Они убили Марлен

Ночь выдалась беспокойной. Три внезапно проснувшихся товарища то и дело что-то бормотали, отвлекая меня от приятных снов, в которых я созерцала конкретные желанные убийства. Лучше бы на заднем плане играла музыка, нежели голоса Служителей. Но даже несмотря на данное отвлечение, сон мой был куда спокойнее и качественнее, чем в последние недели. Проснувшись, я почувствовала прилив сил. Не то чтобы я могла вскочить с постели и с ходу прикончить кого-то, но всё же это намного лучше, чем было. Благодаря подпитке Служителей, я достаточно быстро восстанавливалась. Когда встала, на соседней кровати уже не было Ванды. Оказалось, что в этом тесном «притоне» мы — соседки по комнате. Со мной почти не разговаривали. Даже те, кто ранее активно интересовался мной. Я была готова поклясться дьяволом, дело было в Барнсе. Наверняка, как только Ванда увела меня в комнату, он наговорил всякого дерьма. Учитывая, что ничего конкретного он обо мне не знал и мог лишь догадываться, основываясь на наблюдениях, наговорить мужчина мог и полного бреда. Впрочем, в моих обстоятельствах так даже лучше. Когда придёт время уходить, я не буду жалеть об этом вовсе. Поднявшись с жёсткой постели, я залезла в коробку, в которой оказались мои вещи. В последний раз я оставляла их в башне Старка. Удивительно, что они добрались до Румынии, хоть я ничего для этого не делала. Добыв чёрный чай — что было чудесно, учитывая, что люблю я только его, а другого в этой дыре нет — я выбралась на улицу. Уходить куда-то сейчас не было смысла, да и идти в этом лесу совсем некуда. Потому я расположилась в кресле на крыльце, наблюдая, как медленно и плавно солнце ползёт к своей верхней точке. Когда пар перестал валить из чашки, покою пришёл конец. Входная дверь со скрипом распахнулась, и на улицу вышла Ванда. С ней мы сегодня тоже ещё не разговаривали, но, по крайней мере, от неё веяло дружелюбием, а не тревогой. Подойдя ко мне, девушка прильнула к ограде, скрещивая руки на груди и щурясь. Я смерила её бесстрастным взглядом, отворачиваясь и вдыхая пропитанный запахом сосен воздух. Какое-то время она молча испепеляла меня взглядом. Это свидетельствовало о том, что она снова пытается отрыть хоть что-то в моей голове. Надеясь, что самые сокровенные желания находятся под стражей Служителей, я молча ждала её первой реплики. — Не могу ничего понять, — буркнула она в итоге, отпивая напиток из своей чашки. — Ничего из рядя вон выходящего! Ты что, впрямь, избавившись от ужасных пыток, рассуждаешь о лесе, крепости чая и стихах? — Ты и не поймёшь, — ответила я, улыбаясь краями губ. — По крайней мере, пока я не решу поговорить с тобой лично. — А ты решишь? — вскинула брови Максимофф, поражаясь моей открытости. Вопрос оказался трудным. Возможно, поговорив с ней, я могла бы сделать девушку соучастницей преступления. С момента нашего знакомства она души во мне не чает, а сейчас вовсе готова на всё, чтобы мне стало лучше после лечебницы. Пусть как раз Ванду я ни в чём не обвиняла, мутантка была уверена, что именно она ввязала меня в это. Сейчас же я могла попытаться донести до неё, почему мне нужно уйти и разобраться с двумя малопривлекательными личностями. Пришло время активировать своё актёрское мастерство. Если до этого я выглядела серьёзно и даже немного сурово, то сейчас попыталась расслабиться, принимая дружелюбный, совершенно бескорыстный вид. Поджав губы, я расстроенно покачала головой. — Это безумие, — наконец-то ответила я, начиная действовать. — Я должна уйти отсюда. Ванда удивилась сильнее прежнего. — Ты… что? Это небезопасно, — покачала головой девушка. — Находиться здесь для меня ещё опаснее. Должно быть, Барнс уже наговорил про меня глупостей, — сделала я ещё более опечаленный вид. Девушка вздохнула. Я не сразу поняла, что означает этот вздох. Она верит мне? Или благодаря телепатии она почуяла, что здесь что-то не так? — Ты хочешь убить Тони, — констатировала факт Ванда. И это всё, что она поняла и услышала? Тогда всё может быть куда проще. — Убить? Возможно, — пожала плечами я, стараясь оставаться невозмутимой. — Брось! Всем от этого будет куда проще. Он запер нас всех! Забрал