На пути к лучшему миру

— Так значит, Хогвартц уже восстановили? — спросил Гарри, вставая с кровати. — Да, — Драко высунул голову из-за газеты, — Лавгуд, Грейнджер и Долгопупс. Наверняка им еще помогали Дамблдор и Гриндевальд… Но, насколько я могу судить, в следующем году ученики смогут вернуться в школу. — И мы? — И мы. Я ведь уже говорил тебе, что хочу закончить обучение. — Говорил. Но, знаешь, я не хочу в Хогвартц. Точнее, мне придется туда пойти, потому что ты идешь, но я не понимаю, что мне там делать. Я темный маг, практически чернокнижник… И что, мне снова придется писать эти гребаные конспекты для МакГонагалл? Или для Флитвика? Опять позориться на его занятиях? — А что ты еще предлагаешь? Как ты собираешься потом работать? И в конце концов, сейчас нам попросту негде жить. Мэнор разрушен, дом Блэков попросту уничтожен вместе со всей улицей Гриммо… Не думаю, что у тебя найдется много друзей, готовых пустить нас к себе на время. — Друзья, — Гарри лег на кровать рядом с Драко, закатывая глаза, — друзья мне не нужны. У меня есть ты. — И куча призраков в голове… — вздохнул тот, перелистывая страницу, — о, снова о тебе. Точнее, о нас. — Дай сюда. Поттер притянул к себе «Ежедневный Пророк» и вгляделся в статью, на которую указывал Малфой. Однако через пол минуты его брови стремительно поползли вверх, и в конце концов он просто изумленно выдохнул, старательно дыша. — Здесь написано… что? Что «влюбленные герои» наконец-то пришли в себя?! Драко, черт побери, какие еще «влюбленные герои»?! — А это что — неправда? — тот многозначительно на него посмотрел. — Только попробуй сказать, что я просто твой друг после всего дерьма, в котором я искупался по твоей вине. Это уже не изменить, поэтому просто смирись и наслаждайся тем, что о нас пишут как о «влюбленных» спасителях Магической Британии, а не как о Пожирателе и Темном Лорде. Знаешь, сколько стараний я приложил для этого? — Много? — Достаточно. Теперь мы живем в мирное время, и хорошая репутация необходима нам, как магия. — А где моя палочка? — вдруг вспомнил Гарри, морщась и отплевывая волосы Драко, которые попали ему в рот. — Вероятно, все еще в Хогвартце. Моя точно там, потому что… кажется, ее никто так и не смог взять. Она чуть было не убила Слизнорта, когда тот за нее схватился и, кажется, она так и лежит на моей кровати. А твоя, я думаю, у МакГонагалл. — Что не так с твоей палочкой, Драко? — Возможно то, что она сделана из кости и праха моего предка, и ее могу касаться только я. Однажды… однажды мой отец хотел подержать ее в руках, и она причинила ему такую нестерпимую боль, что я испугался за то, как бы он не умер. С тех пор я никому ее не давал. — А Реддлу? — Я думал об этом. Но побоялся. На Темного Лорда это и вовсе могло не подействовать, а я мог остаться без палочки. Второй раз я бы это не пережил. — А ведь бузинная палочка тоже принадлежит тебе, — вдруг догадался Гарри, — а я-то хотел ее забрать. — Нет, — покачал головой Драко, — она твоя. Если она вдруг не захочет тебя слушаться, то ты просто выбьешь ее у меня из рук простейшим заклятием. Однако я думаю, что она должна без труда узнать в тебе хозяина Мантии Смерти. Мне кажется, это было бы справедливо. — Когда ты успел стать таким умным? — вздохнул Гарри, переворачиваясь на бок и укладывая голову на грудь Драко. — И старым. Я как будто разговариваю с МакГонагалл! — Знаю, тебе нравилось считать меня красивым идиотом, но прости, что я так сильно изменился. Теперь тебе остается только к этому привыкнуть. — Идиотом? Что-то я такого не помню, — нахмурился Поттер, — ты всегда таким был, не придуривайся! — Тсс! — Малфой вдруг нервно зашипел на него и замер, прислушиваясь. В конце огромной просторной палаты происходило какое-то движение. Среди