На пути к лучшему миру

Глава лечебницы уже знал о том, что происходит. Появление Малфоя было ожидаемым, а его реакция — предсказуемой. За свои неполные девяносто три года Роберт Гексли успел повидать достаточно недовольных пациентов и столь же недовольных родственников. Зачастую лечение оказывалось или недостаточно эффективным, или же просто не совсем таким, каким его представляли больные. Обыкновенно Роберт скидывал обязанность разговаривать с волшебниками на старших целителей, однако этот случай требовал его личного вмешательства. И вовсе не потому, что оба молодых человека были могущественными темными магами — это не имело решительно никакого значения, но только лишь потому, что Малфой настолько тесно общался со всей редакцией «Пророка» и настолько часто появлялся в Министерстве, что любое его публичное недовольство могло повлечь серьезные проблемы для всей лечебницы. Гексли знал всех трех Малфоев — и Абраксаса, и Люциуса, и был прекрасно осведомлен об их милой семейной привычке устраивать скандал из любой, даже малейшей неприятности. Тем более, когда речь шла о ком-то, кого они считали членами своей семьи. Поэтому, когда высокая массивная дверь кабинета с тихим скрипом приоткрылась и внутрь, в сопровождении одного из старших целителей и двух ведьм вошла одетая в белое копия Люциуса, Роберт мягко улыбнулся и протянул руку. — Глава Святого Мунго приветствует вас, мистер Малфой. Очень рад вашему визиту. — Взаимно, — холодно улыбнулся тот, пожимая руку, — вероятно, вы уже в курсе, не так ли? — О чем? — на всякий случай Роберт чуть приподнял бровь, намекая на личную неосведомленность. — О состоянии Гарри Поттера, разумеется, — улыбка Драко стала еще шире, — насколько я помню, он провел здесь около двух с половиной месяцев. — Да, мистер Поттер, наш самый знаменитый пациент, — глава серьезно кивнул, — прошу, присаживайтесь. Сейчас я попрошу старшего целителя Ирви пригласить нашего специалиста по душевным недугам, и мы все обсудим. — старик послал многозначительный взгляд волшебнику в серебристой мантии, и тот, кивнув, удалился. — Быть может, чай? Кофе? — Откажусь, — кашлянул Малфой, элегантно усаживаясь в кресло, подлокотник которого начал тут же покрываться чуть заметной искристой коркой, — я хочу знать, что вы с ним сделали. — Ничего, что навредило бы его здоровью. — Вы изменили его личность. По-вашему, это значит не вредить здоровью? — Мистер Малфой, не стоит делать поспешных выводов. Сейчас сюда придут наши лучшие специалисты и все подробнейшим образом вам расскажут. — Что ж, я подожду. Драко поправил свою трость с рукоятью в виде драконьей головы, и перевел взгляд на многочисленные благодарности и награды, выданные работникам лечебницы в разные годы ее существования. Заметив это, Роберт поправил маленькие круглые очки на худом лице и с гордостью произнес: — Наша лечебница вот уже много столетий борется с различными магическими недугами. Мы стараемся сделать все возможное, чтобы исцелить наших пациентов, или хотя бы облегчить им жизнь настолько, насколько это возможно. Случай мистера Поттера особенный. Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете. Его нельзя назвать обычным волшебником… — Я знаю. Но неужели не было никакого другого способа? Вы просто уничтожили его. Уничтожили его личность! — Не стоит так категорично выражаться! Нет, не стоит… Мы лишь стабилизировали его настолько, насколько это возможно. Через несколько минут вежливой перепалки в кабинет вновь вошел старший целитель, на этот раз в сопровождении уже знакомого Драко Сэмюэля Джоуша. Поклонившись Малфою, тот произнес: — Чем могу помочь, сэр? — Не могли бы вы… объяснить мне, что вы сделали с Поттером? Почему он вдруг заводит друзей, и ничего не помнит? Почему он настолько не похож на самого себя? Замерев под пристальным взглядом холодных голубых глаз, целитель вздохнул и медленно начал: — Видите ли, мистер Малфой, состояние мистера Поттера, душевное и физическое, было… критическим. Проведя тщательный анализ, мы пришли к выводу, что он не сможет вновь обрести покой до тех пор, пока будет помнить все, что с ним произошло. Это старый метод, который применяется в подобных случаях. Иногда бывает, что определенные события настолько травмируют душу, что волшебник просто теряет