На пути к лучшему миру

- Какое отношение к этому имеете вы, мистер Малфой? – резко спросил Долиш, неприязненно их разглядывая. - Никакого… Драко выглядел так, будто бы вот-вот расплачется. Вся вышколенная холодность вдруг исчезла, оставив перед всеми человека в крайней степени отчаяния. Он не моргал, лишь переводил взгляд с Министра на главу аврората, пытаясь взять себя в руки. - Г-где… где они? – не дыша пробормотал юноша. – Я… я могу их увидеть? - Пока нет, - отрезал аврор, - их сейчас допрашивают. - Д-ДОПРАШИВАЮТ?! - Успокойтесь! Если вы забыли, - рыкнул Долиш, - он – Пожиратель Смерти, сумевший избежать наказания в связи со «смертью»! Мои люди обнаружили Малфоев в лесу, и, по их словам, Люциус совершенно не походил на мертвого! А может, это часть вашего плана?! Кто-то решил попрактиковаться в некромантии… - Перестань, Долиш! – одернул его Кингсли, не сводя глаз с юных волшебников. – Кажется, он не врет. Мистер Малфой… вы, как я вижу, весьма удивлены этой новостью… - РАЗУМЕЕТСЯ! Воздух вдруг похолодел настолько, что Гарри заметил, как стекла его очков начинают покрываться инеем. Драко стоял в окружении Министерской свиты, сжав кулаки и еле сдерживая слезы. Он чувствовал его истерику, и уже хотел было вмешаться, но тут Малфой обернулся к нему и шепнул: - В-все п-под контролем… я справлюсь. - Вам не о чем беспокоиться, мистер Поттер, - Бруствер выразительно на него посмотрел, - мы лишь хотим кое-что выяснить у… впрочем, нам уже стоит идти. Рëскин, благодарю тебя, а теперь вызови Седрика в камеру двенадцать четвертого этажа и еще целителя из Мунго. - Да, господин Министр, - кивнул тот, - уже иду. - Я не понимаю… - Драко с отчаянием посмотрел на Кингсли, - они ведь… я думал… я был уверен, что они мертвы! ОН не смог их найти, и вдруг… - Нам тоже очень интересно узнать, что произошло. Хотя после «воскрешения» Того, кого нельзя называть, я уже ничему не удивляюсь. Признаться, я до последнего был уверен, что вы в этом замешаны, а Долиш до сих пор так думает. Все это так странно… очень странно. - Я догадываюсь, о чем вы думаете, - срывающимся голосом ответил тот, - но если бы… если бы я знал… - То постарались бы скрыть это от Министерства, - усмехнулся Бруствер, - я это понимаю. - Вы их уже видели? - Еще нет, - тот поморщился, - я только что прибыл сюда, после того, как Джон прислал патронуса. - Но почему их допрашивают без вашего ведома?! - Драко, - Кингсли помрачнел, - ты сам одобрил эту процедуру шесть месяцев назад. Нотт и остальные… насчет них ты так не переживал. Показаний к тому, чтобы поместить Люциуса в Азкабан – более чем достаточно. В твоих собственных воспоминаниях он хоть и был болен, но все же выполнял приказы Сам знаешь кого… по мере сил, разумеется. И то, что ты нам рассказал, перечеркивает всю поддельную историю, которую твой отец придумал шестнадцать лет назад. Не думаю, что и в этот раз он был под империусом. - Вы… - Драко побледнел настолько, что, казалось, он вот-вот потеряет сознание, - вы… - Мы не отвечаем за грехи наших родителей, - попытался успокоить его Министр, - есть множество доказательств того, что дети выбирают лучший путь… Тебя давно оправдали, и ты чист перед законом. Как бы ты не любил Люциуса, ты лучше всех понимаешь, что он виновен. Так же, как и остальные. У него был выбор, такой же, как у тебя. Ты с ним справился, он – нет. С этим тяжело смириться, Драко, но ты уже давно не тот, кем мог бы стать. - Вы не правы, - резко вклинился в разговор Гарри, - нельзя действовать так поспешно! - Не вам говорить об этом, мистер Поттер, - глаза Бруствера сверкнули, - и лишний хочу вам обоим напомнить об обете, который вы дали. Малфой замолчал, опустив голову. Все это случилось так быстро, так… непредвиденно. Тогда, когда он мстил всем, до кого мог дотянуться, из отчаяния, в попытках яростью залатать раны, оставленные смертью родителей, он не думал об этом. Он не желал обманывать себя, потому что знал – они не могли пережить встречи с Темным Лордом. Никто бы не смог. Никто, кроме Поттера. И весть о том, что его родители все-таки живы, ворвалась внезапно, разрушая с таким трудом установившийся порядок. Он вдруг рухнул вниз, и вновь очутился в шкуре маленького ребенка, который боится… боится больше всего за них. Вся сила вмиг исчезла, оставив его наедине с чистым страхом и ужасом перед свершившимся. - Я решу это, - шепнул Поттер, положив руку ему на плечо, - успокойся. - Я спокоен, - безжизненно ответил он, - не стоит. Нельзя. - Не будет ничего незаконного. - Ты… ты не сможешь… - Драко сглотнул и сурово посмотрел на Гарри, - не вмешивайся. Это моя забота. В этот момент он вдруг почувствовал такую ярость, что ему захотелось разнести все Министерство по кирпичику. Гарри знал, что это невозможно, никто не смог бы сотворить такое, но… на одно лишь мгновение в нем пробудилась уверенность о том, что если он по-настоящему захочет, как теперь, то реальность услужливо уступит его желаниям и склонится к ногам, как выдрессированная собака. Но вскоре это прошло, задушенное тошнотой и резкой головной болью. Драко был прав. Они