Миллион триста вольт

      Никто и не догадывался, что Каминари не шлялся по своим мистическим делам, а мирно спал в своей комнате. Вымотанный напряжением с экзамена, добитый эмоциональным кулаком под дых. Свернувшись как попало на углу кровати, пускал слюну на покрывало.       За дверью слышались разговоры, веселье и шум. Можно было разобрать крики Бакуго. Но при всем оживлении снаружи в его комнату никто не заходил. И может и не зайдёт. Можно выдохнуть и немного отвлечься, например, залипнуть в сериал или поиграть в приставку.       Откинувшись на кровать спиной, Денки умостился перед телевизором на полу на коврике. Во что можно поиграть одному? Выбор был трудным: все его игры были кооперативами, где было весело в компании зарубиться против босса или против друг друга.       Выбор был не из легких и в итоге, спустя время, он понял, что листая игры просто просматривал таблицы рекордов и взятых ачивок, которые они вместе с Киришимой с криками выигрывали сидя вот так, перед этим же телеком. Особой фишкой были их имена в рекордах: там, где были одиночные зачёты один подписывался как «Желтый», а второй как «Красный». А для рейтинга команд у них было простое название «M&M’s”. Шутка глупая, и как сейчас казалось, отчаянно сентиментальная и с подтекстом. Смущающим подтекстом.       Помимо крутых побед были, конечно же, и эпичные сливы. Чего стоил их проигрыш Мидории и Бакуго, севших играть с ними в первый раз в жизни. Больше они никому из одногруппников не предлагали: и так лохи, пусть хоть где-то будут самыми крутыми.       Расслабленное состояние резко сменилось испугом в тот момент, когда в дверь раздался короткий стук и без дополнительного разрешения в неё вошёл Киришима. Всегда так делал, но сейчас Денки не смог сдержать себя в руках, и нервно дернулся, а сердце совершило попытку к инфаркту: не ждал его совсем. И, тем более, таким вот образом.       — Здорова.       — Привет…       Киришима войдя, аккуратно прикрыл за собой дверь и остался стоять у входа.       — Успел отдохнуть?       — ну так… - Денки был настороже, отвечал уклончиво. - Там знатный балаган. Крутая тусовка? - вести разговор было неимоверно сложно, и пришлось отпустить мозг лепетать стандартную чепуху, и, желательно, не думать при этом о главном. По делу говорить язык сейчас вообще не поворачивался, а Эйджиро пришёл именно за этим.       — Пати - бомба, - усмехнулся Киришима.       Одна из старых и глупых шуток про Бакуго: на нее оба реагировали тихим гыгыканьем. Денки считал это очень остроумным ответом, причем на большинство вопросов вообще, о чем бы ни шла речь. И сейчас такой ответ вроде бы разрядил немного напряжение.       Киришима замолчал.       Внезапно повернулся к двери и защелкнул ее на замок. Решительно подошёл к насторожившемуся в мгновение Денки и уселся напротив, будто гипнотизировать собрался. Сел так же сложив по-турецки ноги, и придвинулся близко. Своими массивными коленками легко цеплял колени Каминари.       — Денки, прости, я не думал, что так получится, - Эйджиро начал сразу по делу, и тоже краснел и волновался, но не так отчаянно как друг напротив. Его яркие красные глаза были как булавки: приковывали слушающего Каминари как бабочку. - Ну, то есть я думал, конечно же, но в голове это было по-другому…       Каминари стало неуютно. Ему придётся слушать то, что он боялся сам говорить. Тряпка. Чувствовал, но не говорил. Он заерзал на месте, чувствуя как от близости друга, от его приятного запаха и его глубокого мощного голоса внутри все замирает, а в шортах становится жарко. Единственным спасением было опустить взгляд.       Окончательно добивала манера говорить о сложном у Киришимы: она была убийственно простой, что ещё сильнее смущало.       — … я честно и не думал, что ты окажешься кхм… омегой. И когда писал это… потому что хм… в смысле... Ещё до этого я подумал, что ты классный чувак, и что это круто тусить вместе. А потом понял, что мне нравится так тусить только с тобой… - он говорил все это словно в голове готовил заранее план или речь, но все равно сбивался с мысли. Речь ломалась, но Киришима не сдавался, ища подсказку то на челке у Каминари, то на дальних полках, то на покрывале с подушками. - Девчонки называют это «нравишься».       Одно его присутствие напротив накрывало Денки с головой чувствами и возвращало в момент, когда он развернул записку со ставкой.       — Я давно думал, как можно было сказать тебе, что я чувствую, и спор показался мне прикольной штукой. Ну, то есть, если бы я проиграл, я б наверное… , а тут типа как божественный пинок… Я не хотел жульничать, и это не прикол. - Объясняясь Киришима был убийственно серьёзен. - Поступив сюда я дал обещание не сбегать и не трусить. Поэтому говорю как есть… И ещё… когда тебя положили в больницу, мне было страшно думать, что с тобой может случиться что-то плохое. И твои слова тогда… я реально психом стал. Бакуго даже по лицу мне съездил.       О деталях драки он умолчал, как о несущественных мелочах. Денки непроизвольно дернул бровями, с сомнением усмехнулся. С трудом сглотнул слюну, стараясь не слишком глубоко дышать феромонами альфы (руки и плечи и без того сводило каким-то ненормальным напряжением).       — Серьезно что ли?? Мож и мне пусть пробьёт?       Ответом были саркастичное хмыканье. Киришима нервничал, слегка подергивая ступней..       — Ты эта, прости, мужик. Но если бы я не сказал, меня бы изнутри сожрало… Хотя странно, - он усмехнулся совсем не смешно, а скорее нервно, - я по прежнему люблю залипать в сиськи Мому и журналы Минеты… Но рядом быть хорошо именно с тобой. И я не хочу, чтобы ты тусил и чилил с кем-то другим. И это все не потому, что ты Омега.       Киришима замолчал.       Денки почувствовал, что дальше уже не будет объяснений. Это было все. Эйджиро опередил его, взяв слово первым, героически сказал как есть, не то что он, мямля. Откуда у него столько храбрости? Все сказанное вызывало шок, головокружение и озноб, как ведерная клизма, потому что было так сильно похоже на то, что давно чувствовал он сам! И дело и правда не в ярких феромонах, в которых хотелось купаться как в горячей ванне. Такие темы как любовь никогда не поднимались между ними, словно суть дружбы по умолчанию исключала такое. Он не мог сказать такое лучшему другу.       Ничего дельного в ответ он не мог придумать. Сердце как бешенное сбивало дыхание, стуча где-то у горла, почти как там, в вестибюле стадиона. Смотреть на друга он не мог, но чувствовал, что тот смотрит грустно прямо на него. А в трусах тем временем становилось жарко и мокро все сильнее, и чем это закончится Денки даже гадать не смел.       — Старик, скажи что-нибудь. Если все это бурда - просто пошли меня.       Денки вздрогнул. И правда надо было что-то сказать: он все это время слушал и даже не поднимал головы, и могло показаться, что ему до барабана все эти признания. Главное тупо и не в кассу не пошутить сейчас….       Хотелось сказать, что он чувствует то же самое, что их дружба для Денки значит гораздо больше, чем просто совместное веселье. Хотелось сказать про то, что было в груди, когда он находился рядом. Сказать, что рад любому времени проведённому вместе. Сказать, как с ним спокойно и приятно, и как он ловит каждое мгновение и каждое касание. И что хочет трогать кожу и губы…       — М-можешь отдать мне мой выигрыш? - не сказал, а заикаясь промямлил, все ещё не поднимая глаз и продолжая заливаться новой волной краски.       В тишине почувствовал тут же на щеке дыхание через спущенную челку, за которой не было видно половины комнаты.       Эйджиро мгновенно стал так близко к нему. Его тепло и щекочущий аромат опьяняли. Денки чуть было немного не отодвинулся, но потом одернул себя: Второй раз сбегать было не круто. Киришима собирался поцеловать в щеку. Это ж не французский поцелуй, в конце концов. Хотя, надо признать, Денки был лохом во всех типах поцелуев, и даже с помидорами.       