рассудок. Если удается, то мы просто удаляем эти воспоминания и помогаем психике восстановиться. Обыкновенно это возможно сделать при незначительном повреждении. Однако в случае с мистером Поттером все оказалось намного сложнее. Его личность была сформирована большей частью негативными и травмирующими событиями. Главным образом на ухудшение его самочувствия и душевного покоя повлияла смерть Сами знаете кого, чей образ являлся ключевым в сознании мистера Поттера. С момента его смерти начался быстрый и неминуемый распад сознания, с учетом влияния на этот процесс всех тех ритуалов и заклятий, через которые вашему другу пришлось пройти. Если бы мы оставили все так, как есть, то, вероятно, через пару лет он бы вовсе утратил рассудок. Но изъять эти ужасающие воспоминания и чувства мы бы тоже не смогли, потому что иначе не осталось бы ничего. Поэтому нам пришлось провести ряд сложнейших психомагических манипуляций, и, скажем так, закрыть доступ практически ко всем негативным воспоминаниям. То есть заставить его перестать испытывать эмоции от всей его жизни. Мы оставили лишь те немногие счастливые воспоминания, которые большей частью связаны с вами. Об остальном же он все еще помнит, но без подробностей. — Вы… вы спрятали от него… его же самого? — тихо процедил Драко. — Да. Нам пришлось, чтобы дать ему шанс на нормальную жизнь. Это было очень тяжело. Даже в бессознательном состоянии уровень сопротивляемости магии был предельно высок, поэтому процесс занял почти месяц. Но теперь все в порядке. Мы сохранили информацию о том, что произошло, но закрыли от его внутреннего взора все то, что причиняло ему страдания и боль. И увы, это была почти вся его жизнь. Тот Гарри Поттер, которого вы знали, не смог бы жить с ними дальше, мистер Малфой. — Я понял, — он медленно выдохнул, обдумывая услышанное, — и… эти воспоминания… они больше не вернутся? — По крайней мере, в ближайшие годы. Сейчас они не причинят ему вреда, если можно так выразиться. Однако мы заметили одну странность… — Ему становится плохо, когда он пытается вспомнить какие-то подробности, — заметил Драко, — вы об этом хотели сказать? — Да, об этом, — Джоуш сглотнул, — нам пришлось использовать очень сильные заклинания, чтобы справиться с его собственной магией. Поэтому я бы советовал вам максимально оградить его от ситуаций, которые могли бы напомнить ему о… прошлом. Это может вызвать множество внутренних противоречий и ухудшить ситуацию. — Что ж… теперь мне многое ясно… Благодарю вас, целитель, — Драко перевел взгляд на главу Мунго, — насколько я заметил, общее состояние Поттера позволяет ему спокойно передвигаться? — Да, но… — Я забираю его. Сегодня. — Мистер Малфой, вы уверены? — Да, уверен. Не думаю, что ему захочется провести здесь все лето. Я благодарен вам за то, что вы смогли сделать. Однако ему пора домой. — Что ж… — мгновенно обдумав ситуацию, Гексли кивнул, — в таком случае я попрошу старшего целителя подробнейшим образом инструктировать вас касательно его состояния. — Мистер Поттер должен пропить курс особых зелий, — пояснил тот, — которые помогут его организму и психике быстрее восстановиться. Так же ему необходимо раз в месяц посещать Мунго для общего обследования. — Разумеется, я проконтролирую это, — Драко кивнул, — а теперь я хотел бы еще раз его увидеть. Гарри нервничал. Малфоя уже не было довольно долгое время, и он размышлял, с чем все-таки тот пошел разбираться. Безусловно, он понимал, что, по всей видимости, в Мунго с ним что-то произошло, но вместе с этим он не чувствовал абсолютно ничего по этому поводу. Он не чувствовал никаких противоречий и не задавался вопросами о своем состоянии просто потому, что не видел в этом особого смысла. И все, что его в действительности волновало, так это тревога, светившаяся в голубых глазах его друга. Он вовсе не хотел, чтобы Драко тревожился из-за него, потому что сколько бы Гарри не думал об этом, он не мог найти стоящей причины. Перси, впрочем, не разделял его умозаключений. Словно бы что-то зная о нем, Гарри, он наотрез отказывался об этом рассказывать. — Я не тот, кто должен напоминать тебе про такое, понимаешь? — в третий раз за полчаса говорил он. — Если ты этого не помнишь, то, вероятно, так и должно быть. Я знаю методы здешних целителей, один