ничего не могли сделать. Но все же ему не хотелось опускать руки, по крайней мере до того момента, пока они увидят его родителей. Аврор открыл перед ними массивную железную дверь с гоблинскими замками и впустил внутрь. Там, в пустой комнате, в окружении четырех охранников, сидели… Люциус и Нарцисса. Прикованные зачарованными цепями, они переглядывались друг с другом, нервные и испуганные. Но стоило только Драко появиться перед ними, как Нарцисса вскрикнула и заплакала, вырываясь: - Драко! ДРАКО, МИЛЫЙ! ТЫ ЖИВ! ГОСПОДИ, ТЫ ЖИВ! - Мама… - только и выдохнул он, чувствуя, как подкашиваются ноги. – Мама… Отец! Он кинулся к ним, но Кингсли поймал его за плечо и заставил отойти назад. Авроры подняли палочки, направляя прямо на Малфоев. - Ждем Седрика и целителя, - пояснил Министр, - не подходите к ним. - Это мой отец, - прошипел Драко, - который оказался жив! Неужели я… - Нет! – отрезал Бруствер. – Вы теперь оружие Министерства, Малфой, и работаете по моему приказу! Отойдите! Он закрыл глаза и сделал шаг назад. Нарцисса и Люциус снова переглянулись, после чего тот прошептал: - Драко… Что все это значит? - Я здесь, господин Министр! – Седрик вошел в камеру, сжимая пергамент и прытко пишущее перо. - И целитель МакКейн. - Отлично. - кивнул Кингсли, начинаем. – Долиш? - Кхм, - глава аврората кашлянул, - какое сегодня число? - Двадцать восьмое… декабря… Должно было быть, - начала Нарцисса, - теперь… - Теперь четвертое августа тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Где вы прятались все эти месяцы? - Мы не прятались, - процедил Люциус, - нас… нас чуть не убили! - Где вы были?! - У Фейри! – поспешила ответить Нарцисса, бледная как мел. - У Фейри? – аврор опешил и оглянулся на Министра. – О них ведь почти никто не слышал вот уже… пять столетий! И что-то я не припомню, чтобы они имели привычку укрывать у себя приспешников Темного Лорда! - Нас отправил туда наш домовик… Добби. Он… он умер от смертельного проклятия, - нахмурилась миссис Малфой, - мы сами не поняли, где очутились! Мой муж умирал от тяжелой болезни, Лорд пытал нас! - И почему же Фейри вас не убили? – вдруг спросил Кингсли. – Насколько мне известно, никто из людей, кто оказывался в их владениях, не выходил оттуда живым. Что-то это не слишком похоже на правду. - Потому что в жилах Малфоев течет кровь французских вейл, - резко вставил Драко, - а Фейри очень трепетно относятся к вопросам крови, так же, как и некоторые… волшебники. - И почему же они вас отпустили? - Мы не знаем, - ответила Нарцисса, - мы провели там лишь пару дней, пока вдруг Она не сказала, что мы должны уйти. И после того, как мы… как мы снова очутились в лесу… Люциус… - Довольно! – рявкнул Долиш, вскидывая палочку. – Достаточно с нас чертовых фей и глупого вранья! Кто-то укрывал вас все эти месяцы, кто?! Может, с вами были и остальные?! Лестрейндж, Долохов?! - Нет! – рявкнул Люциус, и в этот момент палочка вылетел из руки аврора. Драко тяжело дышал. В желтоватом сумраке камеры его голубые глаза светились неприятным холодным огнем. Он перевел взгляд на Министра и произнес: - Я требую суда! Повисло молчание. Нарцисса, чуть не плача, смотрела на сына. Гарри разглядывал их, чувствуя смутное беспокойство, и вдруг заметил, как дергается радужка глаза Малфоя-старшего. - А когда будет суд? - Для этого потребуется время… - протянул Кингсли, - через неделю… может быть больше. - И что… что с ними будет до этого? – глаза Драко расширились. - Азкабан, - закончил за Министра Долиш, - как всегда. - Нет… - Таков регламент, - нахмурился Бруствер, - мы рассмотрим дело Малфоев на суде Визенгамота в следующий четверг. А теперь, мистер МакКейн, осмотрите их перед отправкой. - Драко… - Люциус измученно посмотрел на сына, - Драко, сделай что-нибудь… - Н-не м-могу… отец… - сквозь слезы выдавил он и отвернулся, чувствуя, что не в силах больше этого видеть. Оставшуюся ночь они оба не сомкнули глаз. Гарри пришлось силком вытащить друга из Министерства и притащить домой, а затем еще около часа отпаивать огневиски, до тех пор, пока тот не пришел в себя. Больно было смотреть, как того трясет и корежит в истерике, но Поттер старался держаться и успокаивал его, как мог. - Мы что-нибудь придумаем, я клянусь! Они живы, из Азкабана их можно вытащить! Ты говорил, что на твоем отце проклятие… Мы можем это подтвердить! Твоя мать вообще невиновна! - НЕ В ЭТОМ ДЕЛО! – рявкнул тот, сбрасывая руку Гарри с плеча. – ОНИ НЕ ПЕРЕЖИВУТ АЗКАБАНА! ОТЕЦ СВИХНЕТСЯ В ЭТОМ АДУ, КАК ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?! Я… я думал они мертвы… а теперь я не знаю, что делать! Я сам подставил его, САМ, ПОНИМАЕШЬ! САМ! У НИХ ВСЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТОГО, ЧТО ОН СЛУЖИЛ ТЕМНОМУ ЛОРДУ! - Драко! – крикнул Гарри в ответ. – Мы попытаемся! Надо… надо доказать, что Люциус был под империусом, или что-то подобное! Как в прошлый раз! Что он невиновен! - КАК, ЕСЛИ ОН ВИНОВЕН?! Они оба замолчали, глядя друг другу в глаза. Гарри тяжело застонал и схватился за голову рукой. - Черт, Драко, я… прости, но… но это не так… - Нет, ты не