«Птица свободна, а что же ты?» — Носорог, обращаясь к Сноубёрд.
— Сноу! Сноу-у-у! Проснись! — кричала маленькая пегасочка цвета малины на ухо Сноубёрд. Серая пегаска поморщилась, переворачиваясь со спины на бок. Укутавшись в одеяло, она демонстративно засопела. Красная пегаска надула губки и принялась расталкивать свою сестру, но Сноубёрд игнорировала попытки разбудить её. Младшая пегаска всё не унималась, прибегая к совсем уже грязным трюкам: щекотке. Сноубёрд уже не могла сопротивляться перьям крыла своей сестры, и, привстав, она швырнула в проказницу подушку. Хохоча, малиновая пегаска выбежала из комнаты. Слабо улыбаясь, Сноубёрд встала с постели и осмотрела свою комнату, будто ожидая изменений в интерьере. Но всё было как обычно: периодическая таблица химических элементов Водкина, занимающая практически всю стену, бесчисленные мотивирующие плакаты, а так же картинки её младшей сестры — Робин. Всё как обычно… Посетив ванную для галочки, даже не чистя зубы, Сноубёрд плюхнулась за стол и показала готовность к завтраку, постучав копытом по мягкому покрытию — облакам. Удивительный для простых пони, но такой обыденный для пегасов облачный материал использовался практически везде: в строительстве, в производстве, даже терминалы делали из облаков. Получив завтрак от, как обычно, молчаливой матери, Сноубёрд принялась отправлять кашу из зерна себе в рот, демонстративно причмокивая. Да, Сноубёрд до сих пор страдала от подросткового бунта, хоть ей и было под девятнадцать лет. Но она имела право на такие выходки: она была единственной, кто смог выбиться в пони, не считая отца, который, как и любой другой успешный жеребец, построил свою карьеру в армии. Она была талантливым химиком, которым государство Пегасов давно интересовалось, так что выделяло ей «Грант Юного Учёного» каждый год. Ясное дело, что эти деньги шли в семью, а не на новые открытия. Поэтому Сноубёрд вела себя так: она знала, что без неё мать и сестра жили бы гораздо хуже. И она гордилась этим. Очень… Покончив с завтраком, серая пегаска, как обычно, отправилась развлекаться с химикатами в собственной «лаборатории», которая располагалась в сарае на заднем дворе. Каждый день она повторяла один и тот же эксперимент: пыталась синтезировать Дэш — знаменитый боевой наркотик, который использовали многие солдаты во время Великой Войны. Да, она знала, что её увлечение нелегально, знала что родители не одобряли её времяпрепровождение. Но для молодой Сноубёрд этот наркотик являлся камнем преткновения, её манила эта тайная формула, что восстанавливала кровообращение, придавала энергии. И этот день обещал очередную попытку составления формулы, но в проходе Сноубёрд увидела то, что она не ожидала увидеть: своего отца в окружении солдат Анклава. — Сноу! Привет! А мы тебя ждали, — приятно улыбнувшись, сказал пожилой пегас такого же серого цвета, как и его дочь. — Знакомься, комендант Калм Везер, — отец Сноубёрд указал на стоящего рядом пегаса в чёрной форме. — У тебя теперь есть работа! Пегаска открыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Она не хотела работу, её всё устраивало. Государственные деньги были, она могла делать что хочет, а тут… Отец всё испортил! Дрожащим голосом, пытаясь скрыть своё негодование, Сноубёрд проговорила: — Отец… Я благодарю тебя, конечно… Но я не хочу! — Ну, Сноу! Не капризничай! Анклав правда в тебе заинтересован! Им нужны талантливые и молодые химики! Ты же хотела реализовать свои таланты! — Не хочу так, и всё! Не хочу, отец! — Сноу, не разбивай старику сердца, — состроил печальную морду пожилой пегас. — А ты за меня жизнь не строй, пап! — Мисс Сноубёрд, — вдруг, встрял в разговор Калм Везер, вскинув угрожающе крылья вверх. — Проявите благоразумие! В Анклаве — будущее! — Да плевать… — пробубнила молодая