На пути к лучшему миру

- На поиски камня может уйти много времени, - заметил Гриндевальд, вглядываясь в потемневшие руны, - тебе он так нужен? Лорд Воландеморт выдержал его взгляд и задумчиво ответил: - Да. - А мальчишка? Мне казалось, найти и уничтожить его – твоя первостепенная задача. - Была. Теперь, когда книга в моих руках, я могу не торопиться. Он ищет крестражи, я это знаю… И пока он не собрал все оставшиеся, я решил, что лучше обезопасить себя. Насколько это возможно. - Хочешь найти их первым? - Зачем их искать? – Темный Лорд поморщился. – Я знаю, где они хранятся. - И где же? - В Хогвартце. - Хм… весьма разумно. Будет забавно, если в итоге их кто-нибудь случайно обнаружит. - Прекрати эти идиотские шутки! – зашипел тот, перелистывая страницу. – Разумеется, что никто, кроме меня и Поттера не сможет их найти! Мальчишка сунется в школу за ними, я уверен, и мне даже не будет нужды прикладывать усилий для его поимки! В конце концов, это попросту не солидно, бегать за каким-то ребенком! Я Лорд Воландеморт и у меня есть дела поважнее, чем спятивший «избранный». - Истинная магия благотворно сказывается на твоей паранойе, - усмехнулся Геллерт. - Нет, - отверзал его собеседник, - просто теперь у меня есть все для того, чтобы обезвредить Поттера. Даже Лавгуд, если потребуется. Я опробовал некоторые из заклятий и результат ты уже видел. - О да, армия мертвецов поистине впечатляюща. Меня почти пробрало. - Скалься сколько угодно, старик, но это не отменяет того факта, что то, что вы называете Судьбой – благоволит мне! Если раньше у меня еще были сомнения насчет собственных планов, то что теперь мне сможет сделать мальчишка? Да, безумный, талантливый, в какой-то мере… Способный на многое при должном старании, но все равно – мальчишка! С этим, - костлявые бледные пальцы почти с нежностью прошлись по пергаментным страницам, - мне нет равных в этом мире… - Достойная диктатора речь, - Гриндевальд, похрустывая запястьями, коротко поаплодировал, - и ты решил начать свое божественное восхождение с… - Восстановления тела. До… более человеческого облика. - Хм. Раньше тебя это не волновало. Что изменилось? - Ничего, - холодно ответил Воландеморт, - я передумал. Знать подробности тебе не обязательно. - Передумал… - вздохнул Геллерт, поднимая глаза к потолку, - что ж, я бы тоже не отказался завладеть этим камнем. - Зачем? Хочешь воскресить Дамблдора? – усмехнулся Воландеморт. Старик не ответил, лишь задумчиво перевел взгляд на свою морщинистую руку. - Ты… ты что, решил воскресить… Дамблдора? – вкрадчиво прошипел Темный Лорд. - Зачем нам еще один сумасшедший старик, Лорд Воландмерт? По-моему, этому миру их уже достаточно. И не стоит смотреть на меня так – ты все равно получишь камень Некроманта раньше меня, я в этом уверен. Заклинание-то нашел? - Нашел, - мрачно процедил тот, не сводя глаз с Гриндевальда. - Не пытайся читать мои мысли, - насупился тот, - ты великолепный легилимент, это верно, но через мои щиты тебе пока не пробиться. - Это ненадолго, - оскалился тот, - смотри. Верно ли я трактую этот символ? Геллерт склонился над книгой, разложенной на узком столе в библиотеке Малфой Мэнора, и тяжело выдохнул. - Ну? – нетерпеливо спросил Темный Лорд. - Я думаю. Здесь немного другие символы, думаю, это какая-то очень… уникальная версия древнеславянского. Раньше я такого не видел. Но подожди, Лорд… Здесь что-то… что-то про некроманта… - Я и сам это понял! Что еще? Весь этот объем текста?! - Ты знал, что с тобой невозможно работать? – огрызнулся старик. – Я последний раз сталкивался с чем-то подобным больше пятидесяти лет назад! Не так-то просто вспомнить древний язык, который