светлых мантий целителей мелькали черные кожаные плащи аврората, и из обрывков их разговоров Драко понял, что речь идет о нем. И действительно, через несколько минут к ним приблизилась чуть встревоженная ведьма. Улыбнувшись, она мягко произнесла: — Как ваше самочувствие, мистер Малфой и мистер Поттер? — Все в порядке, — кивнул Драко, на всякий случай держа Гарри за руку, — это ведь авроры, верно? — Да, мистер Малфой, мистер Долиш хотел бы поговорить с вами и мистером Поттером. Мы просили его подождать до момента вашей выписки, но… — Доброе утро, — не дожидаясь приглашения, аврор и еще несколько его коллег приблизились к их постели, — мистер Поттер и мистер Малфой, мы будем вынуждены забрать вас в Министерство для дачи показаний по делам Пожирателей Смерти и Темного Лорда. За этот месяц нам удалось поймать лишь трех Пожирателей Смерти, и мы не можем больше ждать, поэтому Министр просил вас о сотрудничестве. Также вам, мистер Малфой, предстоит слушание по делу о вашей волшебной палочке, как и мистеру Поттеру, по делу об использовании им запрещенных черномагических заклинаний. — Что… — пробормотал Гарри, бешено их оглядывая, — вы что, притащились сюда нас арестовывать?! — Я бы выразился иначе, — уклончиво ответил Долиш, — мы уже говорили с вашими целителями, и ваше состояние вполне позволяет вам участвовать в заседании Визенгамота. — НЕТ! — рявкнул Поттер, вскакивая с кровати. — Вы умрете, если посмеете хоть пальцем… — Гарри! — Драко попытался было его одернуть, но было уже поздно. Авроров смело к противоположной стене незримым вихрем и воздух вокруг замерцал сотнями искр. — Никто… — прохрипел он, сверкая зелеными глазами из-за стекол очков, — никто больше нас не тронет… Ав… — СТОЯТЬ! Голос Малфоя, непривычно холодный и резкий, прорезал пространство. Целители и пациенты, наблюдавшие за этой сценой, испуганно замерли. Даже Гарри, тяжело дыша, остановился и обернулся к нему. — Почему?! Они посадят тебя в Азкабан, Драко! Они отберут твою палочку, ты что, не слышал?! — Поттер, сядь! — одного взгляда хватило, чтобы нервный Темный Лорд тут же опустился на кровать и замолчал. Бледные жилистые пальцы дергались и царапали ладони в приступе истерики. Гарри била сильная дрожь, однако когда к нему попыталась подойти ведьма-целительница, он оборвал дыхание и замер, словно готовясь отбивать смертельное проклятие. — Мистер… Поттер… — прохрипел Долиш, в гневе поднимаясь. — Прошу прощения, — поспешил извиниться Драко, — Гарри болен. Очень тяжело болен. Ему требуется длительное лечение вследствие… тяжелого душевного состояния. Он не желал убивать вас по-настоящему, вы просто напугали его. Мы отправимся с вами в Министерство и дадим все необходимые показания, однако я требую, чтобы Гарри Поттера допрашивали только в моем присутствии, иначе… это может закончиться очень печально. — Мистер Долиш, вы ведь поклялись, что не причините вреда нашим пациентам! — возопил старший целитель, приближаясь к ним. — Мы пустили вас исключительно ради решения государственных вопросов в надежде, что вы не будете никого арестовывать! По крайней мере, пока мистер Поттер и мистер Малфой находятся под покровительством Святого Мунго! — Все в порядке, — поспешил пояснить Драко, — вряд ли состояние Гарри улучшится в ближайшее время, но я чувствую себя прекрасно. Мистер Долиш, — тут он повернулся к аврору, — вы сможете подождать до результатов медицинского заключения Поттера? — В каком смысле? — Он душевно болен, — строго ответил Малфой, — и поэтому не может нести полную ответственность за свои слова и действия. С учетом того, что вы буквально приглашаете нас на заседание Визенгамота, где нам придется давать показания под страхом заключения или лишения прав на использование магии, это было