из моих знакомых здесь работает. — Какая разница, кто мне об этом расскажет? Я не хочу, чтобы Драко смотрел на меня, как на смертельно больного или сумасшедшего в то время, как со мной все в прядке! Говори, что не так? Я что, как-то слишком сильно изменился? Или что? — Ну… в некотором роде, — уклончиво ответил тот, — раньше ты был, как бы это сказать… эм… более эмоциональным. — Хм. Всего-то? — Гарри нахмурился. — Ладно, я еще спрошу об этом Драко. О! Ты вернулся! Завидев появившегося в дверном проеме друга, он расплылся в облегченной улыбке. — Все в порядке? — Да-да, конечно, Гарри, — тот кивнул, — я все выяснил. Как… как ты себя чувствуешь? — Отлично! Просто прекрасно! — в подтверждении своих слов он вскочил с кровати и даже подпрыгнул, демонстрируя свое великолепное самочувствие. — Что ж, это хорошо. Потому что сегодня я тебя заберу. — Ух ты! Круто, а то я уж начал думать, что проведу здесь весь остаток своей жизни! — Нет, это было бы слишком, — Малфой тихо рассмеялся, — мы отправляемся домой, Гарри. Перси, думаю, еще придется побыть здесь. — Ладно, но… я смогу его навещать? — Ну… Наверное, — неуверенно протянул Драко, пытаясь смириться с тем фактом, что Поттер вообще способен о ком-то беспокоиться, — да, если все будет хорошо. Тебя выпишут после обеда. И, кстати, у меня кое-какие новости. — Да? — он поправил очки и снова сел на кровать. — Мэнор разрушен… если ты помнишь. — Д-да, что-то… Что-то помню. Его разрушил Тот, кого нельзя называть, я в курсе. — Да. И дом Блэков, который принадлежит тебе. После того, как я официально стал свободным волшебником, а ты… оказался здесь, я некоторое время жил в «Дырявом котле», пока однажды мне не пришло письмо от моей тети. — Кто это? — Ты знал ее дочь — Нимфадору Тонкс. Орден Феникса и… — Да, я помню! — Гарри живо кивнул. — Она мне нравилась… — Да, ее мать, Андромеда Тонкс, урожденная Блэк — старшая сестра моей матери. Из всей семьи она единственная, кто… кто осталась в живых. Где-то через неделю после статьи в «Пророке» о том, что с нас сняты все обвинения, она написала мне письмо и пригласила к себе. Вот оно, я взял его на всякий случай. С этими словами Драко извлек из кармана мантии аккуратно сложенный листок пергамента и протянул Гарри. — Читай. Тот взял его и, развернув, пробежался по строчкам, выведенным малиновыми чернилами. « Драко Люциусу Малфою. Вероятно, ты даже не знаешь, кто я, потому что вряд ли Нарцисса, и, тем более, Белла рассказывали обо мне. Мы давно с ними не общались, и наши отношения вряд ли можно было бы назвать по-настоящему родственными, но отчего-то мне показалось, что ты, возможно, захочешь узнать об этом чуть больше. Меня зовут Андромеда Тонкс, и я была старшей сестрой твоей матери. Мне очень жаль, что она погибла и я прекрасно понимаю, что ты, наверное, чувствуешь в этот момент. Я читала о тебе в «Ежедневном Пророке», и если хотя бы половина из того, что там пишут — правда, то ты не откажешься дочитать это письмо до конца. Знаешь, после смерти моей единственной дочери, Нимфадоры, и моей любимой сестры Нарциссы, я очень многое поняла, и теперь хочу познакомиться с тем, кого она наверняка безумно любила. Понимаю, что ты сейчас очень занят, но я была бы рада, если бы ты навестил меня. Андромеда Тонкс» — Это… это твоя тетя? — прочитав письмо, Гарри подняла глаза на Драко. — Да, она живет в южной части Лондона, на одной из магических улиц. Я приехал к ней, и мы много разговаривали… Это так странно, но… она одновременно похожа и на маму, и на Беллу… Я долго к этому привыкал. И пока я живу у нее. Кстати, она знает о тебе, так что будет не против твоего приезда. — Ох… Это… это здорово… наверное. — А еще Зевс будет очень рад твоему возвращению. Хотя я не уверен, что они умеет радоваться… — Зевс?! Он все еще жив?! — Конечно, жив! Это же твой фамильяр, Гарри, неужели ты забыл? Я забрал его из Хогвартца и теперь он живет там же, где и я. За все время школы я привык к тому, что он постоянно ползает где-то рядом. — Да, конечно, я его помню, — тот кивнул, — что ж… Тогда, получается, сегодня мы отправимся к Андромеде? — Когда все будет готово, — Драко кивнул, — одежду тебе принесут. — Драко… Слушай, тут… тут кое-что случилось, — протянул Поттер, смущенно оглядываясь на Перси, старательно