Но тут горячее дыхание переместилось ниже по шее, к вырезу майки. Киришима оперся руками о кровать за спиной Каминари, чтобы не навалиться всем весом. Наклонялся ниже к самой горловине его футболки, к ямке выше ключицы.       От этого места на шее вдруг волнами побежали мурашки по всему телу. Выдохи не просто обжигали кожу, по всей спине словно пробегали молнии, ставя дыбом волоски на руках и ногах. Сухие губы еле прикасались. Холодный кончик носа касался кожи, яростно вдыхал. Ожидание до дрожи затягивало ситуацию, и Денки не заметил, как непроизвольно обеими руками вцепился в майку на груди друга.       — Как же ты охуенно пахнешь, - гортанный шёпот альфы вынуждал дрожать все внутри от удовольствия.       Эти ощущения были чем-то новым во всей картине мира. И вслед словам там, где секундой ранее было дыхание, легли губы. Прижались мягко, чуть дольше, чем формальный поцелуй, но достаточно, чтобы выразить чувства. И исчезли.       Каминари сидел, застыв статуей. Сжимая в кулаках майку на груди Эйджиро до белых костяшек. Не открывал глаза. Его сейчас почти раскатывало новыми ощущениями от того, насколько чувствительное у него оказывается тело. Одно точное движение и его без малого уже трясло от удовольствия. Об этих тонкостях между альфой и омегой он даже не догадывался. В методичках об этом не было ни слова, а из знакомых никто не рассказывал про такие вещи.       Денки в каждое мгновение открывал для себя новые горизонты, словно это был совершенно новый орган чувств, новое измерение.       От близости кружилась голова. Собрав себя в кулак, вдохнул всеми лёгкими острого пряного запаха и заговорил, смочив горло. Усмехнулся:       — А ведь я даже не знаю, чем пахну, - немного невпопад с ситуацией, но это была единственная внятная мысль сейчас в голове.       — Ты пахнешь горячими бельгийскими вафлями, - усмехнулся Киришима по-доброму, не спешил отодвигаться и дыхание от слов задевало болтающуюся челку Денки. - И ванильным пломбиром.       Вот как. Наверное очень аппетитно. В сладком Каминари не понимал почти ничего, но вафли любил. Особенно с соленой карамелью.       Внезапно оцепенение прошло, и он подался вперёд, утыкаясь лицом в могучее плечо, обнимая своего друга. Всхлипнул. Это был неожиданный необъяснимый порыв: сильное желание впечататься носом в источник приятного феромона, обнимать, прижиматься. Продолжал от души стесняться того, что оказался главным лохом, от души надеясь, что не сделает ещё глупостей.        — Я сбежал, потому что у меня на лице написано было, что я идиот, и что и мечтать не смел о таком выигрыше… Такую рожу бы все заметили сто пудов. И если бы все обернулось шуткой… Это было бы… Я поэтому подумал, что с моим новым статусом будет легче разойтись каждый в свою сторону. Мы бы перестали общаться. Я и может быть забыл бы… тебя. Хотя теперь-то кажется что план изначально был тухлым.       Его по спине гладили руки. Ручищи. Которые бетонные стены пробивали насквозь, а асфальт снимали до песчаной подложки. Мощные, крепкие. Обнимали так знакомо, но в тоже время по-новому. С заботой. Так было приятно сидеть вместе, так близко, ловить волны мурашек, щекотать себе нос ярким пряным ароматом - пробовать новые грани себя. Прятать лицо, прятать взгляд, ловить себя на мыслях о том, что если бы Киришима не сделал первый шаг, то скорее всего Денки и не решился бы тоже признаться, и они бы не сидели вот так       — Чувак, это дичь. Мне так стыдно, - он предпочитал не поднимать головы, и говорил все это в плечо.       — Хорошо, когда оба не звезды, - поддакнул Киришима.       — А ещё у меня сейчас скользко в штанах, и кажется это от счастья…       — Надеюсь ты не обосрался, - прыснул Эйджиро, но все его тело слегка наряглось.       Говорил и нервно хихикал, сам себя боялся.       Каминари про этот свой омежий недочёт никому кроме госпожи Рекавери больше не говорил. Но Киришиме можно. И непонятно, что это вообще за дефект, ведь кажется так быть не должно?       — Эм… это неожиданно… если бы ты согласился встречаться… Просто это очень… - его рука нерешительно застыла, просто накрыв ягодицу обтянутую шортами. - Такое может привести к непоправимому. - Пояснил коряво.       Через ткань явственно ощущался жар тела. Скрывать его долго бы не получилось, ткань на шортах стала вохкой, а запах, наверняка, усилился в разы.       — Я в курсе, - хмыкнул Каминари. - дааа, не думал, что у меня с потерей девственности появятся варианты… - он продолжал нервно посмеиваться и его начинало трясти нервным напряжением. - Я очень боюсь этой херни, но я рад, что ты предложил. А то с Бакуго чо-то ваще очково…       Каминари понимал, что после разговора будет ещё долго вспоминать свои слова и ловить полноценные приходы из чистого, рафинированного стыда. Но одно спасало всю ситуацию - надёжность Киришимы и их дружба была как монолит.       — Не вопрос чувак.       В комнате резко усилился щекочущий запах специй и сандала. Киришима вспыхнул румянцем. Он и рассчитывать не смел на подобный поворот. Это вселяло тонны храбрости.       Денки глубоко вздохнул, медленно отлипая от плеча. Иронично усмехался:       — Ожидание от взрослой жизни: стать героем. Действительность: буду гуглить как пользоваться резинками, когда ты омега, - в голосе были нотки досады, хоть он откровенно посмеивался над собой.       Киришима неловко засмеялся, искренне и по старому.       — Бля, а я в свой первый раз даже погуглить не успел!       — Вот лошара.       Они сидели напротив друг друга. Денки было и неуютно и одновременно с тем радостно, что рядом был друг. Их окружало непередаваемое чувство взаимопонимания, существовавшее и прежде, но сейчас к нему добавилось ещё что-то.       — Я уже думал про то, что было бы правильно дать тебе выбор найти альфу, с которой тебе будет хорошо… и продолжать дружить по старому. Но я зверею от мыслей, что будет кто-то ещё, помимо меня… Я хочу быть номером один. Кажется, я заразился от Кацуки.       — Да кому всрался такой. Моя репутация все делает за меня, - он наконец поднял взгляд на друга. Он ведь и правда так думал. Единственная кто ему строил глазки это была Мина. Да и то, с ее харизмой рассчитывать на длительные отношения не стоило.       Румянец на щеках и искренняя сожалеющая улыбка преображали лицо. Киришима не теряя мгновения схватил его в ладони, и притянув без шанса отстраниться, припечатал поцелуй в собранные бантиком губы , и тут же отпустил. Видел он, как все девчонки альфы и не только они, и не только из их класса провожали Каминари голодными глазами. Никому не всрался? Ну да как же. Киришима неплохо общался с Миной, чтобы та ему почти все сказала о том, что хочет на десерт.       Кривой диалог. Кривые и скомканные признания. Полные неловкости и глупого молчания паузы. И несмотря на все это, было чертовски комфортно и просто. Идиотничать на пару они привыкли давно, друг перед другом позориться тоже. А новый шаг в отношениях, когда чувства оказались взаимными, открывал новые уровни доверия и взаимопонимания. А жаркие ягодицы, которые Денки сжимал так, словно орех хотел расколоть ими, были лишь временным неудобством, растекающимся лужей.       — Сходишь со мной завтра в медкорпус? - состроив глупую гримасу, снова задал вопрос, неуютно поджимая таз.       — Без проблем, - отозвался Киришима. - У меня кстати вопрос, а что ты написал в свою ставку?       Каминари начал истерично и как-то не смешно посмеиваться. Ему очень хотелось сказать, что там должна была быть надпись «правда», которую он хотел написать изначально, но смелости не хватило, и все обернулось новой тупой забавой, за что Каминари теперь будет пилить себя нескончаемо долго.       — Спасибо, Бакуго, что всрал экзамен!! - легкая истерика в голосе превращалась в большую. И выдержав театральную паузу Денки эпично закончил: - мне пришлось бы лизнуть виноградины Минеты.       Сделал серьёзное лицо, наблюдал за тем, как Киришиму перекашивало в дурацкий оскал и затем они оба прыснули и заржали, окончательно избавляясь от неловкой атмосферы. Конец?