щит Стива. Превратил в беглых преступников, лишая права на нормальную жизнь. — Всё намного сложнее… — покачала головой девушка, вздыхая. Я возмутилась. Она думает, что я не понимаю, что да как устроено? Слишком неопытна, да и вообще я новичок, не стоит мне устраивать разборки? Это просто оскорбительно! Пока все намерены скрываться и ходить с кислыми минами, я единственная хочу хоть что-то исправить и изменить порядок дел. Огромных усилий мне стоило не взбунтоваться, а остаться лояльной к новой подруге. — Старк важен. Ты не можешь убить его лишь потому, что он перешёл нам, точнее, даже Стиву дорогу. Он нужен людям. И никто нас по голове не погладит за такую потерю. Мы ведь команда, забыла? Натворишь дел ты — а отвечать всем нам, — продолжала Ванда. — К тому же, Тони слишком умён. Он готов ко всему и к любой опасности. Ты просто-напросто не подберёшься к нему. — Я знаю. И даже готова поразмыслить о том, чтобы не пришлось никого убивать, — соврала я. — Но здесь я не останусь. Из-за треклятого Барнса теперь я — Марлен-психопатка. К тому же, не все могут так, как вы. Это вы команда, а я — привлечённый со стороны помощник. Мне нужна нормальная жизнь. Произнося последнюю фразу, я с трудом сдерживала истерический смех. То, что я несла ересь, которую Максимофф желает услышать, вызывало порывы тошноты. Внешне я оставалась нейтральной. Может, я действительно превратилась в психопата? Я отбросила эти мысли в сторону. — Отпусти меня хотя бы к матери, — взмолилась я, переходя на шёпот. — Ты же помнишь её? Ты знаешь, как это важно. Даже кэп и Романофф не заметят моего отсутствия. Ванде стало известно о болезни моей матери ещё несколько лет назад, когда мы впервые встретились. Это очень сумбурная история знакомства, но факт остаётся фактом. Девушка знает, что мне нужно следить за матерью. Потому приведённый мной аргумент идеально подходит, чтобы отправиться к ней и расправиться самым худшим образом. — Марлен, я… — Прикрой меня. Просто посодействуй. Я вернусь, обещаю, — заверила я Максимофф, слабо кивая. Ванда снова задумалась. Она выглядела так, словно снова прочёсывает мой мозг, чтобы принять окончательное решение. Как же я надеялась, что это не так! Ведь вся гниль и тяга к преступлениям смешалась с чистого рода враньём. Я уже думала, что мутантка раскусила меня и даже не подумает помогать, но, внезапно для нас обеих, она согласилась. Мы молча вернулись в дом, а после — в комнату. Поверх вчерашней одежды я набросила чёрную толстовку с капюшоном. Она принадлежала Ванде, и добродушная героиня этой сумбурной истории с лёгкостью предоставила мне свою вещь. Завязав короткие волосы в хвост, я прикрыла голову капюшоном. Подошла к окну, раздвинула плотные шторы и убедилась, что на улице никого нет. Повернувшись к Ванде, которая стояла спиной к двери, кратко кивнула. — У тебя около семи минут. Кто-то точно заметит, что ты осталась без пассивного, якобы незаметного присмотра, — улыбнулась она. Как только дверь захлопнулась, я распахнула само окно, впуская в комнату свежий воздух. — Надежда только на вас, — вздохнула я, обращаясь к Служителям. Не получив ответа, я вылезла в окно, спрыгивая вниз, но так и не встречаясь с землёй. Служители вовремя покинули моё тело, преобразовываясь в светло-серый тяжёлый туман, удерживающий меня в воздухе. Не теряя ни минуты, я выбрала направление и совсем скоро скрылась за высокими деревьями, поднимаясь всё выше и выше. — Такими темпами мы доберёмся только через неделю, — проворчал один из голосов, на что я закатила глаза. Уж пусть извинит меня! Раньше мне не приходилось летать из одной страны в другую благодаря собственным силам. — Эй, не против добавить экстрима в наше путешествие? — предложил первый. — Шутишь? Всегда, — хмыкнула я. Стоило моему ответу прозвучать, как неведомая сила подтолкнула меня вперёд. Всё ускорилось. Я перестала различать землю и небо. Порывы воздуха больно ударяли в лицо, не давая возможности дышать. Прошло ровно три минуты до того, как меня укачало. Но это того стоило, ведь только теперь с момента моего похищения из лечебницы я ощутила реальную свободу. А она пьянила и сводила с ума ещё сильнее.