даже никогда толком и не учил! После продолжительного молчания, нарушаемого лишь зубным скрипом, Гриндевальд все же выпрямился, и, задумчиво перевернув страницу, оглядел ее. - Здесь что-то о… Фестралах, так вы их называете…Да, фестралы. Для ритуала по поиску камня нужно что-то, принадлежащее Смерти. Итак, где у вас водятся эти прекрасные создания? - В северных лесах, как правило. Но их очень мало, хотя до меня доходили слухи о том, что в Хогвартце якобы есть эти твари. - И что бы им там делать? - Прихоть Дамблдора, - процедил Воландеморт, задумчиво глядя в книгу. - Вижу тень разочарования на твоем лице, - усмехнулся старик, - чем-то недоволен? - Я рассчитывал, что все будет куда проще! У меня в руках одна из древнейших темномагических рукописей, но, чтобы воспользоваться ей, нужно очень много времени! - Избалованный мгновенным колдовством юнец не в силах оценить величия магии древних. – Геллерт многозначительно поднял палец вверх. - Не будь ты мне полезен, то давно бы уже сгнил в могиле! – рявкнул Лорд Воландеморт, взметнув рукавами мантии. – Помни о том, какое место ты занимаешь! Ты жив до сих пор лишь потому, что твоя помощь была мне необходима, но теперь я могу убить тебя… в любой момент. - Безусловно можешь, - тот сразу ж скис, - и убери Старшую палочку, я тебе не враг. Разбирайся с древними тайнами сам, переводи как хочешь, а я… - Круцио! Заклятие ударило в грудь старику, который даже не успел отскочить в сторону, чтобы уклониться, и он упал, зашипев от боли. Однако криков и мольбы Воландеморт так и не дождался – тот встал, хрустя всеми сочленениями, после чего с ненавистью посмотрел на противника и что-то прошептал. Непроглядный туман тотчас же заволок библиотеку, и когда Темный Лорд прокричал ответное заклинание, рассеивая его, Гриндевальда в комнате уже не было. Драко стоял у окна и глядел на заснеженный сад, освещенный половинкой луны. Напряжение выступало на его бледном лице дергающимся уголком губ, и глаза, голубые, холодные, то и дело обращались к тяжелым кованым воротам, отделявшим поместье от всего остального мира. - Молодой хозяин, сэр! – Добби, появившись с легким хлопком, тут же кинулся к нему. – Мисс Полумна готова! «Еще бы она не была готова» - подумал Драко и почувствовал, как внутри него все сжимается. Было еще время все отменить, оставить все как есть и понадеяться на Поттера, но от того не было почти никаких вестей вот уже несколько месяцев, и иногда Малфою начинало казаться, что друг уже давно исчез если не из этого мира, то из страны. За тем водилась такая привычка – убегать и делать вид, что это его не касается, и никто, даже сам Драко не мог гарантировать, что «избранный» не бросил их просто потому, что устал, или у него больше не было настроения вести войну. В конце концов это было настолько похоже на правду, что ждать дальше чего-то было уже попросту глупо. Лорд Воландеморт безраздельно владел великими тайнами магии, поднимал мертвецов и пытал всех, кто смел хотя бы возразить против его планов на мировое господство. О Министерстве речи и вовсе не шло. И юноша до последнего надеялся, что этот момент никогда не настанет, но теперь, глядя на серебряный снег в лунном свете, он понимал, что нужно сделать хоть что-то. Даже если это практически ничего не изменит… Драко посмотрел на свою палочку, длинную, белую и холодную. Выдохнул, прикрыв глаза. Подумал о том, что, в сущности, пророчества могут ошибаться точно также, как и люди, которые их толкуют. Поэтому, медленно повернув голову к домовику, он тихо произнес: - Запри моих родителей в спальне, чтобы… чтобы они этого не видели. И начнем. - Добби сделает все, как вы