пегаска. — Я хочу спокойной жизни! Не проявлю «благоразумие»! Оставьте меня, прошу! — Что ж, — разочарованно покачал головой Везер. — Тогда военной полиции Анклава стоит изучить ваше «увлечение» по-серьёзнее… Сноубёрд сузила свои зрачки. «Ясно. Нет выбора у меня. Всё они знают. Отец… Зачем ты меня сдал. Теперь нет выхода…» — подумала пегаска про себя, внимательно рассматривая солдат Анклава. Покачав головой, Сноубёрд вздохнула и тихо проговорила: — Хорошо. Я поняла. Когда моё отправление? — В Анклав? — довольно улыбнулся Везер. — Что ж, у вас есть полчаса на сборы, а потом мы вас сопроводим на место вашей работы. Мы вас подождём на выходе, мисс Сноубёрд. — Спасибо, птичка моя, — облегчённо сказал отец, когда солдаты вышли за порог. — Это ради тебя, всё… — Сгинь, — тихо, но грубо проговорила Сноубёрд. — Видеть тебя не хочу. — Сноу… — прошептал пожилой пегас, наблюдая, как его дочь демонстративно громко топала по лестнице, что вела на вверх. — Не натвори глупостей…***
— Сноубёрд! Сноубё-ё-ёрд! — кричала на ухо кобылки пегаска в форме иследовательского отдела Анклава. — Подъём! Сноубёрд не реагировала. Она не спала, но желания выходить на очередной серый рабочий день не было. Опять эти машины, опять кристальные растворы. Как же это ей всё надоело! Она изо дня в день проверяла значения приборов, контролировала температуру, носила химикаты. Не о такой химии она мечтала! Даже её «лаборатория» в сарае казалась ей лучше, чем наполненная новейшим оборудованием лаборатория Анклава. Где творчество, эксперименты? Почему её, талантливого химика, закрыли в этой клетке? Почему её талант подавляют?! Отец говорил, что Анклав был заинтересован в ней, но… Это была очередная уловка, лишь предлог, чтобы упечь здесь! Это было хуже тюрьмы для Сноубёрд. Она здесь потеряла весь смысл жизни… Пегаска так и продолжила бы валятся в кровати, если бы не резкий удар копытом в бок. Глава исследовательского центра не собиралась канителится с лаборантом. Ухнув, Сноубёрд скатилась с твёрдой койки. Подняв глаза полные ненависти на своего начальника, пегаска выругалась. Исследователь лишь покачала головой и показала на часы. «Двенадцать двадцать три. У тебя есть десять минут на утренний туалет и завтрак. Скажи спасибо, что я сегодня в хорошем расположении духа и не написала на тебя донос. Живей!» — отчеканила начальница Сноубёрд. Молодая пегаска лишь молча кивнула и направилась в общий душ… Завтрак, хоть и поздний, чуть-чуть улучшил настроение Сноубёрд. Как тут не радоваться: сегодня четверг, а значит выдавали свежие фрукты. Да и жаловаться на пресную кашу было грех. Ведь единорогов кормили массой из химических отходов. Вообще масса, что давали персоналу уровня Е-2, хоть и была калорийной, но абсолютно несъедобной. И вредной! Ведь там была сплошная химия. Вообще, единороги напрягали молодую пегаску. Всю жизнь её учили, что под облаками осталась лишь выжженная, отравленная земля, и населяли её только мутанты, которые не были уже пони. Но как только Сноубёрд попала в башню министерства крутости, перед ней предстали целые бригады рогатых. И по уровню интеллекта они точно были не хуже большинства пегасов. Но Сноубёрд презрительно относилась к ним: они были покорны. Даже если какой-нибудь единорог был явно умней чем солдат Анклава, он всё равно не пожаловался бы на жестокое обращение, не перечил приказу. Они все лишь подчинялись. Они боялись силы, хотя были способны на многое. Они обладают магией! Рогатые просто унижаются. Сноубёрд ненавидела таких пони. Она ненавидела тех, кто несмотря на свой интеллект подавлял его, подчиняясь глупым… Хрустя хоть и спелым, но абсолютно кислым и невкусным яблоком, Сноубёрд быстро шагала в направлении главных лабораторий. Невероятно серые и пустынные коридоры давили на и так уставшую от