***

Уверена, добравшись до Нью-Йорка, я побила всевозможные рекорды, ведь мне понадобилось всего полтора часа, чтобы оказаться на крыше нужного дома. Я буквально повалилась на неё, прокатываясь пару метров. Подобные приземления тоже стали частью обыденности. Встала я не сразу. Мне понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться и справиться с тошнотой. Когда я пришла в себя, наконец поднялась на ноги. Осмотревшись по сторонам, я увидела пейзажи, которые стали забываться. Типичный Нью-Йоркский район с жилыми домами и недалёким центром. Шум моторов, музыка из ближайшей забегаловки, шуршание дубовых листьев. Если хорошо приглядеться, то можно разглядеть башню Тони Старка! На секунду мне даже стало приятно. Всё-таки я вернулась домой после нескольких лет. Сюда я привела первого парня, если мимолётную увлечённость можно так назвать, здесь умер мой верный пёс, по моей вине сгорела кухня. В этих стенах было столько смеха и горя, что на секунду я даже забыла, с какой целью прибыла, но, к счастью, вовремя опомнилась. Стряхнув с потрёпанной одежды пыль, я нашла выход на крышу, направляясь к нему. Здесь ничего не изменилось. Всё тот же запах, потрескавшаяся краска на стенах, погибающие цветы и старые оконные рамы. Что-то в этой картине доставило мне удовольствие, и я растянула губы в широченной улыбке. Мышцы расслабились, смелость и легкомысленность ударили в голову. Воспоминания, завладевшие мной лишь на минуту, рассеялись. Спустившись на нужный этаж, я торжественно распахнула двери, заходя в пустой мрачный коридор. Они шумно ударились о стены. Этот дом будто умер, почему бы не насладиться? Почувствовав энергию места, в котором я провела всю жизнь после аварии, окончательно раскрепостилась. Мои шаги были медленными, но громкими. Звук разносился эхом по всему коридору, нагнетая, и тем самым подпитывая меня. Как только одна волна затихала, я делала следующий шаг. Походка была от бедра. Чем ближе оказывалась нужная дверь, тем большее возбуждение я ощущала. Присвистывая, я продолжала двигаться вперёд, оттягивая сладостный момент мести. Ох, дьявол, как же я хотела сотворить святое зло. Это действительно была не та Марлен, которая училась в университете, была готова помогать и поддерживать их. Спорила с учителями, восхищалась недосягаемыми героями и беспокоилась о своей маме, желая ей здоровья. Это была Марлен-психопатка, как про меня думал Джеймс. Марлен-кровопийца, как меня величали Служители. Добравшись до нужной двери, я оборвала оживлённую мелодию. Задержав дыхание, затихла. Серая облезлая дверь с тремя золотыми символами «Б12». Неужели всё произойдёт так просто? Я просто войду, сделаю своё дело, и всё наконец закончится? Закусив губу, я поднесла руку к двери, но замерла, ни разу не ударив по металлу. Внутри что-то щёлкнуло, и мне показалось, что всё это просто хороший сон. Станет ли мне легче? Не уж то месть в действительности сладка и опасна? На лице снова нарисовалась улыбка. На этот раз дикая, азартная, напоминающая оскал. Конечно! О чём я вообще могу думать?! Нужно лишь попробовать и войти во вкус. Не имея при себе оружия, в котором я, можно сказать, и не нуждалась, постучала в дверь. Нужно же сделать этот момент красивым и запоминающимся! Медленным, напряжённым, художественным… Просто безумие! — Привет, мамуля! — воскликнула я, и мой голос разнёсся по всему коридору, но сейчас это совсем не волновало. — Открывай скорее, сколько лет, сколько зим! Ответа не следовало. А как иначе? Она точно получила моё сообщение и вряд ли собиралась бежать к двери с распростёртыми объятиями. Закатив глаза, я наклонила голову вбок. — Ну