знаешь… Ты… ты попросту не помнишь большую часть того, что произошло! Если тебе кажется, что мы сможем вытащить отца – то ты ошибаешься! Я сделал все, чтобы уничтожить всех Пожирателей, потому что думал, что отец МЕРТВ! КАК И МАМА! И ТЕПЕРЬ Я ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ МОГУ СДЕЛАТЬ! - Не правда… - прошипел Гарри, - ты можешь… ты можешь очень многое… - НЕТ! И ТЫ ТОЖЕ… НЕУЖЕЛИ ТЫ ЗАБЫЛ ПРО НЕПРЕЛОЖНЫЙ ОБЕТ, КОТОРЫЙ УБЪЕТ НАС ОБОИХ, ЕСЛИ МЫ ПОПЫТАЕМСЯ СПАСТИ ИХ СИЛОЙ?! - Я… Гарри застыл, открыв рот, затем медленно, словно что-то решая, кивнул: - Ты прав… Даже если бы нам удалось… где мы прятались от авроров? - Вот именно… - Драко плакал, - я сам отрезал все пути… Я САМ! Я ДУМАЛ, ЧТО СПАСАЮ ТЕБЯ! А ТЕПЕРЬ МОИ РОДИТЕЛИ ОКАЖУТСЯ В АЗКАБАНЕ, И Я НИЧЕГО, НИЧЕГО НЕ МОГУ ДЛЯ НИХ СДЕЛАТЬ! Он понимал, что тот прав. Если бы они каким-то образом могли это предвидеть, встретиться с родителями Драко раньше, чем это сделают авроры, то, быть может, у них было бы время, чтобы придумать какой-то план. Теперь же им оставалось только дожидаться суда и надеяться, что оба Малфоя смогут до него дожить. - Мы попробуем оправдать его, - прошептал он, приближаясь к другу, беззвучно рыдавшему в кресле, - у нас есть все шансы. …он искал ответ в следах собственной тени, и не находил его. Он заглядывал в ледяные вихри озер, в надежде, что ему подскажут, что делать дальше. Драко казалось, что он провел во сне целую вечность прежде чем дракон явился ему – как всегда холодный и безучастный к его человеческому горю. - Что ты хочешь от меня, мальчик? - Я хочу… я хочу спасти их! - Так иди и разрушь тюрьму, которая их держит. - Я не могу! Я… я скован Нерушимым Обетом! - Для того, кто смеет называть себя другом Мастера Судеб, такие мелочи не должны быть проблемой, - мужчина задумчиво посмотрел вдаль, на теряющиеся в дымке пики предгорий, - Обет можно обойти, так же, как и любой договор. - Нет! Это невозможно! Да если Поттер сможет сделать что-то подобное, он погибнет! - Тогда придется выбирать. Юноша уставился в пустые, как чистая вода, глаза своего предка и замер, слушая вой ветра вокруг. Тот, казалось, вовсе не понимал его и не видел ни одного противоречия в сказанном. Драко сжал губы и отвернулся. - Я не могу, - еще раз повторил он, - не могу! Разрушить Азкабан, чтобы потом что? Вновь начинать войну, но теперь уже с Министерством? Бежать? Покинуть… Англию? - Ты мог бы с легкостью положить эту страну к собственным ногам, - с укором заметил дракон, - но ты выбираешь держаться за эту жалкую человеческую оболочку, словно бы она может уберечь тебя хоть от чего-нибудь. Ты открещиваешься от собственной силы, потому что теперь боишься ее, так же, как боялся силы Поттера? - Нет! Сейчас – не средневековье, все нельзя решить просто силой! Мне приходится считаться со множеством вещей, недоступных твоему пониманию! Я пришел спросить совета, черт побери, но я так и не получил его! В чем смысл могущества, в чем смысл не быть человеком, если я даже не могу спасти свою семью?! - Семья – главное для Малфоев, и ничто, даже магия, не в силах этого изменить. Если для спасения требуется развязать войну – что ж, значит, такова цена. Если ты не готов ее заплатить, то значит, ты еще не понял того, что должен был понять. Драко глядел на него, того, кто не раз спасал его самого, кто явно имел способ помочь ему, но по какой-то причине не делал этого. Явно должен был быть какой-то другой способ, что-то, что не потребовало бы ломать барьеры в сознании Поттера и переступать через Нерушимый Обет. Да и это было попросту невозможно – тогда бы он сам встретился со Смертью лицом к лицу. И его осенило. Старый дракон усмехнулся, поймав пульсирующую мысль в его нервно дрожащих пальцах. - Да, мальчик, мантия Смерти – хороший артефакт. Но ты не сможешь надеть ее… по крайней мере, не сейчас, пока ты еще не определился с тем, кто ты есть. Однако Мастеру Судеб под силу и не такое. - Но это противоречит моей клятве… Я клялся Магии, и… - Клятвы можно нарушать, - тот многозначительно посмотрел на него, - особенно, если знать как. А он это знает. - Это очень рискованно. Там… там множество дементоров, даже теперь. Когда ты убил стольких, их все еще предостаточно и они все еще представляют угрозу… - Боишься, что юный Лорд вновь потеряет рассудок? - И это в том числе… - Ты слишком беспокоишься о судьбе тех, кто не имеет к это ни малейшего отношения. Я не буду уговаривать тебя, в конце концов, это лишь твоя забота. Но на твоем месте я бы просто уничтожил их всех. - Это не выход… Только не теперь, когда все практически закончилось! – закричал Драко, от отчаяния падая на колени в снег. – И как мне доставать мантию-невидимку?! Как?! Они заперта в Отделе Тайн вместе с Бузинной палочкой, никто, никто, Мордредово проклятье, не сможет это достать! Разве что только… - Ты сотрешь Министерство с лица земли. – усмехнулся тот, прежде, чем исчезнуть и оставить юношу в одиночестве. Ответов он так и не получил. По крайней мере, тех, которые бы его устраивали. Он надеялся, что хотя бы предок сможет помочь ему, но