Где-то в пригороде Бразилиа днем.
Начали собираться страны. Было невыносимо жарко. От зенитного солнца спрятаться можно было только в тени. Кое-где печально подсыхала трава, даже не надеясь на спасение. В темном укромном месте стояли Бразилия и Колумбия и о чем-то разговаривали. Недалеко от них на скамейке, которая очень сильно разогрелась из-за палящего солнца, сидели Эквадор и Панама и грустновато смотрели друг на друга. Но все же эквадорец не смог вынести этой напрягающей тишины и с тревожным тоном спросил младшего:
— Как ты думаешь, сможем ли мы пережить эти две недели без всяких происшествий?
— Наврядли, — ответион Панама и обхватил свою голову руками. — Скорее всего, мы просто-напросто поубиваем друг друга. Ты же знаешь, что нам никогда не живется спокойно!
От этих слов по спине старшего побежали мурашки. Только сейчас Эквадор понял, как он на самом деле беспокоится. Хотя было наивно полагать, что он получит успокаивающий ответ…
Неожиданно их диалог прервао какой-то шум, доносящийся из далека. Все встревоженно посмотрели друг на друга. Вскоре уже стали заметны очертания машин.
— Кто это? — недоуменно спросил Колумбия, глядя в даль.
— Это… — усмехнулся Бразилия и подошел к колумбийцу. — Скорее всего, «наши».
Колумбия лишь тяжело вздохнул и взглянул на сыновей, которые печально смотрели вниз.
Вскоре автомобиль подъехал и из него вышли две девушки — Перу и Испания. Они обе выглядели вполне себе спокойными и даже немного улыбались. Бразилия и Колумбия
не спеша подошли к ним.
— Ну что ж, здравствуйте. Как доехали? — спросил Колумбия девушек.
— Хорошо, только… — ответила перуанка и посмотрела на автомобиль.
Из машины вышел высокий мужчина под два метра ростом и стал важно осматривать всех присутствующих.
— Россия?! — в недоумении произнесли бразилец и колумбиец.
— Как видите, собственной персоной. Ну что, скоро поедем, или как? — спросил русский и его вечно угрюмое лицо стало немного веселым.
— Д-да, только кажется, кое-кого не хватает, — ответили в унисон только что подошедшие Эквадор и Панама.
— И кого же? — спросил Колумбия и посмотрел на сыновей.
— Например, до сих пор не понятно, где Венесуэла, — произнес Бразилия и посмотрел на колумбийца.
— Точно. Где же мой племянник? — сказала Испания.
— Этот обо… — начал Колумбия, но вдруг будто бы из ниоткуда появился всем знакомый силуэт. Венесуэла стоял за спиной отца и что-то гневно бормотал себе под нос. В его руках были тяжелые сумки, которые венесуэлец кое-как держал.
— Я конечно знаю, что ты меня не любишь, но не думал, что до такой степени!
Колумбия повернулся и злобным взглядом окинул Венесуэлу. Все притихли, ожидая, что будет дальше.
— В общем, проехали. Можно собираться, — на свой страх и риск сказал Бразилия.
Всё согласились. Появился автобус, который должен был отвезти их на двухнедельную «каторгу».
Венесуэла вздохнул и снова тяжело посмотрел на отца и братьев. Вечное терзающие чувство стыда и муки совести не давали ему покоя. Он любил свою семью, но боялся это признавать.
— Эй, Венесуэла, с тобой все хорошо? — Неожиданно сзади послышался такой знакомый и добрый голос русского, который осторожно положил свою руку на плечо латиноамериканца.
— Да, все в порядке, — сказал венесуэлец и обернулся чтобы обнять своего старого друга.
— Хех, я тоже скучал, — улыбнулся Россия и еще сильнее прижал к себе венесуэльца, заставляя того почувствовать своё тепло.
— Ну вы там скоро?! — Из автобуса донеслись недовольные голоса Колумбии и Бразилии, видимо, все уже сели в машину и ждут их обоих.
— Да, уже идем, — громко ответил русский и, взяв руку товарища, подбежал к автобусу. Зайдя внутрь, Россия и Венесуэла заняли последние места у окна.
Они чувствовали, как пристально на них смотрят все присутствующие, от чего становилось не по себе. Спустя несколько минут автобус тронулся.
«Добро пожаловать в ад» — подумал про себя Боливарская республика и со стахом посмотрел на отца и братьев. Те недовольно пробубнили что-то про себя и стали заниматься своими делами, впрочем, как и все собравшиеся страны.
— Откуда у тебя этот шрам на коленке? — вдруг спросил рядом сидящий русский.
— Довыпрыгивался однажды я из окна. Но это было очень давно, будто из прошлой жизни, которую я не хочу вспоминать… — сухо ответил Венесуэла и скрестил руки на груди.