приказали, сэр! - Да-да, сделаешь, - юноша поморщился и его передернуло, - поторопись. У нас, возможно, меньше двух часов… Взрыв прогрохотал над поместьем и кованые ворота задребезжали от магического вихря, прокатившегося по всей территории. У небольшого темного здания, спрятанного меж пламенеющих деревьев и кустарников, на коленях стоял бледный юноша с окровавленной рукой. Стена склепа была наполовину разрушена и оттуда раздался испуганный возглас девушки. - Кто здесь? – пробормотала она. – Добби? - Добби здесь, мисс! – домовик был уже тут как тут. – Хозяин освободил вас! - Да, и лучше бы вам двоим поторопиться! – зашипел он, нервно оглядываясь. - Драко? – только и успела вымолвить Полумна прежде, чем эльф ухватил ее за руку, и они исчезли с легким хлопком. Половина дела была сделана, однако самое неприятное оставалось впереди. Убедить Темного Лорда в том, что пленница смогла сбежать самостоятельно было практически невозможно, но других вариантов у Малфоя уже не было. Он разрушил склеп не столько потому, что в этом была существенная необходимость – сила его домовика оказалась такова, что он мог трансгрессировать даже оттуда, откуда не мог больше никто – в первую очередь ему нужно было создать хотя бы видимость боевых действий. Лорд Воландеморт был доволен. Им с Гриндевальдом удалось найти несколько старых рукописей о темных артефактах и магии смерти, которые могли помочь в толковании текстов Велесовой книги. Ночью в Министерстве им никто не мог помешать, поэтому они могли позволить себе неспешно перебирать тонны пыльных пергаментов, некогда изъятых из Хогвартца и частных библиотек. В конце концов, им удалось обнаружить два фолианта примерно десятого века – как раз время основания школы чародейства и волшебства. Теперь же, весьма обрадованный тем, что его планы воплощаются так гладко и успешно, величайший темный волшебник, каким, безусловно, он себя считал, возвращался в Малфой Мэнор. Гриндевальд, непривычно задумчивый и мрачный, шел за ним и, казалось, что-то усиленно обдумывал. - Если Дамблдор все-таки добрался до камня – то, вероятно, найти его будет сложнее, чем мы рассчитываем. - Дамблдор не был настолько сведущ в истинной магии, чтобы спрятать его дальше этого мира. – отмахнулся Воландеморт. - Но, тем не менее, ему хватило хитрости и изворотливости поставить такие ловушки, которые даже… нам с трудом удалось преодолеть. - Нам? – Темный Лорд остановился и посмотрел на старика. – Что ты несешь?! Неужели ты уже начал думать, что Лорд Воландеморт собирается разделить с тобой свое могущество? Не питай иллюзий, ты лишь помогаешь мне в воплощении моих планов, и делаешь это лишь потому, что так выгодно только тебе. - Это называется командная работа, - тот поморщился, - и даже если ты будешь меня пытать – это ничего не изменит. Ты идиот, Лорд Воландеморт. В темноте было слышно, с каким шумом воздух выходит из узких змеиных ноздрей, но, к удивлению самого Гриндевальда, ничего страшнее этого не последовало. В следующую минуту голос Воландеморта был уже тих и спокоен. - Ты начинаешь требовать слишком много и это меня бесит. Имей это ввиду. Геллерт лишь закатил глаза, размышляя о том, что, по всей видимости, отвратительный характер – это общая черта всех Темных Лордов. Он давно начал его раздражать. Впрочем, так же, как и все остальные. Он никогда не уживался с людьми по-настоящему и не хотел уживаться – Лорд Времени, существо, созданное быть на том уровне, который многие даже не смогут осмыслить. Превознося собственную исключительность, Лорд Воландеморт не понимал смысла большей части человеческих отношений, и они раз за разом лишь сильнее утомляли его и вводи в тоску. Он