от слов дракона не было никакого толку. - Разрушить все… - прошипел он, щурясь от стылого ветра, - это не так просто… ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЭТО СОВСЕМ НЕ ПРОСТО! Он очнулся в комнате, покрытой изморозью. Скованные коркой льда окна неприятно чернели у изголовья кровати. Драко тяжело дышал, сжимая палочку, которая неприятно покалывала пальцы. Вероятно, он неосознанно колдовал во сне, иначе никак нельзя было объяснить то, что его спальня оказалась заперта в зимнем кошмаре. «Это еще не закончилось, - мелькнула мысль, - еще нет…» Отсутствие контроля скорее пугало. Драко чувствовал себя больным и беспомощным, особенно теперь, когда на кону стояла жизнь родителей. Все произошло слишком быстро для того, чтобы он успел придумать хоть какой-то план, и от этого было еще хуже. Собственная тень ходила вокруг и ему казалось, что он слышит ее хищное дыхание. - Интересные у тебя сны. Малфой резко обернулся на звук и увидел… Гриндевальда. Тот сидел в кресле и делал вид, будто его вовсе не забавляет паника юного волшебника. - Что ты здесь забыл? - Просто зашел поболтать. Слышал… тебе нужна помощь? - От кого? - От Альбуса, разумеется. Он послал меня к тебе, сам бы я и не подумал вмешиваться. Знаешь, удобно иметь сеть портретов по всей Англии… В том числе, и в Министерстве. Зал Великих волшебников и волшебниц, два часа по полуночи – и вот, он уже находит меня в библиотеке и отвлекает от составления ловушки для одноглазого вороненка. Жаль, не могу ему отказать. Он так беспокоится о вас, мальчики, что это даже… умиляет. Хотя я не вижу повода для паники. Вы умудрились убить воплощение Времени, неужели какой-то щенок из кружка Дамблдора и старый аврор представляют для вас настоящую угрозу? - Я не настолько безумен, чтобы пойти против всего Министерства! - А… я забыл, что твоя жизнь теперь решена клятвой… Да, очень глупый поступок. Я ведь учил тебя – никогда и ни в чем не клянись! Я однажды поклялся, и вот погляди, что из этого вышло! Теперь я вечно в плену у своего любовника, которого я все еще искренне ненавижу! - Заткнись! Я не желаю слушать… об этом! Если ты пришел мне помогать, то помогай! Или убирайся обратно в Хогвартц! - Драко, - взгляд Геллерта посуровел, - ты так ничему и не научился, а жаль. Ты изучил достаточно книг по некромантии для того, чтобы знать – призрака можно подчинить, если знать как. Неужели ты не удивлен тому, что я говорю с тобой в этом чудном Лондонском доме, за тысячи миль от Хогвартца? Я не привязан к месту своей смерти, в отличие от Альбуса, но предпочитаю присматривать за этим хитрым паршивцем. Итак, что ты прикажешь мне сделать, мальчик? - Я… Так… Он был совершенно сбит с толку. Гриндевальд был абсолютно серьезен, но Драко все равно чувствовал в этом какой-то подвох. Наконец, он произнес: - Ты ведь не сможешь забрать их оттуда, так? - Не смогу. - И ничего… принести? - Да. - Даже мантию Смерти из Министерства? - Если бы я мог – то уже сидел бы в ней, идиот, - скривился тот, - нет, я не могу проносить предметы на такие расстояния. - Но ты тогда кинул в Невилла книгой! - Выкинуть старый талмуд из другого измерения в это – проще, чем перенести этот носок отсюда в Хогвартц. Как думаешь, были бы призраки столь безобидны, не будь они бесплотны? Я и без того считаюсь достаточно могущественным хотя бы потому, что способен передвигать желанием вещи. Всего лишь подвинуть книжечку с полки и приоткрыть дверь… Не так много работы, если честно. Но доставить твоего отца из Азкабана – нет. - Тогда… тогда ты знаешь кого-то, кто сможет мне по-настоящему помочь? - Их полно. Начиная с Поттера, и заканчивая вашим домовиком. Однако… где ты будешь укрывать Люциуса после того, как он загадочным образом исчезнет? - Это уже не важно! Важно то, что он не останется в Азкабане, и не сойдет с ума! - А почему бы и не сойти? – Гриндевальд поднял бровь. – Безумие лечится, как ты знаешь, вполне успешно. С сумасшедших никакого спроса… особенно, если за него поручится сам Драко Малфой. - Ты что… хочешь… - Да, хочу. Я не сломаю даже его кандалов, но вот довести до легкого сумасшествия – вполне. Для этого даже магии не нужно, дементоры сделают половину дела за меня. А дальше… - НЕТ! – рявкнул Драко, кидаясь к нему, но тот уже исчезал, заливисто хохоча. Если бы можно было убить призрака – он бы уже давно его прикончил, но это было невозможно… По крайней мере, не сейчас. Обуреваемый неясной паникой, Драко заметался по комнате, затем очнулся, взмахом палочки и несколькими заклинаниями наконец заставил лед исчезнуть и вновь погрузился в напряженные размышления. Ему совершенно не нравилась эта идея, но, обдумав все еще раз, он понял, что тот был прав. Шансов было немного – он сам несколько месяцев назад сделал все, чтобы как можно больше упростить процедуру суда над Пожирателями. О, сколько бы он отдал за то, чтобы со всей силы сломать челюсть этому заносчивому придурку из марта девяносто восьмого года, который возомнил себя в праве распоряжаться судьбой тех, кто служил Темному Лорду! Тогда это казалось само собой разумеющимся, правильным… Ведь