жизни пегаску, нагоняли депрессию. Проходя мимо панорамного окна, кобыла остановилась и глянула на раскинувшиеся виды. Бесконечно белые просторы пустоши рябили в глазах. Если присмотреться, то иногда можно заметить вереницы чёрных точек — пони, что путешествовали по миру. И нигде той выжженной земли, что обещали учебники, нигде нет мутантов… Лишь белизна. «И как обычно, ложь,. — подумала пегаска. — И какой прок с этой лжи? Почему мы не можем вернуться на землю?» Вздохнув, Сноубёрд уже собралась бежать в лаборатории, как чуть не столкнулась с жеребцом. Чуть не выругавшись, Сноу негодующе посмотрела на молодого солдата в чёрной форме, который виновато улыбался, теребя свою жёлтую гриву. Но вдруг пегаска увидела ещё двух пони: пожилого жеребца с шерстью грязно-рыжего цвета и грустно выглядящую единорожицу в силовых кандалах. Вид кобылы приводил в ужас. Выпавшая шерсть, редкая грива, посеревшие глаза, постоянные нервные тики, гнойники, от которых сильно смердело. «Она, что, чуму подхватила?» — подумала Сноубёрд, разглядывая уродину. Обойдя больную, старый пегас протянул копыто. Приятно улыбнувшись, он проговорил: — Та самая «супер-химик», если не ошибаюсь? Приятно познакомиться, Эмбер Роуз. Административное отделение Анклава. А это, — он указал на жеребца. — Лейтенант Шторми Везер. — Здраствуйте, — пожала Сноубёрд копыто Эмбера. — Спасибо за похвалу, но я всего лишь скромная слу… — Ой, прекратите, — перебил ей полный пегас. — Я же знаю, что вы недовольны своей позицией в Анклаве… У меня есть доступ к записям психолога. Сноубёрд и вправду посещала психолога башни. Но не по своей воле. В начале она постоянно бранилась со своими сослуживцами, дралась. В итоге, её направили к психологу, где она, уже порядком уставшая, вылила свою душу. И про то, что она, возможно, лучший химик на этой базе, ограничена, что к ней относятся неподобающе и так далее. Психолог, конечно, не помог ей: он лишь сказал, что Сноубёрд стоит умерить свои желания и просто работать, и это ей когда-нибудь воздастся… — Хорошо, вы правы, — кивнула пегаска. — Но что с этого, будто вы что-то измените. — О поверьте… — весело подмигнул ей Эмбер Роуз. — Вы же работаете у… Исследователя Вайпер Страйк? У неё как раз должок, — приятно улыбаясь пегас вынул ручку и кармана своего костюма и принялся что-то писать в блокноте, что держал в копыте. Закончив писать, он вырвал листок и протянул его Сноу. — Передайте это вашему руководителю. Только не подглядывайте. — Спасибо… — кивнула Сноубёрд. Она уже отошла на шагов десять, как обернулась и спросила. — Что с ней? — она указала на больную единорожицу. — Наркотики, кто-то начал их здесь распространять. Ничего, мы найдём кто это делает и накажем…***
— Опять опоздание. На целых семь минут! Уже третий раз за неделю! — негодующе пробубнила Вайпер Страйк, взглянув на вошедшую в лабораторию Сноубёрд. — И? — огрызнулась Сноу. — Ничего, — покачала головой начальник отдела. — Но ты тут не забывай, кто начальник. Хоть мне конченный старик Эмбер крылышки подрезал, сделав тебя независимым исследователем, но… Всё же, это моя лаборатория. — Верно, — прищурилась пегаска, неприятно улыбнувшись. — А я равна тебе. — Заткнись, — рыкнула Вайпер. — Занимайся своим делом. — С удовольствием, — оскалилась Сноубёрд, подойдя вплотную к учёной. — И тебе… Фразу серой пегаски прервал запыхавшийся жеребец, что резко ворвался в помещение. Вайпер внимательно поглядела на глашатая. Переведя дух, пегас передал свиток начальнице исследовательского отдела. Изучив пергамент, она кивнула, развернулась и громко объявила: — Пони! У нас поручение от Нейварро! До этого скурпулёзно работающие химики обратили свой взор на Вайпер Страйк. — Что случилось? — поинтересовалась Сноубёрд, вытянув шею, чтобы посмотреть что написано на