уставал от своих слуг, от которых не мог избавиться в силу того, что кто-то должен был делать грязную работу, уставал ото всех живых существ, кроме Нагайны – единственной немеханической твари, скрашивавшей его жизнь. И Гриндевальд, поначалу развлекавший его своими издевками, уже начал утомлять так же, как Белла в свое время. Иногда он задумывался о причинах собственного милосердия – ведь можно было бы просто убить всех, уничтожить, и оставить мир в первозданной пустоте, бесконечно тихой и прекрасной. Возможно, только избавившись от всех остальных, требовавших бесконечного внимания, он смог бы обрести свободу… Но цель, к которой он так долго стремился, была важнее. В конце концов он давно решил, что принести себя в жертву идее – не самый худший вариант из всех. Поэтому он не стал убивать того, кто позволял себе откровенно над ним насмехаться. У старика не было ничего, кроме язвительных слов, которые, в сущности, были лишь пустым звуком… Он, Лорд Воландеморт, был могущественнее любого волшебника Европы, и даже собственный недавний страх пророчеств начинал казаться ему совершеннейшей глупостью. «В конце концов, так можно повредиться рассудком» - думал он, вспоминая о существовании Гарри Поттера. Тот не объявлялся уже давно – около двух месяцев. Последней его выходкой стало убийство оборотней, но это, впрочем, оказалось только на руку. Фенрир Сивый и его стая в качестве поднятых мертвецов оказались куда полезнее и послушнее живых, и в этом ему виделась удивительная ирония жизни. Все шло к большим переменам, и в планах этих перемен следующим этапом был Хогвартц – последний оплот Магической Британии, на который многие его противники возлагали надежды. После его падения даже Орден Феникса не смог бы оказать порядочного сопротивления, впрочем, после непродолжительного анализа, Лорд понял, что они и без того не предоставляют большой угрозы. Пару раз не дали оборотням загрызть маглов, несколько раз спасли кого-то от пыток Пожирателей Смерти, спрятали отца Лавгуд – не самые выдающиеся достижения. По сравнению с размахом его собственной кампании их потуги казались попросту смешными. Однако, стоило им только трансгрессировать к воротам Малфой Мэнора, как оба Лорда поняли, что что-то в особняке существенно изменилось с их ухода. Воландеморт сощурился, вглядываясь в морозную дымку, за которой пряталась кованая ограда, и вытащил палочку. - Магии много… - проскрипел Гриндевальд, доставая свою. - Нет нужды подтверждать очевидное! – раздраженно бросил Темный Лорд. Вокруг все было тихо. Удивительно тихо. Половина особняка была разрушена – за магическим туманом – следствием защитного заклинания – этого не было видно вовсе. Большая часть сада превратилась попросту в снежную пустошь, из которой в небо врезались острые копья льда. Мгновенно сообразив, что здесь могло случиться, Воландеморт поспешил прямо к склепу, в котором пленница ожидала решения касательно собственной судьбы. По совету Гриндевальда он запер девчонку там, где Малфои столетиями хоронили своих предков и, во избежания влияния на их жизнь различного рода магии и проклятий, успешно ограждали один мир от другого. Также он лично накладывал настолько сложную и многоступенчатую защиту, что даже пророк бы вряд ли смог справиться с этим настолько быстро. Однако… - Здесь, по всей видимости, была грандиозная битва, достойная эпоса, - Геллерт обвел холодные развалины особняка озабоченным взглядом. - Я и без тебя это вижу! – зашипел Воландеморт, в который раз поражаясь его раздражающей манере изъясняться. – Девчонка сбежала… - Все же оказалась более способной, чем мы думали. Хотя… Смотри-ка. Старик подошел ближе и склонился над