Друг — это тот, кто дает тебе полную свободу быть собой.
Пенелопа же не могла пошевелиться, она не ожидала такой реакции от Принца. Девушка не знала, что Принц может быть таким агрессивным, иначе она бы сразу начала убегать, как только увидела его с мечом. Она смотрела на него непонимающим взглядом, её лицо застыло, а по спине пошла мелкая дрожь. Увидев, как Чимин пытается перерезать горло Пенелопе, Юнги остановил своего друга, удерживая его. — Не глупи! — сказал Юнги, сдерживая вырывающегося Чимина, а после обратился к Пенелопе, — чего ты ждёшь, беги! Неизвестно, прав был Чимин или нет, но что если девушка не виновна? — в первую очередь Юнги подумал о своём друге, ведь его авторитет «Наследного Принца» может подорваться, и его кандидатура на престол может быть заменена. И несмотря на весь свой гнев, который он инстинктивно направил на Пенелопу, он не мог позволить убить её прямо тут, где уже «пролилась кровь». Пенелопа пришла в себя и убежала. На выходе её встретила горничная, и увидев свою госпожу напуганной до потери сознания, вызвала повозку, и они уехали. В это время Чимин ударил Юнги головой и сломал ему нос. Принц сорвался с места за Пенелопой, но её уже было не догнать... Юнги, не обращая внимания на острую боль, побежал за другом: он знал, что в порыве гнева, Чимин может с лёгкостью убить невиновного человека, если решил, что он причастен к убийству. Юнги успел лишь выбежать в холл, где встретил тяжело дышащего Чимина, который быстро шёл обратно. — Ты что творишь? — холодным тоном спросил Юнги, — твоя невеста при смерти, а ты размахиваешь тут мечом. Чимин ничего не ответил, лишь прошёл мимо, он торопился к Аделисии. Юнги тоже пошёл следом, несмотря на свои действия, его сердце обливалось кровью. Он очень сильно переживал за Аделисию, и не только он — всё поместье затаило дыхание. Когда друзья вбежали в комнату, то их сердца кажется остановились от увиденной картины: Великий Герцог, стоя на коленях, возле лежащей на полу дочери плачет, женщины закрыли свои лица руками и тихо всхлипывают, а доктор Гилберт опустил руки. На лоб доктора выступили капли пота, он не думал его вытирать. Увидев эту картину, Чимин побледнел и остановился около входа, хватая себя за воротник и расслабляя его. Он смотрел на всю эту картину, и лавина эмоций накрыла его, не давая вздохнуть. Юнги же сразу бросился к Аделисии, которая бездвижно лежала на полу, он дотронулся до её холодной руки и перевёл взгляд на доктора. Его слова застряли в горле, он боялся произнести эти пугающие слова о смерти.***
Когда Пенелопе удалось избежать смерти благодаря Герцогу Мин, она ехала домой и тряслась от страха, но не перед Чимином. Она нервно грызла ногти, бубня себе под нос: — Как Принц догадался, что это моих рук дело?.... Ведь всё было чисто, и я никак не могла быть с этим связана... Личная горничная Пенелопы, только через слово могла понять её неразборчивую речь, но она сразу поняла о чём она бормочет. Ведь именно она по приказу Пенелопы подсыпала сильнейший яд, который не имел вкуса и запаха, когда леди находились у Глории Остин на чаепитии. Она подсыпала его в коробочку, когда горничная Глории отвлеклась, вся работа была проделана чисто, и никто не мог обвинить в этом её хозяйку. Горничная продолжала слушать свою хозяйку. — Я не думала, что Аделисия не будет пить этот чай... То, что попало в её организм недостаточно... Если ОН узнает, то будет очень рассержен, что план по отравлению снова провалился... Я должна убить её... Иначе мне не быть с любимым... Пенелопа продолжала маниакально грызть ногти, но её слов уже было не разобрать. Девушка пришла в себя только тогда, когда до неё дошли чьи-то причитания, она посмотрела на испуганное лицо горничной, а после перевела взгляд на свои пальцы — она сгрызла их до крови. Никто и никогда не видел «такую» сторону Пенелопы Элфорд, кроме её личной горничной.***