— Да ладно тебе, у меня тоже есть много неприятных воспоминаний, но одно я точно не забуду никогда.
— И что же это?
— Наша с тобой первая встреча…
***
В коридоре на скамейке сидел маленький мальчик РСФСР, одетый в строгую пионерскую форму, и читал очередную скучную книгу. Он впервые приехал сюда со своим отцом Советским Союзом, который сейчас был на переговорах с другими странами, а сына оставил за дверью.
— Скучно, — вслух сказал мальчишка и немного зевнул.
«Может, стоит прогуляться?» — подумал он.
Мальчик посмотрел по сторонам. Везде были длинные серые коридоры, ведущие неизвестно куда. Но РСФСР не собирался сдаваться и, встав со скамьи, пошёл куда глаза глядят.
Прошло десять минут, двадцать.
Коридорам все не было конца. Иногда встречались окна с вполне обычным видом на улицу и двери, в которые Россия заглянуть не решался. Несколько раз он видел лавки вроде той, на которой он сидел. На подоконниках часто стояли горшки с разными странными растениями.
Вскоре мальчику наскучило и это. Он повернулся назад. Заглянул в ещё одно ответвление коридора. Посмотрел по сторонам. И только сейчас понял.
Он потерялся.
Растерянный, напуганный и не знающий, что делать, РСФСР в панике не слышал ничего, кроме бешеного стука собственного сердца и давящей тишины. Ноги задрожали. Да и руки тоже. Вообще всë тело начинало потихоньку дрожать. Не придумав ничего получше, он просто сёл на пол, накрыл голову руками и тихо заплакал.
Спустя какое-то время он уловил звуки чьих-то шагов. В смятении подняв голову, он увидел парня лет двадцати.
Красивого. И, наверное, такого же растерянного, как и сам русский.
— Э-эй, мальчик… Ты это, чего плачешь? — сопереживающе и немного неловко спросил незнакомец.
— Я ждал своего отца, решил прогуляться и заблудился, — всхлипнув, пробубнил себе под нос РСФСР.
— Ничего страшного. Хочешь, я тебя провожу? — предложил парень и улыбнулся. — Ты, наверное, один из детей СССР.
— Как вы догадались?.. — недоумевающе спросил мальчик.
На самом деле, это было довольно очевидно. Но заместо всех причин незнакомец сказал:
— Просто ты очень на него похож.
— Ладно. Но давайте уже пойдём к папе, он меня, наверное, уже давно ищет… — сказал русский и потихоньку встал с пола. — А как вас зовут?
— Венесуэла, — ответил латинамерканец и взял мальчика за руку. — А тебя как?
— Россия, — произнес мальчишка и осторожно стал поглядывать на нового знакомого, который повел его к отцу. Тот заметил, как странно на него смотрит русский и немного улыбнулся.
Вообще Советский Союз запрещал своим детям общаться с незнакомцами, но в это раз маленького Россию это не остановило. Из латиноамерикаца будто исходило некое тепло и спокойствие, которое заставляло ему верить и не бояться.
Чем дольше они шли, тем яснее русский понимал, как ему влетит от отца, и тем сильнее он сжимал ладонь Венесуэлы. И вот, наконец они стояли перед Советским Союзом.
— Вот ты где, непоседа, а я тебя везде ищу! Ты куда ушел? — было видно, как Советы недоволен.
— Я-я решил погулять и заблудился, а потом меня нашёл он и помог мне… — грустно ответил Россия, взглянув на латиноамериканца, и опустил голову.
— Сколько я тебя учил, что говорить о людях в их присутствии в третьем лице неприлично! — Коммуннист вздохнул, гляда на сына. — Ладно, что с тобой поделать. Но спасибо тебе, Венесуэла, что помог моему спиногрызу.
— Ничего он не спиногрыз, очень даже милый, — усмехнулся венесуэлец. — Не за что.
Напоследок он крепко обнял мальчишку, шепнув:
— Ну, дружок, пока.
Попращавшись с Союзом, Боливарская республика пошел дальше по своим делам, а вслед ему глядел Россия, мечтая встретиться с ним ещё.
***
Прошло несколько часов, и вот-вот они должны были прибыть. Все потихоньку начали готовиться к выходу. Венесуэла и Россия, взяв свои вещи, стали болтать о чем-то своем, как вдруг к ним подошёл Бразилия.
— Надеюсь, вы понимаете, что сейчас будет, так что ведите себя нормально, — тихо сказал бразилец и пошёл к остальным.
— Как же они меня все задолбали, — прошипел венесуэлец.
— Ничего. Надеюсь, нам повезет, и мы будем жить в одной комнате, — с улыбкой хмыкнул русский, тепло посмотрев на товарища.
Латиноамереканец едва улыбнулся и хотел сказать что-то России, но автобус остановился, и спереди послышался громкий голос:
— Приехали!
Все только начинается.