делавшего вид, что его нет в палате, — это очень странно, как по мне. — Что? — Моя палочка меня не слушается. И мне кажется, что у меня некоторые проблемы… с магией. — Что? — снова спросил Малфой, моргнув. — У тебя? Проблемы с магией? О, Мерлин, не иначе как мир окончательно сошел с ума, Гарри! Ты — сильнейший волшебник в Англии со времен смерти Дамблдора, Гриндевальда и… в общем, неважно. Ты никак бы не смог растерять ТАКУЮ силу, поверь мне. Вероятно, ты просто не помнишь… — Я вовсе не чувствую себя сильнейшим волшебником, если уж на то пошло, — тот нахмурился, — я ВООБЩЕ волшебником себя не чувствую. — Да… И на вурдалака ты теперь похож куда меньше… — протянул его друг, пристально глядя Гарри в глаза, — слишком нормальный… Что ж, возможно, это к лучшему. Но я не думаю, что с твоей магией что-то случилось. Она все еще при тебе, даже если ты этого не помнишь. Ладно, об этом мы еще успеем поговорить и с палочкой твоей мы что-нибудь решим. А пока мне нужно пообщаться с твоими целителями насчет твоего дальнейшего лечения. Когда Драко вновь покинул его, Поттер обернулся к Перси. — Я что, правда сильный волшебник? — Не знаю, — пожал плечами тот, — в газетах пишут — что да. «Ежедневный Пророк» придерживается твоего собственного заявления о том, что ты наследник Слизерина и Мерлина одновременно. Не знаю, как это может быть связано, но, вероятно, это правда. В конце концов, ты смог победить Сам знаешь кого, а это уже немало. — В этом участвовал не только я. Там был Драко, и Гермиона… и… и Невилл, вроде бы. И еще много кто. Причем, я совершенно не помню, КАК именно я это сделал. Мне вообще кажется, что в меня прилетело какое-то заклятие, после которого я вообще не принимал участия в битве. — Может быть… — протянул Уизли, рассеянно его оглядывая, — все может быть, Гарри. Но это уже закончилось. А насчет палочки — просто купишь себе новую. Олливандер снова их делает, если ты не знал. И они все так же хороши, как раньше. — Здорово, — он облегченно выдохнул, — что ж, может быть, это потому, что Тот, кого нельзя называть, все-таки умер. — Что — потому? — не понял Перси. — Ну… Когда я покупал свою палочку, удивительно, я очень хорошо помню этот момент, в отличие от прочих, Олливандер сказал мне, что у моего… врага… палочка с такой же сердцевиной. У нас были палочки-близнецы, понимаешь? Феникс дал два пера, вместо одного, и наши палочки оказались связаны, в какой-то степени. Он ведь не был полностью мертв тогда. Его дух где-то прятался, поэтому, быть может, палочка меня слушалась? — Не может такого быть, чтобы твоя палочка перестала откликаться только из-за смерти хозяина ее близнеца. Конечно, они обладают неким «сознанием», но не до такой же степени. Ты просто очень изменился, что вполне объяснимо. Иногда бывает, что после каких-то серьезных потрясений личность человека настолько меняется, что палочка просто перестаёт его узнавать. Это бывает довольно редко, но случается. А магию ты можешь проверить просто. Вот, возьми мою. С этими словами Уизли протянул ему не очень длинную, аккуратную палочку. — Десять дюймов, бук, волос единорога. Гарри осторожно принял ее и, задержав дыхание, взмахнул. Слабый сноп золотистых искр вырвался из кончика, вызвав его улыбку. — Фригидейро! — миг — и часть спинки кровати покрылась легкой изморозью. — Все в порядке, — Перси кивнул, — хотя, конечно, тебе нужна своя палочка. — Да, эта холодная, — неожиданно для себя резюмировал Гарри, — слишком холодная. Выписка заняла много времени, больше, чем он рассчитывал. Сначала его еще раз осмотрели, затем заставили выпить весь комплекс зелий — не самых приятных на вкус. После чего ему разрешили наконец переодеться и еще около часа ему пришлось ждать в холле, сидя на скамье вместе с одной из младших целительниц, пока Драко подписывал какие-то документы и разговаривал с целителем Джоушем. Одежда была непривычной. Конечно, Гарри был благодарен за новый гардероб, но с его, почти магловской точки зрения, брюки, рубашка и пиджак были слишком праздничными для такого события. К тому же, все это было достаточно жестким и внутренне юноша чувствовал, насколько нелепо выглядит в этом со своей короткой, растрепанной стрижкой. Но он терпел, и позволил себе высказаться по этому поводу лишь тогда, когда они