Я проснулась от ярких лучей солнца и свежести, которая была в комнате. Я захотела открыть глаза, но мне это не удалось сделать — мои веки словно свинцовые, а тело тяжёлое и неподвижное. Даже пошевелить губами было невозможно, а про то, чтобы что-то сказать и речи быть не могло. — Доченька? — послышался слабый голос отца, но после он необычайно громко закричал, — Гилберт! Вскоре послышались торопливые шаги, но это был не один человек, было ощущение, что в комнату вбежала дюжина людей. Это мне напомнило картину из прошлого, когда меня больную забрал отец из Восточного государства, но всё-таки немного отличалась. Я услышала рядом добрый голос доктора: — Мисс Аделисия, попробуйте открыть глаза... Вы должны сделать это самостоятельно, — его голос был теплым и нежным, но по его тону можно было понять, что всё серьёзно. Я не сразу вспомнила, что случилось со мной накануне, а после меня охватила горечь от потери друга и боязнь за свою жизнь. Я снова могу умереть... Собрав всю силу, я попробовала открыть глаза — безрезультатно. Я начала паниковать... Ещё попытка... И ещё... — Мисс, успокойтесь... Отдохните и попробуйте ещё раз, — в голосе доктора слышались нотки беспокойства. Слёзы полились из глаз: моё тело было тяжелым, а веки свинцовыми — я их не чувствовала. Я не чувствовала своего тела. — Мисс, если сейчас Вы не сможете открыть глаза... Или хотя бы сделать что-нибудь, Вы останетесь парализованной навсегда. Я мысленно начала молиться всем богам и снова собрала все силы— я не могла сдаться. Через минут десять мои старания увенчались успехом, я смогла поднять веки и пошевелить губами. Когда я открыла глаза, первым я увидела доктора Гилберта, он облегчённо выдохнул и выглядел уставшим... — Мисс, не время расслабляться. Теперь попробуйте что-нибудь сказать... Ещё некоторое время я смотрела на Гилберта, пытаясь что-то произнести, но язык не хотел двигаться, а голосовые связки как будто заледенели, и всё-таки мне удалось что-то промямлить, точнее промычать. В этот момент что-то в комнате упало, и только теперь я вспомнила, что в комнате ещё должны быть люди. Я переместила взгляд на звук и увидела всех: папу, Марту, Королеву, Юнги и Чимина. У всех были опечаленные и встревоженные лица, Марта кусала губу и тихо плакала, а отец, как будто постарел лет на десять... Я вновь обвела всех взглядом, и что-то не вязалось, кого-то не хватало... Лия! — Где Лия? Внутри я вздрогнула от голоса, который вырвался из моего рта — он был противно скрипучим и «заржавевшим». Доктор Гилберт улыбнулся: — Вы большая молодец! На то, чтобы я начала чувствовать всё своё тело, ушло около суток беспрерывных усилий, мне не давали отдохнуть; даже во время еды (питалась через трубочку питательными пюре) или питья, я какую-то часть тела пыталась «вернуть себе». А на полное восстановление ушло десять суток. Во время реабилитации доктор Гилберт рассказал, что случилось. Кто-то подсыпал яд в чай, который мне подарила Глория, и Фредерик успел сделать глоток, от чего сразу же умер. Я не смогла похоронить друга... Ещё он рассказал о яде и его действии, хотя название отказался называть. Этот яд является самым сильнейшим парализатором, действие которого за считанные секунды парализует не только тело, но и все органы, из-за чего наступает мгновенная смерть. Этот яд коснулся только моих губ, и от боли я потеряла сознание. Доктор вернул меня к жизни, так как моё сердце остановилось, к моему счастью все остальные органы не были поражены ядом, его было недостаточно, но хватило, чтобы парализовать всё тело. И по словам Гилберта мне нельзя было долго быть без движений, иначе я могла остаться прикованной к кровати на всю оставшуюся жизнь. Без сознания я пролежала четыре дня, и все эти дни около меня кто-то находился. Больше всех около моей кровати провёли время отец, Юнги и Чимин. Эти мужчины просто оккупировали мою спальню, и никому не разрешали подходить ко мне. Позже мне рассказали, как Чимин хотел убить Пенелопу, но его вовремя остановили. У этого человека любовь к отрубанию голов? Я много думала о Пенелопе и отравлении и пришла к выводу, что это не может быть она. Но чем больше я думала, тем больше начинала запутываются: она никак не могла подсыпать яд, ведь коробку я хранила в своей спальне, и она не могла незаметно пробраться сюда, но почему она не выбрала чай? Она же не любит кофе. Во мне начало разрастаться сомнение, словно лозы, окутывая меня.***