бы весьма разумно. Вам так не кажется? — Что ты несешь?! — вступил в разговор Гарри, до которого только что дошел смысл слов, сказанных его другом. — Я не псих! — Никто и не говорит, что ты псих, — с удивительным, ангельским спокойствием ответил тот, — но неужели ты хочешь самостоятельно отвечать на монотонные вопросы? Что ты сделал с предыдущим Министром, когда он сказал что-то, что тебе не понравилось? — Этот придурок сам был виноват! — оскалился Поттер. — Нечего было ставить под сомнение мое могущество! — Об этом и речь, Гарри, — Драко мягко сжал его плечо, — в нынешней ситуации разговоры про «могущество», некоторым образом, мало актуальны. Ты ненавидишь политику, так что предоставь это мне. — Драко… — Гарри, — голубые глаза были полны такой твердой и убедительной решимости, что Гарри сдался. Несмотря на то, что все происходящее его пугало до крайности, он подчинился, понимая, что Драко сейчас их единственная надежда. С некоторых пор Гарри плохо реагировал на авроров. Он прекрасно помнил политику Министерства в отношении него самого после четвертого курса, и ему не хотелось переживать этот опыт заново. Наконец, он ведь все еще оставался Темным Лордом — последним действующим темным магом, змееустом и просто невероятно могущественным волшебником, как и Драко — некромантом и владельцем незарегистрированной, смертельно опасной палочки. На каждом из них, кроме убийства Воландеморта, висело столько нарушений магических законов, что для того, чтобы избыть наказание за них, им пришлось бы вечность провести в Азкабане. Пока авроры не осмеливались прилюдно обвинять народных героев в занятиях запрещенным колдовством, однако Гарри прекрасно понимал — из Министерства они могут больше не выйти. Когда авроры наконец удосужились покинуть их палату, к Гарри подошел старший целитель. Драко кивнул ему, и тот, коротко вздохнув, произнес: — Прошу вас пройти со мной, мистер Поттер для того, чтобы выяснить состояние вашего разума и духа. — Проверить, псих я, или нет? — съязвил Гарри. — Гарри, просто делай то, что тебе говорят. Никто не пытается тебя оскорбить. Извините, у него обостренная паранойя. — Эй! — Иди, — коротко приказал Малфой, — я буду ждать тебя здесь. Гарри ничего больше не оставалось, кроме как проследовать за целителем. Идти в одиночку ему вовсе не хотелось, и он то и дело оглядывался на Драко, к которому тоже кто-то подошел. — Я нормальный, — на всякий случай буркнул он, когда перед ним приглашающе распахнулась светлая дверь. — Разумеется, это лишь формальность, — улыбнулся волшебник в серебристой мантии, — прошу вас, проходите и присаживайтесь. Это была маленькая комната, напоминавшая ту, в которой мадам Помфри хранила зелья, порошки и лечебные настои. Стены из белого мрамора были украшены многочисленными гобеленами, изображавшими сцены исцеления от различных болезней, а из решетчатого окна в арке открывался прекрасный вид на магловский Лондон. В комнате не было ничего, только гобелены, окно и резной стул, на который Гарри, напряженно оглядываясь, сел. Ему было неуютно. На самом деле он давно подозревал в себе некоторую степень ненормальности, но до сих пор никогда не придавал этому особого значения. Он был сумасшедшим в безумном мире, и до сих пор никто, кроме Амбридж, не обращал на его странности серьезного внимания. Даже мадам Помфри по какой-то причине не задавалась этим вопросом, поэтому, когда теперь все вокруг вдруг так озаботились им и его состоянием, Гарри запаниковал. Его мнительность и паранойя обострились до такой степени, что даже словам Драко он доверял с трудом. Казалось, тот с легкостью мог бы от него избавиться лишь для того, чтобы помешавшийся «герой» не мешал ему пробиваться к Министерскому креслу. «А что, если меня запрут