зелёный чай

— Джей, скоро мы придём? — парень ведёт Чонвона за руку на вершину холма. глаза младшего закрыты красной банданой, которую ему повязал Пак. интрига, посаженная новым семечком в душе младшего, вызывает улыбку у обоих. — осталось совсем чуть-чуть. трава под ногами волнуется от неслабого дуновения ветра, цепляясь за обувь, а где-то поблизости слышен шелест давно окрепших в тёплые дни зелёных листьев, которые от очередного порыва уходят в громкий пляс. — можешь открывать. — Джей медленно прекратил шаг, останавливая следом за собой Чонвона, сохранив небольшое расстояние между ними. перед глазами открывается картина — как неземными красками: эксклюзивно созданный любимый человек, а в руках он держит что-то раскошного размера, синими, как океан на карте мира, крыльями и хвостом, горным водопадом текущий вниз под ноги Джея. оглядываясь вокруг, Чонвон узнаёт тот самый холм, на котором нашёл его впервые Джей. — это змей? — восхищен Чонвон, принимаясь рассматривать интересный предмет поближе. в памяти всплывают слова Джея о хорошем полёте, которые он сказал в этом просторном месте. — откуда он у тебя? — это мой друг детства. — тихо смеётся Джей, наблюдая за реакцией парня. — как здорово… он полетит прямо здесь? — карие глаза Чонвона раскрываются в предвкушении после положительного кивка. — но перед этим я хочу, чтобы мы с тобой оставили на нём какое-нибудь послание. — из глубокого кармана классических шорт старший достаёт набор цветных маркеров скромного количества, умещающиийся в широкой сжатой ладони. Чонвон выбрал салатовый оттенок маркера, когда Джей взял похожий. не до конца ясно, чем это обусловлено — любимый цвет или цвет ассоциаций. спустя краткое количество минут, на крыльях змея аккуратными движениями кистей рук расходились слова, объединённые единым смыслом от каждого. — «жить, свободно летая вместе с тобой». — вслух прочёл своё послание Чонвон. — «искры твоих глаз — это то, что я должен сберечь». — а ты говорил, что не романтик. да ты поэт, Джей Пак! — показывая ямочку, смотрел Чонвон, чем до смеха смутил старшего. маркеры с цветными колпачками на конце остались лежать в тени среди зелёных трав. образ объёмных облаков и мало проглядывающейся сквозь и между ними небесной лазури, разбавлял ярким пятном воздушный змей. ветер удерживал его над волнистым холмом, длинный хвост ловкой змеей извивался в воздухе, а вниз струной тянулась прочная нить, за конец которой держал Чонвон. старший взял с собой камеру — упускать кадры настолько чудесного воспоминания просто нельзя. очередные летние снимки заполняли плёнку. с юных лиц счастливая улыбка не сходит ни на миг. обнимаясь, одаривая губы мягкими поцелуями, касаясь пальцами друг друга, сердце наполняется теплотой. простор летних лугов вокруг не вызывает беспокойства, никто больше не узнает о том, какие чувства здесь витают, какие два заветных желания стойким шрифтом сидят на крыльях синего летуна. всё происходящее кажется нереальным, как описание отношений двух влюблённых в книге со счастливым концом. надолго ли это? всё хорошее рано или поздно заканчивается. этот мир очень далёк от утопии, от того, чтобы признавать «зелёную» любовь. сейчас они оба заточены в рамки огромных лет пережитков прошлого, и, если открыв тайну свою, будет ли возможность разломать эти узкие стенки и сбежать, следуя своему пути? надежда умирает последней, говорят. когда нет уже надежды, умирает ли последней любовь? умрёт первой любовь, то надежда может причинять боль, а умрёт надежда первой — их любовь уйдёт из мира смертью. играет решающую роль взаимность и сила чувств людей. любовь не причинит боли, если два человека как спутник неизменно вращающийся вокруг оси планеты общего комфорта. боль причинит убитая надежда спокойно любить друг друга, которая прикончит любовь. с появлением полной луны в ряду слоистых облаков, к вечеру кучи которых были практически разогнаны порывами ветра. уже дважды встречаясь, парни сидели за обеденным столом в доме Джея. парень угостил младшего приготовленным перед самым его приходом ароматным супом, а теперь, вместе, хоть