Tattoos are scars

У меня нет ответа для Тани, стоящей напротив, я не хочу обманывать, пока сама не понимаю, чего именно боюсь, если Штрэфонд узнает обо всём. Она максимально закрытый человек, только начала делать какие-то шаги навстречу, нельзя на это плюнуть и вновь полностью потерять доверие, которого толком и нет сейчас. Мой взгляд не отрывается от девушки, ожидающей, что же отвечу, но лишь отворачиваюсь и направляюсь в свою комнату, проходя мимо любопытных девочек, из-за Тихой мы стали отдаляться друг от друга, Каширина всегда была моей подругой, самой близкой из всех, однако нельзя назвать дружбой те отношения, которые может сломать один человек, вставший между нами. Пропало доверие, взаимопонимание, мы больше не смотрим вместе фильмы по вечерам, не ходим в кафе, чтобы просто выпить кофе и обсудить каждую мелочь не свете. – Уже готова променять сестру на какую-то бабу, да, Лебедева? – эти слова будто нож в спину с её стороны, она знает, что я избегаю этого, думая только о мести за Настю. Резко останавливаюсь, не поворачиваясь к ней, чтобы не было видно слёз, скопившихся в уголках глаз. Я от кого угодно была готова услышать эти слова, но точно не от бывшей подруги, да, именно бывшей, таковой девушка стала с того момента, как в нашу жизнь ворвалась Тихомирова, став для неё всем на свете, лучшие подружки, поддерживающие друг друга всегда, мне там нет места, и никогда не будет. У меня нет сил что-то ответить, голос дрожащий, не хочу показаться слабой, хотя сама знаю, что такой являюсь, моя бесчувственность теперь заканчивается на двух людях, явно не испытывающих взаимности, к сожалению. Только одна сестра, которая сейчас не рядом, была поддержкой, что теперь я ни от кого не могу получить. – Нет, Тань. Только в твоей привычке менять людей на других, только в твоей, – улыбаюсь сквозь слёзы, заходя в комнату и вытирая лицо рукавом. Не думаю ни о чём, чувствую полное опустошение, но всё-таки беру телефон, быстро печатая и отправляя сообщение. Возможно, позже об этом пожалею, но не сейчас. Надеваю кроссовки и буквально выбегаю из квартиры, а затем и из подъезда. Проходит вечность, пока лифт поднимается до самого верхнего этажа, но когда останавливается, меня мучает только один вопрос: будет ли она там. Прошли лишь сутки с нашей последней встречи, но Таня поспособствовала тому, что Крис может даже не прийти, потому что я знать не знаю о чём был их разговор. Но каково же было моё удивление, когда я поднялась на крышу, а голубоглазая стоит спиной ко мне, засунув руки в карманы, рассматривает светящийся ночью город. Уголки губ сами тянутся вверх, а глаза щиплют от слёз, что я всю дорогу проливала из-за Кашириной. Штрэфонд сейчас так спокойна, хотя даже не вижу лица, но почему-то представляю его именно таким. Маленькие хлопья снега падают с тёмного неба, приземляясь на капюшон, прикрывающий моё лицо. Отчаяние. Именно это чувство меня пронизывает, уже не могу представить до какой степени, что иду к той, которую несколько месяцев подряд мечтала убить в месть за сестру, но не в эту минуту. Сейчас за локоть поворачиваю её к себе, не услышавшую, как я подошла из-за спины. На лице спокойствие, в то время, как моё лицо залито слезами, а глаза не выдают ничего хорошего, по расширенным глазам Крис можно понять насколько они покраснели, да и я отлично это чувствую. Не говорит ничего, понимая, что не самое подходящее время для разговоров, поднимает руки, покрытые татуировками, и вытирает большими пальцами дорожки слёз, отодвигая распущенные волосы и слишком неожиданно накрывая мои обветрившиеся губы, заставляя прикрыть глаза и обнять руками талию, прижимаясь чуть ближе и чувствуя невероятное тепло, исходящее от её тела. Целует медленно и успокаивающе, поглаживая измученную слезами кожу щёк, в этот момент я ощущаю намного больше поддержки, чем за последние месяцы нашей "дружбы" с Танком. От таких мыслей новый поток слез вырывается сам по себе, пальцы непроизвольно сжимают её куртку на талии, а зубы слабо впиваются в нижнюю губу той, которая всеми силами пытается меня успокоить, хочу, чтобы все чувствовали боль, что испытываю сейчас я, но Крис ничего не делает, перенимая всю инициативу, протирая пальцами моё лицо. Только заканчивающийся воздух заставляет меня оторваться и уткнуться мокрым носом в её шею, обняв двумя руками. Скопившиеся рыдания выливаются на девушку, пытающуюся успокоить меня, поглаживая ладонью по спине. – Поплачь, легче станет, – вот, кто сегодня стал для меня успокоением. Девушка в этот момент даёт мне выплеснуть всё, вылить на неё все свои проблемы и слёзы, иногда именно враг оказывается самым близким человеком, когда друзья могут по щелчку пальца заменить тебя другим. Мы стоим на крыше одного из самых высоких домов в городе, но вместо того, чтобы наслаждаться шикарным видом, Штрэфонд успокаивает меня. Вдуматься только! Успокаивает ту, что мечтает отомстить за жизнь своей сестры, отправив убийцу на тот свет. Но в этот вечер именно эта девушка стала моей поддержкой и успокоением. Именно Крис терпит мои громкие рыдания в её шею и большой поток слёз. Если все враги будут такими, то друзей мне не надо.