здесь навсегда?!» — лихорадочно думал он, закусывая губу. Однако его параноидальные размышления были прерваны волшебником и ведьмой в красивых почти белых мантиях, вошедших в комнату. Коротко поклонившись, они улыбнулись ему. — Доброе утро, мистер Поттер. Я — целитель Джоуш, а это моя ассистентка Мэри. Мы проведем краткое магическое обследование, которое отнимет у вас не больше получаса. — Ладно, — коротко кивнул он. — Прошу вас расслабиться, — мягко попросил Джоуш, — никто не станет вас задерживать, даже если магия покажет неудовлетворительные результаты. — Точно? — переспросил Гарри. — Мы бы ни в коем случае не посмели этого сделать без вашего разрешения, или разрешения того, кто за вас отвечает. — Я сам за себя отвечаю! — поспешил пояснить он. — Превосходно, мистер Поттер, — кивнул целитель, а теперь позвольте вашу руку. Правую. Гарри неуверенно протянул ему ладонь. Не обращая внимания на застарелые шрамы, Джоуш что-то шепнул ассистентке и, направив палочку прямо в центр ладони, начал тихо шептать заклинание. Он никогда прежде не слышал ничего подобного — мадам Помфри, как правило, очень редко прибегала к настолько сложным диагностическим чарам. Юноше показалось, что к нему в голову вдруг закралось какое-то насекомое и теперь шевелится там, вызывая неприятный зуд внутри черепа. Ему стоило больших усилий, чтобы не выдернуть руку и не поставить окклюментные щиты, поэтому он закрыл глаза и попытался отвлечься. Целитель, как это ни странно, тоже был напряжен. На лбу его выступила испарина, а руки дрожали, когда он повторял какие-то части заклинания. В это же время на листах пергамента в руках Мэри проступали неизвестные Гарри знаки и символы, смутно походившие на натальные карты, которые они составляли на занятиях астрономией. В конце концов, Джоуш отпустил его руку и, пошатнувшись, выпрямился. — Вот и все, мистер… Поттер, — устало пробормотал он, платком промокнув лицо, — позвольте… задать вам личный вопрос. Я клянусь в том, что это останется тайной и не выйдет за пределы этой комнаты, но мне, как вашему духовному целителю, необходимо знать все нюансы, чтобы результат обследования был максимально точным. — Что? — тупо спросил Гарри, чувствуя, как его тошнит. — Что с вашей душой? Он был готов к этому вопросу, но понятия не имел, что на него отвечать. Замолчав на некоторое время, в конце концов он пробормотал: — Она… расколота, я так понимаю. На много частей. — Но… как? — глаз целителя на мгновение дернулся, а ассистентка так и вовсе перестала дышать. — Так получилось, — раздраженно процедил Гарри, — я живу и не вижу никаких проблем! Какая разница, Воландеморт вообще был лишь осколком, это ни на что не влияет! При звуках этого имени оба целителя вздрогнули, но промолчали. Наконец, Джоуш пришел в себя и, улыбнувшись, кивнул: — Разумеется, мистер Поттер. Теперь мне многое ясно. Прошу вас, выпейте это зелье, — с этими словами он вытащил из кармана темный пузырек и протянул его Гарри. Тот вытащил пробку и, понюхав его, выпил залпом. Этот бальзам ему всегда давал Снейп после уроков окклюменции и он знал его запах практически так же хорошо, как и запах Драко. Через несколько минут тошнота и головокружение покинули его, он даже повеселел и ответил на еще несколько вопросов. Когда же ему позволили вернуться в палату, Драко был уже собран. В дорогой черной мантии, с собранными в низкий хвост волосами, он невероятно походил на Люциуса. В первые мгновения Гарри даже показалось, что он действительно видит Малфоя-старшего, а не своего друга. — Ты что, уже одной ногой в Министерстве? — усмехнулся он, падая на кровать рядом. — Разумеется. Здесь и для тебя принесли одежду. Тут Драко указал на черный сверток, лежащий на прикроватной тумбочке, и новенькую блестящую