и поздновато, поужинав, они вели разговоры, допивая по кружке зелёного чая. — Джей, — тон младшего был каким-то осторожным. — Хисын хочет, чтобы я поехал с ним в клуб. — клуб? это который в соседнем посёлке? — не понял сперва Джей, почему Чонвон говорит об этом ему, словно подкрадываясь. — звучит неплохо. — он хочет познакомить меня с девушками и… — Чонвону не охото договаривать фразу и он наклоняет голову вниз, рассматривая свои руки под столом. — в последнее время он слишком озабочен моей жизнью. Джей, он, кажется, о чем-то догадывается. плохо ли это? — не знаю, Чонвон… — после секундного молчания, отвечает старший. — когда я уходил позавчера от тебя, мы с ним встретились. он спрашивал были ли мы вместе. Джею не хотелось, чтобы Чонвон ещё больше переживал по этому поводу, но дело в том, что он никогда не пытался утаить от него чего-то. они всегда говорили друг другу всё, как есть, говорили обо всём. Чонвон, как человек немного замкнутый, порою отстранённый и осторожный, мог быть откровенным рядом с Джеем, не боясь быть непонятым. это отношения, построенные на доверии. — ты согласился? — нет. я просто надеюсь, что он не будет насильно меня туда тянуть. — если это произойдёт, я буду с тобой. — заботливый взгляд Джея обволакивает Чонвона и тревога постепенно засыпает.

***

скоро миновало два зелёных месяца лета и на смену пришёл последний — август. старая трава потихоньку начинает увядать, цвести семенами под ещё ярким высоким солнцем, а птицы, прилетевшие на лето, выкармливали своё юное потомство разными насекомыми. вечером становится прохладнее — ближе к закату стоит надевать кофту с длинным рукавом и штаны. — к ночи обещают дождь. — предупреждает Джей, ведь он сегодня утром слушал прогноз по радио на ближайшие сутки. — давненько его не было. — Чонвон неспеша раскачивает Джея на высокой железной качели за оградой дома Пака. — что ещё говорили по радио? не успев ответить младшему, Джей отвлекается, заметив мотоцикл, возникший из-за угла ворот дома, который едет прямо к ним, громко тарахтя. наблюдая за остановившимся транспортом в двух метрах от них, парни наблюдают за Хисыном, который встал по весь свой рост в глубокую люльку, сколоченную из деревянных досок и пары кусков металла. он был весьма разодет: поверх стильной чёрной футболки надета тёмно-синяя олимпийка со вставками двух других цветов, а на стройных ногах красовались порванные джинсы светлого оттенка и кеды. за рулём сидит высокий парень по имени Рики, крашенные волосы которого отрасли прямым каре с весны, когда последний раз он появлялся в этой местности. — привет! — широко улыбается Хисын, спускаясь на землю. расслабленной походкой направляется прямо к маятниковой качели. заметный пафос выражен в движении и выражении лица и это ясно, ведь рядом Рики — гроза в компании Хисына. Джей смотрит на это всё с нахмуренным лицом. если он к Хисыну относится скептически, то к Рики подавно. врун и хулиган — говорил о нём Джей. — Хисын? зачем вы здесь? — тело Чонвона начинает неприятно вздрагивать, от мысли о том, что наверняка они приехали сюда за ним. — а что, мы помешали? — вдруг смеётся самодовольный Рики, облокотившись руками на руль своего мотоцикла, чем разжигает неприязнь внутри Джея. — привет, Ян Чонвон. — мы же договаривались с тобой. повеселимся. — Хисын подходит почти вплотную к брату, который продолжает держаться за металлический подвес качели. — поехали с нами. — тогда ты договаривался сам с собой. — голос Чонвана прозвучал громко и с нотой злости. — ну же, Чонвон. не упускай такой возможности. — старший продолжает настаивать с улыбкой, которая уже расползается по его лицу на почве раздраженности. Хисын приобнимает своего младшего брата за плечо и ведёт в сторону мотоцикла. — ты вообще слышишь меня?! — крикнул Ян, вырываясь из рук. — эй, Хисын! езжай своей дорогой. он не хочет ехать с вами. не ясно? — пригрозил Джей, мигом встав рядом с Чонвоном. Хисын знал, что, если в этот момент рядом с братом будет Пак, то явно возникнут трудности с осуществлением задуманного. — я бы пригласил и тебя тоже, да вот