записке. Вайпер Страйк назло скомкала пергамент и швырнула его в инсинератор. Сноу злобно глянула на Вайпер, но та лишь ответила улыбкой. — Природа опять играет против нас, пегасов. Аномалия облачного покрова преградила путь каравану от Нейварро. Мы отрезаны от обеспечения. Так что нам санкционировали производство собственных наркотиков. Они как раз на исходе, так что… За работу, все! Зрачки Сноубёрд расширились от возбуждения. Наконец! Дэш один из основных боевых наркотиков, что использует Анклав. А значит он сейчас будет синтезирован! И Сноу узнает формулу. Засуетившись, Сноубёрд подскочила к столу, где кипела работа. Растолкав лаборантов, она принялась смотреть. На рабочей поверхности лежали знакомые реагенты и… в тарелочке лежали какие-то белые таблетки. Вопросительно посмотрев на пилюли, она спросила у Вайпер, что наблюдала за процессом нагрева раствора кальция: — Что за таблетки, зачем они? — Иди, занимайся своим «проектом», — буркнула Вайпер смешивая метанол с порошком бензоатом калия. — Не мешай нам. — Я займусь позже, я хочу помочь! — Помочь… — задумалась исследователь. — Что ж, можешь понаблюдать. Но в обмен на… десять миллилитров раствора Дэша, который ты произведёшь после обучения, поняла? — Хорошо, хорошо, — глаза Сноубёрд загорелись. — Так, Тезер, ты измельчил Фиксер? — Фиксер? Это те таблетки? Зачем они? — Фиксер содержит вальпроат натрия, — проговорила учёная, засыпая измельчённые таблетки в этанол. — Помогает при мигрени, эпилепсии и… В сочетании с нитратом кальция стимулируют производство эритроцитов и тромбоцитов. Правда печень быстро травится, но… — А зачем нам использовать не чистый вальпроат? Мы сами не можем произвести это соединение? — Ты издеваешься, — негодующе глянула на Сноубёрд Вайпер. — Это органическая химия. Ты серьёзно считаешь, что мы это синтезируем? — Конечно! Используем кристальный синтез, магические кристаллы могут спокойно органику… — Ой, блять, заткнись! — взорвалась Вайпер, чуть не перевернув колбу с химией на стол. — Если хочешь выпендриваться, иди сама синтезируй Дэш, посмотрим что получится! — Вот и пойду! — гордо вскрикнула Сноу и потопала в сторону личного рабочего стола.***
В тёмном коридоре нижнего этажа башни стоял подёргивающийся жеребец-единорог. Он нервозно оглядывался по сторонам своими покрасневшими глазами. В темноте было не увидеть его гниющего от наркотиков тело. У жеребца была ужасная ломка: он уже неделю не вдыхал заветного Дэша. Он копил жетоны Анклава чтобы наконец купить один ингалятор. И дилер вот-вот должен прийти. От нетерпения жеребец уже задёргался, слюна начала капать на пол, казалось, что он сейчас свалится в припадке: долгое отсутсвие наркотика в крови сказывалось на состоянии жеребца. Вдруг послышался тихий цокот копыт по бетонному полу. Наркоман поглядел в сторону приближающейся фигуры в плаще. Это была Сноубёрд. Уже как несколько недель она незаметно продавала за жетоны Анклава наркотики единорогам, которые охотно употребляли их. Сноу и вправду смогла синтезировать чистый Дэш, без использования Фиксера. Но об этом Анклав не знал. Для них пегаска так и не преуспела. Так Сноубёрд принялась продавать чистейший Дэш наркоманам. Из-за огромной роли кристаллов в синтезе, и в целях повышения «привлекательности» товара, юная химик назвала наркотик «Кристальным Дэшем». Он сразу обрёл невероятную популярность, и, успев спохватится, Анклав принялся искать «крысу» в своих рядах. Но Сноу искусно прикрывалась, работая в разных лабораториях башни, используя посредников и другие грязные трюки. Протянув ампулу с Дэшем, Сноубёрд проговорила: — Это пока последняя порция, передай своим, что я залягу на дно. Слишком уж Анклав активизировался. — Х…Хоро.