вышли из стекла витрины заброшенного магазина, прятавшего вход в лечебницу. Лондон был прекрасен в своем шумном вечернем мареве. Теплый майский вечер полнился гудками машин, вывесками магазинов и толпами маглов, спешащих с работы по домам. — Драко, а мы не можем зайти в Косой переулок? — Разумеется. Туда мы и идем, если ты еще не понял. Нам нужно многое заказать в аптеке, к тому же, тебе пора подписать соглашение о пользовании своими счетами в Гринготтс. Ты ведь уже совершеннолетний. — О… Точно… — А ты хотел зайти куда-то еще? — К Олливандеру. У меня же нет палочки, — тот коротко улыбнулся, поправляя очки, — забыл? — Нет, не забыл… Хотя мне почему-то казалось, что ты захочешь забрать себе Старшую палочку. — Старшую? Это… — Это палочка Во… Дамблдора. Палочка Дамблдора, — поправил себя Малфой, — ты вполне можешь считаться ее хозяином, как и мантии-невидимки. Сейчас они в Министерстве, но, думаю, ты сможешь их забрать. — Эм… Лучше в следующий раз, — кашлянул он, — когда-нибудь. За те несколько месяцев, что Гарри провел в Святом Мунго, Косой переулок успел значительно измениться. Многие магазины, которые он помнил еще со времен детства, исчезли, и на их месте либо появились новые, либо они пустовали, темнея заколоченными окнами. В самом конце, где переулок расходился на две узенькие улочки, возвышалось изукрашенное табличками, яркими флажками и издававшими всевозможный шум штуковинами здание. — «Волшебные вредилки Уизли»… — прочитал Гарри, вытягивая шею, чтобы разглядеть название. — Это что, организовали братья Перси? — Да… Они поделились со мной некоторыми своими идеями, и я вынужден признать, что, несмотря на… на тематику, они неплохо соображают в бизнесе. Им хватило пары месяцев для того, чтобы открыть магазин, я был просто поражен. — Стой, — Поттер обернулся к нему, — кажется, я что-то читал об этом! Ты приложил к этому руку, верно? — Скорее, семейные деньги, — тот усмехнулся, — зато теперь я владею одной четвертой их бизнеса. — Почему одной четвертой? — Они взяли еще одного своего приятеля — Ли Джордана. Помнишь, тот гриффиндорец, который комментировал матчи по квиддичу? — Помню… — Вот, теперь он у них работает. Ладно, Гарри, об этом мы еще успеем поговорить, а пока нужно торопиться. Заметив, что многие волшебники с интересом на них косятся — все-таки не каждый день встретишь на улице сразу двух героев войны — Малфой подтолкнул Гарри в сторону высокого, чуть покосившегося здания, сиявшего на солнце золотыми буквами «Гринготтс». — Я здесь появлялся почти каждый день с того момента, как ты оказался в лечебнице. Отец бы мне этого не простил, да… Особенно то, что я учредил фонд их с мамой имени. — Когда ты успел стать таким взрослым, Драко? — вдруг спросил Поттер, разглядывая его печальную улыбку. — Сам не знаю. В последнее время я все чаще забываю, сколько мне лет на самом деле. Из-за войны теперь куча проблем, с которыми нужно кому-то разбираться, сам понимаешь. Так, а теперь будь внимательнее… Они поднялись по широкой мраморной лестнице и предстали перед огромным, ярко освещенным холлом, в котором было столько гоблинов, что Гарри в первые секунда опешил. Маленькие, некрасивые человекоподобные существа в строгих мантиях копошились за высокими столами, полными бумах, монет, весов и перьев в чернильницах. Драко, поклонившись проходившим мимо гоблинам, подошел к одному из высоких столов под номером 115 и, поприветствовав сидевшего за ним гоблина, властно произнес: — Мистер Поттер желает вступить в право владения своими счетами в «Гринготтс» и получить свой ключ. — А у мистера Поттера есть подтверждающие документы? — процедил гоблин, чуть приподнимаясь и выпариваясь своими маленькими темными глазками прямо в Гарри. — Есть, — кивнул Драко, — вот они. С этими словами он вытащил из кармана мантии два аккуратно сложенных листа пергамента. Гоблин со знанием дела развернул их и мрачно пробежал глазами. — Необходимо подтверждение, — наконец выдал он, складывая пергаменты в маленький ящичек, — ждите здесь. С этими словами он отвернулся от них и зашуршал мантией, слезая с высокого стула. Малфой положил руку на плечо Гарри и прошептал: — Не бойся, они всего лишь проведут ритуал вроде того, который делали в Мунго, чтобы выяснить, правда ли ты — это ты. — Это же