только… — шипя вдыхает парень, задрав подбородок выше. — таких там не ждут. мерзко. — ты перегибаешь палку. — отвечает Джей. он держится уверенно, пусть и фраза Хисына больно пыталась сбить с ног. Джей хочет просто взять Чонвона за руку и увести с собой в дом от возможной опасности, но он не разрешает себе поступить так — это может быть также небезопасно для Чонвона. — а ты не перегибаешь палку, Пак, целуя моего брата? — сбил. он снёс нежданной волной слов с ног былую уверенность Джея. тревога накрыла как цунами. Рики пользуется моментом, когда Джей в оцепинени и со всей силы толкает его в грудь, от чего тот громко падает на землю, а лёгкие сжимается во внезапной боли, вызывая сухой вздох и кашель. Чонвон успел только шагнуть на помощь, но Хисын крепко схватил брата и повёл к мотоциклу. Чонвон пытался вырваться, но ему не ровняться с силой сводного брата. рёв мотора раздался по улице, долетая до самой реки звонким эхом и уже совсем скоро гремел где-то в дали поселения. всю дорогу до клуба соседнего посёлка Чонвон молчит, не пытается уговорить остановиться и отпустить. похищение какое-то получается. но Чонвона мучает беспокойство за Джея, ведь Рики толкнул очень сильно. парень задаётся вопросом — виноват ли в этом кто. никто не виноват, это просто дикое стечение обстоятельств и дурное влияние мыслей брата на них. сказанное Джею несколько минут назад Хисыном прокручивается в голове волчком, который раз подряд заведённый Чонвоном. он осознает, что брат видел их тем тёмным вечером, что именно поэтому он решил «исправить» Чонвона, ввести его в новую обстановку, и поэтому он завёл тогдашний разговор о вечеринке. парни добрались до конечного места очень быстро, преодолев чуть больше пяти километров. мотоцикл припарковался с заднего двора, где таких похожих стояло ещё несколько, из которых заметно выделялся винтажный, единственный среди них автомобиль. из одноэтажного здания, обделанного старой штукатуркой светлого оттенка розового цвета, доносились приглушенные звуки танцевального трека примерно прошлого десятилетия. — пошли внутрь, а то комары покусают. — обратился Хисын к брату, что непоколебимо сидел в люльке, скрестив руки на груди, рассерженный на старшего. и где-то в душе Хисына в этот миг загорается слегка тёплым огоньком сожаление. сожаление о том, что он вынуждает младшего брата переступать через себя. но Хисын не считал, что данная вылазка за пределы их места проживания — это плохая идея для Чонвона. он уверен, что Джея в жизни Чонвона стало слишком много и теперь брату нужно показать другую сторону молодёжной реальности. самый младший среди троих — Рики — что-то сказал Хисыну и лёгкой проходкой, чуть ли не летя по воздуху, вошёл в поселочный клуб, откуда буквально сразу кто-то из присутствующих радостно завизжали, наверное, от его прихода. — Чонвон, ты уже здесь, прекрати так себя вести. — связь всех этих слов вызывало раздражение, обиду, злость у того, к кому они обращены. челюсть сжимается, брови на лице почти встречаются, создавая складки между собой. сил терпеть такое отношение нет. — и как мне по-твоему себя вести? радостно подскочить и идти танцевать, после того, как ты насильно меня сюда привёл? я не понимаю твоей логики, Хисын. — почти предел. ещё немного и Чонвон сорвется, громко рыдая. но он держится, не подаёт вид, что слаб, что ему намного больнее, чем кажется. — вставай, Ян Чонвон. — приказным тоном выражался старший, словно не испытывая положительных чувств и эмпатии к этому человеку. младший не может дать ответ на вопрос о том, что сейчас в голове Ли Хисына и что он будет делать после того, как вернётся домой с ним. младший брат с уезда ни разу не взглянул на него — слишком тяжело. проще это игнорировать и не натыкаться на, уверен Чонвон, неузнаваемый взор. — мы можем и этот чёртов мотоцикл завести внутрь, двери то с этой стороны широкие. тебе в любом случае ничего не остаётся делать. Хисын открывается Чонвону с новой стороны, которая пропиталась густым слизким чернилом. младшего пронзает насквозь страх неизвестности такого Хисына — строгого и эгоистичного.