***
И после заявления Каминари все пошло словно под откос. Непонимание, наложившись на обиду давало жгучее раздражение. Киришима не раз прокручивал слова друга в голове и все равно не понял, почему тот так поступил. Неужели общаться с альфой настолько страшно? Что вот это вот началось? Нормально же общались. Да вообще роскошно общались!! Вид при этих размышлениях у него был темнее тучи, а на фоне его стандартно доброй лыбы это выглядело как будто он готов убивать. К слову, рядом с Бакуго это смотрелось абсолютно нормально. Они вдвоём молча и с перекошенными каждый по своим причинам лицами обедали и ужинали в тот день. И никто не смел даже сунуться узнать, что случилось. Даже Мидория пока не лез, предпочитая издали настороженно наблюдать. Невидимый курок терпения спустился сам и довольно внезапно. К обеду следующего дня все стало совсем невыносимо: ответов у него не появилось, а вопросов становилось все больше, и Каминари, с которым следовало это обсудить, не появлялся в общежитии с момента как они расстались. Его все же уложили в стационар? В столовой учебного корпуса, сразу после обеда, когда они вдвоём с Бакуго уже почти выходили из дверей, неожиданно наткнулись на Мидорию, о чем-то оживленно щебечущего с Шинсо… С Шинсо? С ШИНСО?! Точнее это Изуку не заметив выходящих врезался чётко в Бакуго, впечатавшись ему в грудь. — Смотри куда прешь, чертов задрот! — А, Каччан, прости… - извиняющаяся улыбка была милой и искренней, отчего Бакуго полыхнул с новой силой. Лучше бы тому было промолчать. — С каких пор ты трешься с третьим сортом, а? - он снова задирал Изуку, цепляясь за любые его действия и поступки. - А ты чо вылупился, недалекий? Свали в горизонт, и не маячь перед глазами, иначе лицо обглодаю! А ты, задрот... — ДА КАК ТЫ ЗАЕБАЛ! - Киришима стоявший все это время рядом молча, внезапно рявкнул это неожиданно даже для самого себя. Рыкнул и замер. - Оставь ты Мидорию в покое! Или тебе покайфу прессовать омег?! Не по-геройски, мужик. В коридоре в мгновение повисла тишина. Эйджиро тяжело дышал. Последняя сдерживающая гнев ниточка перегорела. Было страшно видеть этого добряка в таком состоянии. В миг он стал излучать давящую ауру альфы, которую раньше просто не позволял себе являть окружающим из-за доброго характера. В помещении стало до изнеможения душно. Ядовитый смешок Бакуго на это был тихим и отнюдь не добрым. — Погляди-ка кто в защитники записался, - по лицу Кацуки расползался оскал, а вокруг уже в прямом смысле пахло жареным. - У тебя что, тоже в одном месте свербит? Яйца жмут, или что? И тут Киришима, забив на диалоги, перешёл сразу к делу. Чего лишний раз пытаться объяснить, что омегу гнобить - чести не иметь. Мужики так не делают! Его изнутри буквально распирало какой-то обидой и болью, которая нашла выход через крик. И через кулак. Без промедления он сделал отшаг для замаха и прицельно ударил. Мощный выпад был переполнен силой, парировать такой в ближнем бою было практически нереально. Не невозможно. Бакуго по касательной резко увернулся и контратаковал друга, незамедлительно отвечая с такой же, а то и большей силой. Блок и уклон. Вспышка. Удар! Киришима поймал в скулу ускоренный взрывами кулак, отшатнулся назад. Пытаясь поймать сбитое равновесие, сделал пару шагов и все же осел на пол. Ответный от Бакуго прилетел точно в цель, и если бы Киришима вовремя не активировал причуду, то точно бы имел раздробленную в пух и прах челюсть. Кацуки рычал, ощущая как неприятно приложился к каменной глыбе голым кулаком. На его лице было стандартное брезгливое выражение. Никто вокруг даже не кинулся к дерущимся разнять или успокоить. Влезать в мордобой двух самых сильных альф класса 1-А ни у кого не было желания. Все просто стояли тихо, стянувшись по углам, распуганные удушающими ароматами, чтобы не дай бог не попасть под чужую раздачу. — Идиот. Решил омежек пасти? Так хуле так выборочно, а? Одной ума не дал, так на другой решил исправиться? Ответ от Бакуго был как плевок. Злой. Он потряхивал рукой и больше не глядя ни на кого молча пошёл на выход. Сидящего на полу Киришиму эти слова застопорили на добрые несколько минут, за которые его друг уже давно успел уйти, а