не больно? — Только если ты настоящий Гарри Поттер. Если бы, к примеру, я выпил оборотное зелье и попытался прикинуться тобой, то, вероятно, я бы еще долго не забыл те прекрасные ощущения, которые бы у меня возникли. Через некоторое время к ним подошел обслуживающих их гоблин и, оглядев волшебников с низу вверх, скомандовал: — Идите за мной. Гарри пронаблюдал за тем, как маленькое существо важно зашагало впереди, обмениваясь взглядами с другими работниками банка. Блестевшие в свете свечей монеты отражались в черных глазках и стеклах очков, придавая гоблинам таинственный и особенно сказочный вид. Их провели через весь холл к небольшой двери, в которую Поттеру уже пришлось идти одному. Гоблин жестом приказал ему двигаться дальше, и Драко, ободряюще кивнув, пробормотал что-то вроде «я подожду здесь». Гарри вздохнул и отвернулся от них, входя в небольшой узкий коридорчик, в конце которого была еще одна дверь. — Мистер Поттер, или тот, кто им представляется? — спросил еще один гоблин, ожидавший его. — Да, это я. — Проходите. С этими словам и дверь перед ним распахнулась, открывая небольшой мраморный зал без окон, освещенный только рядом факелов на стенах. В центре, узором из камней, было выложен рунический круг, по обе стороны от которого стояли трое волшебников. — Добрый вечер, — один из них приветственно ему улыбнулся, — пожалуйста, встаньте сюда. Гарри подчинился, перешагивая границу круга. Встав в центр, он огляделся, не знаю, что делать дальше. — Постарайтесь расслабиться, — кивнул второй волшебник, — если вы не вор и не мошенник, то вам нечего опасаться. — Да, конечно. — он кисло улыбнулся, вдруг начав сомневаться в собственной подлинности. Это действительно походило на одно из тех заклинаний, которые произносили целители, желая определить состояние пациента. Три палочки взметнули в воздух привычными жестами и монотонные голоса волшебников слились в единый мотив. Круг вспыхнул белым светом, Гарри почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по спине, и закрыл глаза. Магический ветер взъерошил его волосы теплым потоком, после чего голоса смолкли, знаменуя конец ритуала. — Вот и все, мистер Поттер. Можете быть свободны. Гоблин проводит вас, если потребуется. — А… — Мы успешно все подтвердили, — один из волшебников показал на пергамент, испещренный мелкими символами, — вы тот, кем представляетесь. Сейчас мы передадим это гоблинам, и вы получите свой ключ. Для дальнейшей идентификации вы можете использовать свою палочку, к примеру. — Спасибо, — юноша кивнул и поспешил покинуть комнату. Выдача ключа, однако, заняла вдвое больше времени. Перед тем, как получить его, ему пришлось подписать кровью чуть ли не десяток различных документов, и лишь после этого удовлетворенный гоблин выдал ему конверт с ключом. Разорвав его, Гарри обнаружил тот самый ключ, который когда-то достал из кармана полувеликан Хагрид, когда впервые привел в Косой переулок. — А я могу получить деньги из моего хранилища? Сейчас? — Можете, — кивнул гоблин, — ключ. Гарри усмехнулся, передавая ему то, что только получил. Драко с интересом наблюдал за ними, то и дело поглядывая на большие песочные часы, закрепленные над входом в холл. — У нас мало времени? — Не то чтобы, но ты ведь хотел еще успеть к Олливандеру, так? — А, да… Эм, мы можем поторопиться? — он обратился к гоблину и тот, фыркнув, коротко кивнул. Из банка они вышли уже тогда, когда алое закатное солнце вовсю освещало Косой переулок, пожаром разгораясь в окнах витрин. Волшебников на улице было не так уж и много, но многие из них, видя идущих рядом Малфоя и Поттера, останавливались посмотреть и взволнованно перешептывались, иногда указывая пальцами. — Что с ними? — Тебя долго не было, — вздохнул Драко, — а ты ведь настоящая знаменитость, Гарри. Это еще спокойная реакция, вот подожди, что будет через несколько дней, когда новость о твоей выписке напечатают в «Пророке»… Так, вот мы и пришли. Он остановился, указывая рукоятью трости на потускневшую от времени вывеску. — Иди один. Я подожду здесь. — Почему? — Не думаю, что владелец захочет меня видеть, — мрачно произнес Малфой, — мой отец участвовал в разгроме его лавки, и… в общем, неважно. Просто подбери себе новую палочку. — Ладно, — Гарри кивнул и шагнул вперед, вглядываясь