шо… — пролепетал наркоман, принимая в свои дрожащие копыта заветную дозу. — Спасибо… Мисс… — Молчать! Ты знаешь, что если назовёшь моё имя — умрёшь! — Да… Хорошо! — наркоман не сдержался. Вставив ампулу в ингалятор, он судорожно вдохнул дурманящий газ. Взглянув с отвращением на развалившегося на полу жеребца, Сноубёрд быстрым шагом отправилась в свою комнату, используя самые пустые коридоры. Её не должны были увидеть. Хоть наступила полночь, Анклав не спал. Круглосуточно патрули расхаживали по коридорам башни, проверяя не загулял кто. Сноу так уже один отряд чуть не поймал, но слава крыльям, она успела скрыться в подсобке. Наконец показалась комната Сноубёрд. Это была её личная комната. Когда она стала независимым исследователем её перевели из общей казармы учёных в эту тесную комнатушку. Но жаловаться было грех: личный терминал, рабочий стол, мягкая кровать, которая не вызывала боли в спине, как старая койка. Была и тумбочка, в которой Сноу сумела сделать тайник: там она хранила весь товар. Зайдя в комнату пегаска оглядела интерьер. Всё было ей привычно, всё было в порядке. На всякий случай, она поглядела в тайник, пытаясь понять, не нашёл ли кто его. Но слава крыльям, его никто не обнаружил. Но вдруг Сноу вздрогнула. Из терминала раздался шум. Обернувшись, чтобы посмотреть что случилось, Сноубёрд обомлела: на экране красовалась морда статного жеребца-единорога. Он смотрел на неё с какой-то издёвкой, даже с презрением. Его блистательная улыбка выдавала в нём искусного дельца. Поправив бабочку на своём костюме, незнакомый единорог тихо сказал: — Сноубёрд, о юное дарование, великий химик и… Ставший легендой среди единорогов башни Министерства Крутости наркоторговец. Вот мы и встретились! — Кто ты такой?! — настороженно, глядя прямо в глаза жеребца, спросила Сноу. — Ты из Анклава? — О, что ты! — морда на экране расплылась в ещё большей улыбке. — Ты может не знаешь, но это я главный твой конкурент. — Что… Конкурент? — недоуменно спросила Сноу. — Конечно, меня зовут Носорог, и я тот самый подлец, что подсадил половину контингента твоей башни на наркотики. И, вероятно, подтолкнул тебя встать на этот скользкий путь… — Хорошо, предположим, — всё ещё недоверчиво глядела на жеребца пегаска. — Но какое тебе до меня дело? — Ответ прост. Я вижу в тебе талант, который ты попросту тратишь… Твой наркотик… Он просочился в пустошь, и я его опробовал. Это лучшее, что я когда-нибудь вдыхал. Мои жалкие попытки создать что-то подобное не увенчались успехом. Так что, я предлагаю тебе на меня поработать. — Что?! С чего ты решил, что я соглашусь? — Потому что тебе самой противно находится на службе Анклава. Ты хочешь свободы, и я тебе её предоставлю. Я же знаю, что тебе хочется этого. Сноубёрд колебалась. Он был прав. Она никогда не хотела работать здесь. Ей нужна была свобода. Вздохнув, Сноубёрд посмотрела внимательно на морду единорога и спросила: — Я всё равно не понимаю… Что ты хочешь сказать? Зачем ты мне помогаешь? — Скажем так. Наверное, я сейчас задену твоё самолюбие, но… Ты свободолюбива, ты жаждешь беззакония. И я это уважаю. Но помогаю не из уважения, а из выгоды. — Я… — замялась Сноубёрд. — Ты как птица в клетке. Но… Птица свободна, а что же ты? Так ты согласна получить то, чего ты хочешь больше всего? Пегаска кивнула. Состроив деловую морду, она сказала: — И так, к делу. Что я получу в обмен? — У… — довольно посмотрел на пегаску Носорог. — Ты получишь… Свободу!***
Закутавшись в шубу, пытаясь сохранить больше тепла, Птичка сидела на ящике товара, что она втащила в фургон, стоящий у дороги в Малокристальск. Уже прошло два месяца с момента её побега из Анклава. Ровно два месяца назад с ней связался Носорог. Он дал ей самую важную вещь в жизни — свободу. Хоть и с того момента Сноу не видела своего нанимателя, а лишь общалась с ним через связных, она была невероятно ему благодарна: он подарил ей новую жизнь, новое имя. Теперь она могла спокойно заниматься тем, что ей нравилось: химией. Не боятся преследования за её «преступные» действия, она обрела то, о чём мечтала всё своё жеребячество. И вот теперь она ждала долгожданную встречу со своим спасителем. Носорог должен был прийти за второй партией Кристального Дэша. А также, как он сам сказал: «Посвятить в его банду». Что бы это ни значило… Дверь в ржавый фургон притворилась, и во внутрь заглянула молодая кобылка — Лок Харт, одна из пешек Носорога. Оглядев скудный интерьер, Лок исчезла, что-то сказала, и в проходе появился он… Носорог. Жеребец, как обычно, одетый по последнему писку моды и явно не по погоде, взглянул на пегаску и улыбнулся. Птичка улыбнулась в ответ и встала с ящика, показывая копытом на него. Носорог молча кивнул, вошёл внутрь, пропуская ещё двух жеребцов. Одного из них, крупного бугая-земнопони, который тоже был одет в костюм-тройку, звали Слон. Он был экспертом в финансах, оружии и правым копытом Носорога. Слон не был счастлив, он то и дело встревоженно поглядывал на Птичку, как будто пытался предупредить о чём-то. Но внимание кобылы было приковано к её боссу. Поклонившись, Сноу и явно нервничая проговорила: — Это честь встретить Вас в живую. Вот обещанные тысяча ампул моего отборного Дэша. Надеюсь он вам понравится… Сэр. Носорог сбил крышку ящика и посмотрел на всё добро. Довольно кивнув, он показал двум жеребцам, чтобы те унесли наркотики наружу. Не успела Птичка моргнуть, как сундук с Дэшем исчез. Они остались вдвоём в этом фургоне: только Птичка и Носорог. Явно смутившись, Сноу не знала, что сказать. Но ей не пришлось ничего говорить. Носорог, подмигнув, проговорил: — Ну что, Птичка, наши пути опять расходятся. — В смысле? — удивилась пегаска. — Разве я ещё не буду «готовить»? — Ну… это твоё дело. Я получил того, что хотел. — Не поняла… — не успела договорить Сноу, как Носорог исчез за дверью. Птичка рванулась вперёд, пытаясь догнать своего бывшего нанимателя. «Что это всё значит? Он же обещал! И что мне дальше теперь делать?» — подумала пегаска, выскакивая из старого фургона. «Я же… О, святые крылья, БЛЯТЬ!»… На пороге её ждал… Отряд военной полиции Анклава. Пегасы облачённые в силовую броню окружили её. Носорога нигде нельзя было увидеть. Лишь Лок Харт отстранённо стояла за пегасами, смотря с сожалением на Птичку. Пегаска не могла поверить своим глазам. Её предали? Но зачем? Ведь Носорог обещал ей свободу! ЗАЧЕМ ВСЁ ЭТО! Дрожащим от шока голосом, Птичка пролепетала, смотря на Лок: — Лок, что это всё значит? — Извини, дорогая, но это бизнес. Зря ты позволила наблюдать нам за процессом синтеза наркотика. Мы теперь сами справимся. Прощай, — развернувшись Лок Харт пошла в сторону города, что виднелся в небольшой дымке. — БЛЯДЬ! — взревела Птичка, пока её связывали солдаты Анклава…***
— Бляди! — взывыла Птичка, метаясь в поисках чертежей Анклава по задымлённой комнате. — Вот сука, почему всегда удача против меня! Ебаный Шторм! Почему я не догадалась, что без подкрепления он не пойдёт ко мне! Хитрая сука! Хотя… — она сплюнула. — Это ему, блять, судьба помогает! Он же придурок! Таких «Селестия бережёт»! Крылышки! Наконец нащупав пистолет и свиток, что лежал в столешнице, Птичка закинула их в свои сумки и ударила по синей кнопке на панели управления. Стол начал свой подъём, открывая взору лестницу вниз. Это единственный путь. Пегаска спустилась в тёмный коридор и понеслась, что было мочи. Если она успеет, то может сбежать! Главное не останавливаться. В её боку неприятно покалывало. Хоть её не ранили, но она сильно ослабла по сравнении с молодой собой. Не привыкла она так бегать! Ведь до этого бегали от нее! «Ебаный, Шторм, вставил мне палки в колёса», — думала Птичка делая резкий поворот. До