он победил, ведь он был героем, и знал, как следует поступить… - Драко? Голос Поттера прозвучал внезапно и заставил Малфоя вскрикнуть от испуга. Он остановился, глядя своему другу в глаза и прошептал: - Все… все в порядке. Просто кошмар. - Ты с кем-то говорил, - поморщился тот и Драко с неприязнью отметил, как при этом заблестели его зрачки, - не ври мне. Кто это был? Невилл? - Гриндевальд, - неохотно ответил он, - говорил… говорил об отце. - А он что здесь забыл? - Дамблдор. Старик продолжает вмешиваться в дело даже после собственной смерти… О Мордред… Как я устал, Поттер, я… я не знаю, что делать. Не могу ничего придумать. Он сел на кровать и в отчаянии воззрился на свои руки. Гарри глядел на него, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Ему хотелось что-то сказать, но он никак не мог нащупать что именно, а потому молчал, зная, что не может ничего сделать. «Ты ведь мог бы решить все за одну ночь, волшебник» Голос змея в сознании струился прохладным бархатом, заползая мурашками под кожу. Гарри передернуло и он произнес: - Хватит… прошу… - Что? – Драко поднял на него влажные от слез глаза. - Я не тебе, - тот мотнул головой и опустился в кресло напротив, где только что сидел призрак, - Зевс сводит меня с ума. Он говорит мне… странные вещи, и когда я думаю об этом, мне хочется выдрать себе мозг из глазниц. Даже если я приказываю ему заткнуться – это не помогает, черт возьми! И… Драко, это правда, что я мог бы справиться совсем? Что я… что я настолько же могущественный, как Тот, кого нельзя называть? - Нет, - помедлив, произнес Малфой, - змеи лгут. Особенно твой. Избалованная рептилия. - А это правда, что я – потомок Салазара? - Почему ты вдруг спросил? - Он упоминал об этом. Да я и сам догадался. Иначе я не мог бы говорить с ним. - Ну… - Драко был благодарен ему за то, что тот дал повод наконец отвлечься, - все возможно. Салазар Слизерин жил очень давно, никто не знает, что с ним стало. И потом, Поттеры всегда были чистокровными волшебниками. - Ладно, - он понял, что тот ему больше ничего не скажет, - а что там… с Геллертом? - Ничего. Приходил позубоскалить, вот и все. Что он еще может сделать? - Драко может… может спросим Долгопупса? Или Грейнджер? - Нет! Нет, ни в коем случае! Грейнджер… Она скорее отправит его на тот свет, чем станет помогать нам вытащить его! - Но что-то же нужно сделать! - Не знаю… - протянул Драко, - я не знаю… Зал суда был таким же, как и несколько месяцев назад. Лорды и Леди, в своих лиловых мантиях, уже сидели на местах и негромко переговаривались. Кингсли Бруствер, заметно уставший и даже постаревший, сидел на месте Министра Магии, загораживая собой пустующее кресло Главы Визенгамота. Рядом со стопкой пергаментов устроился Диггори, приготовившись записывать за судьей Марчбэнкс. Драко кивнул знакомым лицам, ловя подбадривающие взгляды. Как бы он ни пытался скрыть своего страха, его с головой выдавали нервно подрагивающие кончики пальцев. Теперь он оделся в черное и собрал светлые волосы в хвост, пытаясь стать как можно более незаметным – знал, что его будут потрошить на слова и мысли десятки любопытных глаз. Воскрешение Пожирателя Смерти, отца того, кто засадил за решетку чуть ли не большую часть слуг Темного Лорда – сенсация, достойная памяти Крауча. В этот момент многие волшебники, поверившие было в благонамеренность младшего Малфоя, вновь усомнились в его честности и теперь открыто обсуждали вероятность того, что тот попытается обойти закон и собственные высказывания. - Ну что вы хотите… - услышал он шепот пожилой ведьмы, - это же его отец! Малфои никогда не придерживались закона, если дело касалось кого-то из них! Уверена, он надавит на Министра и тот отпустит этого негодяя! Драко пошатнулся, но устоял, пойманный твердой рукой Поттера. Тот был удивительно спокоен для человека, в свое время практически уничтожившего этот древний зал. - Все в порядке, - шепнул он ему, - ты здесь ни при чем. Они не имеют права говорить о тебе такое… Тот промолчал, понимая, что уже поздно что-либо говорить. В этот раз все проходило спокойнее. Всеобщая истерия послевоенных месяцев, когда одно упоминание Пожирателей вызывало у волшебников панику и ярость, сошла на нет и сменилась голодным любопытством. Все же не каждый день объявленные мертвыми преступники воскресают из мертвых. - Уважаемые Лорды и Леди Судейской палаты, а также Министр и судья, - Седрик поклонился им, - прошу вашего внимания! Объявляю суд по делу Люциуса и Нарциссы Малфой открытым! По рядам пробежал гулкий ропот, маги принялись вытягивать шеи, желая первыми увидеть обвиняемых. Драко прикрыл глаза лишь сжал рукоять трости, прятавшей его палочку. Через пару мгновений огромные черные двери распахнулись и четверо авроров, по двое с каждой стороны, ввели в круг света двух людей. Нарцисса, побледневшая и испуганная, с заплаканным лицом, тут же повернулась к сыну. Люциус же не поднимал головы и шел как-то странно, вжав светловолосую голову в плечи. Гарри выдохнул и понял, что из его рта вылетело облачко пара. Он глянул на Драко и понял, что тот