Любовь как случайная смерть

Ночное небо усыпанное осколками звёзд, луна курящая облаками, мрак питерских романтичных переулков удивительно и непривычно пустая трасса, местами слегка освещённая унылым фонарным светом. Измотанный и замученный съемками Арсений с напряжением нетерпеливо и сосредоточенно возвращался домой. *Может заехать купить антону сигарет ему будет приятно? Задумался Попов Неожиданно на встречную полосу с ослепительно яркими лучами фар, на предельной скорости выезжает машина. Стараясь затормозить колёса автомобиля стирались по трассе. Туманное ощущение и искаженное восприятие действительности, Обстановки и событий, заторможенная реакция. Резкий момент столкновение двух автомобилей. Внезапная боль в области лба. потеря сознания и связи с явью. Многочисленная кровопотеря, ушиб рёбер, переломы и травмы. Доносящийся звук сирен скорой помощи. — Сереж, он жив? Что с ним? В какой он больнице? В спуганно, глотая воздух спрашивал антон — Жив, но повреждения практически не совместимые с жизнью, я заеду за тобой, тебе нельзя в таком состоянии садиться за руль. — Пожалуйста быстрей. Безграничный диапазон выраженных чувств реагирующих на события — неоспоримо влиял на эмоциональное и физическое состояние Антона. Его растерянные зелёные глаза наполнялись горечью слез, сердце буквально разрывалось. Ощущая навязчивое отчаяние, волнение за всевозможные последствиями происходящего, собственную уязвимость, утомляющие истощение приводящие к невыносимой тревоги и замешательству. Ему было страшно. страшно как никогда. Страшно потерять любимого человека. Страшно из-за неизвестности. телефонный звонок -Спускайся. импульсивно произнёс Сережа припорковываясь на против подъезда и положил трубку. Накинув куртку Шастун мигом выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью, не дожидаясь лифта бегом спустился по лестнице, постоянно цепляясь карманами куртки за перила, кажется он её порвал, но это было не столь важно. Наконец выйдя из подъезда, у которого стояла машина Матвиенко. Он торопливо и неуклюже сел на переднее сиденье, стараясь не удариться головой подгибая под себя длинные ноги, которые сейчас путались между собой. — Ты как? поинтересовался Серёжа — Ну как я могу быть? Немного грубо ответил Антон — Да, извини глупый вопрос. До больницы ехать минут 15-20 — Я могу покурить в окно? Вежливо уточнил парень, престегивая ремень. — Да слегка недовольно произнёс Матвиенко, он не переносил запах сигарет, а тем более не хотел чтобы этим резким и отвратительным ароматом провоняла вся машина, но Антона процесс курения как то успокаивал, поэтому именно сейчас можно. В пачке осталась одна никчёмная сигарета. настолько же никчемная, как внешние и внутренние состояние шастуна. в течение всей дороги, которая казалась бесконечно долгой Шаст нервно перебирал кольца на тонких длинных пальцах, все время ими пощелкивая и кусал потрескавшиеся, сухие губы, в уголках которых запеклась кровь, а иногда и вовсе стекла тоненькой струйкой по нижней губе. — Приехали отстегивая ремень, утомленно сказал Серёжа. Антон все также мнгновенно вышел из машины, и они вместе стремительно отправились в больницу, которая была наполнена неповторимым ароматом убогости российских лечебниц, чувственными нотками стерильных бинтов и омерзительной хлорки. Обшарпанные блекло серые стены и тусклые лампочки вымученно освещали нескончаемый печальный коридор. — Девушка, здравствуйте к вам должны были привезти молодого человека попавшего в аварию, Попова Арсения Сергеевича уточнил Матвиенко, практически не смотря на медсестру — Да, верно он сейчас находится в реанимации, но навряд ли вас туда пустят без разрешения лечащего врача. Любезно произнесла девушка, перелистывая журнал и рассказывая какие то документы. — А как нам найти лечащего врача? поинтересовался Шастун, он всеми силами старался не показывать своего испуга, но получалось мягко говоря хуево. — Кабинет №14 прямо по коридору и налево. Среди однотипных белых дверей, и сумрачно грязных окон, и с каждым шагом, становилось все хуже, тревога брала вверх. После недолгих поисков кабинета на котором висела стандартная табличка с надписью: «Ординаторская» *продолжительный стук *негромкий женский голос — Войдите — Здраствуйте, мы бы хотели узнать в каком состоянии находится молодой человек после аварии и можно ли его навестить? Беспокойно начал Антон — Здравствуйте, извините, а кем вы ему приходитесь? — Коллегами, друзьями. «друзьями» пронеслось в сознании антона, нельзя было открыто говорить о своей ориентации в таких ситуациях, ну и как минимум потому что они являются медийными личностями, да и мало ли какие люди бывают гомофобы. — Я лечащий врач — хирург Еоролева Евгения Павловна, он находится в реанимации в тяжёлом состоянии, в коме с многочисленными переломами, и черепно мозговыми травмами. На данный момент часы для посещения запрещены, приходите утром. Грамотно изложила хирург, у неё был добрый но до жути уставший взгляд — Пожалуйста, пустите меня к нему хотя бы на минутку изнывающи жалким голосом сказал Шастун — Не положено — Я очень вас прошу. На глазах парня наворачивались слезы, он действительно сойдёт с ума если не увидит Арсения и это осознание приводило в отчаяние — Ладно, буквально на минуту.

***

Палата реанимации была едва освящена мерклой потускневший лампой и насыщена угнетающей, атмосферой безнадёжности и безграничной боли. Находившиеся рядом палатные мониторные аппараты, дефибриллятор аппарат ивл, вызывали напряженное беспокойство, тревогу спровоцированную грубым внутренним мучительным смятением и тягостной неопределенностью. На белой простыне неподвижно лежал Арсений…он казался настолько беззащитным и хрупким… Антон тихонько присел на рядом стоящий стул, судорожно взяв его за прохладную руку, на которой красовалось множество ссадин, и лаского целовал в тыльную сторону. От подступивший к горлу горечи и дрожи от горького ощущения никчемности, защипало глаза, по щеке пробежала слеза, оставляя за собой влажную полосу. — Я рядом, все будет хорошо…слышишь. Голос дрожал, причем дрожал невъебически, а слова растворялись в пустоте. Любовь, надеждой оживляемая алела каждую секунду на щеках его, любовь искрилась в его взорах, любовь билась в его сердце.