пару туфель. — Это что? — не понял Гарри. — Одежда, Поттер, простая человеческая одежда. — А где джинсы? — Что? Это те уродливые синие штаны, которые носят маглы? Не смеши меня, неужели ты собирался в них идти в Министерство? Здесь сорочка, брюки, галстук, пиджак, мантия, и черные носки. И не забудь расчесаться. — Э… — только и протянул ошеломленный Поттер, разглядывая начищенные до блеска туфли. — У меня один вопрос… А когда ты успел? — Южное крыло Мунго прилегает к Косому Переулку, если ты не знал. Тебя не было почти полтора часа, за это время я успел не только послать за готовой одеждой и обувью, но и договориться с аврорами касательно тебя. — Полтора часа?! — Гарри, одевайся, — бросил Драко, ловя на себе взгляд целителя Джоуша, — я сейчас вернусь. — Мистер Малфой, насколько я могу судить, вы можете являться доверенным лицом мистера Поттера, не так ли? — Все верно, — кивнул он, готовясь к неприятному разговору, — догадываюсь, что вас так шокировало. — Вы знаете? — чуть приподнял бровь целитель. — Разумеется знаю. Именно поэтому я настоял на проведении обследования. Знаю, это недешевое исследование, однако сейчас это неважно. — Тогда позвольте спросить… насколько давно произошло то, что привело к расколу души? — О… Где-то… четыре года назад… чуть больше, я думаю. — Вы знаете, что за магию практиковал мистер Поттер? — Не думаю, что дело только лишь в магии, — Драко выразительно на него посмотрел, — Гарри — сирота. До одиннадцати лет он жил с маглами, которые били его, унижали и морили голодом. Затем его каждый год пытались убить, и я думаю вы догадываетесь о его имени. Магия лишь усугубила и без того большую проблему. Уже в детстве Гарри с трудом можно было назвать… нормальным ребенком. Немногим выпала честь дважды стать Героем Магической Британии, и, как вы понимаете, это не проходит бесследно. Думаю, что со временем ему станет лучше. — Вы уверены, мистер Малфой? — Джоуш понизил голос. — Боюсь, что в таком состоянии мистер Поттер опасен прежде всего для самого себя. — Он уже трижды пытался покончить с собой, но пока, как видите, жив. От вас мне требуется лишь заключение о том, что на данный момент его душевное состояние не позволяет применять к нему те же законы, что и к остальным. — Вы отдаете себе отчет в том, насколько это может быть опасно? Как известно, мистер Поттер свободно владеет невербальной, а также беспалочковой магией, склонен к агрессии, паранойе, с трудом воспринимает окружающую реальность. Малейшего давления хватит для того, чтобы его состояние ухудшилось сильнее. — Я с этим разберусь. Уверяю вас, Гарри не будет никого убивать до тех пор, пока я рядом. — А вы? — У меня хватит сил справиться с ним. Даже без палочки. — Что ж, тогда я передам копию этого заключения аврорам, — целитель кивнул и, коротко поклонившись, протянул Драко свиток пергамента. — Премного благодарен, — вежливо ответил тот, косясь на мельтешащие в коридоре силуэты черных плащей, — попросите их подождать еще немного. Когда он вернулся к Гарри, того было уже не узнать. В чистой красивой одежде «избранный» удивительным образом преобразился и только длинные растрепанные волосы выдавали отсутствие у него привычки ухаживать за собой. Поправив очки, он поднялся навстречу другу. — Ну? Тебе выдали бумажку о том, что я ненормальный? — Эта бумажка спасет тебя от Азкабана и смертной казни в случае, если ты опять решишь кого-нибудь убить. Но прошу тебя, Гарри — не вмешивайся. Ничего не говори и отвечай только тогда, когда тебя спросят. В конце концов, мы идем в Министерство, и даже при всем твоем могуществе у тебя нет права нарушать закон. — Ты всегда был таким занудным придурком, или я просто отвык? — Гарри, это серьезно. — Я знаю. — Просто доверься мне и все пройдет