прочий народ наоборот - пришёл в себя и начал шнырять быстрее кто куда, пока снова ничего не началось. — Киришима? С тобой все хорошо? - бледный Изуку с озабоченным лицом стоял рядом, поглядывая на друга и по сторонам. Протянул руку сидящему на полу. - Не обращай на Каччана внимание. У него бывает… Ага. Бывает. Киришима поднялся сам, кивнув Мидории. Иногда у Бакуго бывает, что он ставит одним ударом мозги на место. Грубо, зато надёжно. Псих, но мозгов и рассудительности ему не занимать. Можно было обижаться на Денки весь вчерашний день и вечер, и сегодня все утро, а можно было молча делать, что обещал своему лучшему другу. Ходить следом, помогать, поддерживать и защищать - пасти. Прикрывать его спину от тяжелых перемен и от него же самого. И правда, на Изуку он среагировал, а на Каминари почему нет? Почему так просто оставил? Ведь кроме него у Каминари нет никого ближе. — Прости, Мидория, мне надо… срочно. Кое-куда. - Выпалил запинаясь, потирая подбитую щеку. Взгляд рассеяно был устремлен куда-то вперед. Он поднял с пола сумку и решительно двинул в сторону горемычного больничного крыла, на выходе переходя на бег. Добежал до госпиталя так быстро, что сам не заметил, как уже влетел по лестнице на этаж, где сидела главврач. Когда они навещали Мидорию после травм, тоже ходили сюда - путь он запомнил. Но где могут держать омег на лечении он не знал. И рассудил, что через госпожу Рекавери будет проще и быстрее узнать. — Это ты хорошо сделал, что пришёл навестить друга, - скрипела старушка, шоркая по своему кабинету. - Но я не могу тебя к нему сейчас пустить. — Мне ненадолго! Честно! Я просто хочу сказать ему кое-что… — Не сможете вы поговорить, - отрезала она перебив. И при этих словах в груди Киришимы что-то оборвалось. Не сможет поговорить... Что это значит? Как так все могло закончиться? Он что, все? — Спит твой друг, - крякнула она, глядя как Эйджиро из красного превращался на глазах в бесцветного. - Можешь посмотреть на него через окошко палаты. Но пустить тебя не могу, у него нестабильные феромоны сейчас… Ещё потом тебя откачивать придётся. Его провели коридорами к закрытой двери, через небольшое окошко которой он смог увидеть одинокую больничную койку, на которой завернувшись в несколько одеял и гору пледов кто-то спал. Несмотря на тёплое время года, было ощущение, что Каминари сильно мёрз: такой груды из одеял Киришима не видел никогда. Из этой свалки не было видно ни лица, ни головы. Там вообще был кто-нибудь? — Это точно он? - недоверчиво ткнул пальцем в стекло, хмурясь на низенькую старушку. — Он-он. Кто ж ещё. Госпожа Рекавери снова крякнула, как будто высмеивая глупое лицо Киришимы. Не, ну а что. Он впервые видел омегу на больничной койке - черт поймет, как оно должно было выглядеть, и почему выглядело так… беззащитно. Каминари дурак, но при этом опасный. Видеть его уязвимого, при этом не ломающего специально комедию было странно и ненормально. По хорошему, Киришима вообще мало что знал про омег. Так, шапочно, урывками подслушивая и не особо интересуясь строением прекрасного пола. Ему вообще другое было интересно. Уроки по половому воспитанию он посещал, но либо ржал с Денки, либо ржал над кривым лицом Бакуго. Зачёт получил и благополучно спрятал брошюру на дальнюю полку. Сексом трахаться у него получалось и без теории. Похоже, придётся возвращаться к теме секс-образования чтобы лучше понимать своего друга и его страхи и опасения. Отказываться и дальше куролесить вместе Эйджиро не собирался. И если что, даже готов был применить силу и отстоять свою правоту! Ну и охранять Денки от других идиотов, в том числе и от себя, если придётся. Неловко почесав за ухом он кивнул каким-то своим мыслям, выдохнул резко через нос. — Понял! Спасибо! - и склонившись в пояс в поклоне старушке пошёл обратно на занятия.Часть 5
10 марта 2022 г. в 23:59
Они сидели на лавочке возле медкорпуса. Уже точно прогуливали пару по математическому анализу. И, скорее всего, чтобы нагнать тему придётся потом просидеть не одну ночь в чужих конспектах. У обоих это было далеко не самым лёгким предметом, но кому, скажите, нужны эти дифференциальные уравнения, когда с другом творится полная фигня.