весь заледенел, сдерживаясь, чтобы не вскочить и не кинуться к ним. Тех усадили на кресла в самом центре и тотчас же тяжелые цепи сковали их, не давая пошевелиться. Вдруг сознание прорезал яркий, адский луч боли, и он схватился за голову, не в силах остановить его. Это походило на пытку, выжигающую все внутри, и продолжалось до тех пор, пока кто-то сзади не схватил его за плечо. Он резко обернулся и на мгновение подумал, что перед ним Белла – женщина с напряженным бледным лицом и с копной роскошных кудрей. Но, приглядевшись, понял, что это всего лишь Андромеда Тонкс. - Не помешала вам, мальчики? - Нет… Что… что вы здесь делаете? - Неужели вы думали, что я не приду на суд собственной сестры и ее мужа? – она с укором оглядела их обоих. – Я не настолько злопамятна, как вы думали. Тем более Цисси после такого явно потребуется бокал хорошего эльфийского бренди. - Спасибо, тетя, - только и смог ответить Драко, белый, как мел, - я… я думаю, она будет рада вас видеть. Суд начался. Драко почти не слышал этих долгих вступительных речей и клятв, и очнулся лишь тогда, когда судья обратилась непосредственно к Люциусу Малфою. - Люциус Абраксас Малфой, подтверждаете ли вы свою причастность к деятельности Пожирателей Смерти? - Нет… - Нет? То есть вы отрицаете это? - Н-нет… - тот затрясся и вдруг, вскинув голову, с ужасом закричал, - ОН ПРИДЕТ ЗА МНОЙ! ОН ВЫБРАЛСЯ С ТОГО СВЕТА, ОН НАШЕЛ МЕНЯ! НАШЕЛ МОЕГО СЫНА! - О ком вы говорите? О Том, кого нельзя называть, более известном как Темный Лорд? Люциус замотал головой и заорал так, словно бы его пытали каленым железом, а затем вдруг смолк и забормотал что-то совершенно несвязное. Нарцисса, с трудом заставляя себя говорить, залепетала: - Он сошел с ума… он сошел с ума… они лишили его рассудка, они… они… Они… - Кто? – судья, поняв, что от Малфоя пока ничего не добиться, обратилась к его жене. - Темный Лорд и… и Гриндевальд! Это имя прозвенело в воздухе и повисло, заставляя всех замолчать. Кашлянув, Министр вдруг обратился к ней. - Что именно произошло перед тем, как вы якобы умерли? - Мы… - Нарцисса, оглядевшись на мужа, с отчаянием произнесла, - умоляю, помогите ему! Темный Лорд проклял его за… за то, что Люциус не справился с его приказом! Он пытал его и пытался убить… если бы… если бы не наш домовик, то мы оба уже были бы мертвы! Мой муж умирает от проклятия! Оно сводит его с ума! Судья с сомнением посмотрела на Малфоя, затем наклонилась к помощнику и что-то шепнула. Тот кивнул и поспешил скрыться, чтобы через дюжину минут вернуться в зал с двумя Невыразимцами. - Необходимо подтвердить ваши слова, - строго пояснила Марчбэнкс, - учтите, мы поймем, если вы солгали. Зал с волнением наблюдал за происходящим. Двое волшебников приблизились к Люциусу и, направив на него палочки, принялись творить заклинание. Драко напряженно вглядывался в лица Министра и судьи, прокручивая в голове недельный диалог с призраком Гриндевальда. Наконец, процедура была завершена, и на стол к судье лег лист пергамента, испещренный черными символами. - Суд подтверждает то, что на Пожирателе Смерти, Люциусе Малфое, лежит проклятие, а так же то, что он… по всей видимости, действительно сумасшедший. Но это недостаточно, чтобы вынести решение. Драко Люциус Малфой! Все взгляды вдруг обернулись к нему и он понял, что ноги отказали ему. Дрожащей рукой взяв трость, юноша медленно поднялся. - Готовы ли вы дать показания по делу вашего отца и ответить на интересующие суд вопросы? - Д-да, - дрогнувшим голосом пробормотал он, - готов. - Из воспоминаний, любезно предоставленных вами несколько месяцев назад нам доподлинно известно, что ваша мать не имела отношения к деятельности Пожирателей Смерти и непосредственно в пытках, рейдах или других противозаконных действиях не участвовала. Однако ваш отец, завербованный Темным Лордом еще во время Первой Магической войны, являлся одним из самых влиятельных Пожирателей и исполнял многие из его приказов. Например, шпионил в Министерстве и склонял Корнелиуса Фаджа к войне с Дамблдором, выполняя требования Того, кого нельзя называть. - Мой отец вынужден был исполнять волю Темного Лорда, - холодно отвечал Драко, - так же, как и я сам. Но ни он, ни моя мать никогда не были истинными сторонниками Воландеморта. Как вы все помните, после Первой войны он отрекся от него и все следующие годы никак не пытался способствовать его возвращению. - Но тогдашний суд списал все это на империус, - заметил Долиш, сидевший в одном ряду с Кингсли, - а теперь ты пытаешься выгородить его каким-то чертовым проклятием? - Долиш, я прошу вас не вмешиваться, - одернула его Марчбэнкс, - итак, то есть вы, Драко Малфой, утверждаете, что ваш отец исполнял волю Темного Лорда под давлением и … действием проклятия? - Да, - выдохнув, кивнул он, - весь год, что нам пришлось терпеть Воландеморта в собственном доме, он страдал от черной магии, превращавшей его в живой труп. Это было условием моей… верности ему. Лорд почти сразу же, как вернулся, понял, что мой отец не желает служить ему, и сделал все, чтобы уничтожить его. - Так почему же он не