хорошо. Ладно… Но что ты собираешься делать потом? — Не знаю, — честно вздохнул он. Министерство было таким же, как в ту ночь, когда Гарри с Невиллом прибыли за пророчеством. Черный блестящий камень огромного атриума, латунные скрежещущие решетки лифтов и вспыхивающие огнем камины. Вместо огромного памятника волшебникам, чью гранитную плиту держали порабощенные маглы, вновь красовался фонтан с магами, гоблином, домовым эльфом и кентавром. Словно за этот год не произошло ничего из ряда вон выходящего, этот постамент сиял золотом в отблесках зачарованной воды. Вместо портрета Фаджа красовалось огромное полотно, на котором Кингсли Бруствер, строго глядя перед собой, махал правой рукой. У его плеча чернела то появляющаяся, то исчезающая надпись: «Новый курс в будущее Магической Британии» Гарри недоверчиво покосился на него и хмыкнул. — И давно у нас новый Министр? — спросил он Долиша, который шел справа от него. — Больше месяца. Его выбрали большинством голосов через трое суток после падения Того, кого нельзя называть. Нам сюда. — аврор указал на один из лифтов, по всей видимости, самый вместительный. Ехать пришлось долго. Зал Визенгамота находился на последнем, самом нижнем этаже, по левую руку от Отдела Тайн. Однако уже в коридоре их встретила толпа волшебников и волшебниц, большей частью не знакомых Гарри. При виде Драко кое-кто из них не сдержал своего удивления — юноша так походил на отца, что многие в первые мгновения приняли его за Люциуса. Однако через пару минут к ним протолкалась Электра Коунс в сопровождении Доменика Лезье. — Мистер Малфой, мистер Поттер, рады видеть вас в добром здравии, — она улыбнулась и пожала им обоим руки, — прошу прощения за спешку, но дело, как вы можете судить, не может более ждать. Нам и без того пришлось откладывать заседание месяц. — Не стоит извинений, мадам, — Драко обворожительно улыбнулся, — я понимаю необходимость таких мер. Мы с мистером Поттером будем счастливы оказать посильную помощь. Кстати, вы получили заключение из Мунго по делу Гарри? — О, разумеется, Долиш передал мне его… три минуты назад, — она кивнула и приглашающе указала на высокую гранитную арку в конце коридора, — прошу, проходите и занимайте ваши места. — Позвольте уточнить — в качестве свидетелей, или обвиняемых? — Обвиняемых. Но не переживайте, это исключительно формальность! — уточнил Доменик Лезье. — Я так и думал, — кивнул Драко, крепко сжимая руку Гарри, — благодарю вас, мистер Лезье. — Что?! — шепнул тот другу, когда они, вежливо кивая на приветствия, вошли в огромный, словно колодец, зал суда. — Какого черта, Драко?! — Все в порядке. Это лишь формальность. С точки зрения логики это вполне оправданно. Тем более они дали нам возможность сделать это самостоятельно, а не заставили авроров выводить нас, это доказывает, что они настроены весьма миролюбиво. — Слушай, может напомнить им, кто убил Воландеморта?! — Тсс! — шикнул на него Малфой. — Подумай сам! Все видели твою силу и то, что ты ни в чем не уступаешь Реддлу. И в конце концов, кто громче всех кричал о том, что он — Темный Лорд? До тех пор, пока Визенгамот не снимет с нас обвинения в использовании черной магии и не убедится в том, что ты не продолжишь дело Реддла сразу же, как только выйдешь из зала суда, мы так и будем практически преступниками для всех этих Лордов и Леди! Поэтому умоляю тебя — не вмешивайся! Одной твоей глупой выходки хватит для того, чтобы за нас взялись всерьез несмотря на то, что мы только что спасли всю Магическую Британию! — Идиоты… Однако больше перечить он не стал. Гарри и сам уже понял, что Кингсли Бруствер, в отличие от Фаджа, не питал иллюзий насчет «бывших» темных магов — сказались долгие годы работы бок о бок с Грюмом. Даже факт того, что одно