темными пятнами крови на снегу. - Кровь. Знаешь, что это значит? - Знаю, - зашипел Лорд, - кто-то помог ей сбежать. И я даже догадываюсь, кто. Прежде, чем Гриндевальд успел хоть что-нибудь ему сказать, Воландеморт ловким движением прокрутил колесико маховика, который вот уже почти год носил, не снимая, и тут же исчез, растворившись в магическом вихре. Геллерт лишь покачал головой и, оставшись в одиночестве, побрел к руинам Малфой Мэнора. Половинка луны освещала сад, так же, как и тогда, когда он покидал поместье. Чтобы не нарушить ход времени, он отправился в прошлое с разницей в полтора часа – этого вполне бы хватило, чтобы понять, что произошло. Безусловно, он уже предполагал, кто мог быть всему этому виной, но, как только он увидел Драко, поднимающегося с колен около разрушенной стены фамильного склепа, как нечеловеческая ярость и гнев вспыхнули в нем за доли секунды. - Милорд… - только и успел выдохнуть юноша, когда позади него вдруг возник Темный Лорд. – Милорд, она… она сбежала… - ЛЖЕЦ! – прогрохотал тот и Драко завопил от боли, падая в снег. – ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ, ДРАКО! ТЫ ПОСМЕЛ ЛИШИТЬ МЕНЯ ТОГО, ЗА ЧЕМ Я ОХОТИЛСЯ ТАК ДОЛГО, И ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА ЭТО, МЕЛКИЙ ГАДЕНЫШ! КРУЦИО! Бледное тело забилось в конвульсиях, из носа и голубых глаз потекла кровь, прямо на серебряный снег под луной. Вихрь поднимался вокруг них, и злость Лорда Воландеморта звенела и полыхала ярче любого и пламени. - ХЕЛЛИШ МОРТЕМ! Еще одна вспышка, но на этот раз она ударила прямо в длинную белую палочку, которую тот все еще сжимал в руке. И в этот миг все потемнело, но лишь затем, чтобы вспыхнуть таким ослепительно белым светом, что даже Темному Лорду пришлось закрыть глаза. Из палочки, словно патронус, возник огромный белоснежный сияющий дракон и взревел, встав на задние лапы. От крыльев, сотканных словно из лунного света, поднялся ветер, ломавший все, что было в саду. - ТЫ… - взревел Воландеморт, и, выбросив руку с палочкой вперед, заорал. – АВАДА КЕДАВРА! Взрыв ледяной волной прокатился по всему саду и глыбы льда, острые, словно пики, взрезали черное зимнее небо. Дракон, открыв клыкастую пасть, кинулся на Темного Лорда и, придавив его огромной когтистой лапой, прогрохотал: - ТО, ЧТО МЕРТВО, НЕВОЗМОЖНО ПРИДАТЬ СМЕРТИ, ГЛУПЕЦ! КАК СМЕЛ ТЫ ПЫТАТЬ МОЕГО ПОТОМКА, ЖАЛКОЕ ОТРОДЬЕ ЗМЕИНОГО ПЛЕМЕНИ?! - ЧТО ТЫ ТАКОЕ?! – алые глаза расшились от гнева и бессильной ярости. Никогда ему еще не доводилось видеть драконов такими, и никогда еще не приходилось иметь дело с так называемыми «духами предков». Он слышал о них и сталкивался с их культами во время своих странствий, но никак не ожидал узреть нечто подобное воочию. Белоснежный призрак, чистое северное сияние, закованное в образ огненного змея, огонь северного неба, древний и неуемный… Впервые за много дней он снова ощутил страх. Настоящий страх, страх перед чем-то более величественным и могущественным, нежели он. Так же, как Нагайна опасливо пряталась в темные уголки дома, когда тень дракона кралась по пятам за мальчишкой, так же как Гриндевальд чувствовал себя уязвимым под пронзительным взглядом ледяных глаз, так же как змеи боялись драконов, потому что так было всегда и так было заведено Законом, который неизменно оказывался крепче человеческого безумия и гордыни. И в миг Воландеморт почувствовал себя - хотя он был свято уверен в том, что его больше никогда не посетят такие ощущения - ребенком, которому крепко досталось за какой-то проступок. И все его знания вдруг оказались совершенно бесполезными перед древней стихией… Но сдаться он не был готов. Даже мысли такой