Pov Автор
Питер теплел к Эмили с каждым днем. Он чувствовал к ней необъяснимый трепет, нежность, и сам поражался этому. Льюис ходила с еще маленьким, но уже начинающим округляться животиком. Паркер слишком часто с придыханием касался его, поражаясь удивительному состоянию девушки. Она была хранителем его малыша и твердила, что родится мальчик. Питер не опровергал ее предположений и объяснял все «материнским чутьем», которое, по его мнению, не может обмануть. Однако он прекрасно понимал, что, возможно, Эмили родит ему дочурку, поэтому не думал даже над именем. Паркеру было все равно, кто это будет. Он мечтал взять в руки крошечный комочек пеленок, откуда бы выглядывал маленький остренький носик. Питер желал ощутить, как его сердце пропускает удар во время первого крика ребенка. А затем свободный вздох облегчения и радость, которая разливается горячей волной повсему телу. Это осознание того, что впереди бессонные ночи, недовольный плач, но годы счастья, приносимые блестящими глазками малыша. А Эмили… Она останется позади? Почему-то эта мысль заставляла напрячься. Паркер привык к ее рыжим кучеряшкам, яркой улыбке, веснушкам на лице и бездонным зеленым глазам. Они поглощали все его существо, заставляли забыть обо всех проблемах, но этот страх навредить ей… Он не давал покоя. Питер практически до панического состояния боялся того, что из-за него с Льюис и с малышом может что-то случиться. Девушка же, наоборот, была уверена в светлом будущем и ни капли не понимала тревожного взгляда Паркера и его постоянного нервного подергивания плечом. В последнее время Питер стал слишком нервным, более раздражительным, что также заметили его сотрудники. Он чаще срывался на людей, причем по любому поводу, хотя раньше холодно реагировал даже на критические ситуации. Порой Паркер понимал, что у него появляется нервный тик, особенно под вечер, а руки тряслись в самый неподходящий момент. Он старался игнорировать это, но Эмили однажды обратила внимание на странное поведение Питера и посоветовала ему сходить к неврологу. Безусловно, он катерически отказался. Паркер стал курить намного больше, чем раньше. Сигареты в день-два ему не хватало, поэтому он мог выкурить половину пачки в день. С его регенирацией это не особо страшно, однако Льюис в ужасе наблюдала за тем, что происходит с Питером. На все ее вопросы он отвечал однозначное «нормально» и снова щелкал зажигалкой. Конечно, выгоняя Эмили из комнаты, чтобы она не дышала едким дымом. Когда девушка начинала переживать за его состояние, Паркер молча приобнимал ее и целовал в растрепанную макушку… Вчера он сводил ее в парикмахерскую, на маникюр и педикюр, а Льюис довольная смотрела в зеркало и приговаривала, что теперь она «выглядит как нормальный человек». Также Питер предложил купить одежду для беременных, ведь совсем скоро ее животик станет заметно больше. Эмили в ответ нервно усмехнулась и решила не торопить события. Со стороны можно было подумать, что они счастливая пара, да и в сети уже повсюду говорили про «девушку человека-паука». Эти новости Паркер устал опровергать, поэтому на все вопросы либо не отвечал, либо задумчиво кивал головой. Но «пара» прекрасно понимала, что чувства Льюис невзаимны. Для Эмили было странно то, что Питер стал чаще пропадать и не приходить домой вовремя. Пока она не увидела небольшой засос на его шее. Обида подкатила к горлу, но девушка взяла себя в руки и промолчала. Ей не хотелось терять самообладание, хотя эта ревность не давала покоя. Льюис осознавала, что не может уже дать ему жарких ночей, но потребность есть потребность, да и Паркер ведь не обязан ей ничего. Но душа разрывалась. Эмили не расспрашивала его, а он ничего не говорил. А тут и нечего говорить. Время шло быстро, а девушка боялась. Она боялась, что, родив ребенка, потеряет Питера навсегда. Льюис мысленно посчитала и поняла, что до его дня рождения осталось две недели. Она хотела этот день сделать для него особенным, но что подарить человеку, у которого все есть? Эмили подошла к нему и аккуратно поинтересовалась: — Питер, я хотела спросить… — Да? — Что ты хочешь на день рождения? — Я хочу узнать пол моего малыша, а также убедиться в том, что он здоров. — Ответил Паркер, легко улыбнувшись. — Может быть… Что-нибудь еще? — Больше ничего. Мне ничего не нужно. — Я просто… — Эмили смутилась. — Не забивай себе этим голову. Успокойся. — Понятно… Девушка опустила глаза и села за кухонный стол. — Хочешь пончик? Я купил после работы. Подумал, тебе понравится. — Да, давай. — Со вздохом произнесла Льюс. — Я уже совсем обленилась. По дому ничего не делаю, кушать не готовлю… — Ты вынашиваешь моего ребенка. И этого достаточно. Я, конечно, не знаю, какого это, но уверен, что нелегко. Тебе нужно себя беречь. Больше спать, нормально питаться, тяжести не таскать. Ты пока полы вымоешь здесь, уже случиться что-нибудь. Так что не думай. Уборку и готовку могут сделать нанятые мной люди. — Ладно… — Вот и отлично.***