время Орден Феникса занимался охраной «избранного», не помешал новому Министру назначить суд по делу Гарри Поттера. Он помнил эти стулья из воспоминаний Дамблдора. Заняв свое место рядом с Драко, посреди зала, юноша мысленно приготовился к тому, что его вот-вот пристегнут тяжелые зачарованные цепи. Но этого не произошло, и он на некоторое время облегченно выдохнул. Зал начал наполняться. В общем гуле голосов послышались знакомые интонации, и, оглянувшись, Гарри заметил по левую руку от себя поднимающихся на трибуны Гермиону, Невилла и Полумну. За ними шли Молли Уизли, директор МакГонагалл, Флитвик и Гораций Слизнорт. «Почему никто их них не догадался принести Зевса?» — с тоской подумал Гарри, нервно прикусывая губу. — Все нормально, — неуверенно прошептал Драко, бросая на него быстрый взгляд, — это наша защита. — Откуда ты знаешь? Ты ведь очнулся всего пару дней назад, как и я… — Отец многажды рассказывал мне о процедуре суда Визенгамота, и к тому же, я ведь давно собирался стать политиком. — И ты что, понимаешь, что происходит? — Разумеется. Гарри. Сейчас все занимают свои места — вот обвиняющая сторона, в лице Министра, его заместителя, кстати, это Диггори, тот самый, который был твоим соперником в Турнире, Гризельда Марчбэнкс, вернулась на пост Верховного судьи по просьбе Министра, Электра Коунс, ее старшая помощница, Доменик Лезье, заместитель главы Магического правопорядка, а вот и сам глава, Джордж Элтон. Далее идут Лорды и Леди судейской палаты, и прочие члены Визенгамота, в основном в старом составе. — А почему это место никто не занял? — Гарри кивком указал на возвышавшийся над всеми местами стул, который пока что оставался пустым. — Это место Верховного чародея Визенгамота. Раньше его занимал Дамблдор, но после его смерти, сам понимаешь, сложно найти хотя бы приблизительно достойную кандидатуру. — Ты бы вполне подошел. — О, очень рад это слышать, — усмехнулся Драко и тут же замолчал, услышав стук. Кингсли Бруствер, в лиловой, как и все остальные члены Визенгамота мантии, трижды ударил судейским молоточком и сел, ознаменовывая этим начало заседания. Все голоса и шепот мгновенно стихли, породив тяжелую, напряженную тишину. Седрик Диггори поднялся и, развернув свиток пергамента, громко произнес: — Слушание Визенгамота в полном составе по делу Гарри Поттера и Драко Малфоя объявляется открытым. Клянется ли обвиняющая сторона, — тут он посмотрел в сторону Верховного судьи, — задавать исключительно те вопросы, которые были заранее утверждены Министром Магии? — Клянется, — кивнула Гризельда, поправляя очки. — Клянется ли обвиняемая сторона отвечать на вопросы в соответствии с истиной, и ручаться за последствия сказанного? Взгляд всего зала обратился к ним и Гарри в панике посмотрел на Драко. Тот молчал, словно бы ожидая чего-то. Вдруг по судейскому ряду прошелся шепоток, и вскоре Седрик, приняв из рук Электры небольшой свиток пергамента, огласил содержимое. — Прошу многоуважаемых судей, Министра и председателей принять во внимание тот факт, что Гарри Поттер, более известный как Мальчик, который выжил, на данный момент находится в крайне неудовлетворительном душевном состоянии вследствие перенесенных травм, и по заключению целителей Святого Мунго не может в достаточной степени являться ответственным за действия, ставшие причиной его обвинения судом Визенгамота. — Суд учтет это заключение, — кашлянула Марчбэнкс и Кингсли трижды ударил молотком. — В таком случае, — продолжил Диггори, — Драко Малфой назначается лицом, отвечающим за сторону Гарри Поттера до окончания заседания. Клянется ли обвиняемая сторона отвечать на вопросы в соответствии с истиной, и ручаться за последствия сказанного? — Клянусь, — наконец-то произнес Драко, громко и четко.