в новенькие блестящие стекла. Внутри было удивительно чисто. По сравнению с воспоминаниями из детства, лавка Олливандера преобразилась к лучшему. Мебель, та же, что и прежде, сияла после восстанавливающих заклинаний, и густой слой пыли, покрывавший раньше почти все поверхности, теперь куда-то испарился. Но в воздухе все еще витал тот непостижимо волшебный запах старинного магазина. — Вы еще работаете? — уточнил юноша, заглядывая за стойку. — Скоро закрываюсь, а… Старик, осунувшийся и словно бы окончательно высохший, показался из-за стеллажа. Взглянув на Гарри, он вдруг расплылся в улыбке и пробормотал. — А… мистер Поттер… Наш… наш избавитель… Надеюсь, вы пришли сюда один? — он вдруг нахмурился и пристально вгляделся в улицу за окном. Гарри внезапно понял, что Драко исчез, и от этого ему стало весьма неуютно. Сглотнув, он вновь обратился к Олливандеру. — Мне нужна палочка, сэр. Моя перестала слушаться. — В самом деле? Но… мистер Поттер, нужна ли вам палочка? Вы и без нее великий волшебник. — Наверное. Но она… нужна мне. Я подумал, что так будет правильнее. Он не знал, что отвечать на такие заявления. Люди вокруг разглядывали его с благоговеющим придыханием и называли великим магом, но при этом сам он совершенно не чувствовал себя таковым. Однако Гарри вовсе не хотелось никого разочаровывать, поэтому он постарался сделать вид, что прекрасно понимает, о чем идет речь. — Вы изменились, мистер Поттер, — прошептал старик, — очень изменились. С момента нашей последней встречи, вы стали совершенно другим человеком. — Я знаю. Вы сможете подобрать мне палочку? — Постараюсь. Что ж… думаю, у меня есть несколько экземпляров… Есть… Шепча что-то себе под нос, Олливандер удалился вглубь магазина и долго скрипел оттуда дверцами шкафчиков. Наконец, он вернулся, нагруженный несколькими коробками с палочками. — Вот, попробуйте эту. Сосна, перо пегаса — вам вполне может подойти. Возможно, коротковата, но… Гарри уже знал, что нужно делать. Он взял палочку и произнес простое заклинание. Палочка подчинилась, но неохотно — появившийся бокал с водой тут же разбился вдребезги. — Нелегкая задача, подбирать вам палочку, мистер Поттер. — тот хрипло рассмеялся, доставая новую коробку. — Да уж, — юноша вздохнул, откладывая очередную палочку, — уже поздно. Надеюсь, я вас не задерживаю? — Нет, ни в коем случае. Я рад возможности еще раз помочь вам, мистер Поттер. А вот эта? Рябина, перо феникса, одиннадцать дюймов — похожа на вашу предыдущую. Попробуйте. — Мм… нет, — поморщился Гарри, чувствуя, как палочка обожгла пальцы, — лучше без фениксов. А может, что-нибудь с единорогом? — Давайте попробуем, — Олливандер кивнул и открыл очередную коробку, — вот, прошу. Он взял палочку в руку и взмахнул. В тот же миг из всех стеллажей вылетели ящички, и дверцы с шумом распахнулись. Гарри резко обернулся и увидел, как откуда-то с верхней полки стоявшего рядом шкафа свалился небольшой старый сундук. С оглушительным грохотом он рухнул на прилавок, открываясь и выбрасывая из себя довольно узкую черную палочку. Гарри вдруг показалось, что где-то он ее уже видел. Темная, словно обуглившаяся, она лежала перед ним, мелко трясясь. Так иногда тряслось древко метлы, когда он приближался к ней с намерением полетать. Стоило только поднести к палочке ладонь, как она словно сама вскочила в нее, и юноша понял, что искал именно ее. Он не знал, что именно в ней такого особенного — палочка выглядела не только старой, но и использованной, как будто у нее уже был владелец. Поэтому он показал ее Олливандеру и спросил: — Чья эта палочка, сэр? Она ведь кому-то принадлежала, да? Я вижу здесь много царапин, она вся словно обгорела. Но, кажется, я ей понравился. — Мистер Поттер… — со странной интонацией произнес Олливандер, — когда-то я считал любопытным то, что вас выбрала палочка-близнец Того, кто оставил вам этот шрам. Однако это я вынужден признать много более любопытным… — О нет… Что, это палочка очередного темного волшебника? — пробормотал Гарри. — Это палочка с очень и очень странной историей. Но, впрочем, она не могла выбрать никого, кроме вас, мистер Поттер. Двенадцать с половиной дюймов. Терновник. Сердечная жила фестрала. Когда-то ее изготовил ученик моего прапрапрадеда — единственный посвященный