— Делис, я должен ехать домой, — Чимин взял меня за запястье и остановил, снег медленно падал и ложился на его волосы и плечи, его кончик носа слегка покраснел, от чего выглядел немного комично. Он смотрел мне в глаза, переплетая пальцы с моими, — как Наследный Принц, я должен поздравить жителей Восточного Государства с Новым Годом и уладить кое-какие дела. — Хорошо, — спокойно ответила я. Какими бы не были мои чувства, рядом с ним я всегда нахожусь в опасности. Совсем недавно мне рассказали, что это не первое отравление. И, когда я гостила на Востоке, то там меня тоже отравили, правда зачем-то скрыли это... — Почему ты опять надеваешь маску безразличия? — его глаза немного ожесточились, но он продолжал нежно держать мою руку. — Может, потому что мне действительно всё равно... — Наглая ложь, — усмехнулся Чимин, и его улыбка расползлась на его красивом лице, — мне помниться, что кто-то очень страстно целовал меня. — Я была пьяна, — моё лицо залило краской, я медленно повернулась, расцепляя наши руки, и продолжила прогулку по заснеженному саду. — Да неужели, — он продолжал меня дразнить. — Выше Высочество, каковы бы не были мои чувства, будь это любовь, симпатия или ненависть, нам никогда не быть вместе, — сказала обычным тоном, возможно в нем закрались нотки грусти, но я продолжила идти, а Чимин остановился, развернулся и пошёл в поместье. Я не оборачивалась до тех пор, пока его шаги не стихли. Это единственный выход... Я продолжила гулять по саду, погрузившись в мысли. — Аделисия, земля вызывает Аделисию! — Юнги щёлкал пальцами около моего лица, и, когда я вынырнула из раздумий, заглянул в лицо, наклонившись. — Юнги? — Ага, я увидел, как ты гуляешь в одиночестве, и решил составить тебе компанию, но похоже тебе и одной не скучно, — он мило улыбнулся и протянул мне руку в легком поклоне. Я улыбнулась в ответ и взяла Юнги под руку. — О чем задумалась? — Юнги стряхнул с моей головы снежинки, и мы пошли в сторону дома. — Да так, ни о чём особенном...— мои мысли скакали с одной на другую, от отравления до маминого дневника, поэтому я не стала озвучивать их все. — Чимин уже погрузил багаж. Разве ты не пойдёшь его проводить? Я остановилась и посмотрела на Юнги. Этот мужчина лукаво улыбался и направил меня в обход поместья к выходу, где стояла карета Принца, а сам Чимин сидел верхом на своём коне и уже шагом направил лошадь к выходу, но когда он увидел нас, то остановился и спрыгнул с коня. Подойдя к Чимину, я не знала, что ему сказать. Тогда он тихо сказал, чтобы это услышала только я: — Не знаю, почему ты постоянно говоришь, что не будешь моей женой... Я докажу тебе обратное, и ты станешь Матерью Восточного государства –Королевой, — он легонько поцеловал меня в щёку, запрыгнул на лошадь и уехал. Почему он не прекращает попытки? Я смотрела ему вслед, и, когда он скрылся из виду, моё сердце ёкнуло, и в голове пронеслась мысль — я скоро попаду в беду. Помотав головой, я отбросила эти мысли и вернулась в свою комнату. На следующее утро отец рассказал, что Глорию Остин заключили в тюрьму, обвинённую в попытке отравления и убийства Фредерика. Я никогда не считала её виновной, но чиновники решили иначе, видимо им нужно было закрыть дело. Отец же зашёл в тупик, но он не собирался сдаваться и продолжал искать виновного в отравлении.***
Наступил новый год, и я с Юнги, который остался со мной для моей защиты, потому что папа очень занят, прогуливались по торговой аллее. Сегодня тут развернулась огромная ярмарка с выступлениями, ларьками с едой, развлечениями и театром. Мы уже собирались домой, как меня остановил дряхлый старик и предложил предсказать судьбу. Юнги усмехнулся и сказал, что это шарлатанство, но старик не обратил на него внимания и продолжил: — Разве Феникс не хочет узнать судьбу в своих жизнях?