же… — поторопила её я. — Не заставляй меня применять грубую силу. В данных обстоятельствах это звучало так забавно, что я искренне расхохоталась. Как будто в мои планы не входит схватить кухонный нож и порезать родительницу так жестоко и мелко, как смогу. Она всё ещё не отзывалась. Нервно рыкнув, я сделала несколько шагов назад, после чего последовал мощный удар в дверь. Настолько мощный, что на поверхности осталась вмятина. Ещё один удар. Вмятина становится глубже. Последний удар. Образовывается дыра. Если бы я только знала, что Служители такие мощные! Тогда бы, непременно, я любила и уважала их куда больше. Выдохнув, выпустила помощников наружу, позволяя им погнуть металл, тем самым увеличивая площадь проделанной дыры. Теперь я с лёгкостью могла в неё влезть, что и сделала. Оказавшись в квартире, я стянула капюшон и огляделась по сторонам. В нос ударил непонятный мерзкий запах. Он был слишком приторным, слегка гнилым, но при этом сладким. Принюхавшись, я даже предположила, что он мне немного нравится. Но его природа, которую я совсем неудачно предположила, заставила моё настроение резко упасть. — Ты что, тоже решила кого-нибудь прикончить? — состроила гримасу я, проходя в квартиру и заглядывая в гостиную. В ней оказалось пусто и неуютно. Ну, хотя бы не тихо. –… Прости, что надолго пропала с радаров. Если честно, то меня отчислили из Даремского университета потому что я предпочла спасать того, кого возможно не следовало. Долго объяснять, в сообщение не влезет… Телефон проигрывал мои сообщения снова и снова. Ненадолго остановившись, чтобы послушать их я определила, что это три последних. Смутившись, я пошла на кухню, но и там никого не оказалось. Как и предполагалось, я достала из ящика нож, зажимая его в руке. Мама всегда прослушивала мои сообщения. Даже Флоренс устала бы, если бы они бесцельно повторялись снова и снова. У матери должна быть какая-то причина, о которой я догадывалась, но в которой не хотела убеждаться. Оставалось две комнаты: моя и матери. Ни на минуту не сомневаясь, я направилась в ту часть квартиры, где располагалась её. Дверь была приоткрыта, и терпкий, слегка дурманящий, но и пугающий запах заставили меня замереть. Один шаг — и я узнаю правду. Неужели я опоздала? Я сжала челюсти и стиснула нож пальцами. Чего мне, чёрт возьми, бояться? Это лишь трата времени и признак того, что я не уверена в себе. Разве это было так? Абсолютно очевидно, что нет. В который раз осудив саму себя, я снова стала насвистывать мелодию. Пнув дверь ногой, сделала шаг вперёд, открывая обзор на комнату. Вот теперь меня должен был сковать страх. Я должна была ощутить печаль, горе, душевную боль. Мне стоило броситься к матери и начать паниковать, звать на помощь. Возможно, нужно было заплакать и молить бога о пощаде. Моему сердцу стоило бы заныть, а телу начать сотрясаться. Но ничего не произошло. Сначала. Потому что потом меня охватила животная ярость. Я действительно опоздала. Мама лишила себя жизни прежде, чем я решила сделать это самостоятельно. Её хладное тощее тело висело на верёвке, на современной люстре, купленной пару лет назад. Кожа покрылась трупными пятнами и стала почти прозрачной, являя вены и сосуды. По голым ногам ползала жирная шустрая муха, не желающая отлетать от аппетитной плоти. Рыжие, когда-кто кудрявые и блестящие волосы превратились в паклю, теряя былую насыщенность. Невольно я коснулась своих остриженных локонов. Лицо Флоренс выглядело необычно. Будто бы она в ужасе, но при этом чем-то вдохновлена. Словно она не думала, что смерть придёт к ней. Я наклонила голову вбок, продолжая разглядывать висящее