в наше ремесло, кто не был Олливандером по происхождению. Первый и единственный ученик, пытавшийся сделать палочку, которая смогла бы стать более могущественной, чем Бузинная палочка. Сущая глупость, в самом деле, однако… Кое-что у него все же получилось. — И что с ним стало потом? — пробормотал Гарри. — Палочка убила его, — мрачно ответил Олливандер, — постепенно, по капле, она высосала из него все жизненные силы. Словно яд, она отравила своего владельца. Ее пытались продать еще трижды — но каждый раз она убивала своих хозяев. Мой дед хотел ее уничтожить, но побоялся брать в руки и поэтому просто запихнул в старый сундук и спрятал подальше от людских глаз. Я уже успел вовсе позабыть о ней… Но, кажется, когда я наводил порядок, я случайно вытащил этот сундук… Да, я просто не узнал его после стольких лет. Было бы нехорошо продать ее кому-нибудь и обречь этого человека на смерть. Любопытно, мистер Поттер, очень любопытно… Однако я не могу ее вам продать, — старик печально покачал головой, — никому в целом мире я бы не продал ее. Дайте ее мне, пожалуйста. — А вы точно знаете, что это палочка убивала волшебников? Может, это случайность? — Гарри искоса на него посмотрел. — Нет, — отрезал Олливандер, — мистер Поттер, вам, думается, и без того уже многое пришлось пережить. Поэтому я не продам вам эту палочку, как бы вы не просили. С этими словами он вновь убрал ее в сундук и, вытащив свою палочку, произнес запирающее заклинание. Замок щелкнул и сундук вместе с проклятым инструментом вновь отправился на верхнюю полку комода. — Здесь достаточно волшебных палочек, мистер Поттер, — его тон немного смягчился, — вот ясень с жилой дракона, очень сильная и темпераментная палочка. Попробуйте. Гарри попробовал, но такого энтузиазма, как от «проклятой» палочки он больше не испытывал. Какие-то подходили ему чуть больше, какие-то наоборот, совершенно не желали подчиняться. В конце концов он понял, что уже слишком устал для этого довольно нудного времяпрепровождения, поэтому, отложив последнюю палочку, юноша вздохнул и резюмировал: — Сегодня просто не мой день. Знаете, я лучше приду чуть позже. Вам, наверное, нужно закрывать магазин? — Да, пора бы, — кашлянул Олливандер, виновато улыбаясь, — не расстраивайтесь, мистер Поттер, в моем магазине еще достаточно прекрасных палочек! Мы не перебрали даже и одной десятой из того, что у меня есть! — Конечно, в следующий раз мне повезет, — кисло пробормотал Гарри, — что ж, хорошего вечера, сэр. Он чувствовал себя очень странно. С одной стороны, он все-таки нашел палочку, которая была ЕГО, но с другой… Она была проклята. «Интересно, моя жизнь всегда будет такой странной?» — подумал он, выходя из магазина. Ответом ему стал повторившийся грохот падающего сундука. Гарри резко обернулся и увидел, как из-под раскрывшихся створок, которые только что были накрепко заперты хорошим заклинанием, выкатывается палочка и останавливается у самых его ног. Юноша застыл, глядя на нее и понимая, что, по всей видимости, судьба решила сделать ему «очередной» подарок. — Мне очень жаль, мистер Поттер… — пробормотал Олливандер, но тот сразу же его перебил. — Мне все равно. Я покупаю эту палочку. Либо она меня убьёт — либо нет. — Я против, мистер Поттер, — старик печально вздохнул, — но я продал слишком много палочек, чтобы игнорировать тот факт, что она так сильно хочет принадлежать вам. Редко когда мне доводилось видеть подобное, и меньше всего я ожидал встретить на своем веку волшебника, которого полюбит ЭТА палочка. — Тогда сколько она стоит? — Я… я не могу взять за нее деньги. Никогда себе этого не прощу. — Если честно, — Гарри уже начинал нервничать, — я прекрасно себя чувствую. — Она не убивает мгновенно. Но это еще хуже. — А что будет, если она останется у вас? Если она такая… могущественная, то разве не будет лучше, если ее хозяином будет кто-то вроде меня? Олливандер долго и пристально вглядывался в его глаза, после чего медленно, напряженно кивнул. — Быть может, вы окажетесь правы, мистер Поттер. Но мне кажется, что это очень и очень большая ошибка. — Я так не думаю, — на мгновение сквозь рассеянно-неуверенное лицо юноши проглянуло что-то очень жесткое и невероятно уверенное в своих словах, — просто два проклятия нашли друг друга, вот и все.