убил его сразу, как поступал со всеми? Насколько известно, Тот, кого нельзя называть, не питал склонности к долгим пыткам. - Ему нужен был я… и Поттер. Воландеморт считал, что через меня сможет выйти на него. Мой отец, ко всему прочему, знал об этом, но не выдал нашего с Гарри плана! Голос все время срывался и Драко приходилось то и дело замирать, чтобы остановить сердцебиение. Ему казалось, что все видят его страх, его слабость и отчаяние, а потому под конец речи он уже с трудом стоял и опирался только на свою трость. - Это все? – спустя долгое время его молчания спросила судья. - Нет… Я… Больше он ничего не успел сказать. Вспышка ярко-зеленого света мелькнула сзади и отразилась в очках Поттера, с силой пихнувшего Малфоя вбок. Оба они упали на пол, под выкрики и испуганный вопль откуда-то с судейских трибун. Все произошло слишком быстро. Авроры мгновенно оказались на другом конце зала и уже держали под руки знакомую всем ведьму в изящных очках и с перекошенным от ужаса лицом. Рита Скитер, неизвестно как оказавшаяся в полумраке у колонн, оглядывалась вокруг и визжала, вырываясь из крепко державших ее рук. - Пустите! Пустите! Меня заставили! Это не я! Не я! Меня заставили! Министр и Лорды Визенгамота вскочили, вглядываясь в происходящее на другом конце зала. Трое авроров повели было репортершу вниз, как вдруг она исчезла и, Гарри был уверен в том, что видел, как маленький изумрудно-зеленый жучок взмыл к потолку и исчез. Никто кроме него не заметил этого, и волшебники тотчас же принялись перешептываться, обсуждая только что случившееся покушение. - Драко… Драко, ты в порядке?! – Поттер потряс друга за плечи. – Она не попала в тебя? - Нет… - одними губами выдохнул тот, все еще оглядываясь назад, - нет… Гарри, как ты вообще… - Неважно! Я просто заметил движение краем глаза, и вот… Она анимаг, Драко! Чертов анимаг! Стук судейского молотка, усиленный заклинанием, пронесся по залу, призывая волшебников к порядку. Смущенные случившимся, маги с трудом угомонились, однако сосредоточиться на процессе уже не могли, уж слишком невероятным было совершенное преступление. Оставшееся время суда прошло в смятении. Авроры нервно переглядывались друг с другом, Кингсли был мрачнее, чем обычно. Поэтому, когда через три часа допрос Люциуса и свидетелей в лице Малфоя был завершен, Марчбэнкс, с одобрения всей палаты Лордов, вынесла вердикт: - В соответствии со всеми приведенными фактами и показаниями, также заключением Отдела Тайн о действующем проклятии, Люциус Абраксас Малфой, Пожиратель Смерти, признается невменяемым, а вследствие этого – недееспособным и неспособным в должной мере отвечать за свои поступки. В дальнейшем вся ответственность за его действия ложится на Драко Люциуса Малфоя, который клянется исполнять все условия суда. Эти слова прозвенели громом в голове, и Драко вскочил, не веря произошедшему. Он кинулся вниз по ступенькам, к отцу и матери, которые вставали, освобожденные от цепей. В этот момент ему было абсолютно все равно на то, как он выглядит со стороны – оттолкнув авроров, юноша заключил родителей в объятия, такие крепкие, что мать вскрикнула. Замелькали вспышки фотокамер, гул голосов и шорох мантий взвился под потолок, забивая пустое пространство. Кингсли и Седрик тоже спустились вниз, и, подойдя к Малфоям, коротко поклонились. Андромеда чуть помедлила прежде, чем выйти к сестре. Однако заметив ее, Нарцисса вдруг расплакалась и через пару мгновений уже шептала ей все, что хотела сказать все эти годы. Возможно, впервые за много лет все они были по-настоящему счастливы, и Гарри, чтобы не смущать их, отвернулся, выглядывая в зеленоватом свете зала маленькую летающую тварь. От него не укрылись многозначительные кивки, которыми обменялись Долиш и его подчиненные. Несмотря на исчезновение Скитер, дело вовсе не было закрыто. Набравшись духу, Поттер приблизился к ним и пробормотал, глядя в глаза: - Я знаю, куда она исчезла. - Она трансгрессировала… Хотя это и невозможно. - Нет, - он мотнул головой, - она – анимаг. Я видел, как она превратилась в жука и улетела. - И что вы нам предлагаете, Поттер? – один из мужчин поднял широкую бровь. – Ловить ее на липучку от мух? Чума ее раздери, что этой блондиночке пришло в голову? Стрелять смертельным проклятием в Малфоя прямо во время суда, где собрались все… Что за дьявол! - Она была под империусом, - поразившись собственной догадке, с некоторым удивлением заметил Гарри, - я… я знаю. - Ну-ну. Что ж, спасибо за «подсказку», но дальше уже забота нашего отдела. Гарри помрачнел, но отошел в сторону. Впрочем, в его случае не стоило и надеяться, что к его словами действительно прислушаются. Долиш недолюбливал ни его, ни Малфоя, впрочем, как и остальные боевые маги. Он не мог объяснить этой нелюбви, но предпочитал не углубляться в эту тему, не желая мешать Драко. Оглянувшись и заметив, что тот вовсе позабыл про него, Гарри вздохнул и поспешил затеряться в толпе волшебников. Выскользнув из зала в общем потоке и обменявшись скудными приветствиями, он направился вперед по черному коридору. Странное чувство