тело и сжимая зубы до боли в челюстях. Мне нравилось представлять, будто бы она не умерла, а только встаёт на свой последний путь. Будто бы её рот приоткрыт от шока, а глаза блестят ужасом, словно стеклянные, потому что она увидела меня. Вот же больная идиотка! Даже будучи мёртвой, всё мне испортила. — Ты и вправду сучка, — рыкнула я, в несколько шагов преодолевая расстояние между нами. Оказавшись впритык к телу, я мощным ударом ножа обрубила верёвку. Труп с треском повалился на пол, принимая неестественное положение. Присев рядом с ним на колено, я сжала ткань клетчатой рубахи в кулак, притягивая мать к себе и смотря вглубь кукольных опухших глаз, желая найти в них хоть что-то, но в них было настолько пусто, что я разозлилась ещё сильнее. — Как ты могла?! — завопила я, тряся тело. — Конченая эгоистка! Почему ты портишь всё вокруг? Ты была испорченной ещё до того, как поступила столь низко. Трусишка! Я поднялась на ноги, утягивая Флоренс за собой. Она была такой лёгкой! Практически невесомой! Рыкнув, я отбросила её в сторону. Донёсся хруст черепа, но кровь не потекла. Должно быть, уже свернулась. От этого стало только хуже! Вот же блять! Я была на пике злости. Мне хотелось взорваться, разнести всё, что меня окружает, уничтожить всё живое на этой никчёмной планете. Подбежав к телу, я замахнулась ножом. Бездумно я ударила им в живот мёртвой матери, на мгновение оставляя его внутри. Я наклонилась к её лицу так, что между нами остался миллиметр. Мне пришлось сдержать себя, чтобы не плюнуть на неё. Настолько я ненавидела её. За всё. — Ничего не чувствуешь? — изогнула я брови в сожалении. — В этом и проблема! Тварь! Ты портишь мне жизнь. Я выдернула нож, ударяя тело снова. Снова и снова. Снова и снова. Одежда порвалась дырками, как и живот, грудина, плечи, лицо. Я била с такой мощью, что чуть не вывихнула плечо. Слышались мерзкие всхлипы тела, запах разложения усилился. — А я чувствовала всё! С самого начала, чёрт тебя побрал. И за это ты будешь гореть в аду, — прошипела я. — За то, что сделала с моим детством. За то, что заставляла меня бояться за свою и твою жизнь! За ту аварию из-за твоей больной головы! За сломанные кости и жизнь! За те голоса, с которыми я никогда не смирюсь! Ты хоть можешь себе представить, как мне было страшно?! Я была ребёнком! Я верещала всё громче и громче. Кажется, я окончательно слетела с катушек. — За то, что мне приходилось возиться с тобой! Следить за каждым твоим вдохом и выдохом! За то, что я попала в лечебницу! За то, что меня пытали на электрическом стуле, унижали, били, морили голодом, вскрывали вены и заставляли вспоминать тебя! Ты хоть можешь себе это представить?! Никто и на минуту не поймёт, как больно мне было! Я выдернула нож, вытирая его о джинсы и поднося к глазам матери. — И я не жаловалась. И не собираюсь. Потому что я не ты. И люди не будут страдать из-за меня так, как я страдала из-за тебя. Мне всего двадцать три! Ты хоть помнишь, сколько мне лет? — возмутилась я. — Что ты так смотришь? Тебе и сейчас всё равно, да? Боже, да тебе всегда было всё равно! Чёрт! Ты — чудовище. Ты — мразь. Не я. Сглотнув ком в горле, я воткнула нож в глазницу Флоренс. Какая ей разница? Да и кто дал ей право так радушно смотреть на меня. Меня стало трясти. Голова гудела, а тело постепенно немело. Я пятилась от тела, пока не ударилась головой о каркас кровати. Поднявшись на колени, я подняла голову на люстру, на которой всё ещё висел обрывок верёвки. Потом снова взглянула на мать. Отвратительно. Несправедливо. Так больно! Клянусь, всё вокруг померкло. Всё стало тёмным, опасным, обидным, чужим. Слёзы застыли