♤ Автор ♤

Ночь после встречи Ларисы и Ани.

Девушки лежат посередине большой кровати, рыжеволосая думает только о своём, медленно поглаживая другую по щеке, уткнувшись взглядом в потолок, отражающий их, так давно влюблённых друг в друга, но ссорящихся из-за сложнейших характеров, которые при столкновении могут снести всё на своём пути. Но каждый такой скандал заканчивается приятно для обеих, именно поэтому на лицах сейчас улыбки, а внутри нет злости друг на друга. – Я всё ещё жду ответа, – глаза Ксении прикрыты, медленно водит указательным пальцем по коже в районе рёбер, наслаждаясь тем, как под её пальцами пробегают мурашки. Она узнала, что сегодня к Ане кто-то приходил, но та молчит, как партизан, не признаваясь ни в какую, из-за этого и была ссора. – Но не дождёшься, – девушка зарывается в волосы Милас, которая выгибает бровь и приподнимается на локте, вглядываясь в лицо Гороховой. Накрывает её тело, оперевшись руками по две стороны от головы удивленной Горы. – То есть не скажешь? – для Ани было удовольствием наблюдать за ревностью девушки, ведь знает, что она подозревает. Но здесь была не Лера, о которой думает Ксюша, опускающаяся ниже и оставляющая за собой влажные поцелуи, залезает под одеяло, проводя пальцами по внутренней стороне бедра, мучает Аню, протягивающую руку и сжимающую её волосы. – Это конфиден… – она не успевает договорить, как губы и острый язык Милас оказываются в самом нужном месте, заставляя грудь подниматься намного быстрее и выше. – Блять, – откидывает голову на подушку, сжав пальцами простыни. – Говори, Аня, – в этот момент Ксюша отрывается, откидывая одеяло и смотря на девушку с вызовом, ждёт ответа и знает, что дождётся, всегда добивается этого, чего бы оно ни стоило. – И я продолжу, – гениальный шантаж. – Милас… – она пытается держать себя в руках, но это предательски тяжело, заставляя имя непроизвольно слететь с губ. – Кравцова, не Чича, теперь сделай, что обещала. Но отклика Гора не получает, только то, чего сейчас ждала больше всего, ведь ответ Ксюшу вполне удовлетворил. Ревность этих девушек часто переходит все границы, именно поэтому в голосовании, решающим: будет ли Триада поддерживать Кампанью, Ксения поддержала Конора и почти сразу рассказала Лебедевой о том, что Кравцова собирает на них информацию. Милас не хочет, чтобы Горохова хоть как-то пересекалась с Чичей, которая в любом случае находится под влиянием Мазур, никогда не идущую против Штрэфонд, близняшек и Наточий. Даже несмотря на то, что Валерия влюблена в Аню, ради безопасности "Ангелов ада" она не сделает ничего. Теперь всё на своих местах и Ксению это устраивает.