не возникло в его сознании, поэтому мгновение спустя он уже вырвался из-под прижавшей его лапы и вновь наставил на чудовище Старшую палочку. Сквозь рев и морозный ветер пробивались алые и ядовито-зеленые всполохи, озарявшие черный небосвод, словно фейерверки. Драко лежал без сознания и не знал, что за битва разгорается вокруг него. Дух палочки плясал сверкающим и разрушительным вихрем, сшибая деревья и стены поместья ударами длинного хвоста. Наконец, осознав, что с телесным призраком ему пока что не справится, Лорд Воландеморт извернулся от сомкнувшихся прямо над его головой челюстей, и, сузив алые щелки глаз, послал в Малфоя смертельное проклятие. И вновь вихрь света и огня, такой силы, что черную мантию и бледную змеиную кожу опалило почти до мяса. Лорда отбросило назад и лишь когда буря улеглась, он осознал, что Драко исчез вместе с Белым драконом. Чувствовать боль было также непривычно, как и страх. Это было неправильно, противоестественно, попросту потому, что ОН, Лорд Времени, слишком могущественен, чтобы быть настолько уязвимым. Оставшись в одиночестве, он принялся от гнева палить заклятиями вокруг, не зная, на ком сорвать свою злость. Никак он не ожидал, что на своем пути к власти столкнется с таким количеством неожиданных препятствий, которые не сможет преодолеть. Гриндевальд оказался прав, но уязвленная гордость не давала ему признаться в этом даже самому себе. В любом случае, как мог какой-то нелепый семнадцатилетний мальчишка, который всего год назад боялся его также, как и его почти мертвый отец… Он помнил этот липкий ужас в голубых глазах, эту нервозность, которая затем сменилась абсурдным спокойствием – слишком забавным, чтобы воспринимать его в серьез. Все случившееся казалось чьей-то отвратительной дурацкой шуткой, потому что как иначе какие-то несчастные дети могли вдруг с такой легкостью овладеть силой, которую он, Лорд Времени, зубами выгрызал год за годом? Почему у него ушли годы на создание крестражей, поиски древней книги, почему даже сейчас, при его нечеловеческом могуществе ему с таким трудом давалось изучение каждого нового заклятия из прошлого, в то время как какие-то малолетние идиоты, не знавшие даже, что такое это жизнь, вдруг начинали играть сферами, бывшими много выше их понимания. И все-таки он не мог проиграть. Битва со Смертью, принимавшей новый облик из раза в раз, продолжалась и Лорд Воландеморт обладал достаточным упрямством, чтобы каждый раз начинать все сначала. Одного этого желания победить вопреки обстоятельствам, пророчествам, вопреки любым помехам, было достаточно, чтобы сделать его тем, кем он в итоге стал. И еще одна тайна добавилась к остальным, нисколько, впрочем, не поколебав уверенности темного Лорда в своих силах. Он понял лишь одно – необходимо действовать. Решительно. Жестко. Быстро. Сначала – разобраться с предателями, затем уничтожить всех тех, кто посмел бросить ему вызов. Любой ценой и любыми средствами. Лорд Воландеморт, на ходу накладывая восстанавливающие заклятия на собственные руки и лицо, по крайней мере на то, что в его случае могло считаться лицом, шел по черному коридору той части Малфой Мэнора, которая уцелела. Он уже вызвал хозяев дома, и знал, что те явятся даже с того света, потому что иначе он убьет их так же, как собирался убить их сына. Люциус Малфой не знал, что происходит, но догадывался. Он давно опасался, что чем-то подобным все и закончится, но до последнего надеялся, что у Драко хватит страха и хотя бы капли уважения к отцу, чтобы не совершить какую-нибудь фатальную глупость. День за днем они с Нарциссой наблюдали за тем, как меняется их ребенок, как он перестает быть тем