Твоя вина

      Чёрные волосы средней длины, эффектно развивающиеся при движении и дуновении ветра из открытого окна. Выразительные, бездонные глаза, от одного только взгляда которых становилось не по себе. Тонкие полоски губ, притягивающие к себе внимание и вызывающие сильнейшее желание прикоснуться к ним. Длинные, тонкие пальцы, так сильно обхватывающие волшебную палочку, что кожа костяшек приобретает характерный белый оттенок. И, о Мерлин, несмотря на то, что многих Его внешность мгновенно отталкивала, Поттер не мог отвести взгляд…       — Гарри! — толкнув друга в плечо, чтобы тот наконец перестал летать в облаках, шикнула Гермиона. — Перестань так откровенно пожирать профессора взглядом, он же заметит! Совсем скоро твоя очередь демонстрировать заклинание, сосредоточься!       Заклинание? Какое заклинание? Чёрт! Гарри пропустил мимо ушей всё, что до этого говорил Снейп. Так, надо собраться. Это же не зельеварение, на котором в подобной ситуации он и при желании ничего бы не смог сделать. Сейчас идёт урок ЗОТИ, так что Поттер сможет выкрутиться и повторить нужное заклятие. В конце концов, он же хорошо знает боевые чары, как никак Волан-де-Морта победил год назад! Осталось лишь выяснить, что именно надо делать…       — RestrIngunt! — чётко и уверенно произносит Гермиона, направив палочку на тренировочную куклу, передвигающуюся при помощи чар, наложенных Снейпом ранее. Из палочки вырвался чуть заметный прозрачный луч с небольшим желтоватым оттенком, и кукла упала без движения.       — Неплохо, мисс Грейнджер, — сухо отозвался Северус, и все в классе разочарованно уставились на преподавателя. Это было лучшее исполнение заклинания за урок, а Снейп сказал лишь «неплохо»… Хотя, чего ещё от него можно было ожидать? Профессор с лёгкостью потратит десятки слов на то, чтобы упрекнуть студентов, указав на их недостатки, но не проронит и больше двух слов, чтобы похвалить ученика.       Гарри крепче сжал в руке палочку, как только Снейп приблизился к нему. К сожалению, подобное заклятие он услышал впервые, поэтому демонстрация его была не такой уж и простой задачей. Особенно, когда перед Поттером стоял объект его ночных фантазий…       — REstringunt! — повторил услышанное от Гермионы Гарри, только вот ударение поставил на первый слог, из-за чего вместо прозрачного луча вылетели жёлтые искорки, даже не долетевшие до цели.       — Отвратительно, Поттер, — проворчал Северус, — Никакого старания! Вам через месяц сдавать экзамены, а вы не можете повторить обычные чары парализации! И это — Герой Британии!       Возмущения профессора Гарри пропустил мимо ушей и устало закатил глаза. Лучше бы Снейп вместо того, чтобы разбрасывать возмущения направо и налево, взял палочку в свои прекрасные грациозные руки и вновь продемонстрировал заклинание нерадивому ученику, чтобы тот смог полюбоваться на напряжение пальцев…       — Все свободны, урок окончен. И да, Гриффиндор, минус 10 очков за безалаберное отношение к предмету.