♤ Крис ♤

Я и подумать не могла, что буду поддерживать своего врага, проливающего слёзы на мою шею, прижимающегося ко мне так сильно, чтобы получить как можно больше тепла и успокоения с моей стороны, которое я по итогу отдаю. Она успокаивается только спустя полчаса, отстраняясь и смотря на меня заплаканными глазами, я не видела её такой слабой ни разу за время нашего не самого длительного общения. Она всегда старалась показаться сильной и уверенной в себе. Продемонстрировала свою смелость, когда пришла в клуб одна, окружённая врагами, без оружия явилась на эту крышу и сделала ещё многое, что заставило меня уважать этого человека, играющего честно. – Ничего не спрашивай, – уставшим голосом произносит эти слова, стоит мне прикрыть рот, чтобы узнать хоть что-то, но ничего не говорю, прикусывая зубами пирсинг изнутри. Странно, но я очень хочу знать. Это плохо, но меня интересует всё, что она сейчас может мне рассказать, однако давить не собираюсь. Если захочет излить душу, я с радостью побуду рядом. Маша медленно поворачивается к городу, делая несколько шагов к краю, что заставляет меня схватить её за руку и притянуть обратно. – Думаю, не стоит сейчас этого делать, – ловлю её непонимающий взгляд, я видела на покрасневшем лице отчаяние, когда Лебедева только пришла, понятия не имею, что случилось, но сейчас лучше не подходить туда, потому что даже у меня возникали мысли о том, каково же пролететь все эти этажи, однако я сразу отмела их. – Если я побыла с тобой слабой, не значит, что теперь ты всегда будешь мне указывать, – она говорит это мягким голосом, без какого-либо намёка на грубость, и одновременно с этим переплетает наши пальцы, подаваясь вперёд и проводя языком по пирсингу под губой. – Симпатично смотрится, – комментирует и это, не отстраняясь, а наоборот, направляет взгляд в сторону моих губ. – Я тебя так ненавижу, но просто мечтаю поцеловать, как ты делаешь это? – в том-то и дело, что я не делаю ничего. Её глаза не отрываются от губ, вижу и слышу, что дыхание учащается, мой взгляд опускается туда же, кареглазая проводит языком по нижней, её желание видно очень хорошо. Первая не выдерживает, прижимаясь к моим губам и кладя холодные ладони на мою горячую шею, этот контраст заставляет напрячься. Именно я перенимаю инициативу, раскрывая языком её губы. Если тот поцелуй был наполнен её отчаянием и нуждой в успокоении, то в этом чувствуется желание и некая страсть. Прикусываю нежную кожу, получая в ответ глухой стон, мы квиты. Отрываюсь первой, прижимаясь лбом к её лбу, восстанавливаю дыхание, которое сбилось ко всем чертям. – Твоя ненависть – услада для меня, – говорю, когда уже могу размеренно дышать. Думаю, что сегодня мало чего узнаю, Маше нужен крепкий сон, а не разговоры, что только напомнят обо всех проблемах, заставивших проливать такое количество слёз. – Знала, что оценишь, – пожимает плечами и засовывает руки в карманы, вдыхая слишком глубоко. – Встретимся потом? – этот вопрос застаёт врасплох, она действительно хочет просто уйти, ничего не объяснив? После всего, что сейчас было? Неплохо придумала. Но в ответ лишь киваю и поворачиваюсь к прекрасному виду, выглядя спокойно, но кипя внутри. – До встречи, Штрэфонд, – берет пальцами мои скулы и на пару секунд прижимается к губам, так же быстро отстранившись и исчезнув. Ничего и никогда не даст объяснение, почему я пришла сюда, стоило ей написать лишь одно сообщение. Почему успокаивала. Целовала. Вытирала слёзы и делала всё, лишь бы этому человеку стало лучше. Да, я видела в её глазах печаль, но Маша — мой враг, мне надо наслаждаться мучениями Лебедевой, но не могу. Я скорее нуждалась в том, чтобы дать ей поддержку. Необъяснимые явления даже для меня самой.