мальчиком, которого они так хорошо знали. Люциус винил во всем Поттера. Тот никогда ему не нравился, и еще тогда, когда они были совсем детьми и лишь начинали дружить, Малфой-старший опасался, что чем-то подобным все и закончится. Дурная привычка потакать капризам сына, в том числе и столь экстравагантным, как желание общаться с сущей катастрофой, уничтожающей рано или поздно всех, кто посмел приблизиться к ней слишком близко. Нездоровая тенденция умирать для людей, которые входили в ближний круг «избранного», пугала его даже больше, чем перспектива возвращения Тёмного Лорда. Потому что во втором случае у них был хотя бы шанс выжить… Но все случилось именно так, как он и предполагал. Драко предал их. Предал своего хозяина. Предал свою семью и все, во что они верили. Предал ради… Ради чего? Ради «избранного»? И больше всего Люциуса вымораживало то, что Нарцисса этому практически не удивилась. Для нее словно бы не было ничего фатального в том факте, что Драко, всегда такой осторожный, любящий их безоговорочно, променял все, что у него было, на психопата. На того, кто увлекался непростительными заклятиями в двенадцать лет и занимался черной магией, кто, в конце концов, отравлял его сыну жизнь на протяжении долгих лет. И теперь его разбирала злость. Злость и нестерпимая, жгучая обида. Она жгла даже сильнее, чем Черная Метка, отравляла душу до самого дна и отрезала от всего, за что еще можно держаться. Даже гнев Темного Лорда не причинил бы ему столько боли, чем осознание того, что сын выбрал не их. И все, что у него теперь осталось, больного, медленно и мучительно умирающего, это влажная дрожащая ладонь жены и ее слезы, которые она не смела показывать никому, кроме него. Лорд ждал. Ждал в холле, и его ненависть искрилась в воздухе тяжелыми разрядами. Стоило Малфоям поспешно войти и поклониться, как они мгновенно почувствовали на себе силу его ярости. Незримые нити сковали их, лишив даже малейшей возможности шевельнуться, и высокий, ледяной голос прогремел, разбивая на осколки: - ТВОЙ СЫН ПРЕДАЛ МЕНЯ, ЛЮЦИУС! ЭТО ОШИБКА! ЭТО НЕПРОСТИТЕЛЬНАЯ ОШИБКА! КРУЦИО! Мгновение – и вдруг Нарцисса упала навзничь, заверещав от невыносимой боли. - КРУЦИО! КРУЦИО! КРУЦИО! - повторял Лорд Воландеморт в бессильной злобе, неспособной изменить произошедшее. - Нет, умоляю! – закричал Люциус. – Умоляю, мой Лорд, отпустите ее! Я сделаю все, что вы прикажете, я найду Драко, я… - ЗАМОЛЧИ! ТВОЙ СЫН У ТЕБЯ ПОД НОСОМ ЗАНИМАЛСЯ МАГИЕЙ, НЕПОДВЛАСТНОЙ НИКОМУ, КРОМЕ МЕНЯ, ОН, ЧЕРТ ПОБЕРИ, КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ СМОГ ПРИЗВАТЬ ДУХ ДРАКОНА, КОТОРЫЙ СОТВОРИЛ ЭТО! Бледный трясущийся от ярости палец указал на потемневшую кожу еще недавно идеально гладкого белого черепа. - КАК ТЫ ЭТО ОБЪЯСНИШЬ, ЛЮЦИУС?! ОТКУДА У МАЛЬЧИШКИ ТАКИЕ ЗНАНИЯ, ЕСЛИ ТЫ НЕ СМОГ СПРАВИТЬСЯ С ДАЖЕ НАСТОЛЬКО ПРОСТЫМ ПРОКЛЯТИЕМ?! ОТКУДА?! - Мы не знаем, М-милорд! – бормотал тот, захлебываясь в рыданиях. – Это Поттер! Этот грязный мерзкий мальчишка Поттер… И тут же он осекся, увидев, как замер его повелитель. Нечто поистине демоническое сверкнуло в этот момент в алых глазах и шепот, от которого стекла задребезжали, вырвался из узкого рта смертельным ядом. - Поттер? Я не слышался, Люциус? Поттер? И ты хочешь сказать… что все это время, в МОЕМ доме, у МЕНЯ под носом расхаживал тот, кто связан с ПОТТЕРОМ?! Стекла со звоном выбило и осколки посыпались на пол. Резкий взмах Старшей палочки искрошил их в пыль, и Лорд Воландеморт окончательно потерял терпение. - Вы не принесли мне ничего, кроме разочарования… ЖАЛКИЕ ВЫРОДИВШИЕСЯ ГРЯЗНОКРОВКИ! ТАК ИСЧЕЗНИТЕ ЖЕ НАВСЕГДА, ВЫ, ПОСМЕВШИЕ ПОМЕШАТЬ МНЕ, ЛОРДУ ВОЛАНДЕМОРТУ! АВАДА КЕДАВ… И тут произошло то, чего не ожидал никто. Темного Лорда что-то сшибло с ног и в разгромленном холле особняка возник маленький большеглазый человечек с забинтованными пальцами и в грязной наволочке. - Добби спасет хозяев! Добби хороший эльф! Люциус даже не успел осознать, что происходит. Серые глаза бешено глядели то на жену, стонавшую рядом, то на домовика, до тех пор, пока маленькие сморщенные пальцы, по которым он столько раз проходился тростью, не ухватил его за полы мантии. Лорд Воландеморт среагировал мгновенно. Прежде, чем все трое окончательно растворились в водовороте сжимающегося пространства, он успел выпустить ядовитую вспышку смертельного проклятия. Тишина гулом повисла в похолодевшем пространстве. Нагайна выползла к нему – в моменты гнева даже змея опасалась приближаться к своему хозяину, и он окинул ее долгим, усталым взглядом. Наконец, он медленно поднялся и прошипел: - Они предали меня. Так же, как и все остальные. Я знал, что они это сделают… Грязные убогие лжецы, для которых не существует ни чести, ни верности! Но обезуметь до того, чтобы предать меня несмотря на страх… Несмотря на Черную Метку, которая найдет их, где бы они не были! Либо они уже мертвы, а если каким-то чудом хоть кто-нибудь из них уцелеет, то его жизнь будет… недолгой и мучительной. Он усмехнулся, глядя, как лунный свет проливается на битое стекло сквозь пустые окна. Приставив палочку к виску, Воландеморт закрыл глаза и подумал о Поттере. Хотелось хотя бы попытаться решить все прямо сейчас, не растягивая и без того стремительно истекающее время. В сознание медленно начала прокрадываться боль – за несколько месяцев мальчишка научился ставить щиты не хуже Гриндевальда. Сложно было обойти зеркало, оно отказывалось впускать его, сколько бы усилий он для этого ни прикладывал. И вдруг преграда исчезла, так резко, что он еле успел остановиться, чтобы самому не провалиться в чужие мысли. Но оттуда, из густого, шепчущего мрака на него посмотрел… он сам. Встретиться со своим отражением, причем враждебно настроенным – не то, чего хочется после тяжелой ночи. Боль стала настолько разрушительной и невыносимой, что ему срочно пришлось разорвать связь, иначе мальчишка имел все шансы залезть к нему в голову, а это было последним, что Лорд готов был допустить. Зашипев, он тряхнул головой и пошатнулся. Когтистые пальцы до крови впились в трясущуюся ладонь, от осознания того, что ему не посчастливилось обнаружить. - Представь себе, Нагайна… Гаденыш нашел способ договориться со мной! С той ранней версией меня, такой молодой, такой глупой! Договорился! ДОГОВОРИЛСЯ! НУ ПОЧЕМУ МНЕ ВСЕГДА КТО-ТО МЕШАЕТ?! Он взмахнул палочкой, и часть стены попросту рухнула, открывая его взору заснеженную пустошь, оставшуюся от прекрасного сада. Разочарованно потирая лоб, он вышел в открывшийся проход и уставился на половину луны – такую белую, чистую, и безразличную ко всему. Слишком много произошло этой ночью. Слишком много поменялось. Но у него еще были шансы справиться с этим, даже в одиночку. В конце концов, он ведь всегда был один, и Пожиратели Смерти были лишь группкой идиотов, на которых можно повесить грязную работу. Теперь у него нет нужды в них – пусть те охотятся на членов Ордена Феникса, в то время как он просто поднимет армию инферналов и поведет их в бой. Пройдет всего немного времени и Хогвартц наконец-то падет. Рассыплется в прах, чтобы потом воскреснуть из руин в свете нового солнца, которое будет освещать другой мир – несомненно более правильный, чем этот. Мир, принадлежащий ему безраздельно и подчиняющийся его воле, мир прекрасный и чистый, как хорошо отлаженный механизм.