Девушка очень скучала в одиночестве. Питер будто старался изолироваться от нее, виделся только утром за завтраком, а вечером коротко здоровался с ней, может быть, ужинал, а потом закрывался в комнате. Бывало, приходил только к утру и сразу уходил в спальню, а Эмили горько осозновала, почему. И сегодня после недолгого совместного ужина Паркер собирался как обычно удалиться. Но Льюис его остановила: — Питер… Не уходи. — М? Что-то случилось? — Он в недоумении посмотрел на нее. — Нет. Просто… — Она вздохнула и подошла к нему, коснувшись руки. — Я понимаю, ты мне ничего не должен, мы ведь не пара и все такое… Но я хотела попросить тебя… — О чем? — Ну… Нет, ладно. Забудь. — Эмили отвернулась. — Малыш, все хорошо. Думаю, что твоя просьба не поставит меня в тупик. — Питер улыбнулся. — Что такое? — Я понимаю, ты много работаешь, времени даже на отдых почти не хватает… И я тебе никто, но просто… — Она замерла. — Я бы хотела больше времени проводить с тобой. — Девушка в ожидании смотрела на него. — Понятно… — Паркер недолго помолчал, а потом продолжил, — Если хочешь, мы можем сейчас заказать пиццу, роллы, сладкое, посмотреть какой-нибудь интересный фильм и поболтать обо всем на свете. А потом поплавать… — он взглянул на ее живот, — посидеть в бассейне с молочным коктелем, наблюдая за ночным небом. Хочешь? Льюис с восторгом слушала, что он говорил. И, не сумев вымолвить слова, активно закивала. — Отлично. Тогда я звоню в доставку. — Питер, нагнувшись, поцеловал ее в макушку, а потом спросил. — Какой у тебя рост? Прям интересно. — 152… — Смущенно произнесла девушка. — Эх ты. Гном. — Он засмеялся. — Я не гном… — Эмили наигранно поджала губы. — Ну, хорошо-хорошо. Дюймовочка. Маленькая принцесса. Да? — Ага. — Она хотела подпрыгнуть, чтобы его обнять. Но Питер быстро среагировал и остановил ее. — Беременным дюймовочкам нельзя так прыгать. А то потом человеку-пауку придется разгребать последствия. — Совсем забыла, что ты человек-паук. — Да ну? Ты перестала позлась по стенам, вынашивая моего ребенка? — Саркастически прищурился Паркер. — Вроде бы да. Видимо, это было только на первых сроках. — Видимо… Они пошли в гостинную, чтобы поудобнее устроиться на диване и выбрать фильм. Но по дороге Эмили вдруг замерла. — Ты чего? — Удивленно поинтересовался Питер. — Да ничего… Вроде бы… — Она подраслабилась, но потом резко схватилась за живот и негромко взвизгнула. — Ой! — Что? Что такое? — Он тут же оказался рядом и засуетился. — Тебе плохо? Что случилось? Нужен врач? — Нет-нет… — Льюис выдохнула. — Он… толкается… — Паркер замолчал, переваривая информацию. — Правда? — Да. Я почувствовала шевеление… Такое… Странное… Как будто рыбка в животике плавает. — Это точно ребенок? — Да… Я никогда не ощущала ничего подобного. Это очень необычно… — Льюис задержала дыхание, прислушиваясь к своим ошущениям. — Можно? — Она кивнула, а Питер положил руку ей на живот. Они стояли в полной тишине и ждали. Через несколько секунд Паркер получил слабенький и еле ощутимый толчок в ладонь. Он улыбнулся с придыханием: — Это… Мой ребенок… — Да… Наш малыш. — Льюис посмотрела на Паркера и в ее глазах было видно желание показать, что она тоже имеет право называть себя родителем. Он кивнул, соглашаясь с ней, а потом поинтересовался: — А по срокам нормально? Не рано? — Рановато… У меня только 15, кажется, неделя. А врач говорила, что почувствовать шевеление можно только с 18-20, минимум с 16. В целом, более менее. — Может, на УЗИ все же съездим? — Да нет. Все хорошо. Мне кажется, что это все из-за твоих генов. Столько странностей в них, ужас. — Эмили засмеялась. — Угораздило же меня забеременеть от человека-паука. — Но ты ведь уже не жалеешь? — Не жалею. — Тогда пошли смотреть фильм? — Пошли! Они заказали еду и сели смотреть какое-то супергеройское кино, так как Льюис не соглашалась на что-либо другое. Она с удовольствием жевала пиццу, запивая молочным коктелем, потому что Питер строго запретил ей Колу и все в этом роде. Девушка была готова полить эту Маргариту сгущенкой, но Паркер не одобрил такие