скребло внутри, не давая спокойно смотреть на то, как радуется его друг. Он всей душой был за освобождение отца Драко из Азкабана, но… Но это «но» беспокоило его все сильнее. Он объяснял это нервами и страхом, все же он очень переживал за Малфоя, однако в глубине души знал, что это совершенно не так. Дело было в другом, и Поттер никак не хотел себе в этом признаваться. «Суд был долгим, - думал он, рассеянно вглядываясь в черные глянцевые плиты, - просто… просто надо поспать» Людный коридор давно остался позади, и теперь он шел один, растворяясь в этой освещенной зеленоватым светом полутьме. Мимо него проходили изредка волшебники, но он не смотрел на них и не заговаривал, отворачиваясь от их вопрошающих глав. В конце концов Гарри оказался в тупике, где две стены сходились вместе, образовывая небольшой закуток со скамьей из черного мрамора. Вздохнув, он сел на нее и закрыл глаза. Вокруг было тихо и холодно. Хотелось посидеть так подольше и успокоиться перед тем, как возвращаться обратно, к Драко и его семье. Отчего-то ему вдруг так захотелось домой… но не в ту квартиру, в которой они жили уже чуть больше месяца, а в место, которого никогда не было и не могло быть в этом мире. Что-то эфемерное зудело в воспоминаниях, неуловимое, словно скользящая рыбья чешуя в черной мутной воде. Его дом. Принадлежащий ему одному. С высокими потолками, мрачный, с рваными портьерами и запыленной мебелью, заброшенный особняк, спрятанный где-то на стыке времен. Ощущение отозвалось болью и тошнотой, уже привычной. Как разряд тока бежало по нервам, мешая толком сосредоточиться. Гарри вдруг очень захотелось курить, и он открыл глаза, словно бы надеясь обнаружить пачку в своих руках. - Странно, знаешь… Рядом с ним сидел человек. Гарри не мог сказать, когда тот появился – минуту назад никого не было рядом, и он не слышал ни шагов, ни дыхания – только голос. Мужчина средних лет, заросший, с черными спутанными волосами и в темно-бордовом пиджаке сидел рядом, сосредоточенно разглядывая свое отражение, искаженное кирпичиками плиток. - Что – странно? – переспросил Поттер. - Быть здесь. Вообще-то я умер. - Мм, - только и произнес он, - бывает. - Да, - тот пожал плечами, - думал, я окажусь в аду, или в раю… Хотя в свое время Джеймс часто говорил, что собаки попадают в рай, так что не можно творить что угодно! - Ты… ты Сириус Блэк? – Гарри с трудом вспомнил, что это имя, связанное с газетами, принадлежит именно этому человеку. - Сириус, - человек усмехнулся и повернул к юноше свое лицо, - а ты – Гарри Поттер. - Откуда ты меня знаешь? - Я ведь твой крестный, Гарри. Конечно я тебя сразу узнал. - Ты – призрак? – уточнил он. - Не знаю, - тот пожал плечами, - кажется, я был нужен тебе, и вот, я здесь. - Это так не работает, - вздохнул Поттер. – ты или мертвый… или привидение… Но тогда ты должен светиться, как все призраки. Ладно, с чего ты решил, что я так нуждаюсь в твоем обществе? - Ты расстроен, - Сириус усмехнулся, - в чем дело, племянник? - Я… - Гарри набрал в грудь воздуха и замер, думая, что ответить, но словами сами вылетели из его груди, - не знаю, что делать со своей жизнью. Кажется, что все это – один долгий, отвратительный кошмар, который никогда не закончится… Что я должен делать? Кем… кем быть, черт возьми?! Драко так повезло… Он вернул отца, теперь… теперь они будут восстанавливать Мэнор, наверняка. Закончит Хогвартц, затем пойдет в Министерство… Знаешь, все это сплошное вранье! Я не могу остаться с ним, понимаешь? То есть… он… он дорог мне, но я не могу так. Я хочу туда, где я, возможно, никогда не был, хочу, чтобы это прошло… то, что я чувствую. - Кажется, кому-то надо сменить обстановку, - Блэк покрутил в воздухе указательным пальцем, - собирай чемоданы и рви когти на край света, Гарри. Ни за что не поверю, что мой племянник сможет сидеть в четырех стенах, ты слишком Поттер для этого! Развейся, нащупай волну свободы и пошли к черту всю эту ерунду! - Думаешь? – с сомнением произнес он. – Я что-то совершенно не чувствую, что способен на это. Скорее… скорее наоборот. Мне кажется, что я так устал… Хочу просто вернуться домой. Вот и все. - Я понимаю, - голос Сириуса вдруг стал очень мягким и теплым, - поэтому нужно идти. Чтобы вернуться, ты должен бежать еще быстрее… Нужно найти дверь, понимаешь, о чем я? Новую дверь в старый дом. Если одна закрылась, то стоит найти другую, не правда ли? Гарри уставился на него, осмысляя сказанное. В этих странных словах чувствовалась своеобразная логика, и на мгновение юноша отвернулся, чтобы сформулировать ответ и очередной вопрос. Конечно, его жизнь не зависела всецело от Малфоя, и он был волен сам искать то, в чем нуждался. И если его тошнило от Министерских стен, то что мешало ему просто-напросто исчезнуть? Он открыл глаза с дикой головной болью и бьющимся сердцем. Рядом не было никого, и полумрак все так же сковывал прохладный воздух. Гарри выдохнул и поднялся, вспоминая о том, что Драко, вероятно, уже потерял его. Уже на полпути к концу коридора он вдруг оглянулся и, кивнув, с благодарностью произнес: - Спасибо, крестный.