Каминари сидел забравшись с ногами, уложив подбородок на колени. Выложил все как было. Ну, почти все. Друг сидел рядом, облокотившись локтями в колени и разглядывая что-то впереди.
— И чего будешь делать? - поинтересовался Киришима после того, как выслушал все, в том числе и сбивчивую речь о том, что им, наверное, будет лучше держаться друг от друга подальше, чтобы «не портить обучение». Предпочитал разглядывать парк перед собой, и не смотреть на стыдливо краснеющего и пытающегося сжаться в точку Денки.
— Да хрен его знает… Но точно не гуглить омежьи будни, - глупо хихикнул. Шутка не прошла и он помолчав добавил. - Схожу к Мидории наверное, а дальше по бумажкам, куда пошлют…
Воцарилось молчание, которое было максимально неловким и тяжким. Всего меньше чем час назад все было по-другому, по крайней мере Денки так себе это ощущал. Раньше они были друзьями и в лице Эйджиро виделась поддержка, а теперь его лучший друг таил в себе потенциальную опасность, мог пометить, изнасиловать, мог подчинить. Омега мог спровоцировать все и сразу. И Денки не был уверен, что смог бы дать отпор. Да и вряд ли сам Киришима потом себя нормально чувствовал бы.
Сидя в кресле для посетителей у госпожи Рекавери ему успели провести короткую, но емкую научно просветительскую лекцию о том, чем грозит непринятие вовремя подавителей, чем может все закончиться, если подпустить Альфу ближе, чем надо, что такое метки, чем они чреваты и вплоть до насилия и принудительной вязки. На этом моменте Денки стошнило. Стоило только поставить на все гипотетические места омеги себя и все тут же отзывалось паникой.
Нет, ему он про эти свои мысли рассказывать точно не станет. Будет просто держаться подальше. И от греха, и чтобы не наделать неприятностей другу и не испортить своей сущностью их путь к геройству. А если ещё учесть, что где-то глубоко зрели незримо семена глубокой симпатии, то все могло обернуться типичными криминальными сценами: течная омега напала на альфу, неразделённый чувства, душевные травмы. Насилие. Суд. Депортация в гетто.
— Сегодня я скорее всего мимо занятий. Раньше начну - раньше получу подавители и может успею на знакомство с агентствами, - он встал, решительно закидывая сумку на плечо. - Ещё увидимся.
Подавать руку для прощания Денки побоялся, поэтому трусливо махнул в воздухе и неспешно двинулся в сторону общежития. Подальше от друга-альфы.
Разворачиваться чтобы увидеть как удивлённо и расстроено смотрел ему вслед Киришима даже не не нужно было. Он это и так знал. Оттолкнул его поддержку и получил в ответ что причиталось: полный непонимания и обиды взгляд, от которого так саднило на сердце.