выхода осталось совсем чуть-чуть. Вот и лестница, что вела в проходную стойла. Быстро потопав по ней, Пегаска выскочила к выходу. Челюсть бандитки отвисла. Путь ей преградили два пони. Та кобыла, что прибежала на помощь этому придурку и… Он. На слабых, дрожащих ногах стоял Шторм. Его серую шкуру испещряли десятки пулевых отверстий. «Как он, блять, стоит на ногах?!» — подумала про себя Птичка, в шоке смотря на них. Шторм истерично засмеялся, направив на пегаску свой пистолет. Но Птичка была раньше: подцепив крылом, она схватила зубами и навела свой девятимиллиметровый пистолет, который ей подарил в знак мира Слон. Теперь лишь решит исход, кто первый выстрелит, но Птичка не решалась выстрелить. Эта кобыла точно её пристрелит, если она попытается убить Шторма. «Надо что-то делать…» Наконец, Шторм прекратил смеяться и дрожащим голосом произнёс: — Вот тебя жадность и сгубила, Птичка! Если бы ты не искала чертежи, то возможно успела улизнуть. А теперь, — Шторм протянул ей своё копыто. — Отдавай, что не твоё. — Пофёл нахер, придурок! Это пофледнее, что у меня офталось! Ни банды, ни крыфек, ничего! Ты фсё разрушил, блять! Ты доволен собой?! Даритель, блять, Сфета! Альфа, ебаная! Офтавь меня уфе! — Пистолет мешал пегаске чётко говорить, но убирать его из пасти было опасно. — Отдай, и я… Возможно! Отпущу тебя! — глупо улыбнулся Шторм, будто пытаясь напугать её. — Фторм! Не играй фо мной! Пуфти! — Отдай. Чертежи! Птичка не сдержалась. Он, этот придурок, диктует ей условия. Так не пойдёт, это её шанс заработать. И начать жизнь заново! Она убежит в Эквестрийскую пустошь, заново отстроит там банду… Ей нужны эти чертежи, да и она не только из жадности их не хочет отдавать Шторму. Они не должны попасть в копыта Анклава. Если они получат их, то пустоши конец! Они смогут уничтожить любого врага, и её в том числе. Нет, чертежи буду с ней! Птичка оскалилась, наведя пистолет на Шторма. Она придумала, что делать. Зарычав она выстрелила в идиота, попадая ему чуть выше сердца. Жеребец свалился на пол, потеряв сознание. Это было специально! Всё идёт по её плану! Злобно глянув на зарядившую винтовку единорожку, она прошипела: — Только пофмей! Фторм будет жить, если ты меня отпуфтишь. Выбирай! Ефли попытаешься мне помефать, я ему голову фнесу. — Драгуны, блять, тебя запомнят! — прорычала наймница, подбежав к распластавшемуся на полу Шторму. — Тебе это не сойдёт с копыт! Слово Трайпон! — Уве софло! — усмехнулась Птичка, пробегая мимо полумёртвого Шторма. — Я… АЙ, БЛЯТЬ! Её крыло пронзила резкая боль. От неожиданности Птичка полетела кувырком по полу, рассыпая все свои вещи. Пистолет выпал изо рта и отлетел в угол. Птичка в страхе посмотрела на стрелявшую: единорожица с чёрной гривой стояла у входа в атриум Стойла, держа в дрожащем телекинезе пистолет Шторма. Тяжело дыша она крикнула Трайпон: «Хватай чертежи!» Птичка вскочила, пытаясь ухватиться за свиток, но наёмница оказалась проворней. Птичка в шоке смотрела на них. Она осталась у разбитого корыта, и ей осталось лишь спасать свою жизнь бегством. На её глазах навернулись слёзы обиды. Она развернулась и пустилась наутёк, плача от безысходности. Позади послышались выстрелы, но стрелявшая оказалась посредственным стрелком. «Я тебя убью, Шторм! Убью! Убью!» — рыдая тихо приговаривала Птичка. Её крыло сильно кровило, калибр пистолета Шторма был огромен и оставил огромную дыру, которая вряд ли уже заживёт. Выскочив на улицу, она вскинула голову к серому небу. Она взорвалась истерикой, у неё не осталось никаких духовных сил. Упав на холодный снег, она принялась колотить замёрзшую землю, разбивая копыта в кровь. Выдохшись, она закричала что было мочи: — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, ШТОРМ! ТЕБЯ И АНКЛАВ! НО ЗНАЙ, Я ОСТАНУСЬ СВОБОДНА! Я ОТОМЩУ!