в глазах, не желая скатываться, ведь Флоренс того не стоило. Не в силах совладать с гневом и обидой, я истошно закричала. Закричала так пронзительно, что снова начала хрипеть. Согнувшись пополам, уткнулась лбом в холодный пол, начиная бить по нему кулаками. Было невыносимо. Собственная кровь хлестала во все стороны. Я кричала и не могла остановиться. Казалось, если я попытаюсь укрыть всё в глубине души, то потеряю сознание или вовсе умру. Воздух в лёгких заканчивался. Я уже задыхалась, но вопила так, словно меня вскрывали заживо. Неизвестная мощная волна вырвалась из моего тела. Внезапно я ощутила полное умиротворение. Настала лёгкость. Послышался звон стекла, ужасно громкий шум разрушения. Всё, что окружало меня разлетелось во всевозможные стороны и наступил хаос. Конец света, не иначе. Зеркала разбились, лампочки взорвались, шкафы раскрылись, а полки упали. Вся посуда на кухне со звоном рухнула на пол. Я уничтожила свой дом и всё, что когда-то принадлежало мне. Ручьи ледяных слёз хлынули из глаз. Я стёрла их тыльной стороной ладони, пачкая лицо кровью. — Ну и ну. Вот так трагедия, — пропел первый голос. Как же он не вовремя! Я не желала ничего слышать. — Бедная, бедная Марлен… Она не смогла убить свою мать и теперь горько плачет. Вот же психопатка. Не получила столь желанной крови. — Заткнитесь! — рявкнула я, обхватывая колени руками, и притягивая к себе. — Как же вы все мне надоели… — Да неужели? Кто ты без нас, милая? — надменным тоном произнёс третий голос. — Я избавлюсь от вас. Теперь я могу это, даже не сомневайтесь. Я сделаю всё, чтобы моя жизнь стала нормальной. И вы в неё не вписываетесь, — продолжала я. — Сами знаете, какие у меня чудные новые знакомые. Они быстро найдут способ избавиться от вас. — Неужели ты серьёзно?! — возмутился второй голос. — Абсолютно. — Быть этого не может, Марлен! Ты из ума выжила! — торопливо заговорил первый. — Мы же помогаем тебе. Мы даём тебе могущество. — Могущество? — нервно хохотнула я. — Именно. Без которого ты не одолеешь Старка. Ты же всё ещё жаждешь его крови? — всё также спокойно говорил третий. — Жаждешь! — вторили остальные. — Послушай, мы можем договориться, ясно? — Не хочу вас слышать. — Да послушай ты, истеричка! Тебе это понравится. Я шмыгнула носом, медленно поднимаясь на ноги. — Мы станем сильнее, ладно? Ты уже готова к этому, мы знаем. Это чувствуется, — начал первый. — Нас станет больше. Целый легион, если пожелаешь! — говорил третий. — Он будет под нашим контролем. Никто тебе не помешает, только поможет. Сжав челюсти, я подошла к разбитому зеркалу, рассматривая окровавленное, бесчувственное лицо с безумными глазами. Этого только не хватало! Сдался мне легион идиотов, вроде этих трёх. Даже Старк того не стоит. Но с другой стороны… разве это плохо? Может, я смогу ещё больше? Стану лучше, и мне будет достаточно приказать, чтобы Тони не стало? — Вот и мы об этом, малышка, — вмешался в мои мысли Служитель. Я обернулась на мать — на упущенную возможность мести и хоть какого-то облегчения. — Что нужно? — вопросила я. — Только то, что доставляет тебе удовольствие, — заинтриговал третий. — Кровь и смерть. Мы вытянем души из твоих жертв, выльем всю их кровь и подарим власть тебе. Звучало как бред. Но я была настолько потеряна и подавлена, что стало всё равно. Так и не озвучив свой ответ, я решила рискнуть. Послышался звук сирены и человеческие голоса. Слишком близко. Значит, дом не такой уж мёртвый, и я слегка потревожила дружелюбных соседей. Пробормотав самые сильные ругательства, я бросилась к окну, открывая его и снова удирая. Оказавшись в нескольких кварталах от дома, я