойдешь до тех пор, пока не объяснишь толком, что происходит! Ты врал мне весь год?! — Нет! — Гермиона, не трогай его! В этот момент вдруг девушки не стало и львица, возникшая на ее месте, опрокинула Поттера на пол и, выпустив когти, прижала к каменным плитам. Ее рык эхом пронесся по коридору, отлетая от терявшихся в полумраке сводов. — У…убью… — прошипел он, но она была слишком тяжелой, чтобы просто так скинуть ее с себя. — Я не врал тебе! Я не врал! Я… я лишь… я лишь не рассказывал всей правды! Она вновь зарычала на него и он застонал, чувствуя, как когти входят в плечо. — ЧЕРТОВА ГРЯЗНОКРОВКА, Я НЕ ВРАЛ ТЕБЕ! ДАМБЛДОР ЗНАЛ ОБО ВСЕМ С САМОГО НАЧАЛА, И ЕСЛИ БЫ МЫ НЕ ДАЛИ ЭТОМУ СЛУЧИТСЯ, ТО РЕДДЛ УБИЛ БЫ ДРАКО И ВСЮ ЕГО СЕМЬЮ! — Так и пусть бы они все передохли! — заорал Рон из-за ее спины. — Что б твой Малфой… Но тут и на него зарычали, и он притих, отступая назад. Желтые глаза с узкими щелками зрачков пристально вглядывались в его лицо, после чего хищница все же оставила его в покое и на ее месте вновь возникла Гермиона — непривычно злая и растрепанная. — Бешеная… — простонал Гарри, хватаясь за окровавленное плечо. — Заслужил, — бросила она, — за вранье и за убийство, Поттер. Ему никто не помог подняться. Все четверо пристально его разглядывали, и он чувствовал себя неуютно под их взглядами. Его «Пожиратели» отнюдь не были готовы склониться перед ним в страхе, более того — они начинали пугать его самого, особенно Грейнджер. — Я-я понял… — прохрипел он, — п-понял… Будете диктовать мне условия? — Будем. Думаешь, мы позволим появиться еще одному Темному лорду? — А я и не жду… разрешения… — он оскалился, — но уж прости… киса, мне нужно… нужно еще завершить одно очень и очень важное дело… — Пусть идет, — вдруг кивнул Невилл, — это что-то действительно важное. А нам нужно идти к остальным. Профессорам, вероятно, нужна помощь. — Не беспокойтесь, «герои», я еще вас найду… — прохрипел Гарри, чувствуя, как каждое движение плеча отзывается болью. — Не сомневаюсь, — Гермиона сощурилась, — идем, Рон! Он подождал, пока они развернутся и поспешат туда, откуда доносились обеспокоенные голоса преподавателей. Затем, морщась от боли и проклиная всех гриффиндорцев, когда-либо живших на этом свете, он обернулся к стене и прошептал: — Мне нужно… мне нужно попасть в замок Драко… Через некоторое время дверь появилась. Гарри облегченно выдохнул и потянул ее на себя, щурясь от ослепительного белого света. Мгновение — и они оба исчезли, словно бы их никогда не существовало. Лорд Воландеморт глядел на часы. Кровавый закат догорал над особняком, и в свете умирающего солнца вся комната тоже оказалась залита красным. Нагайна бесшумно свивалась огромными кольцами, и длинная узкая рука с когтистыми пальцами гладила ее чешуйчатую голову. — Они опаздывают, Нагайна… Мальчишка, вероятно, все-таки не справился… Как я и ожидал. Слабак. Жалкое выродившееся отребье, которое я уже устал оправдывать… И в этот момент он услышал шаги. Они раздавались далеко, в самом конце коридора, и были удивительно твердыми. Через пару секунд дверь распахнулась и в комнату вошел… Драко Малфой. Безупречно красивый, в дорогой мантии и с лицом, напрочь лишенным как страха, так и хоть какого-нибудь смущения. Больше всего он походил на человека, выполнившего свою работу и спешившего сдать ее начальству, чтобы наконец-то иметь возможность заняться своей собственной жизнью. — Поприветствуй же своего Лорда, Драко… — Приветствую. Тот замер и сначала хотел было разозлится такой фамильярности, но потом вдруг холодно расхохотался. — Неужели ты перестал меня бояться? — Перестал. — Интересно… — красные щелки глаз остановились на бледном лице, — впрочем, это даже забавно. Итак, какие новости ты принес Лорду Воландеморту? — Дамблдор мертв, — юноша кивнул, — Хогвартц теперь ваш. Над ним Черная Метка. И вот палочка. С этими словами тот протянул ему длинную узловатую палочку… ту самую, которую он видел множество раз. Поднявшись, Лорд подошел к нему и, выхватив ее из бледных пальцев, сжал в руке, после чего расплылся в улыбке, больше походившей на хищный оскал. — Ну вот, Дамблдор… Величайший волшебник нашего столетия! Победитель Гриндевальда, противник Темного Лорда! Теперь ты не будешь мешать мне наводить порядок в этом жалком, насквозь прогнившем мире… И ничто теперь не остановит ни меня… ни Поттера! Теперь ты не сможешь вмешаться в ход нашей игры, потому что Я ПОБЕДИЛ! Молодец, Драко… Ты справился со своим первым заданием. Теперь твой отец будет жить, несмотря на всю свою… бесполезность. И ты вполне можешь рассчитывать на награду — Лорд Воландеморт всегда поощряет своих слуг. — Я хочу, чтобы Лорд разрешил мне курить в этом доме. Тот застыл, пристально его изучая. Мальчишка глядел на него, открыто и даже немного… скучающе. Подобного ему пока видеть не доводилось, тем более от сына Люциуса Малфоя. Но теперь, когда Англия практически лежала у его ног, он вполне мог позволить одному из своих слуг немного свободы… ведь тот по-настоящему ее заслужил, а Лорд, несмотря на всю свою жестокость, был человеком чести. — Делай что хочешь. — Отлично, — тот кивнул, — я пойду? — Иди, — Воландеморт расхохотался и от его высокого ледяного смеха задребезжали стекла, — не иначе как ты потерял рассудок, Драко, раз перестал меня бояться! — Вероятно… — протянул тот и прикрыл глаза, показывая, что он устал. Драко покинул комнату, даже не обратив внимания на Нагайну, которую всегда боялся. Он перешагнул через ее хвост, не оборачиваясь на шипение. Смысла испытывать страх перед Лордом действительно не было, потому что голос, отдавший приказ, все еще звенел в его голове. По дороге в свою спальню, в которой он не был почти год, юноша вытащил последнюю пачку, подаренную Поттером, и закурил. В обычное время отец бы убил его за это, но теперь ему было все равно. И только когда он вошел в свою комнату и захлопнул дверь, он вдруг почувствовал, как стальная воля, зажавшая его в тиски, отступила, и вся та волна страха, боли, горечи и ужаса от осознания, ЧТО именно произошло сегодня вечером, захлестнула его и он сполз по стене, тихо рыдая. Гарри снял заклятие и теперь ему предстояло действовать в одиночку… без его силы, поддержки и совета.