***

      Из кабинета ЗОТИ Гарри выходил поникшим, а всё из-за осознания, что это был последний урок со Снейпом на этой неделе. Следующее занятие будет лишь через четыре дня.       С ума сойти! Как вообще так получилось, что Поттер перестал радоваться тому, что долгое время не увидит ненавистного всеми студентами (кроме слизеринцев) профессора? В какой момент его дорожка свернула не туда? На эти вопросы и сам Гарри мог ответить с трудом.       Так уж получилось, что после раскрытия правды о двойной жизни Снейпа, Поттер на протяжении нескольких дней думал о том, какой же его профессор на самом деле. Семь лет волшебник был уверен в том, что Принц-Полукровка — это воплощение зла, виновник всех бед и вообще ужасный человек, который только и делал, что ненавидел Гарри и предпринимал всё, чтобы испортить ему жизнь. Но всё это оказалось одним огромным заблуждением, и принять правду было тяжело. Воспоминания всех школьных лет стали круговоротом проноситься в голове, составляя из отдельных штрихов целостную картину.       Первый курс. Снейп, рискуя быть раскрытым перед Волан-де-Мортом, спасает Гарри жизнь во время матча по квиддичу.       Третий курс. Намёками пытается предупредить о сущности преподавателя ЗОТИ, а позднее закрывает собой Поттера и его друзей от обратившегося Римуса, немедля ни секунды и даже не задумываясь о собственной безопасности.       Пятый курс. Оо, в этот год Снейп помог Гарри больше, по сравнению с предыдущими курсами. Не позволил Амбридж использовать на нём сыворотку правды, мобилизировал Орден, когда Гарри сообщил о том, что Блэку угрожает опасность, обучал окклюменции.       Шестой курс. Максимально уменьшил возможное наказание за использование Sectumsempra (согласитесь, отработки каждую субботу до конца семестра — это не исключение из Хогвартса, которое он заслуживал за подобный проступок), предупредил о том, чтобы Поттер замолчал при появлении Пожирателей в кабинете Дамблдора, хитростью спас от пыток Беллатрисы.       Седьмой курс. Спрятал меч Гриффиндора в озере и с помощью патронуса сообщил о его месторасположении Поттеру. Отдал волшебнику свои воспоминания, которые были ему так дороги, и из которых Гарри узнал, как на самом деле к нему относился директор школы.       Как Поттер не замечал всего этого семь лет? Почему видел в Снейпе только плохое, закрывая глаза на всё то, что тот для него делал?       Осознание значимости Северуса в его жизни позволило Гарри кардинально пересмотреть своё отношение к профессору и попытаться по-другому взглянуть на него, узнать, каким Снейп являлся на самом деле.       Каждый день Гарри приходил в больницу, чтобы проведать Ужас подземелий после укуса Нагайны, пытался найти с ним общий язык. После выписки периодически искал с ним встречи, из-за чего постоянно приходил в школу и помогал Снейпу с его работой (у преподавателей тем летом отпуска, можно сказать, не было в связи с необходимостью восстановления Хогвартса). И, как-то так получилось, что, чем больше и чаще Гарри видел Северуса, тем радикальнее менялись его чувства. Иными словами, к концу лета волшебник по уши втрескался в собственного преподавателя.       Именно из-за Снейпа Гарри вернулся в Хогвартс на седьмой курс после войны и не воспользовался возможностью сразу же поступить в Аврорат. Он думал, что за это время сможет либо побороть свои чувства к преподавателю, либо добиться взаимности. Но приближались выпускные экзамены, а никаких продвижек так и не произошло. Любовь, казалось, проникла в каждую клеточку его тела, но так и не получила ответа от Северуса. Профессор был неприступен, как лёд. Даже казалось, что он совершенно не поменял своего мнения по отношению к Поттеру и продолжал относиться к нему пренебрежительно.       Судя по всему, надежды Гарри были напрасными, и школу он закончит, так ничего и не добившись в любовной стезе.       — Почему ты просто не нарвёшься на подработки, чтобы провести с ним больше времени? — недоумевая, спросил Рон, доедая, вроде бы, пятый кекс с ванильным кремом. И куда в него столько влазит?       — Потому что у вас тренировки каждый день, Рон, и на отработки времени сейчас абсолютно нет! — тут же, закатив глаза, ответила Гермиона, считая, что это и так абсолютно очевидно. — А вот почему Гарри не может прямо сказать Снейпу о своих чувствах, я не понимаю! Ты же видишь, — обратилась она уже к Поттеру, — как он каждый раз задерживает на тебе взгляд!       — Гермиона, тебе показалось. Он вообще на меня не смотрит без крайней необходимости, — сухо отозвался волшебник. Если честно, его уже порядком напрягали подобные разговоры, повторяющиеся чуть ли не каждый вечер. Разве не очевидно, что тут у него нет абсолютно никаких шансов? Волан-де-Морта победить проще, чем завоевать сердце Принца-Полукровки! — Да и, к тому же, как ты себе это представляешь? Думаешь, если я подойду к нему со словами: «Профессор, я люблю вас! А ещё вы снитесь мне каждую ночь в эротических снах. Не хотели бы повторить это в реальности?» — он радостно воскликнет: «Да!» — и потащит меня в постель? Не смеши!       И хотя друзья шептались за столом максимально тихо, чтобы никто ненароком не подслушал их разговор, ответ на вопрос Поттера всё-таки прозвучал, и голос принадлежал явно не Рону и Гермионе:       — Ни за что, мистер Поттер! — невозмутимо прошипел Снейп, проходя мимо гриффиндорцев к своему месту за преподавательским столом. И ведь даже не остановился, зараза!       — Блять! — тихо выругался Поттер, опустив голову на стол и пару раз ударившись лбом о деревянную поверхность. Кажется, Гарри опять влип.