опустилась в каком-то переулке. Снова натянув капюшон, скрыла разбитые руки в карманах и вышла на широкую улицу, полную людей. Зашла в первый попавший магазин, понимая, что только пара сигарет и дешёвое вино спасут меня от морального самоуничтожения. Холодный свет вернул меня в чувство. Прохлада, исходящая от холодильников взбодрила. Опустив голову, я пробралась к полкам с алкоголем и схватила первую попавшуюся бутылку без пробки. В этом маленьком супермаркете не было посетителей кроме меня, а потому я сразу прошла на кассу, говоря название сигарет. — С вас семь баксов, — раздался дружелюбный мужской голос. Какой странный тип! Я даже не думала о том, чтобы платить, но сигареты были только за стойкой продавца. — Каллен? Это что, ты, что ли? Я подняла голову, исподлобья глядя на мужчину. Симпатичный молодой индус с добрыми глазами. Но откуда он знает моё имя? С трудом, но я вспомнила его. Мы вместе учились в старшей школе. Звали его, конечно же, Али. — Как поживаешь? Уже открыла свою лавку антиквариата? Эй! Я видел тебя по телеку. Это ведь ты попала в разборки Мстителей? Как тебя угораздило. Марлен? Марлен, что с тобой? У тебя кровь на лице. Тебе нужна помощь? В карих глазах проскочила тревога. Я активно закивала, тем самым отвечая на вопрос бывшего одноклассника. А он отличный кандидат на роль моей жертвы! Добрый, отзывчивый, в школе был лучшим пловцом. — Можно я занесу семь баксов завтра? Какой-то кретин украл мои вещи в автобусе, — закатила глаза я. — Без проблем. Я думал, ты в Дареме. — Была. Вернулась ненадолго, — отмахнулась я. — У тебя есть ножницы? — Ножницы? Где-то были. Сейчас посмотрю. Али наклонился, исчезая за стойкой. Нужно было действовать. Перепрыгнув через неё, я оказалась на одной стороне с парнем. Выхватив ножницы из его рук, я немедля воткнула их в шею парня, а после выдернула. Кровь хлынула мощнейшим фонтаном. Одноклассник открыл рот, и выдавил из себя хрип, но не более того. Я осмотрелась, убеждаясь, что никто не зашёл в магазин. Он повалился на пол, а кровь продолжала течь, окрашивая дешёвый кафельный пол в багровый. Тоскливо рассматривая собственные ногти, я ждала, когда вытечет максимум. — Отличная работа, Марлен! Правда, какое-то время он будет ныть… — счастливым тоном произнёс первый голос. — Начало положено. — Что дальше? — торопливо спросила я. — Забери его душу. Это нетрудно. Словно делаешь очень глубокий вдох, — объяснил второй голос. Я наклонилась над телом. Мне показалось, что Служители полностью завладели мной, ведь я не отдавала себе отчёта о том, что делаю. Я разомкнула губы, делая большой глоток воздуха. И если бы мне просто нужно было подышать, на этом бы всё закончилось, но эти хитрые кретины заставляли меня продолжать тянуть воздух. Я тянула его до боли в рёбрах и лёгких, до тихого скрипучего стона. А потом я увидела, как серая масса покидает тело Али, зависая в воздухе напротив меня. Я наконец-то вернула контроль над собой, стараясь отдышаться и дожидаясь дальнейших приказаний. — Ничего, мы найдём для него какую-нибудь шавку. Ты ведь не против обзавестись собакой? — вопросил второй. Я улыбнулась, пожимая плечами. Даже не думала, что можно заниматься таким! Забирать себе голоса и силы людей, перемещать их из организма в организм… Это до чёртиков весело! Молча достав несколько пачек сигарет, я запихнула их в карманы кофты. Не забыв и про бутылку, отправилась на поиски чёрного выхода, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мне нужно было найти тело для Али, пока он не доконал меня! И это будет не просто какая-то шавка, как сказал второй, а лучшая собака, которую я смогу найти.