извращения, боясь, как отреагирует на это ее организм. На середине фильма Эмили вдруг выпалила: — Хочу заморить червячка. — Ты же уже покушала. Съела вон почти пол пиццы. — Он усмехнулся. — Да я не об этом. Я в прямом смысле. Хочу каких-нибудь сушеных тараканов. — Эм-м… Что? Тараканов? — Ага. Или кузнечиков. А еще на Манхэттене продают очень вкусные корн-доги. Там прям идеальная прожарка. — На Манхэттене? Ты хоть знаешь, как далеко туда добираться? — Зато там вкусно. — Действительно. Нет у меня таких корн-догов. — А кузнечики у тебя будто есть? — Есть. — Эмили удивленно захлопала ресницами, а Питер пошел на кухню. Когда он вернулся, в его руках был небольшой судочек, в котором находилась какая-то сушеная живность. — Огооо… Откуда? — Когда я стал человеком-пауком, я стал любить есть насекомых. Все-таки паучьи гены дают о себе знать даже в аспекте еды. Теперь ты понимаешь, почему тебе их вдруг резко захотелось. — Он закатил глаза. — Ничего себе! Первый раз слышу о таком. — Было бы странно, если бы об этом писали в СМИ. Поэтому это один из моих секретов. — А ты мне расскажешь о своих секретах? — Вот, это тот разговор, которого Паркер боялся. — Питер? — Давай хрусти кузнечиками. — Он отвел глаза. — А потом как-нибудь, как будет время, куплю тебя этих корн-догов с Манхэттена. — Спасииибо! — Девушка сделала вид, что тут же забыла о своем вопросе, и прижалась губами к его щеке. — Люблю тебя… — Почему? — Он сжал челюсти. — Что? — Почему ты говоришь, что любишь меня? — Потому что так и есть… — Я же просил. Не нужно, Эмили. — Скольких людей в своей жизни ты потерял? — Она спросила после недолгой паузы. — Много. — Много — это сколько? — Какая приставучая. — Пятеро погибли, а остальные забыли о моем существовании. С 18 лет у меня нет ни родных, ни друзей, ни любимой девушки. — Его голос дрогнул. Питер чувствовал старую рану, но почему-то хотел рассказать правду Льюис. — Пятеро погибли… — Повторила Эмили. — Кем они были тебе? — Родители, дядя, тётя и мой наставник, который заменил мне отца… Тони Старк, ты наверняка знаешь, кто это. — Тони Старк? Железный человек? — Ее глаза округлились. — Да, он самый. Он был мне очень дорог. — Паркер вспомнил его смерть и ощутил ком в горле. — Моя тетя была беременна и погибла из-за меня. Из-за меня… — Эта травма проехалась по нему снова, будто многотонный поезд на огромной скорости. — Какой кошмар… — Девушка была шокирована. — Я не думаю, что ты был виноват… — Она сделала предположение. — Еще как виноват, крошка. Я не уберег ее. Единственного родного человека. — А у тебя нет братьев или сестер? — Нет, малыш. У меня никого нет. — Старые друзья? Бывшая девушка? — Они забыли о моем существовании. — Достаточно холодно ответил Питер, но внутри горел пожар. — Как это? — Льюис не могла понять, Теб что он имеет в виду. — Давай мы прекратим этот разговор. Может, потом расскажу тебе. Но сейчас я не хочу продолжать… — Тебе тяжело? — Да, мне тяжело. Мне очень тяжело говорить об этом. — Ты можешь выпустить эти эмоции… Я ведь никому ничего не расскажу, я поддержу тебя. — Эмили хотела стать для него более близким человеком. — Нет. Почти 8 лет назад я поклялся себе, что больше не пророню ни одной слезы. Я не нарушу это обещание. — Отрезал Паркер. — 8 лет… Господи, как это много… — Слезы — это слабость. — Нет, это не так. Даже самые сильные тоже плачут. В этом нет ничего постыдного. Слезы — это нормально. Ты ведь мучаешь себя. Издеваешься над своей душой… — Я нормально себя чувствую, Эмили. Девушка промолчала и прижалась к нему, а малыш в мамином животике немного поворочался, вызывая ее легкую улыбку…***
Кладбище стало слишком частым местом посещения для Питера. Он ходил по могилам своих родных и дорогих людей, приносил цветы и вел тихие диалоги. Вот лежат в сырой земле его родители. Паркер почти не помнил их, но также трепетно относился к фотографиям мамы и старому папиному чемодану. Вот дядя Бен, который вырастил его, воспитал и показал, каким должен быть настоящий мужчина. А вот Мэй… Она была еще молодой и красивой. Она могла родить Хэппи сына или дочку. Но только лишь Питер знал, что в этой могиле лежат два человека. Просто один был совсем крохотным и беспомощным. Мэй призналась племяннику в своем счастье и собиралась сообщить эту радостную весть будущему отцу. Но Судьба решила иначе. И Паркер каждый день пожирал себя изнутри за то, что не уберег ее… А теперь в его руках жизнь Эмили и жизнь его собственного ребенка. И если с ними что-то случиться, Питер никогда себя не простит.